Наши любимые стихи - II

Друзья, в этой теме пишем стихи любимых авторов.

Если автор неизвестен - ничего страшного.
Стихи должны греть душу, а не вызывать ненужные споры.просьба посты оставлять без иллюстраций !

Предыдущая тема здесь


.

Летела бабочкой душа- И.Стефашина

Летела бабочкой душа
К тебе, как к солнечному свету
И обнимала всю планету,
Былую жизнь не вороша.

Она кружилась в вышине,
Глаза от счастья закрывая
И в одиночестве мечтая
С тобой о встречах при луне.

Она порхала в исступленье,
То проклиная, то моля
И были тоньше хрусталя
К любви ее прикосновенья.

Она взметнулась не боясь,
Что за любовь придет расплата,
А чувства чистые распяты
И полетят, как мусор, в грязь.

Она стремилась на поклон
К тебе с любовью, словно к Богу,
Но не нашла к душе дорогу.
Видать, слепым ты был рожден.

Она не плакала. Зачем?
Любовь слезами не измерить.
Душе хотелось просто верить:
Любовь прощает палачей.

Наверно, трудно сделать шаг,
Когда растерзаны надежды,
А с грез вдруг сорваны одежды...
Летай...лети...моя Душа...

В БРОНЗОВЫХ ЛАДОНЯХ ЛИСТОПАДА

В бронзовых ладонях листопада
Тает зорька ласкового дня.
Ночь прошла и душами мы рядом.
Ты целуй, пожалуйста, меня.

Вновь сомкну усталые на ресницы,
Скатится непрошенно слеза.
Мне ночами лето наше снится
И с прищуром карие глаза.

В жизни всё непросто, ох, непросто.
Сил не хватит сердцу приказать,
Чтоб не тосковать порою звездной.
Боль в душе на узел завязать.

Но сценарий жизни в Небе сверстан:
Знаю: будут вместе два Пути,
И укажет время перекресток,
Где одной дорогой нам пройти.

Время? Время — это не преграда.
Я живу любовь душой храня...
В бронзовых ладонях листопада
Ты целуй, пожалуйста, меня.

Мне жалко наших стариков,
в одежде часто не по росту.
И с телефонами детей,
в них разобраться им не просто.

И плохо если ты один,
ушла вторая половинка.
Тебя, как лёгкую былинку,
несёт по пустоши равнин.

А дети... Им не до тебя,
у них уже своя семья.
Водоворот своих забот,
учёб, детсадов и работ.

Мне жалко наших стариков,
мы всё что есть уже у них.
С телеэкранов голоса,
им не заменят слов родных.

alachevagala

Лучший дед на Свете,
Лучший в мире друг,
Как с тобой приятно,
Проводить досуг.
Опыта хватает,
В сердце — теплоты,
Жаль, не каждый знает,
Как мне дорог ты.

Я своих Дедушек не знал о чём жалею! Не моя вина такова Се ля ви)

Эпилог

Слава греет мертвеца?
Враки! Лучше до конца
Согревайся теплотой
Бабы, скотницы простой,
Толстогубой девки рыжей,
Пахнущей навозной жижей.
А захочешь — по-другому
Можешь греться: выпей рому,
Закажи глинтвейн иль грог,

Чтоб залить мясной пирог, —
Хоть за стойкой самой грязной,
Средь воров и швали разной,
Той, что виселицы ждет,
А пока и пьет и жрет,
Выбрав мудро жребий лучший,
Чем Пелид избрал могучий.
Да и тот сказал потом:
«Лучше нищим жить, рабом,
Чем, уйдя из жизни этой,
Править сонмом душ над Летой
И героя слыть примером,
Что воспет самим Гомером».

Генрих Гейне

Чуть-чуть усталая улыбка,
Душа открыта и чиста,
Уже познавшая ошибки
Жизнь пишет с чистого листа.

Она теперь не суетится,
И не пытаясь заглянуть,
Что ж там на следующей странице?
Вникает в предыдущей суть.

Теперь ей ничего не ново,
Поймет, услышит и простит,
И там какой-то Казанова
Души ее не замутит.

Ей каждый миг как праздник дорог,
Добро способная ценить,
Любите женщину за 40!
Она лишь начинает жить.

