Сказка, рассказанная ночью

БИБЛИОТЕКА СКАЗОК<клик>
(самые сатирические сказки)

Сказка про дракона Нафаню
(Саша Бест)

В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре
Жил был дракон по имени Нафаня
В уютной шестикомнатной норе

Чувак был добродушный и хороший
Жевал табак. Порой, курил траву:
Ну, одуванчики там всякие, горошек…
И тут явился рыцарь: «Пасть порву!»

Лопатой машет… (ну, мечом понтовым,)
«Пошто любовь пожрал мою, урод?!»
Нафаня, к психам явно не готовый
С испугу мордой сел на бутерброд:

«Я баб не ем, я вегетарианец,
Ты сам-то как – что видишь, то и в пасть?
Я, что ж, дефектный? Иль какой засранец -
На бабу беззащитную напасть?

Она же тварь! Ну, в смысле, тварь Господня!
Хотя, что говорить – все бабы зло!
Ты за нее готов и в преисподнею
Она узнает, скажет: «Не свезло!»

Наплачет слез, ну грамм на двести-триста.
Вселенской скорби, в общем, не тая,
Найдет себе заморского туриста
И с ним махнет в заморские края…

Ну что ты плачешь? А? Ну, ты же рыцарь!
А рыцари они ж… они ж орлы!
Ну что ж вам всем приспичило жениться?
Вы мне уже загадили полы.

Кто от испугу, нервные – от смеха,
Кто в грязной обуви припрется убивать
И хоть один бы, олух, покумекал
Что мне потом все это убирать

Так, вытри сопли! Да, и с пола тоже
И брови сдвинь! Сдвинь брови, говорю!
Ну, сделай, что ли, рыцарскую рожу!
Вот дурень – дурнем, как ни посмотрю

Ну ладно, выпей, что ли, на дорогу
Что значит «Что?» Что есть, того налью
И ты теперь… того! Со всеми строго!
А то смотри, возьмут и заклюют»

Налил по тазику того, что пузырится
За дружбу, встречу и за просто так
Наклюкался в сосиску грозный рыцарь -
И недругам своим раздал в пятак.

В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре
Жил был дракон по имени Нафаня
В уютной шести комнатной норе

Чувак был добродушный и хороший
И были все (почти) к нему милы
Курил он одуванчики, горошек…
И очень-очень часто мыл полы

13.09.07

Сказка про дракона Нафаню и Готишную принцессу

Саша Бест


В миру, где царь валялся на диване,
Где жил дракон по имени Нафаня,
Там в замке возле сказочного леса
Жила-была готишная принцесса
Которая при солнце и луне
По-ацкому молилась сотоне.

И посетило голову принцессы:
Что надобно на нужды Черной Мессы
Не для понтов, а чисто ради дела
Облюбовать драконьи части тела.
Чтобы потом увесистый алтарь
Украсила чешуйчатая тварь.

Пришла в пещеру, машет черной книгой
Нафаня понял - Дамочка со сдвигом
Но, видно, ей в покоях не лежится…
Кричит «Кийя, КонФу и Джиуджицу»
И скачет по пещере как коза…
Заляпала столовую и зал

А так же коврик тот, что был постиран…
А мыть кому? – Хозяину квартиры…
Все гости как пещерные медведи…
«Какого черта, вы приперлись, леди?
Сейчас по расписанию обед
И он продлится пару сотен лет.

Поэтому, - вздохнул дракон Нафаня, -
Вас заждались маманя и папаня
Принцессы все должны быть в этом… в теле
А вы, смотрю, чрезмерно похудели
И бледная как аистов помет
Никто такую замуж не возьмет.

Поэтому, и вам пора откушать
Но где-нибудь подальше и получше.
Принцесса, в общем, не на шутку взъелась:
«Мне замуж и не очень-то хотелось!
И я вообще с тринадцатой луны
Любимая невеста сотоны»

«У вас у всех какие-то проблемы..
Но нафига тебе мужик с гаремом?
Я где-то слышал: лечит психопатов
В заморских странах Дохутур Курпатов…
Без перерывов на обед и ночь.
А я-то чем тебе могу помочь?

Принцесса, прямо скажем, растерялась
Смутилась, зарумянилась, замялась
И выдала, что, мол, для Черной Мессы
У каждой уважаемой принцессы
Драконий труп должОн украсить зал.
Нафаня буйну репу почесал:

«Могу поспать на вашенских весельях
По вторникам, средам и воскресеньям
Ну прям как труп, а ты меня за это
Покормишь вкусным ужином с обедом»
На том и порешили. Все, конец.
А те, кто сказку слушал – молодец.

В миру, где царь валялся на диване,
В давно уже прокуренной нирване,
Там в замке возле сказочного леса
Жила-была готишная принцесса,
И украшала у нее алтарь
Храпящая чешуйчатая тварь.

13.04.09

Сказка про Дракона Нафаню и Потомка Великих Героев

Саша Бест


В нору, где мирно жил дракон Нафаня,
В аляписто-пунцовом сарафане
Вошла девИца на ладью похожа.
Ну, в общем, скажем проще – вышла рожей.
За ней, обезобразив интерьер,
Вошла собака рожей мопс-терьер.

Краса-девИца скромно огляделась,
Припудрилась, подкрасилась, присела.
И вдруг открывши рот, заголосила
Заголосила так, что нету силы.
Нафаня, наблюдал весь этот цирк
Компотом запивая голубцы.

А дева слезы льет уж в три ручья:
Мол, «ты, Горыныч-змей, меня похитил
Лишил невинности, невежеством обидел»
А свита бесконечным караваном
Заносит чемодан за чемоданом.
Нафане, между тем, заняться нечем.
Он жрет попкорн и думает о вечном.

Но только он подвох просек не сразу.
Чумою, иноземною заразой
Луч озаренья в туче серой пыли:
Ведь цирк уехал, а звезду ЗАБЫЛИ.
Шпиёнами прокрались в интерьер:
Прынцесса, чемоданы… мопс-терьер.

Нафаня, навернувшись с табурета,
и с воплем «Стойте!! Вы забыли ЭТО!!!»
Бежит с прынцессой в лапах за отрядом.
Отряд так сдавленно: «Спасибо, нам не надо.
Примите в жертву… кхем, в дар царёвый! ЛИЧНО!
И заберите эту истеричку»

Даров царевых с роду не видавший
Нафаня понял - глупо спорить дальше.
Да и оказываться, вроде, неприлично
Тем боле, когда дар царёвый ЛИЧНО.
Прынцессу ухватив за волоса,
Дракон обратно в нору почесал.

И думает: «Прынцессу подарили,
А приложить инструкцию забыли»
Кто б подсказал как сделать громкость тише,
Что б матюков прынцессиных не слышать.
Когда выгуливать и чем ее кормить
Нафане позабыли объяснить.

Когда прынцесса ультразвуком взвыла,
Нафаня сделал однозначный вывод,
Что ежели закрыт прынцессин рот,
Девица в общем, даже ничего.
…Вот только будет как-то не гуманно
Заткнуть ей рот её же сарафаном.

Что б не устраивать в пещере садо-мазу
Дракон решил убить двух зайцев сразу,
Поэтому засунул в пасть царевне
Горсть голубцов (из тех, что подгорели)
Как только дева открывает рот,
Дракон в него чего-нибудь кладет.

Прынцесса в страхе выпучив глаза
Жует уже как полтора часа.
Уже и челюсть двигаться устала.
Нафаня ж искренне считает, что ей мало
И чисто из хороших побуждений
Подкладывает в голубцы варенье.
А мопс-терьер свой зад под шкафом прячет.
Что б не попасть случайно под раздачу.

…Когда они дошли до патиссонов
Явился прЫнц, прынц собственной персоной.
И голосит: «Изыди гад ползучий!
А то ты у меня сейчас получишь!
Ща как возьму двуручник - кладенец
И всем здесь в тот же миг придет… хана!»

Ну, и замечу к слову о погоде:
Что этот прынц полгода был в походе.
Поход – как праздник, может показаться:
Все моются когда им лень чесаться.
И судя по амбре за прынцем следом
Добавлю лишь, что прынц ленивым не был.

