Певицы ртом
Должна ли почтенная публика, заплатившая за возможность получить художественное удовольствие от прослушивании любимой музыки, молча терпеть халтуру или всё-таки выразить своё недовольство пожатием плечами, многозначительным покачиванием головы, свистом, криком или прицельным броском свежей помидорки?
Первоначально общественные театры совершенно не были приспособлены для эстетического наслаждения шедеврами оперного жанра. Скорее это было место "социального взаимодействия", аналог современных ночных клубов.
Люди с достатком имели в собственности или арендовали уединённые кабинки лож, которые ярусами поднимались от сцены. В спокойной обстановке можно было принимать гостей, обмениваться сплетнями и демонстрировать на зависть окружающим новые наряды и ювелирку.
В партере, как правило, не было никаких кресел. Туда стекался люд попроще: студенты, слуги, солдаты. Они выпивали, встречались с друзьями, заводили новые знакомства, играли.
Происходящее на сцене мало волновало, как богатую, так и бедную публику. По сути это был ненавязчивый фон. Однако, и этим фоном собравшиеся иной раз были недовольны и никто не мог им запретить выразить своё отношение свистом, криком или топанием.
Композиторы были вынуждены потакать вкусам публики. Никому не хотелось внимательно следить за хитросплетениями сюжета и слушать длинные арии, поэтому одни и те же мотивы кочевали из одного сочинения в другое. Например, популярная ныне музыка увертюры к "Севильскому цирюльнику" до этого использовалась Джоаккино Россини в операх "Аврелиан в Пальмире" и "Елизавета, королева Английская".
Чтобы публика могла спокойно приобретать еду и напитки, в оперу включались так называемые "Aria di sorbetto" (Арии шербета) - номера второстепенных персонажей, не влияющие на ход пьесы. Как пример, ария домоправительницы Берты из "Севильского цирюльника" - Il vecchiotto cerca moglie:
С "итальянщиной" несомненно боролись. Немецкий композитор Рихард Вагнер был одним из тех, кто придал оперному представлению художественный смысл. Длинные арии, сложность музыкального материала, огромная роль оркестрового сопровождения в раскрытии образов, несколько одновременно развивающихся сюжетных линий - такие оперы надо было слушать с вниманием, а не с набитым ртом.
С распространением Gesamtkunstwerk Вагнера, его последователей и подражателей шума в зале становилось всё меньше и меньше. Более того, постепенно начал меняться социальный состав зрителей. Для малообеспеченных слоёв населения открывались суррогаты: мюзик-холлы. Именно туда устремилась не слишком требовательная публика. Завсегдатаи оперных театров - средний класс и богачи - вынуждены были дистанцироваться от шумной и вульгарной атмосферы мюзик-холлов, установив негласные правила поведения.
Тишина в зале стала символом социального и культурного отличия разных слоёв населения.
Однажды мне "посчастливилось" присутствовать на постановке "Волшебной флейты" Моцарта в провинциальном театре. Пели, прямо скажу, не очень. Во второй арии Царицы Ночи - "Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen" - певица даже близко не смогла вытянуть знаменитые рулады. И ничего ... никто даже словом не обмолвился, все сидели опустив головы, в жутком приступе "испанского стыда", соблюдая этикет.
А это был фрагмент фильма о реальной американской сопрано Флоренс Фостер Дженкинс. Её роль мастерски исполнила Мерил Стрип.
Публика аплодирует и кричит "Браво" скорее в насмешку, чем взаправду. В итальянском театре такое выступление оборвали бы в самом начале. Говорят, что тишина в залах Италии более менее воцарилась только к середине ХХ века. До этого постоянные крики и свист были нормой.
https://pulse.mail.ru/article/pevicy...ain_mail_ru_v1