Наши любимые стихи - III

Друзья, в этой теме пишем стихи любимых авторов.

Если автор неизвестен - ничего страшного.
Стихи должны греть душу, а не вызывать ненужные споры.просьба посты оставлять без иллюстраций !

Предыдущая тема.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени -
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.

Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, -
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.

В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?

Украду, если кража тебе по душе, -
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
1969 г.

Владимир Высоцкий

💖
Мы заварили кофе из стихов,
Для привкуса добавили надежды,
А от твоих красивых сладких слов
На вкус стал кофе бесподобно-нежным
Я от себя добавила тепла,
Перестаралась - кофе закипело!
Но ты подбросил горсточку добра,
Налил мне в чашку и поднёс умело.
Хотела выпить - вкус его горчил,
От глупых грёз во время ожиданья,
И обожглась, на стол, чтобы остыл
Поставила, а ты туда вниманья
Случайно всыпал и немного лжи,
Не злостно, для пикантного экстрима...
И эротизма ложечку вложил...
Вкус кофе стал такой неповторимый...
Я уронила в чашку вдруг мечту...
За ней хотела бросить и слезинку...
Слезу поймал ты ловко на лету,
И подменил её на лёгкую смешинку.
Мы этим кофе наполняли кровь!
Мы пили жадно, обречённо пили!
НЕ зная, что не кофе...а Любовь
С тобою мы случайно заварили!

© из сети

Любовь не стоит и копейки,
Когда безумие - смешно,
И страсть в душе, давно поблеклой,
Шипит как сидр, а не вино;
Когда осталась лишь усталость,
Обломки склок, осколки грёз -
Зачем цепляться за напрасность
И ждать в ответ потоки слёз?
Но коль в груди горит надежда
И жизнь мечтаньями полна -
То и любовь ещё, как прежде,
В душе твоей пока жива.
Её глаза всегда печальны -
Но та печаль светла, как сон,
И чистый звук мечты хрустальной
Зовёт невольно за собой.
И ты уйдёшь, не оглянувшись,
За той мечтою словно в рай;
В неё, как в море окунувшись,
Всего себя любви отдашь.

Любил ли я когда-то?
Задумчиво спрошу..
Утрачен безвозвратно?
Иль не было, на вдруг?
Когда же это было?
И было ли вообще?
Я силюсь без причины,
Как помнится, во сне.
Да, были девы раньше.
Ведь точно – кто-то был.
Ходили по квартире.
Но был ли жар и пыл?
Неведомо, не помню.
Как будто наяву.
Ах, да, Наташа, помню.
И Оля, Ира, -друг.
И были мне друзьями.
Подругами?
Да нет.
Когда же мы скучали?
Гасили разве свет?
Постойте, что-то было.
Ходили мы в саду.
И чай – вот точно – пили.
А дальше?. Дальше, друг.
Сидели на кровати.
А целовались? – Нет!
«Подайте мне салфетку»
«Варенье» был ответ.
Как скучно в самом деле.
Роман почти утих.
Не падал на колени.
И не просил любви.
Зачем всё это нужно?
Вы спросите меня.
Не знаю, я натужно.
Ответил, как всегда.
"Любовь". Какое слово.
Но – книжное оно.
А что до дела – «проза».
Вот это есть моё…

Любовь - нестойкое вино,
Всегда на грани прокисания.
Ему быть сильным суждено
В заботах, в ласке и внимании.
Не подслащал, не докреплял,
Ушла любовь спокойно в уксус,
Кто был разлюблен, точно знал
Измены кисло - терпкий привкус.
А, если нежен был в любви,
Ваял её, лелеял страстью,
Познал сполна, тогда, свои
Мгновенья истинного счастья.
Букет любви, как божий дар,
Всегда божественно пьянящий,
Всеисцеляющий нектар
Любови вечной, настоящей.

