Хотелось бы заметить, с началом войны у населения были изъяты фотоаппараты, а военным аккредитированным корреспондентам были выданы так называемые «лейки». Практически невозможно увидеть в сохранившейся фотографии любительские снимки, все проходило цензуру. Хотя у немцев личные фотоаппараты были (это даже можно заметить по фильмам тех лет).
В Красной армии солдатам и офицерам было запрещено вести дневники (хотя некоторые этот приказ нарушали.) и иметь фотокамеру, фотографировать и т.д. Это могли делать только "аккредитованные" военные фотографы. Все трофейные камеры должны были передаваться командованию.
Из интервью военного корреспондента Семена Семёновича Школьникова:
«Их было всего 258 – кинооператоров, снимающих хронику Великой Отечественной. Камера весом в четыре с половиной килограмма стала тогда их главным боевым оружием. Во время войны каждый пятый из них погибал на полях сражений, но успевал передать ценные метры отснятой на поле сражения кинохроники. А место погибшего оператора тут же занимал следующий репортер.
За пять лет войны операторами было отснято 3,5 миллионов метров кинопленки. Многие из репортеров не дожили до светлого праздника Победы.»
Именно так выглядела "лейка" (Leica)
Главной его проблемой была невысокая надежность, что не в последнюю очередь было связано с затвором, а точнее – с материалом шторок. Шторки были матерчатыми, даже не прорезиненными, как у фотокамер фирмы E. Leitz. Они быстро отсыревали, а в холодное время года и промерзали, так что репортеру приходилось держать камеру за обшлагом полушубка или шинели, согревая ее собственным теплом.
Проблема надежности камеры и точности съемки выступала на первый план, когда фоторепортаж готовился по заказу редакции крупных издательств.
Говоря о фотоаппаратах, применявшихся в во время Великой Отечественной войны советскими фотокорреспондентами, мы должны, в первую очередь, говорить о «близнецах» — легендарной немецкой «Лейке» и ее советском повторении — камере ФЭД.
Отечественные ФЭДы - повторение модели II и выпускавшийся с 1938 года ФЭД-С или, как его еще называли в разговоре, «командирский».
Камера имела точную регулировку затвора, позволяющую отрабатывать выдержку 1/1000, но не имела замедлителя для длительных выдержек. В обязательном порядке она комплектовалась светосильным объективом «ФЭД-светосильный» (50/2), имевшим в отличие от штатного 50/3.5 ФЭД (повторение лейтцевского «Эльмара», 4 линзы в 3 компонентах) шесть линз. Увы, оптическое качество этой оптики было невысоким даже по тогдашним меркам.
Производство фотокамер на Харьковском заводе было прекращено в сентябре 1941, и он был эвакуирован в город Бердск, в 40 км от Новосибирска. Удалось вывезти все оборудование, вплоть до паровых котлов, и эвакуировать рабочих завода. Всего за две недели после прибытия в Бердск завод опять начал давать продукцию, однако уже в октябре 1941 производство «бытовой» техники, включая фотоаппаратуру, на заводе было полностью прекращено. С 1943 завод стал принадлежать Наркомату Авиационной Промышленности и начал производство насосов для самолетов Ла-5.
Но были и другие, например Контакс
Малоформатные дальномерные фотоаппараты Leica и Contax в довоенный период были достаточно распространными в СССР. Сохранились многочисленные образцы рекламы этих фотоаппаратов, предназначенных для наиболее состоятельных советских граждан, из журнала «Оптико-механическая промышленность». И редакции крупных издательств в период Великой Отечественной войны были оснащены преимущественно различными модификациями именно этих аппаратов.
Временное положение о военной цензуре» регламентировало все аспекты жизнедеятельности прессы и журналистов. Согласно «Положению» министру внутренних дел предоставлялось право запрещать при объявлении мобилизации во время войны сообщение сведений, касающихся внешней безопасности страны или ее вооруженных сил, а также сооружений, предназначенных для военной обороны страны. Виновные в разглашении этих све*дений могли подвергаться тюремному заключению. Такому же наказанию подвергались виновные в возбуждении акций к прекращению войны. Главнокомандующему или командующему отдельной армией разрешалось в случае необходимости для успеха ведения войны запрещать собственной властью в подчиненной им местности выпуск периодических изданий.
Дмитрий Балтерманц-советский военный фотограф с contax на шее.
Советский офицер с фотоаппаратом «Contax II» немецкого производства.
Военные корреспонденты и фотографы утверждались в этих званиях после того, как давали подписку, что они обязуются беспрекословно подчиняться всем требованиям «Положения», а также соответствующим взысканиям в случае нарушения этих требований. Утвержденные в своем звании военные корреспонденты и фотографы получали от Главного управления Генерального штаба (ГУ ГШ) специальные удостоверения и нарукавные повязки. Ношение последних было обязательно в тех районах, в которых действовало «Положение о полевом управлении войск». Список военных корреспондентов и военных фотографов опубликовывался ГУ ГШ для всеобщего сведения и сообщался начальнику штаба Главнокомандующего (начальнику штаба отдельной армии) для отдания его в приказе. В списке указывались: фамилия, имя, отчество военного корреспондента (фотографа); номер его нарукавной повязки, соответствующий тому номеру, за которым военный корреспондент (фотограф) занесен в список ГУ ГШ; представителем какого издания (агентства) он является (если издание иностранное, то также название страны, в которой выходит издание); время отправления корреспондента (фотографа) на фронт, а также к кому он должен явиться по прибытии. Обязательным условием для военного корреспондента было, чтобы он являлся подданным государства, в котором издавалось представляемое им издание (агентство). Военным фотографом мог быть только русский подданный.
Но были и исключения. Например, в журнале «Советское фото» за 1940 год можно встретить фотопортреты будущих военных фотокорреспондентов с миниатюрной клапп-камерой начала ХХ века Tenax с форматом 6,5×4 см.
Такая камера легко помещалась в нагрудном кармане, а снимать можно было на форматную фотопленку.
«...Человек, который смотрит на жизнь через глазок фотоаппарата, всегда, в конечном счёте, глядит через него в историю...», — писал Константин Симонов. В итоге рождаются фотоснимки, «по которым чувствуется и исторический воздух минувшей эпохи, и вдобавок к этому субъективное отношение человека с фотоаппаратом к тому, что он видел через объектив...». Тема военной тревоги стала одной из главных во многих периодических изданиях, и, по сути, предвоенная литература и журналистика своими статьями и очерками подготавливали острейшую публицистику военных лет.
Судить сейчас о том, какие именно камеры и аксессуары были на вооружении наших фотокоров, мы можем лишь по немногим снимкам, на которых запечатлены сами они — фронтовые корреспонденты. А таких снимков до обидного мало — эти люди не рвались увековечить себя — они сохраняли историю. Да еще в немногих мемуарах можно встретить драгоценные упоминания об особенностях работы военкоров.
Нарекания на качество и количество фотопленки у наших фотографов в СССР, кажется, были всегда, независимо от года. Фасованной, заряженной в кассеты как сейчас фотопленки в стране до войны практически не выпускалось. Фотографы работали с бобинами кинопленки и заряжали кассеты самостоятельно.
Фотопластинки довольно быстро сошли на нет. Их массовое производство в военное время было невозможно, и основным фотоматериалом стала кинопленка. Кроме своего стандартного применения, она также использовалась в фотокинопулеметах, аэрофотосъемке, фототеодолитной съемке и прочих вариантах специализированной аппаратуры.