Прынцесса, пережевывая рис,
Решила, что в пещере тюрарист.
И, оказавшись в центре перепалок,
На всякий случай в обморок упала.
Нафаня пребывал в глубоком шоке:
Герой не вытер перед входом ноги.
За ним из грязи и чего похуже
Тянулась длинная коричневая лужа.

Но жизнь прекрасна тем, что в ней порою
Рождаются особые герои.
Так, мопс-терьер, похрустывая лапой,
Тихонько выбирался из под шкафа,
Поняв, одно, что среди всех персон
Сегодня в адеквате только он

Великой тайной родословной были
И Цербер и собака Баскервиллей
И Белый Бим и Бобик и Бетховен,
Муму и хрен ли знает – что еще такое.
Решив особо и не изгаляться
Подпрыгнув, прынца он куснул… за ногу))
Тут прынц от боли басом завизжал
Обиделся на всех и убежал.
Ведь рыцари в решающем бою
Друг друга ниже пояса не бьют.

Пакует чемодан Дракон Нафаня
В слезах-слюнях-соплях: «Я еду к маме!
Когда ж научатся они, япона мать,
Ботинки перед входом вытирать?!»
Прынцесса молча: жестами, но в лицах
Кричит – как ей не надо за границу,
И что готова перевоспитаться,
Но лишь бы ей позволили остаться.
А мопс-терьер, затарившись приданым,
Пакуется в один из чемоданов.

Прынцессу в общем целом пожалели
И скинули в ближайшем из селений.
А чтобы там не отдала концы
С собой ей завернули голубцы.

С тех пор, в одной из трех восточных стран
В норе живет дракон Нафаня-сан*
И самый грозный среди всех собак
Великий воин Мопс-Терьер-сама*
____________________________
13.12.10

В японском языке обычно после имени добавляется суффикс, указывающий на отношение собеседников.
Сан* — уважительное нейтральное обращение(с)
сама* - высшая степень уважения. Употребляется с именами любимых людей, кумиров, почитаемых лидеров.(с)

Про трёх богатырей

Раскинулось море широко…
Иль озеро…Или река…
Вдоль берега так одиноко
Добрыня Никитич скакал

Скакал он, охваченный думой
и, гриву коня теребя,
Ну, где же Алеша Попович -он думал,
И Муромец этот Илья?!

Куда они запропастились,
Паскудники, черт бы их брал!
Подковы коня под луной серебрились
И конский был виден оскал.

Ведь вечно их нет, когда надо
И где мне теперь их искать?
Какая мы, на хрен, бригада,
Какая из нас, к черту, рать?

И нет никакой дисциплины,
К порядку ребят не призвать.
Вот где они, злыми ветрами гонимы?
Где место нашли промышлять?

Быть может, они на границе
Берут у шлагбаума дань?
А может успели уже научиться
не в кости, а в карты играть?

Теперь разыщи-ка, попробуй
И скажет мне кто, где оно-
Мне жизни не жалко, их вытащить чтобы-
Войду, не боясь, в казино.

Какой аргумент им представить, собакам,
Чтоб бросили эту игру,
Чтоб вновь облачились в кольчуги,
А фраки
забыли, оставив в углу?

Еще, говорят, их видали-
И чей это дерзкий каприз-
Что эти охальники два танцевали
На дамской тусовке стриптиз!

Вот только за то мне обидно,
Что, дружбы они не ценя,
В тот сладкий малинник забрались ехидно
И не позвали меня!

Денечки другие настали,
Другие пришли времена,
А ведь когда-то втроем воевали
И дружбой за дружбу платили сполна!

Неужто не соединимся?
Кощеи что ль перевелись?
Неужто уж боле ни с кем не сразимся?
Ну что это,братцы, за жисть?

С расстройства совсем нецензурно ругнулся,
Блеснула скупая слеза,
Добрыня с надеждой назад обернулся,
Надвинулся шлем на глаза…

Тем временем два его друга,
Почуяв далекий призыв,
Одевши по-быстрому шлем и кольчугу,
Навстречу Добрыне неслись.

"Ну что ему, старому, надо-
Держали они разговор-
Какая-такая случилась досада,
Иль кто его к стенке припер?

Сидели, в картишки играли,
Стриптиз? Да… И брали налог.
Мы ж стать богатырскую не растеряли,
И каждый старался,как мог.

Не взяли его? Ну так должен же кто-то
Границы родные стеречь!
Добрыня Никитич, такая работа
Тебе б помогла в койку слечь!

А мы за тебя там горбатились дружно,
Где катаньем, а где мытьем.
И мы завсегда, без отказа, коль нужно,
На помощь друг другу придем.

Скажи лишь, куда нам податься,
Кто так растревожить посмел,
Кто в ночь заставляет нас по полю мчаться,
Родимый покинув предел?"

Заслышавший топот копыт издалека,
Добрыня привстал в стременах,
Глаза увлажнились от слез, не от пота,
И выдохнул с радостью - Ах!

Ну вот они, ратнички, ей - бо, дождался,
Не предали други меня!

Добрыня Никитич что духу помчался,
По крупу стегая коня...

И что там у них приключилось,
Какой проходил разговор,
Об этом, быть может, расскажем попозже,
не выдуман он до сих пор…

Но только втроем они едут далече,
И радости хоть отбавляй.
И стала историей новая встреча,
А мне за рассказ- наливай!

Автор: Герка-Д...