из сети

Умиление природой -
Признак чувственной души;
Забывая все заботы,
Я тону в её глуши.
Мать - природа, ты прекрасна
И весною и зимой:
Даль твоя порой неясна,
Затуманен горизонт,
И в туманной дымке тает
Зыбкой лентою река;
Уплывая, изчезает
С неба полная луна.
Тих, недвижен воздух чистый
И слышна лишь птичья трель,
Ей откликнется чуть слышно
Одинокая свирель.
День туманы над рекою
Топит солнечным лучом.
Меж лугов бреду тропою,
Забывая обо всём.
Аромат цветов так сладок,
Так дурманит и пьянит,
Что любой души осадок
Он в мгновенье растворит.
А вечернею порою,
В мир неся покой и сон,
Увлекает за собою
Ночь невидимым крылом.
А зимою опьяняет
Свежесть раннего утра
И, алмазами сияя,
На холмах лежат снега.
Воздух чист, как луч надежды,
И прозрачен небосвод;
Лишь в дали - седой, безбрежной,
Тихо облачко плывёт.
День морозен, чист и ясен,
Только слышен звон вдали -
Лихо катит тройка сани,
Отрываясь от земли.
И беспечно вслед за нею,
Искромётна и легка,
Разливается весельем
Песня русская моя.
И в груди защимит сердце -
Так и хочется взлететь
Птицей вольной вслед за песней,
В небесах её допеть.
Даль тиха, леса уснули,
И уж сумерки легли
На поля, и вновь коснулись
Сном окутаной земли.
Спит природа, как младенец,
Только звёздный хоровод
В небе водит юный месяц
И с собой меня зовёт.
Вновь дождливой серенадой
Грусть есенинская льет,
В ожиданьи листопада
Тихо в дом ко мне идёт.

Дождь - плачет осени прохлада,
О лете умершем скорбя.
Я в ожиданьи листопада
Пытаюсь удержать тебя,
Моя прекрасная дриада
Из позолоченного леса,
Где в ожиданьи листопада
Ты - огненной листвы принцесса.
Где ты легка и ветру рада,
Танцуешь с ним, в тенях мерцая,
Вся в ожиданьи листопада -
Как сна, как гибели, как рая...
Но прерывается бравада
Последней бурной пляски феи,
И в ожиданьи листопада
Ты замираешь, цепенея.
Тяжелой кистью винограда
Мне в руки падаешь безвольно,
И в ожиданьи листопада
Обоим сладко нам - и больно.
Моя любовь, моя награда,
Вся из фантазии и света!
Жаль, ты с началом листопада
Исчезнешь, как исчезло лето.
Луны осенняя лампада
Тускла. Тебя почти не вижу.
Я не хочу ждать листопада!
А он все ближе... ближе... ближе...

Мы с Августом гуляли на закате
И обсуждали уходящий день.
Он бабочек сажал на моё платье
И хохотал, очки сбив набекрень.

Порывистый, смешной и бесшабашный,
Он на подростка нынче был похож;
Совсем не тот — задумчиво-вчерашний,
Одетый в грусть и моросящий дождь.

Гонял по небу облаков барашки,
Как будто стаю лёгких мотыльков,
Всерьёз гадал на полевой ромашке,
Не обрывая нежных лепестков.....

© из сети

Не могу я не стоять
Не лежать и не бежать
Надо будет посмотреть
Не смогу ли я висеть
___________________

Когда сажусь за чистую тетрадь —
Какие чувства, мысли, озаренья!
Но кончен труд, и что могу сказать?
Да, замысел прекрасней воплощенья!

Носите женщин на руках,
Не поддаваясь лени скучной,
Сюрпризы делайте, чтоб «Ах!»,
Не опасаясь взглядов тучных.
Лелейте женщин средь пучин
И награждайте восхищеньем,
Балуйте просто, без причин,
Их упивайтесь наслажденьем!
И не пытайтесь до конца
Понять все то, что ей забыто…
В улыбку женского лица
Вглядитесь…

Сущность в ней сокрыта...

рубаи Омара Хайяма

Женщина – начало всех начал,
Мудрость лет сумевшая усвоить.
Как бы сильный пол ни бунтовал,
Женщина сумеет успокоить…
Женщина терпением своим
Созиданьем сменит разрушенье,
Злоупотреблять не стоит им,
Можно вызвать бурю возмущенья!
Разная, но правая всегда
Женщина спасет своим советом.
Будучи сильнее, никогда
Не обидьте женщину при этом…

У монахов — экстаз, в медресе все шумят,
Для любви же не нужен духовный обряд.
Будь он муфтий хоть сам и знаток шариата,
Где любовь суд вершит — все наречья молчат!

Красой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней,
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, коней.

Ночью возле камина,
У чужого огня.
Наблюдаю картину
Смерти нового дня.

Где летят в воскресение,
А потом под откос
Поезда сожаления
От мечтаний и грёз.

Там безликая улица,
Плачет август дождём.

