Фрунзик Мкртчян: грустное солнце

Фрунзик Мкртчян: грустное солнце



В ТУ НОЧЬ постояльцы гостиницы «Россия» были удивлены странным шумом, доносившимся из гостиничного ресторана. Самые недовольные даже выходили из своих номеров с твердой решимостью разобраться, в чем дело, и навести порядок.
Однако, оказавшись в дверях ресторана, неожиданно начинали улыбаться и задерживались там до утра. Отгадка была проста — режиссер Георгий Данелия снимал свой новый фильм «Мимино».
ПО СЦЕНАРИЮ герой Вахтанга Кикабидзе приходил в ресторан на встречу с неуловимой Ларисой Ивановной и, не дождавшись ее, бросался в пляс, пытаясь перетанцевать товарища Хачикяна — своего соседа по номеру, которого играл Фрунзик Мкртчян.
Несмотря на то что Фрунзик на момент съемок был уже не очень трезв, его танцы и попытки во время очередного па сесть на шпагат и поднять с пола носовой платок поражали всех.
Когда у окружающих уже не осталось сил на смех, а Фрунзик все никак не мог подхватить злополучную ткань, режиссер подозвал Кикабидзе и попросил выхватить у покрасневшего от усилий Мкртчяна платок. Актер выполнил волю режиссера. А Фрунзик, поняв, что его обхитрили, поднял голову и обвел собравшихся таким взгядом, что ресторан вновь зашелся от хохота…

Живая легенда

4 ИЮЛЯ ему исполнилось бы 75 лет. В Армении Мкртчян — настоящий национальный герой. На одном из центральных проспектов Еревана стоит огромный портрет, с которого на прохожих с грустной улыбкой смотрит этот самый, пожалуй, известный и обожаемый всеми армянин. Кстати, сами армяне своего любимца называют иначе — Мгером.
«Вообще-то родители назвали своего первенца Фрунзиком, — рассказывает брат актера Альберт Мкртчян. — Наверное, в честь советского военачальника Михаила Фрунзе. В тридцатых годах армян обвиняли в национализме, вот они и стали давать детям странные имена.
Появились Роберты, Альберты, Фрунзики. А когда много лет спустя Театр им. Сандукяна, в котором работал брат, гастролировал по Ливану, местные армяне назвали его Мгером. Это библейское имя, которое в переводе обозначает Солнце».
Сегодня брат Фрунзика Альберт Мушегович — художественный руководитель Ереванского театра им. Мгера Мкртчяна. На здании театра — мемориальная доска с барельефом в виде знаменитого профиля актера. Фрунзик никогда не переживал из-за своей внешности.
Тем более что сам ничего необычного в ней не видел. А о своем выдающемся во всех отношениях носе даже придумывал анекдоты. Когда Мкртчяна приглашали выступать за деньги на различных пирушках, он категорически отказывался, смеясь, по его собственным словам, прямо в нос приглашающему.
«Нет, брат никогда не стеснялся своей внешности, — смеется Альберт. — А глядя на тех, кого природа не наделила таким же носом, как у него, всегда удивлялся. А потом, у всех армян такие носы. У меня, что, не такой разве?»
Мкртчян-младший пусть и не как две капли воды, но очень похож на Фрунзика. По профессии Альберт Мушегович — кинорежиссер, окончил ВГИК. Кстати, в своей дипломной работе Альберт снял брата.
«Фильм назывался «Фотография» и длился всего 15 минут, — говорит он. — Я дал ему роль отца, сын которого погиб на войне. Фрунзик сумел заставить зрителей первые 10 минут умирать от смеха, а последние пять — плакать».
Фрунзик Мкртчян стал легендой уже при жизни. Говорят, у актера даже было два паспорта — один официальный, а другой — подарок друзей, в котором так и было написано — «Мгер Мкртчян». Хотя паспорт народному кумиру был без надобности.
Когда вместе с Вахтангом Кикабидзе и Георгием Данелия Фрунзик отправился в Кремль получать Государственную премию за фильм «Мимино», охранники потребовали у них предъявить документы. На что Мкртчян с укоризненной улыбкой ответил: «Разве иностранные шпионы в Кремль без документов ходят?» Разумеется, лауреатов пропустили без досмотра.
А однажды вместе с друзьями Мкртчян отправился навестить арестованного товарища. Оставив друзей в ресторане, Фрунзик на несколько минут отлучился и появился уже… в компании арестованного и начальника СИЗО.
Не нуждался Мкртчян и в деньгах. «Мне совсем недавно рассказали такую историю, — продолжает Альберт Мкртчян. — Как-то Фрунзику неожиданно пришла в голову идея слетать в Сочи. Он вообще был спонтанным человеком — мог сидеть-сидеть, а потом подхватиться и отправиться на другой конец Советского Союза.
Так и в тот раз, взяв с собой друга, Фрунзик уже через несколько часов был в Сочи. В кармане у него была 1000 рублей. Отдохнув на курорте и погуляв в ресторанах, друзья вернулись в Ереван. В кармане у Фрунзика по-прежнему лежала тысяча рублей».
Популярность у Мкртчяна была фантастическая. Как-то, уже после выхода на экраны фильма Георгия Данелия «Мимино», Фрунзик на несколько дней прилетел в Москву. Вместе с братом они торопились на важную встречу, и Фрунзик предложил добраться на нее на метро.
«Мы еле-еле втиснулись в вагон, — вспоминает Альберт. — Народу — не протолкнуться: кто читает, кто дремлет. Однако уже через тридцать секунд, после того как Фрунзик оказался в вагоне, все принялись аплодировать. Брату стало неловко, и на следующей станции мы вышли.
Его любили не только в Москве и городах Советского Союза. У меня хранится статья из газеты «Нью-Йорк таймс». «Пять минут молчания Мгера Мкртчяна» называется. Дело в том, что на одном из его выступлений в Америке больше половины зала составляли американцы, которые не говорили ни по-русски, ни по-армянски.
Тогда брат вышел на авансцену и пять минут молча стоял и смотрел в зал. Публика от хохота сползала со своих кресел на пол. А Фрунзик еще раз окинул их взглядом, поклонился и ушел».