Колобок
Жили-были дед да бабка;
Не совсем, быть может, дед
И бабуся тоже – нет…
Но в селе стояла хатка:
Небольшая, как палатка.
Ну, а коль вам интересно:
При любви ничуть не тесно.
Да и много ли им нужно?
В общем, жили они дружно:
Не ругаясь, не ворча,
И не дрались сгоряча,
Если только бабка малость,
Изольёт соседке жалость,
Коли примет лишком дед
Самогоночки в обед.
Шито-крыто, всё путём!
За таким они житьём
И сподобили вдвоём
(То ли ночью, то ли днём)
К другу дружке ли любви,
Нищете ли?.. Как могли,
По амбару помели,
По сусекам поскребли,
Отряхнули даже с плеч,
Затопили жарку печь,
Колобочка испекли,
Наглядеться не могли…
Долго радовались вместе,
Содержа в укромном месте,
Всё надеялись по чести
Радость тайную извлечь,
Но …забыли постеречь.
Иль замешкались…Не знаю!
Проморгали…(Примечаю.)
Оказался он живой.
Шустрый даже! С головой.
Неусидчивый такой.
Как ведётся в доброй сказке:
Навострил лукавы глазки,
С подоконника в лесок
Покатился: прыг, да скок…
Едва видели его.
Глядь! А он уж далеко.
Скачет тропкою лесной:
Круглый, пышный, заводной…
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет,
И какой он умница
(Слог рифмуя, крутится),
Сам же хвастает притом,
Как покинул отчий дом.
Раз направо тропку гнёт:
Так он песенки поёт;
Исключительно не Кот,
Что по цепочке идёт.
У Кота есть шерсть и пух;
Так же он не Винни-пух:
Нет ни лапок и ни ног…
Ясно дело: Колобок.
Наш, тот самый, что не мог
Усидеть у Бабки с Дедом,
Их порадовать обедом.
Преисполненной душой
Он пустился вскачь тропой,
Приключений злых герой.
Повстречался с Зайцем вдруг;
Будто нету других дел,
Тот угодливо запел:
« Здравствуй, тёпленький мой друг!
Толи крендель, толи шар…
От тебя приятный пар
Так исходит, даже мухи
Поместить хотели б в брюхе…»
«Здравствуй, здравствуй, лопоухий.
Знаю песенку твою.
Подаяний не даю.
У меня свои делишки,
Так что топай читать книжки».
Зазевался Зайчик бедный:
Хоть и был он не бездетный,
Не встречал поболе вредных.
Из кустов, из заповедных,
Вдруг как выскочит Лисица –
Кушать зайцев мастерица,
Обалделого его
Хвать! – за уши и бегом…
Погнушалась Колобком.
Булку есть нашли что ль дуру?!
Портить стройную фигуру.
Был бы с мясом пирожок?..
То-то был тогда дружок!
Пережив немалый шок,
Дальше двинул Колобок.
«Э-ка! – думает, - Какой я!
За мою персону бойня!..»
А Лисица между делом
Фыркнув, Зайку жадно ела.
(Три дня пищи не имела.)
Дюже сильно торопилась
И, конечно, подавилась.
Тут же рядом с тем слегла,
В муках жутких умерла.
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет.
Коль направо повернёт:
Снова песенку поёт.
Про Лисицу и про Зайца…
(Можно ль брезгать, улыбаться?!)
По натуре хвастунишка,
Своей значимостью слишком
Обольстился он…Но вот:
Бармалей к нему идёт,
Бармалея знают все
И боятся на земле:
Дети, взрослые – бандита,
Одного злодейчья вида.
Заорал разбойник грубо,
Ухмыляясь, лижет губы:
«А! Изделие мучное!..
Я не хавал суток двое.
Ты попался кстати мне…» -
И уселся сам на пне.
«Ты дурак, злой Бармалей!
Хоть на свете нету злей,
Да и нет поди глупей.
Бабка с Дедом не имели;
Лис, Косой – меня не съели…
Ты ж тупица, в самом деле,
Голодай хоть две недели.
Старый, толстый, мерзкий жлоб.
Подавиться тебе чтоб…»
Тот глазами: хлоп да хлоп…
Колобок подпрыгнул – в лоб
Старику с разбегу – шлёп!
И опешил Бармалей:
Не встречал ещё наглей,
Что там пышек он?! – людей!..
Пока думой удосужен,
Бабка-Яга неуклюже,
Проходя здесь от безделья,
Захотела чуть веселья.
Фыркнув, крякнула слегка,
Бармалея в колобка
Превратила – и вприпрыжку!..
Поломала вмиг лодыжку,
Наступивши на калмышку.
И скатилася в овраг…
Неизвестно…Что и как?!
Колобочек-Бармалей
Мёртвого лежал мертвей.
Не умел он говорить,
А не то что б там острить
Или ползать, иль катиться.
Мог он только, может, злиться?
То незнамо никому…
Колобок наш потому,
Не прощаясь, ринул дале,
Не вникая в суть морали.
Был он вредный и шкодливый,
Ко всему стал и спесивый,
От неведомых удач.
(Вот какой он, мол, лихач!)
А того, что Бармалеем
Слыл когда-то, по идее,
Кто-то точно уже съест,
За один притом присест;
Мы на нём поставим крест.
Раз налево – тропка гнётся:
Колобок опять смеётся.
Раз направо: впопыхах
Изощряется в стихах.
Змей-Горыныч вдруг навстречу:
Ищет кушать (я замечу),
Видя нашего дружка,
Подлетел исподтишка.
В принципе, не он – они:
Три головки у Змеи.
Каждая, разинув пасть ,
Норовит наесться всласть,
Хоть один у них желудок,
Но имеют свой рассудок.
От того извечный спор,
С виду глянешь – сущий вздор.
А считать за разговор,
Если только с пьяну что ли?
Нет униженнее доли,
В коей наш подлюка роли:
«Наш кулич – отрада думам!..
Ах! Наш кексик, ты с изюмом…» -
Начал хором аспид петь,
Но не тут-то возыметь
Колобка, проняв словами…
(Он и сам теперь с усами!)
И сказал: «Ну, ты, жар-птица?!
Трёх ли глава медяница?!
Всё равно напрасен труд:
Не для этого я тут,
Чтоб какая-то лягушка
Съесть могла. Я не ватрушка!
Не кулич, не кекс с изюмом,
Не награда вашим думам,
Бестолковые башки!
(Развертелись, как флажки.)
Ишь удумали…» А Змей!
Стал ещё черней и злей! –
«Ах, ты блин, такой-сякой!» -
Подал голос вновь тройной.
Хрясь! Разнёсся над землёй…
Опоздал от слов ногой.
Быстрый кругленький шельмец –
Увернулся удалец.
Да и головы опять
Спор дурацкий затевать;
Урезонились бы впору,
Не отведали б позору.
Снова друг на друга тычат,
Из того: мала добыча.
Одна молвит: «Пончик мой!»
А другая: «Нет, не твой!..»
Третья вовсе: «Нет, не ваш!»
(А сама на абордаж…)
Так итог, в конце концов,
Не опишешь в пару слов:
Змей головками мотал,
Две узлами завязал,
Третью напрочь оторвал,
Наступив ногою сам…
Околел на месте там
И упал, раскинув лапки…
Колобок же без оглядки
Ломанулся напрямик.
Слышит: сзади чей-то крик,
Наподобие звук писка,
Где-то рядом, очень близко.
Оглянулся он и зрит:
Мальчик с пальчик там лежит
И на вид такой ледащий,
Сразу видно, что пропащий,
Умирает с голодухи;
Ждут, вокруг летая, мухи,
Чтоб набить пузаты брюхи.
Подкатил к нему дружок,
Наш вкуснейший Колобок.
Мальчик молвил еле слышно:
«Ты такой красивый, пышный…
Колобочек дорогой,
Помоги ты мне собой,
Мне покушать очень надо,
А иначе до заката
Не дожить…» - «Ну вот наглец?!
Хоть и с виду сам малец… -
Возмутился Колобок, -
Вон бы травки скушать мог!» -
«Можно мне куснуть хоть носик?!» -
«Ничего себе вопросик?!
Очень скромное желанье!» -
«Ну тогда лизнуть хоть край мне…
Для чего ж тебя пекли?» -
Из глаз слёзоньки текли
Умирающего так,
Пожалел бы злейший враг.
Колобок глазами хлопал
(Были б ноги – ими топал):
«Ну, конечно, ты чтоб слопал!
Ты – ничтожная козявка;
На носу ли бородавка
У меня…Поди не больше?!
Не сказал бы, но изволь же,
Слушать мой тебе ответ: -
И ни Бабка, и ни Дед…»
(Но не слышал уже Мальчик.)
«…Ни как Лис, и ни как Зайчик…»
Умер Мальчик - не дожил.
Колобок речь изложил,
Плюнул наземь…поскакал,
Свои песенки слагал…
Много ль времени, иль мало
Пролетело… То незнамо.
Многих он в пути встречал:
Черномор злой прилетал.
(Тоже думал о еде…)
Так в своей же бороде
Отыскал свою кончину,
И сею ж имев причину,
Для желудочного тракта,
Сам Кащей Бессмертный как-то
Поимел несчастий факты.
Правда всё ж не околел,
Ох! Зато он как болел…
В общем, так одно и то ж,
Кто бы ни был (прямо сплошь!)
Иль несчастье, иль падёж.
А однажды Крокодил,
Что мочалку проглотил
(В чудной сказке «Мойдодыр»),
Захотел избавить мир
От напастии лихой,
Зуб сломал при этом свой,
Оказался тот сухой:
(Да притом ещё какой!)
Что сухарь он – говорить:
Скрыть всю правду, стало быть,
Крепче камня! (Не иначе!)
Потому сейчас и плачет.
Колобок себя уж, значит,
Съесть кому не предлагал?
Всякий быстро убегал.
Даже так в том извращались,
Что опять: то убивались
Или шибко ушибались…
Не везло им почему-то?
Пообщаются покуда
С Колобком уже проклятым
Во всём царстве тридевятом.
Избегать его начали,
На «привет» не отвечали.
За версту все обходили
И детей тому учили.
Им в словах пугали злостных,
Коль не слушалися взрослых.
Точным словом: одинок
Стал наш бедный Колобок.
И сейчас безмерно тужит:
Никому теперь не нужен.
Было время, он и сам
Прыгал чьим-нибудь пятам.
Все боялись его так,
Будто самый страшный враг
Их преследует не меньше…
Вот итог наипростейший:
Так валяется с тех пор
И страшит всеобщий взор
Колобок в овраге жутком…
(Никакого места шуткам!)
Если он: заплесневелый,
Тухлый, мерзкий – хоть и целый…
Сказка ложь да в ней намёк –
Добрым молодцам урок…

Сказка на ночь"Вечность

Закрывайте глазки,

Расскажу вам сказку.

Жили-были

(а, может и не были,

а, может и не жили.

Про то я не ведаю.

Узнаю, поведаю.)

Старик и старуха.

Муж и жена -

Две половинки,

Одна сатана.

Старик был беден.

Без денег старуха.

(Короче, сплошная по жизни непруха)

В тридевятом царстве,

Очень далеко.