Обязательно сбудется,
Но еще подождём.
Взгляд болезненно холоден,
И расстёгнут ремень.

Обнаженная в комнате
Дожидается тень.
Треск камина со скрипами -
Ненадежный капкан.

Ведь мне дорог под липами,
Тот ночной ресторан.
После море глубокое,
На прощание цветы.

Недоступно-далёкое,
Но сгодишься и ты.

из сети

Открыв с утра окошко,
Я вижу с высоты:
Идёт букет на ножках
И белые банты!

А следом, небольшая,
Опрятная на вид,
Ещё букетов стая
Ногами семенит!

Идут букеты эти,
Смеются на ходу…
Сейчас и свой букетик
Я в школу поведу!
©
Из сети

Будет небо просвечивать завтрашним днем,
Будет блекнуть большая луна,
Будешь ты у костра любоваться огнем,
Ни невеста еще, ни жена.
И себя еще будет нисколько не жаль,
Да и рано о чем-то жалеть,
И еще не коснулась земная печаль
Этих худеньких девичьих плеч.

Будет падать на ели обильным дождем
Невесомый, густой звездопад,
Будешь ты горячо говорить ни о чем,
Невпопад, невпопад, невпопад.

Сквозь открытую в поле стеклянную дверь
Забредет васильковый рассвет.
Будет жутко от радости и от потерь,
И смешным будет чей-то совет.
Будет так, как захочет упрямо душа,
И молвы осужденье, и стыд,
И захочется в город далекий сбежать
И спалить все листы и мосты.

По загару плеча будет локон стекать
В пляске бликов слепого дождя,
Будут ходики с ним в ритме пульса стучать
И молчать, когда он без тебя.

А потом будут падать на крышу снега,
И пурга колыбельную петь.
Будут в окна заглядывать снег и беда,
Будут санки по снегу скрипеть.
Станут речи мудрей, а улыбка скупа,
И слабей новогодний дурман.
Будет девушку сын твой домой провожать
Сквозь неоновых улиц туман.

Будешь ждать, будешь долго в окошко смотреть,
И уже не уснуть до утра,
А над лесом немым будет спутник лететь,
Будет кто-то сидеть у костра.

О.Митяев. Письмо для старшей дочери -текст песни

© Евгений Евтушенко

Волна волос прошла сквозь мои пальцы…

Волна волос прошла сквозь мои пальцы,
и где она —
волна твоих волос?
Я в тень твою,
как будто зверь, попался
и на колени перед ней валюсь.
Но тень есть тень.
Нет в тени тёплой плоти,
внутри которой тёплая душа.
Бесплотное виденье,
как бесплодье,
в меня вселилось, душу иссуша.
Я победил тебя игрой и бредом
и тем, что был свободен,
а не твой.
Теперь я за свою свободу предан
и тщетно трусь о призрак головой.
Теперь я проклинаю эти годы,
когда любовь разменивал на ложь.
Теперь я умоляю несвободы,
но мстительно свободу ты даешь.
Как верил я в твои глаза и двери,
а сам искал других дверей и глаз.
Неужто нужен нам ожог неверья,
а вера избаловыват нас?
Я ревности не знал.
Ты пробудила
её во мне, всю душу раскровя.
Теперь я твой навек.
Ты победила.
Ты победила тем,
что не моя.

1972 г.

ВАЛЕНТИН ГАФТ

Я и ты, нас только двое?
О, какой самообман.
С нами стены, бра, обои,
Ночь, шампанское, диван.
С нами тишина в квартире
И за окнами капель,
С нами всё, что в этом мире
Опустилось на постель.
Мы – лишь точки мирозданья,
Чья-то тонкая резьба,
Наш расцвет и угасанье
Называется – судьба.
Мы в лицо друг другу дышим,
Бьют часы в полночный час,
А над нами кто-то свыше
Всё давно решил за нас.

Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идёт о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит — ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.

из сети

Юрий Левитанский

КАК ПОКАЗАТЬ ОСЕНЬ

Еще не осень — так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой —
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет,
и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом
по линии трамвая
помчится лист опавший,
отрывая
тройное сальто,
словно акробат.

И надпись «Осторожно, листопад!»,
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет,
как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня.

Там будут листья жечь.
А листья будут падать,
будут падать,
и ровный звук,
таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене,
листья будут жечь.

Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит — ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.

И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо
белым-белым,
но это уже — в полной тишине.