Глаза открываешь - восемь,
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима.
Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.
Глаза открываешь - восемь,
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…
Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,
Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.
Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где - гоп-цаца - тот самый
Девятый идёт трамвай.
Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны, стоявшие на трюмо.
Торжественное с экрана
Московское: «Гаварит…».
Сенкевич возил по странам,
Был выбрит, а не побрит.
Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист.
Всегда магазин искали с названием «Букинист».
На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар».
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.
…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне - вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.
Осталась бы там надолго,
А лучше бы - навсегда:
Родители, дача, Волга -
Счастливейшие года.
Наверное, это старость:
Здесь - «функция», там - душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу - дышать.

/Ольга Бакулина/