(Не достать руками,

Не дойти ногами

И допрыгнуть тоже очень нелегко.)

Жили-были,

(а, может доживали.

Пили, ели и не бомжевали,

Без конца жевали...)

Королева, король.

(В голове полный ноль)

Принц и принцесса,

Барон и баронесса.

Денег - куры не клюют.

Петухи и те плюют.

Игры, карновалы,

Асамблеи, балы.

Песни поют,

Мед, пиво пьют.

У них - дворцы, дровосеки.

А у старухи - пустые сусеки...

Ни пера жарптицы,

ни пирога, ни пиццы.

Скатерть самобранка

Сбежала спозаранку.

Джин в отместку утопился,

А Хаттабыч вдруг побрился.

Кот играет палонез,

Из-под Рябы - майонез.

А за тридевять земель

Объявился вдруг Похмель.

Он по городу гуляет

И при встрече с ним качает.

Старушка-веселушка

Примчалась на пирушку.

Мальчик- с пальчик

Влез в карманчик,

Сделал дырку и ушел,

А до дома не дошел.

Сказка без конца и начала...

Что-то меня укачало.

Сказке не виден конец.

На вилке повис огурец.

Сказку закончу точкой,

Продолжу следующей ночькой.

А ты давно уж спишь,

Молчишь,

Сопишь,

Храпишьььььь......

[FONT=Arial]ИРИНА ГУРИНА[/FONT]

[FONT=Arial]Сказки в стихах[/FONT]

СКАЗКИ НА НОЧЬ


В век технологий и машин
Нам не хватает мелочей -
Обычного тепла души,
Улыбок солнечных лучей…

…Любила на колени дочь
К отцу забраться вечерком,
И десять раз была не прочь
Прослушать стих, что всем знаком,

Иль сказку в сотый раз подряд
Его просила почитать…
Отец, конечно же, был рад,
Но технологии призвать

Он захотел в свой тёплый дом –
По вечерам, ложась в кровать,
Малышка плеер перед сном
Была научена включать…

Два дня всё было хорошо –
С улыбкой слушала она
Про Айболита тот стишок
И сказ про зайца-хвастуна…

Потом отцу сказала дочь:
«ТЫ почитай!» «Но не пойму...
А как же плеер?!» «Ну, не смочь
Мне на коленки сесть к нему!»

Автор:Хи-хи Раздел:Шуточные стихи




[FONT=Arial][/FONT]

[FONT=Arial][/FONT]

HALLOWEEN для русской нечисти (с)

...Хеллоуиновская ночь - как в сказке.
....Шла домой, навстречу мне прохожий.
...-Классно ты пугаешь, ну и рожа!
...-Как же так? Ведь я ж еще без маски!

Как не верить этой ерунде,
Что, мол, иностранный праздник в моде?...
В октябре, в последний самый день,
Нечисть начинает колобродить.

Старый дом мой - для чертей притон!
Половица скрипнула в прихожей,
Замелькали тени вдоль окон...
У меня мороз бежит по коже.

Зашуршало что-то в кладовой.
А потом шаги затихли в ванной.
Это был, возможно, Домовой.
В темноте не видно. Врать не стану.

Вот и в ванной где-то за стеной
Странные твориться стали вещи.
Будто там в потемках Водяной
С Домовым на пару вод(к)у хлещут.

Слышен тихий булькающий звук,
А потом вдруг тягостные вздохи.
Нечисть так проводит свой досуг.
Сборище, ну прям как у Солохи!

Чудища из сказок и былин
Собираться вздумали, канальи!
Про заморский праздник Halloween
Видимо откуда-то узнали.

Под покровом ночи, словно тать,
Столько в дом мой влезло этой дряни!
По-заморски начали гулять.
Мало вот российских им гуляний!

Выгляну в окно, а там во мгле
Кто-то промелькнул, играя в прятки.
Не иначе ведьма на метле
Совершила только что посадку.

Тут не Пикадили, не Бродвей.
Так какого Х...эллоуина надо?!
За измену Родине своей
Дать хочу ПО ТЫКВЕ этим гадам!

Кстати, тыква! Что там про неё
Говорилось? Внутрь засунуть свечи?
В кладовую шмыг, а там гнильё...
Эх...не напугать мне этим нечисть!

Как всегда, врасплох застали, блин...
Нету тыквы... Да и черт бы с нею!
Сдался нам буржуйский Хэллоуин!
Урожай хранить мы не умеем...

Злость и страх чтоб как-нибудь унять,
По простым обычаям, по-русски,
Тресну грамм по сто (раз эдак пять!),
Рукавом занюхав на закуску.

Не страшна мне дьявольская рать!
Пусть шумят и пусть скребутся в двери.
Этой ночью просто лягу спать.
Утром расскажу. Да кто ж поверит?...

PS: Автор к сожалению неизвестен.

----------------Ржавый Ю

Истинное лицо Колобка.


В глубине лесного региона,
Там, где бурелом непроходим,
Бродит дальний родственник батона,
Норовом - поган, и нелюдим.

Правда, мякиш - не настолько боек,
Чтоб обидеть зайца и волка...
Значит, это что-нибудь другое,
Принявшее облик колобка?

Кто он, это скопище пороков?
Для чего таится и темнит?
То ли - жертва пьяных хлебопёков,
То ли - обрусевший гоминид...

В Гималаях прозябает йети,
Несси - персонаж для небылиц...
Кто научным образом засветит
Истинную сущность этих лиц?

Наш реликт со сказкой совпадает,
Но и он не выявлен пока...
Лишь анализ слухов подтверждает
Факт существованья колобка:

На ходу бесшумен, словно кошка,
Страхолюден - хуже упыря...
Кто он? Извращённая лепёшка,
Или недогрызок сухаря?

И побрёл я в дальние пределы,
Дабы изловить лихой пирог:
В буреломах ладил самострелы,
Самоловы ставил вдоль дорог.

Походя теряя килограммы,
Ямы рыл, с размером не мельча...
Но паршивец прыгал через ямы
С ловкостью футбольного мяча!

Я мудрил с силками всех размеров,
А потом вынал из тех силков
Диких грибников - пенсионеров,
Что страшнее всяких колобков!

Всё напрасно: я бродил, как бредил!
Взор блистал, как юбилейный рупь:
От меня шарахались медведи,
А кроты закапывались вглубь!

И уже под осень, в холодрыгу,
В гуще ёлок я врасплох застал
Колобка...читающего книгу!
Где он взял её? И чем листал?

Сердце билось в пятках почему-то,
И сказал себе я : естество
испытатель! Вот - твоя минута,
Пафос, звёздный миг и торжество!

Чтобы сбросить с плеч валун загадки,
Стоило не досыпать ночей,
Завести гастрит от сухомятки,
Истоптать три пары кирзачей!

Любопытство - хуже геморроя
Уязвляет разума канал...
Но литературного героя
Я нашёл, и тут же опознал!

Я со стоицизмом истукана
Шел за ним сквозь тридевять земель,
Чтоб достать пузырь и два стакана:
-Здравствуйте, профессор Доуэль!

12.05.2009

Русские сказки на новый лад (с)

Со старой этой сказкой всяк знаком,
она милее множества историй.
Лисица подавилась колобком,
когда узнала, сколько в нём калорий

***
Не поймёт французский наш собрат,
Но ответит вам любой дурак:
Русские – лягушек не едят,
Русские – вступают с ними в брак!

***
Шёл Иван из Кощеева плена
И явился в палаты богатые,
Где его повстречала Елена,
Не Прекрасная, - придурковатая

***
За ипотеку зря не расплатился
Зверей лесных испуганный кагал.
Вот в непрекрасный день к ним и явился
Медведь. И теремок конфисковал

***
Лисица не пойдёт по миру,-
Вот мастерица по откатам!.
У зайца отсудив квартиру,
Сошлась с волчарой-адвокатом

***
Рыдает дед, рыдает баба,
А мышь-Мавроди ухмыляется.
И говорит с укором Ряба:
«В одну корзину класть все яйца?!»

***
Чтоб сохранить пред обществом лицо,
Чтоб знали, - слов на ветер не бросал,
Кощей Бессмертный вышел на крыльцо,
Открыл сундук и зайца почесал

***
Пусть героя судьба повела б иначе
На Гудзоне или в Киото!
А Иван-дурак на подвиги скачет,
Оседлав коня-идиота!

PS: Автор к сожалению неизвестен.