Мамин любимчик

С ДЕТСТВА Фрунзик прекрасно рисовал. Однако ни о какой другой профессии, кроме актерской, не думал. Он родился в Ленинакане, родители — Мушег и Санам — работали на местном текстильном комбинате. «Наши отец и мать были детьми геноцида, — рассказывает Альберт Мкртчян.
— Им было по 5 лет, когда их нашли буквально на дороге и поместили в один детский дом. Они вместе выросли, поженились и в 24-м году, когда открылся один из крупнейших в Советском Союзе текстильный комбинат, устроились туда на работу. При комбинате был клуб, в самодеятельном кружке которого играл Фрунзик».
Квартира Мкртчянов была на втором этаже. На лестничной клетке десятилетний Фрунзик вешал занавес и устраивал перед расположившейся на лестнице детворой моноспектакли. Когда после одного из представлений он вышел на поклоны, то с удивлением заметил, что публики стало больше — маленькие зрители сидели на коленях у своих родителей, которые самозабвенно аплодировали маленькому гению.
В том, что мальчик одарен чрезвычайно, уже тогда не сомневался никто. В Ереване до сих пор с восхищением рассказывают, как 17-летний Мкртчян играл роль 80-летнего старика и никто не мог узнать в согбенном старце парня с рабочей окраины.
«Театральный триумф начался у Фрунзика с его первых же ролей, — говорит Альберт Мкртчян. — Будучи студентом второго курса театрального института, он получил приглашение в Театр им. Сандукяна на роль Эзопа, которую должен был играть в паре со своим педагогом. После первого спектакля учитель подошел к Фрунзику, поцеловал его и уступил роль.
Кого он потом только не играл в театре, начиная от царя Гвидона и заканчивая Сирано де Бержераком. Кино его тоже сразу полюбило. Считал ли Фрунзик себя реализованным? Нет, конечно. Только дурак будет так думать.
Отец не дожил до славы сына. А вот мама успела. Она очень любила Фрунзика. Мы — я и наши две сестры — даже обижались на нее. Но мама говорила, что мы и без того боевые, а вот Фрунзик — беспомощный. Когда брат был уже очень популярен, он приезжал домой, вставал под душ и звал маму. Она приходила и мыла его. Была такая музыка матери и сына».
По-настоящему суперзвездой Фрунзик стал после роли водителя Хачикяна в фильме Данелии «Мимино».
Кстати, массу смешных реплик, ставших поистине народными («Такие вопросы задаете, что неудобно отвечать даже», «О чем эти «Жигули» думают?», «Я вам один умный вещь скажу, но только вы не обижайтесь» и другие), Фрунзик придумал сам. Сцена допроса свидетеля Хачикяна в суде — абсолютная импровизация актера.
По предложению Мкртчяна режиссер снял эпизод, в котором герои Фрунзика и Кикабидзе оказывались в одном лифте вместе с двумя китайцами. И один китаец говорил другому: «Как же эти русские похожи друг на друга». По требованию цензуры эпизод из картины пришлось вырезать.
Запомнились съемки «Мимино» и неприятными моментами — Мкртчян начал сильно пить. Несколько раз съемки приходилось отменять. В конце концов Данелия поставил перед Фрунзиком жесткое условие — либо алкоголь, либо кино. Несколько дней Мкртчян не притрагивался к спиртному. А потом пришел к режиссеру и грустно сказал: «Я понял, почему миром правят бездарности. Они не пьют и с самого утра начинают заниматься своей карьерой».