СКАЗОЧКИ

КУРОЧКА-РЯБА

Старики! Вы совсем обнаглели!
Сколько раз объясняла уже,
Что не чаще, чем раз в две недели,
Я способна нести «Фаберже»!

БЕЛОСНЕЖКА

Добрый Пушкин для царевны-то своей
Постарался – сразу видно, для знакомой:
Семерых не пожалел богатырей!
Почему же мне достались только гномы?

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

Что ты, Кай, скривился? Нет? «Не айс»?
Не мальчишка – просто наказание!
Спи! А то сейчас придёт Чубайс –
Северное выключит Сияние!

ЗОЛОТАЯ РЫБКА

Только в Ригу собралась с друзьями –
В маслице, да малость подкоптиться…
Снова этот дед гремит мослами:
«Уж не хочет быть она царицей…»

СНЕГУРОЧКА

Парни с девками гуляют по селу:
Шуры-муры, трали-вали, тили-тили.
Я одна сижу с мороженым в углу…
Бабка с дедом! Вы с кого ж меня лепили???

МЕДНОЙ ГОРЫ ХОЗЯЙКА

Ну, Данила – бес тебе в простату! –
Что успел за двухнедельный срок?
Гайка, болт и фаллоимитатор?
А когда же Каменный Цветок?!?

ДЮЙМОВОЧКА

Я мила, домовита, слежу за осанкой –
Всем взяла! Только ростом не вышла чуток.
Понимаю теперь, за какою «стремянкой»
Часто к маме ходил Мужичок-С-Ноготок!

КРАСНАЯ ШАПОЧКА

Выхожу неспешно на полянку –
Волк в кусты, его как будто нет.
Шапочка надета наизнанку.
Я сегодня Голубой Берет.

ЗОЛУШКА

Платье, туфли, тыква – всё красиво.
Можно ехать. Но задор пропал…
Крёстная, а может, мы по пиву?
Да на кой мне сдался этот бал!

PS: Автор к сожалению неизвестен.

Сказка о Золотой Рыбке

То ли сказка, то ли быль...
Жил да был один бобыль.
Отродясь у бобыля
не водилось ни рубля,
вечно в доме неуют,
вечно бабы не дают.
Ну, да он не унывал:
уходил на сеновал,
сладко спал, а на рассвете
шел рыбачить, ставил сети...
Но стряслася с ним беда:
вынул рыбку из пруда,
а она сказала: Чу!
Отпусти – озолочу!
Он в ответ: не надо платы!
Мол, плыви, куда плыла, ты,
я тебя, мол, не держу! –
ну а рыбка: награжу!
Вот пришел мужик домой.
Что он видит! Боже мой!
Отчего труба дымит,
а в избе ухват гремит?
Что за баба у крыльца,
неприветлива с лица?
Молвит: я – твоя награда!
Он: спасибо, мне не надо!
Только в сказках, рад-не рад,
не берут назад наград...

Что там дальше по сюжету?
Ублажая бабу эту,
к рыбке он ходил не раз
(ну, про это – долгий сказ:
начиналось-то с корыта,
ну а после – что добыто,
то и отнято потом...)
Впрочем, сказка не о том.

В общем, наш бобыль женился,
отгулял, остепенился,
на обед – и щи, и квас,
баба пилит всякий раз:
вымой руки, вытри ноги,
ты – в избе, а не в берлоге...
загуляет – скалкой в лоб:
где шатался, остолоп?
почему разит сивухой? –
и повторно скалкой – в ухо...
В общем, счастлив, спору нет!
Доброй рыбке шлет привет.

PS: Автор к сожалению неизвестен.

.............Сестра Риммовна

МЕЛЬНИК

(то ли сказка, то ли быль)

Ночь-полночь, трещит лучина,
За столом сидит мужчина –
Мельник наш (лицом суровый,
Статный, видный, чернобровый)
То ли сказка, то ли быль?
На столе – то ли бутыль,
То ли тусклый глаз стеклянный?
Домовёнок, окаянный,
Расшумелся – когти точит,
Злобно ерунду бормочет
И вычихивает пыль…
То ли сказка, то ли быль?
На столе ржаного крошки…
Месяц в узкое окошко
Тычет ясные рога…
Снова старая карга
Мельничью корову доит,
Песню ведьминскую воет.
А как шуганёшь заразу,
Молодою станет сразу –
Резво пустится в бега,
На бегу из молока
Умудрится взбить сметанку,
Отдышавшись, на полянку
Созовёт болотных гадов,
Те сметанку кушать рады.
А когда, бывает, мельник
Гонит ведьму через ельник
(С матюгами, батогом )
Гады сыты творогом.
То ли быль, а то ли сказка?
Юная зеленоглазка
(Непорочная краса)
С мельничного колеса,
Нежным пальчиком поманит,
Зазывать напевно станет –
«Славный, любый мой мирошник,
Поцелуй меня, хороший…»
Только мельник наш непрост,
Девку цап за рыбий хвост –
«Не отстанешь с чепухой,
Живо сделаю ухой!»
Но русалка, знай, хохочет,
Жарко льнёт, до слёз щекочет.
Мельник с ней по-свойски шутит –
Ка-а-а-к над головой раскрутит,
То ли смех, а то ли визг,
Канет в речку, в вихре брызг…
То ли сказка, то ли быль?
На столе пуста бутыль.
Скрип дверной и шаг тяжёлый…
Гость полуночный весёлый –
«Есть, хозяин, работёнка!
Поднимай свою заслонку.
За добро плачу добром,
За работу серебром…»
Щуря чёрный хитрый глаз –
«Смелешь три мешка зараз?»
Зашумело, заскрипело,
Песню старую запело,
Закрутились жернова…
А смололось всё едва,
В хуторе петух проснулся.
Гость дремавший встрепенулся,
Подхватил легко мешки
(в каждом пуда три муки!)
Мельнику целковый кинул,
За ворота шмыг и – сгинул...
Мельник «ентот чёртов рупь»
Долго пробовал на зуб –
Так и не погнул. Блестящий
Оказался настоящий!?
Мельник наш – мужик суровый,
Статный, видный, чернобровый.
Только с ним беда-кручина –
Шибко пьющий он мужчина.

...Сестра Риммовна

КУЗЬМА

(по мотивам украинской сказки и любимого мультика)

Кузьма – пёс рабоче-крестьянских кровей,
Стареньким стал до белёсых бровей.

Старость не радость – лежи в конуре...
Нет... Под ногами залёг, во дворе.
Тёща хозяйская крынку несла,
Запнулась и всё молоко пролила.
Стала она старичка попрекать,
А кошка молочную лужу лакать.
Наелась и псу показала язык,
В погоню за ней припустился старик.
Сынулька хозяйский (веснушками нос)
К погоне примкнул – рожей прямо в навоз.
Кошка (зараза!) стремглав на забор,
За коим маячил с утра ухажёр.
Дочку хозяйскую он поджидал,
Что вцепятся в морду никак не гадал.
Чую, пора оглашать результат –
Свадьбы не будет! А кто виноват?
Санкции пали на пса-старика.
Выгнали в шею (под зад дав пинка)...

Пёс потужил, да и двинулся в лес.
Взял мыло, верёвку, на ёлку залез.
Надумал с собой сотворить суицид,
Вниз глянул – под ёлкой волчара стоит –
«Чё, выгнали, кум?» – папироской дымя, –
«А помнишь, как раньше гонял ты меня?
Чё в петлю то сразу? Не хочешь дичать?
Житуху на воле с начала начать…»
«Уйди, старый хрыч, душу мне не трави!
А то, щас спущусь – укушу до крови…»
«Да хоть, накрути из меня шашлыки.
В стакане вставные забыл ты клыки!»
Тут хрустнула ветка и прямо на гриб
Свалился Кузьма, сильно копчик ушиб,
Да так заскулил – даже волк пожалел
(Он сам ревматизмом серьёзно болел) –
«Вставай, не скули. Я тебе помогу!
Хотя ты ко мне всякий раз, как к врагу»
– «А как же, матёрый, работа такая»
– «Да ладно, Кузьма, я же всё понимаю.
Раз хочешь обратно в свою конуру,
Киднепинг устрою я им поутру –
Сынульку хозяйского в лес унесу.
А ты... Догадайся!»
– «Мальчонку спасу?!»
– «Ну надо же, старый, вмиг тему просёк!»
– «А можно тебе шерсти выдеру клок?»
– «Тогда я тебе расцарапаю нос!»
– «Ну чё, по рукам?»
– «По рукам» – тявкнул пёс.
Сынулька хозяйский – двухлеток пацан,
На вид, словно огненный был ураган.
Пощады и страха не знал ни к кому
И даже к родному отцу своему.
Взят как-то на ручки, шанс не упустил –
В отеческий глаз прямо лбом засветил...

Пока волк дитё на горбу в чащу пёр,
Под матери, бабки, сестры страшный ор
(Отца дома не было – в поле пахал)
Пацан бабам ручкой довольно махал.
И тут громовой вдруг послышался рык…
«Глядите, да это ж… Кузьма – наш старик!
Волчару догнал! Ой, смотреть не могу…
Согнул он матёрого прямо в дугу…
Ой, Манька, неси мне бинокль полевой…
Ой, дитятко где?
Под кустом, мам, живой!»
Вот так вот, под бабские «охи» и «ах»
Кузьма восстановлен был в пёсьих правах.

Хозяин под вечер вернулся домой
И страшно доволен был бравым Кузьмой.
Опомниться бедному псу не давал –
Прощенья просил и в усы целовал.
И даже, на следующий день по утру
Он краской решил освежить конуру…
По-прежнему, счастливо зажил Кузьма.
Вот осень прошла, наступила зима…
И, как-то, морозной порою ночной,
Из чащи истошный послышался вой.
Кровь в жилах в момент поспешила застыть.
Чего это Серому вздумалось выть?
Рванулся Кузьма в непроглядную мглу…
Волчара сидел, притулившись к стволу.
Смолил, горемыка, последний бычок.
Кузьма рядом сел – «Ты чего, Старичок?»
На пса поглядев, пуще прежнего хмур,
Волк молвил –
– «Кузьма, же не манж па сис жур!»
– «Эх ты! В горе этом готов я помочь.
Сегодня невеста хозяйская дочь.
Под праздничный стол я тебя проведу,
Горилки достану бутыль и еду…»
– «Да как же я в хату? Подымут же крик!»
– «Все будет в ажуре. Расслабься старик.
Гулянка в разгаре, еды завались.
Никто не заметит – все перепились…»

Гулянка и вправду в разгаре была…
Волк ел притулившись до ножки стола.
Когтём выковыривал мясо из теста
И пялил глаза на коленки невесты…
На морде умильную скорчивши мину,
Бутыль (опустевшую наполовину)
Он лапою нежно к груди прижимал…
Кузьма тут же рядышком с кумом дремал…
Однако ж, услышав сквозь сон –
«Щас…с-с-спою!»,
Кузьма подскочил –
«Да ты што, мать твою! Цссс! Тихо!»
«Ну вот ещё, сказано – ЩАС!
Гармонь-балалайка найдутся у вас?!
Ну, нет – значит нет! Акапельно могу…»
Невесту слегка ущипнув за ногу,
Волчара первач из бутыли допил,
И пьяную песню лесную завыл...

Вой кума в момент загубил всю гулянку...
Мужицкая часть похватала берданки,
А бабская часть подняла кутерьму –
На стол забралась, стала кликать Кузьму…
«Ой, бабоньки, волк! Ой, палите, скорей…
Ой, ой…»
Выстрел кума застал у дверей…
«Уф, ну слава Богу! – Кузьма даже взмок –
Хозяин по-пьяни – неважный стрелок…»

Прощались у леса, под полной луной…
«На окорок вот на дорожку… свиной…»
«Кузьма, если что, только свистни – приду!
Я, ради тебя, ик...
Кого хошь ук... раду…»

...Сестра Риммовна

КУЗЬМА-2

(по неизвестным ранее народным мотивам)

От автора:
Простите, мой друг, мне столь вольный рассказ,
Редакторский я выполняю заказ…

Ах, как не хочу я прощаться с Кузьмой.
Страницу последнюю сказки открой,
Читатель.
Вниманию я твоему
Представлю ещё пару строк про Кузьму...
Ты помнишь, мерцали деревни огни,
У зимней опушки прощались они…

Прощались у леса, под полной луной…
«На, окорок вот на дорожку… свиной…»
«Кузьма, если что, только свистни – приду!
Я, ради тебя, ик...
Кого хошь ук... раду…»

И тут… Ухнул филин!
Ощерив оскал
И, пса приобняв, волк Кузьме прошептал –
«А коли весной в лес зайдёшь ты, случится...
Меня отыщи, я же это...
ВОЛЧИЦА!»

«Как это, ВОЛЧИЦА?» – опешил Кузьма, –
«В том смысле, что ты мне не кум, а кума?»
«В том смысле, балбес, что дворовому псу,
Такому, как ты, в подоле принесу!»
«Чего… принесёшь?!»
«Озорное Потомство!»
Такого не в силах снести вероломства,
Ещё подстрекаемый слабой надеждой,
Кузьма взгляд застенчивый кинул «промежду»...
«Куды зенки пялишь, бесстыжая псина?»
«Уж лучше б меня засосало в трясину,
На проклятой трижды, сентябрьской охоте!
Зачем я не сгинул тогда на болоте...» –
Подумал Кузьма, машинально почти,
Попробовав титьки на Волке найти...

Однако, нащупав размер нулевой,
Скептично Кузьма покачал головой –
«Какая ты баба? Доска – два соска!»
Во взгляде Волчицы мелькнула тоска –
«Я баба нутром, не гляди, что груба.
В чащобе лесной, жизнь извечно – борьба.
Когда-то мы жили здесь шведской семьёй
И грудь у меня выпирала скамьёй.
Муж старший таскал нам свиней и овец,
Муж средний готовил мясной холодец,
Муж младший стирал, убирал, вышивал,
И каждый из ревности в глаз мне давал...
Однажды они заседали втроём,
Дойдя до кондиции – «Щас... мы... с-с-с-споём!»
Достали баян, растянули меха
И песни горланить... Дошло до греха –
Медведь, наш сосед, на моих мужиков
В момент осерчав, оземь грянул волков...

«А дальше?»
«А дальше? И вовсе капец!
Ведь хрыч косолапый был старый вдовец,
А я – молода, беззащитна вдова...
Короче, как в песне – помята трава,
А вместе с травой и девичья краса.
Я ж глаз была не оторвать!»
«Чудеса!» –
Подумал Кузьма, обозрев волчий «лик»
«Михалыч (медведь) был серьёзный мужик,
Красу мою «мял» регулярно и зло.
Здоровье на нет от нагрузок сошло.
Осунулась вся! Нет былых буферов.
Ну, ладно, Кузьма, прощевай! Будь здоров!
Весной то проведать меня заходи...»
«Эй, серая, слушай, кума, погоди...
А как же медведь то?»
«Впал в спячку... Зима...
Достал он меня – силы нету, Кузьма!
Сейчас отоспится, и снова весной
Траву будет мять... непосредственно мной.
С тобой, чую, было б у нас по любви.
А хочешь, сама прибегу – позови»...

Ручьями, растаяв, сбежала зима...
Всё чаще на чащу смотрел наш Кузьма.
Его (хотя был уже весь в седине)
«Колбасило» страшно всегда по весне.
Но сучки (вот су...!) сторонились Кузьму
И редко кого «удавалось» ему.
В курятнике, как-то, застукал лису –
УДАЧНО! (Хоть шрам был с тех пор на носу)
Лиса, в раскоряку, ушла поутру...
«Ещё раз увижу, не так от...деру!» –
Напутствовал рыжую строгий Кузьма.
Лиса лишь кивнула, от шока нема.

Кузьма ж был, чем дальше, тем больше охоч.
Однажды «припёрло» – ну просто невмочь!
И вот он с гостинцем (свинины куском)
К волчице отправился в лес прямиком.