Народный депутат

НЕСМОТРЯ на всеобщее обожание, в личной жизни Фрунзик был несчастлив. После непродолжительного первого брака он встретил удивительно красивую студентку театрального института Дамиру. Как и все женщины, она не устояла перед обаянием Фрунзика и в скором времени стала его женой.
У пары родилось двое детей — сын Вазген и дочь Нунэ. Актер их обожал, из каждой поездки привозил массу игрушек. Но чаще всего он тут же отнимал их у детей и начинал играть сам.
«Ему все было интересно, — говорит Альберт. — Как устроены, например, игрушечные голуби, которые взлетают в небо и потом возвращаются к тебе в руки. Фрунзик разбирал их, пытаясь понять устройство механизма. И, разумеется, потом не мог собрать обратно.
Он до конца жизни чему-нибудь удивлялся. Не мог, например, понять, как работает телевизор. Как это фильм из Америки доходит до Еревана. Разбирал приемник, раскручивал все, а потом даже мастер не мог ничего починить».
Дамира всюду сопровождала мужа. В «Кавказской пленнице» она сыграла жену водителя товарища Саахова, которая печально рассказывает герою Юрия Никулина о местных обычаях — похищении невест.
С каждым днем поведение Дамиры становилось все более и более странным. Она устраивала мужу жуткие сцены ревности. Наконец, Фрунзик не выдержал и по совету друзей обратился к врачам. Приговор медиков оказался страшным — шизофрения. Когда усилия местных специалистов оказались бессильны, Дамиру отправили в психиатрическую клинику во Франции.
Личная жизнь Фрунзика со временем вроде начала налаживаться. Он познакомился с очаровательной женщиной. Тамара была дочерью председателя Союза писателей Армении Оганесяна.
Рассказывают, что, когда актер в очередной раз отправился в загс, один из друзей пожурил его, мол, не зачастил ли он в это учреждение. На что Фрунзик со свойственным ему юмором ответил: «Чаплин вообще раз восемь женился. Я что, хуже?» Увы, но и этот брак не принес Мкртчяну счастья.
«Был ли он замкнутым человеком? — рассуждает Альберт Мушегович. — Нет, он же жил среди людей. И в то же время жил один. Однажды его спросили, почему он один ходит по ночным улицам, Фрунзик удивился: «Почему один? Кошки ходят, собаки. Так что я не один».
Он был удивительно тонким и добрым человеком. Даже чересчур добрым. Все имели к нему претензии, а он ни к кому их не имел. Фрунзик был настоящим народным депутатом, неофициальным, разумеется. Помог тысячам людей. Ему же никто не мог отказать…»
Дочь Нунэ к этому времени вышла замуж и уехала с мужем в Аргентину. Смыслом жизни Фрунзика стал сын Вазген. Однако поведение юноши тоже стало настораживать отца. Вазгена показывали лучшим врачам-психиатрам, которые, увы, ничего не смогли сделать.
Мальчику по наследству передалась психическая болезнь матери. Рассказывают, что, когда Вазгена на какое-то время поместили в ту же французскую клинику, где находилась Динара, они даже не узнали друг друга.
В последние годы жизни Фрунзик отказался от кино, сосредоточив все силы на создании своего театра. «28 декабря 1993 года я весь день провел у него дома, — рассказывает Альберт Мкртчян.
— Мы сидели, разговаривали об искусстве. Фрунзика интересовало только это. Помню, он в очередной раз поставил кассету с «Адажио» Альбиони, которое собирался использовать в своем следующем спектакле.
Потом я уложил его спать и на несколько часов поехал домой. Было пять вечера. Добравшись до дома, я тут же принялся названивать Фрунзику — у меня было какое-то недоброе предчувствие. Мы вообще с ним очень чувствовали друг друга.
Помню, я как-то в четыре утра вдруг проснулся и тут же набрал номер брата. Он тогда был в Москве, снимался в «Мимино». После первого же гудка он поднял трубку. «Ты чего не спишь?» — спрашиваю. «Какое там, — отвечает, — рядом со мной только что человек умер».
Так и в тот день я пытался дозвониться до него. Хотя и понимал, что это невозможно: телефон Фрунзика был неисправен, и с него можно было только звонить, а не принимать звонки. А в семь вечера мне позвонили и сказали, что Фрунзика больше нет. Ему стало плохо, и «скорая» уже ничего не могла сделать. Инфаркт. Ему было 63 года…
Поначалу правительство хотело перенести похороны на 2 января. Но я не согласился. Армения прощалась с братом 31 декабря. До пантеона, где находится его могила, за гробом шли тысячи людей.
Сейчас из брата начинают делать легенду, расказывая то, чего не было. Говорят, что его здоровье подорвала гибель в автокатастрофе дочери. На самом деле Нунэ умерла через пять лет после того, как не стало Фрунзика.
У нее была опухоль матки, ей сделали удачную операцию. Нунэ сидела в своей палате вместе с мужем, и у нее оторвался тромб. Вазгена после смерти брата я усыновил. Но в прошлом году его тоже не стало. Цирроз печени. 33 года ему было.
Трагичная ли была у Фрунзика жизнь? А у какого большого художника жизнь не трагична? Это, наверное, плата за тот талант, которым их наградил Господь. Фрунзик, конечно, понимал, какой он актер.
Но никогда не показывал это. Потому что он был Человек с большой буквы, как писал обожаемый им Горький. Кто после него остался? Народ, который его обожает. Я остался, наша младшая сестра, наши внуки. Так что род Мкртчянов продолжается. Кто-нибудь из него обязательно будет таким же талантливым, как Фрунзик».