С тех пор, как рассталась с Кузьмою, волчица
Успела частично видоизмениться.
Не личиком. Личико прежнее – жуть!
К Волчице вернулась пропавшая грудь!
Кузьма чуть клыки не утратил вставные –
«Они у тебя, что ль того... надувные?»
«Михалыч был в спячке, с любовью не лез.
Ну, я и того... набрала прежний вес...»
«А щас то он где?»
«На больничном листе.
В берлоге с проблемой лежит на хвосте –
Спросонья присел, чтобы справить нужду,
Уже третий день, как капкан на заду...»

«Мне б координаты узнать сволоты,
Какая капканы кладёт под кусты!» –
Михалыч разглядывал в зеркало зад,
(Сломав о «проблему» три когтя подряд,
А также напильник, сверло и зубило)
«К волчице пойду, чтобы мне подсобила!» –
Решил он, себя похвалив за мыслю –
«А я уж за помощь её отлюблю!»
Однако ж, продравшись сквозь лапы елей,
Опешил Михалыч – «Как?! Ты кобелей,
Бесстыжая, водишь тайком от меня!» –
Взревел он, железкой капкана звеня.

Вот так оказались застаты врасплох
Кузьма на Волчице...
...Измявшие мох..

...Сестра Риммовна

....«КУЗЬМА-3»
...или Лесной Мавр
(пьеса в одном акте, двух действиях и итоге)

Действующие лица:
Кузьма – сельский пёс
Волчица – лесная красавица
Михалыч – медведь-ухажёр
Жители села – Хозяин, Хозяйка,
...их Зять, мама Хозяйки

Действие Первое
(лесная поляна)

– Вы помните, были застаты врасплох
Кузьма на Волчице...
...Измявшие мох..

Кузьма
– «Твою мать! Ты весь кайф обломал!»
Медведь
– «Я не понял?! Кобель-экстремал?
Сейчас перебью все четыре ноги!»
Волчица
– «Ой, Кузя, скорее беги!»
Кузьма
– «Да, чувак не в себе! Стартану!»
Медведь
– «Обломаю хребет об сосну!»
Волчица
– «Ой, чую не нянчить волчат!»
Медведь
– …(тут цензура урезала мат)
Кузьма
– «Знатно, хрыч косолапый, загнул!»
И без промедленья в кусты стартанул.

Медведь (по пятам)
– «Врёшь, кобель, не уйдёшь!»
Подпнутый в канаву отправился ёж.
Туда же последовал заяц русак.
Кузьма мчался по лесу, аки рысак…
Ну, вот и опушка, а дальше село,
Кузьма уже было решил – Повезло!
Но мавр лесной так о мести мечтал,
Что даже в районе села не отстал.

Кузьма (на спидометре чуя нули)
– «На грех не толкай, лучше сам отвали!»
Михалыч
– «Порву тебе пасть кобелю,
Тогда, будь спокоен, в момент отвалю!»

От них в рассыпную рванули хохлы.

Кузьма
– «Мужики, заряжайте стволы!»
Медведь
– «Хоть поставь под ружьё всё село,
Я прежде тебе разукрашу табло!»
Кузьма
– «Наплели, мать их в душу, плетней!
Такие скачки в самый раз для коней.»
Медведь (прутья начисто выдрав плетню)
– «Сдавайся, кобель! Всё равно догоню!»

Действие Второе
(сельское подворье)

И тут, загубив динамичность стиха,
Возникла, как тетерев старый глуха,
Хозяйская тёща пути поперёк…
У бабки Кузьма пролетел между ног,
Зажмурив на всякий пожарный глаза.
Медведь же напрасно жал на тормоза
И во избежание вывернул руль…

Хозяйская тёща была из бабуль
Какие «хоть кем» атакованы в тыл,
Найдут в организме резерв скрытых сил
И лапы нахала отняв от грудей,
Не станут на помощь звать добрых людей.

Пустые ведёрки стряхнув с коромысла,
Она развернулась и вышибла мысли
Похабные все (!) из медвежьей башки,
Предмет бытовой разломав на куски.
Пока, остановлен на самом скаку,
Михалыч в себя приходил на боку,
Хозяйской жены неуёмная мать
Решила медведя ногой запинать
И гневалась праведно – «Хрыч косолапый!
На старости лет чисто девку облапал!»

Истории этой таков был итог –

Хозяин Кузьмы резал с мясом пирог,
А зять по чекушкам первач разливал,
Когда с диким воплем – «Спасайте! Напал!»
В дверь хаты ввалилась хозяйка сама,
А следом за ней, с громким лаем, Кузьма…
Хозяин
– «Чего голосишь, Степанида?»
Хозяйка
– «Спасайте, медведь – косолапая гнида,
На маму напал прямиком у ворот!»
Хозяин
– «Ну раз сам напал, идиот,
То мы тут причём? Пусть спасается сам.
Эй, зять разливай, чтоб текло по усам…»

Как спасся Михалыч? Наверное, чудом.
Подробным рассказом пугать Вас не буду.
Бабуля же, выйдя из боя без ран,
Трофейный домой притащила капкан
(какой у медведя висел на заду)
«Как только в лесок по брусничку пойду,
Под куст у берлоги поставлю опять!» –
Родне заявила суровая мать.

Да только медведя простыл дикий след.
Ни слуху, ни духу с тех пор о нём нет.
Бесстрашно Кузьма ходит в лес из села.
Волчица недавно волчат родила.
Хотя по отцу они вроде щенки,

Но это, читатель, уже пустяки…

...Сестра Риммовна

«Карманный муж»
(рождественская тропическая сказка)

...«And I will always love you...»
....Dolly Parton

В части желаний я – некуда строже.
Но, как-то тяпнула «лишку» на ужин
И попросила – «Пошли же мне, Боже,
Ну, хоть какого… карманного мужа!»

Кто же мог знать, что посредством каприза
Ввергну Спасителя я в искушенье
(Дело-то было во время круиза!)
Яхте моей обеспечить крушенье.

Дальше почуяла – чьи-то ручонки
Шарят по мне безнаказанно смело...
И голосочек писклявый – «Девчонка
эта – моя! Ну-ка, брысь все от тела!»

Я приоткрыла тихонечко веко…
«Все», припечатаны крепким словечком,
Смылись. Всего одного человека
Я разглядела... Точней – человечка.

Я просекла ситуацию сразу...
Я поклялась – пить совсем перестану...
Этот субъект был, ну как по заказу!–
Он во всех смыслах мне был по карману...

Тип этот в пёстрой рубашке гавайской,
В шортиках, шлёпанцах на босу ногу,
Тело моё обозрев по-хозяйски,
Рьяно хвалу воздавать начал Богу.

Вкратце за то, что Господь такой чуткий,
Выполнил просьбу с учётом масштаба.
У всех друзей жёны, мол – лилипутки,
А у него теперь – КРУПНАЯ БАБА!

Что белокура она, длиннонога,
Лучше, чем эта красотка из «ABBA»…
Тип отодрал от меня осьминога,
Выгнал из лифчика наглого краба,

Следом кило полосатой рыбёшки,
Также морского конька и ракушку.
Он приволок мне мою босоножку,
И (что осталась от камбуза) кружку.

Солнце пекло...
Заслонившись ладошкой,
Я огляделась – пляж, пальмы… красиво…
Тип посидел, отдышался немножко,
И прикатил мне бутылочку ПИВА!

«Ты мой спаситель!» – слеза умиленья
Тихо на белый песочек скатилась…

Шлите скорее, друзья, поздравленья,
Кажется, я наконец-то влюбилась!

...Сестра Риммовна

«Сказ про чудище, Страшного Гренделя,
...побеждённого с помощью пенделя»
...(скандинавский героический эпос)

От автора:
Нашим Защитникам
посвящается.

Зачин

В Скандинавии в диких скалах,
В непролазных топких болотах,
Жил ужаснейший из живоглотов,
Грендель – так его мама назвала.

Выходил он ночами из топей
И царёву кушал дружину.
Кровожадную эту детину
Не убить было с помощью копий.

Царь (об имя язык сломаешь!)
Чуя – скоро с дружиной простится
(не намерен был Грендель поститься)
Беовульфа скорей нанимает…

Эпос

Беовульф, в переводе на русский
Волк (мужайся, читатель) Пчелиный,
Был ужасно ленивой детиной,
Но силён и боец искусный.

Прежде чем с людоедом сразиться,
Беовульф и сподвижников куча,
Ничего не придумали лучше,
Как на царском банкете напиться.

Беовульф там сожрал в одиночку
Тушу жареную кабана,
В два глотка выдул бочку вина
И пощупал царёву дочку.

Дева хамство сие не стерпела,
Надавала ему по ручищам,
Оттаскала за бородищу
И на голову чайник надела.

Получив в довершенье по роже
(дочка мастер была затрещин)
Беовульф, удивляясь на женщин,
Зверским храпом банкет подытожил.

В то же время, местностью топкой,
Гладя лапой голодное брюхо
И отодранное мамкой ухо,
Грендель шёл по знакомой тропке.

Тропка эта к воротам дворцовым
Привела людоеда на ужин.
Мановением лапы дюжей
Поломал кровопивец засовы.

Да! Картина была загляденье!
Можно кушать без шуму и пыли.
Все мертвецки пьяные были
И на вид, как один – объеденье.

Особливо понравился крайний,
Колоритный такой вояка.
Килограммов за сотню с гаком,
На башке вместо шлема чайник.


Только выбор, что сделал Грендель
Против чудища и обернулся.
Беовульф от укуса проснулся
И отвесил Гренделю пендель.

Этот пендель невиданной силы,
Подкрепленный взглядом суровым
И для верности матерным словом,
Уложил людоеда в могилу.

Беовульф был даров удостоен.
Получил, кроме шлема с кольчугой
И царёву дочку в супруги.
Пир горой в честь него был устроен.

Но лишь миг триумфальный самый
Канул в прошлое, тут же рябая,
Лбом каменья со скал сшибая,
Появилась Гренделя Мама!

Эх, на эту мамашу бы пулю!
Но холодного век был оружия.
Стало женочудовище дюжее
Страшно мстить за свово сынулю.

Ночью, лишь вся дружина уснула,
Грендельмама когтистой лапою
Дружбана Беовульфова сцапала
И в свой омут на дно утянула.

Дальше, ясное дело, погоня,
Но догнать была маму непросто
По болотам, кремнистым утёсам.
Скоро выдохлись люди и кони.

Дружбана отыскались останки -
Аккуратно обглоданы кости.
Беовульф посидел на погосте
С грустью вспомнил совместные пьянки,

А потом облачился в доспехи
И отважно отправился в омут.
Думал – страху на Маму нагонит,
Но ему стало там не до смеха.

В Грендельлогове темном и страшном,
Посреди груды разных сокровищ,
Беовульф той мамашей чудовищной
Шибко бит был в бою рукопашном.

Но, покусан, с огромнейшим бланшем,
Он почти что на грани отчаянья,
Средь сокровищ нащупал случайно
Меч, которым прикончил мамашу.

Избавителю люд благодарен!
Вмиг о подвиге эпос сложил!
Пировали опять всей дружиной,
Был кабан для героя зажарен.

Беовульфа став верной супругой,
Дочка царская переменилась,
Мужем славным она возгордилась,
Не спускала глаз с милого друга,

Подносила с вином ему чашу,
По кудрям белой ручкою гладя,
И мечтала (краснея) о чаде,
Чтобы был непременно в папашу...

...Сестра Риммовна

«Собачка Баскервиллей»

...Эпиграф:
...«Што, што, што это было?»
....Cэр Генри

С тех пор, как получил ключи от Холла
С болотами вокруг на сотню миль,
Ни дня не мог прожить без валидола
Наследник рода Генри Баскервилль.

В нагрузку к Холлу был ему завещан
Покойным дядей древний манускрипт
О родовом проклятии зловещем…
С ним и явился он на Бейкер-Стрит.

Проклятья суть – однажды предок Хьюго
Загрызен был собачкой на болотах.
Собачки опасалась вся округа,
А вой мог вызвать нервную икоту.

Собачка, будучи проклятьем рода,
Почётный статус свой осознавала,
Простого не тревожила народа,
Под окнами у Генри завывала.

Соседи Сэра Генри звали в гости,
Он неизменно отвечал отказом.
Мерещились обглоданные кости
Отдельные, а то скелетом сразу.

Холмс взяться обещал за это дело,
Но точной даты всё же не назвал.
Благословил в поместье ехать смело
И Ватсона в охрану навязал.

В ужасный звук всю вкладывая душу,
Собачка выла до самозабвенья
И каждой ночью заставляла слушать
Концерта два приличных отделенья.

«Она решила взять меня измором!
Я выкинусь с какой-нибудь из башен!» –
Делился Генри как-то с Бэримором,
Овсянкою довольствуясь всегдашней.

А Холмс неподалёку жил в руинах
И составлял освобожденья план.
Но как-то раз луна светила в спину,
И Ватсон, хоть и был изрядно пьян,

Но силуэт двоящийся заметил
И Холмсу всё инкогнито раскрыл.
В руины те забравшись с пистолетом,
Он сыщика случайно не убил.

Холмс восхитился Ватсона отваге
И всё же бледный несколько с лица
Сказал – «Засаду сделаем в овраге!
Ловить собачку будем на живца!

Во что бы то ни стало нынче Сэра
Отправьте в гости, вот Вам приглашенье.
Собачку, побери её холера,
Для наших ружей сделаем мишенью!»

Засунув руки глубоко в карманы,
Стуча зубами, нервно озираясь,
Тропинкою затянутой туманом,
Сэр Генри шёл, всё время спотыкаясь.

Холмс с Ватсоном уже на изготовке
Сидели битый час в сыром овраге,
И чтоб не потерять к стрельбе сноровки,
Не задубеть, прикладывались к фляге.

Собачка Генри след взяла не сразу,
А как взяла, рванула – знать не дура.
Её увидев Сэр промолвил фразу,
Которую урезала цензура.

Посредством фляги. сидя на болоте,
Холмс с Ватсоном так часто согревались,
Что задремали и в конечном счёте,
Собачки появленье прозевали.

Сон был нарушен криком отдалённым,
Какой-то беготней, счастливым лаем.
«А виски этот, всё же, был палёным…» –
Мурлыкнул Ватсон, глаз не открывая.

Собачка поражала экстерьером:
Страшна – как чёрт, огромна, чёрной масти.
На всех парах она неслась на Сэра,
С горящим взором и раскрытой пастью.

«Сейчас я получу своё наследство» –
Подумал Сэр, припомнив чью-то мать.
Смирился и попытки даже к бегству
Решил фатально не предпринимать.

Как только сфокусировалось зренье,
И Ватсон с Холмсом разглядели зверя,
Они вскочили на ноги мгновенно
И сразу же синхронно протрезвели…

Собачка, подлетев, раскрыла лапки,
И Баскервилля в пятом поколенье
Бесцеремонно сцапала в охапку,
Не встретив от него сопротивленья.

Улыбкою клыкастою сверкнула…
И нет чтобы на клочья, на куски,
А нежно так и ласково лизнула
И убрала ужасные клыки…

Сэр Генри, всё ещё подозревая,
Что это некий древний ритуал,
Лежал, и признаков не подавая
К возможной жизни, глаз не открывал.

Холмс с Ватсоном на помощь поспешали,
Боясь успеть уже к концу расправы.
Но скорость им набрать, увы, мешали
Препятствия – сплошь кочки и канавы.

Расправы не дождавшись настоящей,
Сэр осознал, как горько ошибался.
Собачку потрепал рукою дрожащей,
И хоть и нервно, но заулыбался.

Собачка Сэра нежно прикусила,
Легонько так, наверное – в знак дружбы.
И, по-собачьи, скромно попросила,
Забрать её с болот к себе на службу.

Идиллию нарушил вопль Холмса,
Которым он привёл собачку в ступор,
Сравнимый лишь с трубою иерихонской,
Или как будто Холмсу дали рупор.

Холмс высказался напрямик и чётко,
А также от души и без стесненья.
Задав цензуре новую работку,
Изрядно покромсать произведенье.

Суть заявленья – Лапы прочь от тела!
Собачка от обиды заскулила…
Но «тело» встало и, погладив смело
Собачку, ругань Холмсу запретило!

Холмс ошалевший с Ватсоном на пару
Уселись мягким местом на репейник…
Собачка перестала быть кошмаром,
Ей подарили именной ошейник.

На службу взяли – Холл стеречь от вора,
Где нынче веселясь, а не со зла,
Она играет в прятки с Бэримором,
Кидаясь на него из-за угла…