© Любовь Тобратова

Научитесь прощать за конфликты и слезы,
За утрату любви, за безумные грёзы,
И поступки врагов, что вам жизнь отравляли,
За слова тех людей, что любили, но врали.

Научитесь прощать, отпуская обиды,
Далеко от себя, чтоб навеки уплыли,
Чтоб в душе не скребли, словно кошки когтями,
Пусть ветра унесут их в далекие дали.

Не тащите с собой чемоданы с камнями,
Время лечит порой и прощеньем те раны,
Что обиды клеймом выжигают на сердце,
Научитесь прощать, будет легче, поверьте.

© Яна Миронова

Марина Цветаева

Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров.
Ведь я островитянка
С далёких островов!

Живу — никто не нужен!
Взошёл — ночей не сплю.
Согреть чужому ужин —
Жильё своё спалю.

Взглянул — так и знакомый,
Взошёл — так и живи.
Просты наши законы:
Написаны в крови.

Луну заманим с неба
В ладонь — коли мила!
Ну а ушёл — как не был,
И я — как не была.

Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: пить.

Август 1920

Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг — один
и враг — один…
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей — жила..
Человеку надо мало:
после грома — тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь — одну.
И смерть — одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И — межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,- немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.

Роберт Рождественский - "Человеку надо мало"

Удивлена самому факту упоминания моего городка Бродским....


Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга,
нет! как платформа с вывеской "Вырица" или "Тарту".
Но надвигаются лица, не знающие друг друга,
местности, нанесенные точно вчера на карту,
и заполняют вакуум. Видимо, никому из
нас не сделаться памятником. Видимо, в наших венах
недостаточно извести. "В нашей семье, -- волнуясь,
ты бы вставила, -- не было ни военных,
ни великих мыслителей". Правильно: невским струям
отраженье еще одной вещи невыносимо.
Где там матери и ее кастрюлям
уцелеть в перспективе, удлиняемой жизнью сына!
То-то же снег, этот мрамор для бедных, за неименьем тела
тает, ссылаясь на неспособность клеток --
то есть, извилин! -- вспомнить, как ты хотела,
пудря щеку, выглядеть напоследок.
Остается, затылок от взгляда прикрыв руками,
бормотать на ходу "умерла, умерла", покуда
города рвут сырую сетчатку из грубой ткани,
дребезжа, как сдаваемая посуда.

Чтобы сердце минувшим не ранить

И не жечь его поздним огнём,

Не будите уснувшую память,

А живите сегодняшним днём.

Вас судьба одарила любовью,

Осенила волшебным крылом?

Не гадайте,

Что ждёт вас обоих,

А живите сегодняшним днём.

Как прекрасно

Двум родственным душам

В целом мире остаться вдвоём.

Не терзайтесь былым

И грядущим,

А живите сегодняшним днём.

Черубина де Габриак

Исповедь

В быстро сдёрнутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Чёрный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.

В тихой мгле исповедален
Робкий шёпот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.

Я смотрю игру мерцаний
По чекану тёмных бронз
И не слышу увещаний,
Что мне шепчет старый ксёндз.

Поправляя гребень в косах,
Я слежу мои мечты, —
Все грехи в его вопросах
Так наивны и просты.

От болезни, от страсти , от старости,
От всего, что грозится бедой,-
Ты вздохни широко, не по малости,
Острый ветер над снежной водой.

По разливам, по вешнему - искристым,
Поброди среди тающих льдов,
Чтобы слышать не хрипы транзисторов-
Разговоры весенних дроздов.

Непролазною чащей исколотый
И дождями пробитый на сквозь,
Посмотри, как расплавленным золотом
Неожиданно небо зажглось.

Посмотри:
Над лесными верхушками,
Там где месяц цветёт молодой,
Первый вальдшнеп протянет опушками,
Зажигая звезду за звездой.

Голубыми крутыми пригорками
Ты пройди, никуда не спеша,
И тогда глухариными зорьками
Засветясь распрямится душа!

©

Михаил Лермонтов - «Родина»

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю - за что, не знаю сам -
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.

Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
И можешь кидать в меня кучу камней.
Ты принца рисуешь высокого роста…
Чтоб молод, богат был и всех веселей.
«Мужчина — он должен …», а дальше по списку,
За нас написали уже в соцсетях:
Букеты из роз с
романтичной запиской,
iPhone, кстати, новый вот вышел на днях…
От них в 25 ждут огромных успехов!
Машины, квартиры и где-нибудь дом.
И вовсе не важно какие помехи,
Cвоим ли он нажил все это трудом.
Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
Им плакать нельзя, говорить про печаль.
В них много — «нельзя», что нам девушкам — можно.
Нет… я в восхищении, мне их не жаль.
Они даже терпят больных истеричек,
Что шарят в карманах, смотря телефон.
Мужчины прощают так много привычек.
А многим — совсем отвратительный тон.
Я знаю мужчин, по-серьезному верных,
Но им почему-то совсем не везло.
Влюбляются в глупых, коварных и скверных,
А всё потому, что таких — большинство.
Поэтому им неохота жениться,
Пусть дело уже и идет к тридцати.
Телами успели они насладиться,
Но что-то «за гранью» никак не найти…
Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто,
А умным — еще и труднее в сто крат!
Им мало лица, красоты или роста.
Они, как и ты — идеальных хотят.
Есть притча о старом-престаром мужчине,
Ему девяносто, а он не женат…
«Нашли идеал?» — перед смертью спросили,
«Нашел идеал, но так долго искал…»
«…И, что же она? Отказала Вам просто?»,
«Увы, отказала, была занята…
…Искала мужчину… высокого роста,
Чтоб молод, богат был… Ну, в общем, мечта…»

© Екатерина Довлатова

ИРИНА САМАРИНА-ЛАБИРИНТ- "ПОТОМ МЕНЯ ЛЮБИТЬ НЕ НАДО"

Потом меня любить не надо…
Рискните полюбить сейчас…
За искренность и разность взглядов,
За то, что я живу средь вас…

Потом любить намного проще,
Когда уже взойду с травой,
Когда забуду шелест рощи
И пенье птиц над головой…

Когда несправедливость встретив,
Уже ответить не смогу.
Я и на том далёком свете
В себе ребенка сберегу,

Неприспособленного к миру,
В котором правит капитал.
Не сотворив себе кумира,
И модной куклою не став.

И лишь в любви я вижу смысл…
Она, как солнце в небесах.
В моей душе цветут ирисы
Сквозь капли соли, что в глазах…

Я никого не заставляю
Ни понимать меня, ни льстить…
Но вот пока ещё живая,
Хочу сейчас предупредить:

Потом меня любить не нужно.
Принять сейчас — всегда трудней,
А также видеть звёзды в лужах
И уважать живых людей…

Юрий Смирнов

Снаряды

Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятьсот сорок второго года
Вспомнил о боге.
И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке
Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.
Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда.
Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.
Помогал наводить.
Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже — молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…
Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял –
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!

Борис Херсонский

В кошелке старушка несет грядущее, продукты на несколько дней.
А кроме продуктов и кухни в будущем ничего не случится с ней.
Медленно время течет, смерть и болезни – не в счет,
как в песне поется, дорога у нас – молодым, старикам почет.

У старушки и орден есть "Знак почета" – нажила ударным трудом.
А молодым у нас дорога в казенный дом:
большие такие дома, казарма, завод, тюрьма,
что лучше, что хуже – старушка не знает сама.
Говорят соседи, что выжила из ума.

А она не из ума, а просто выжила, как положено выживать.
Как белье выкручивать – из старости жизнь выжимать.
Струйкой, потом – по капле, все реже и реже, пока
на веревке не высохнет белая жизнь старушки и старика.

Вот простыни перестелю, а тогда и умру.
Белая жизнь на прищепках полощется на ветру.

ЗИНАИДА ГИППИУС- СЛОВА ЛЮБВИ

Любовь, любовь… О, даже не её —
Слова любви любил я неуклонно.
Иное в них я чуял бытие,
Оно неуловимо и бездонно.

Слова любви горят на всех путях,
На всех путях — и горных и долинных.
Нежданные в накрашенных устах,
Неловкие в устах ещё невинных,

Разнообразные, одни всегда
И верные нездешней лжи неложной,
Сливающие наши "нет" и "да"
В один союз, безумно-невозможный,

О, всё равно пред кем, и для чего,
И кто, горящие, вас произносит!
Алмаз всегда алмаз, хотя его
Порою самый недостойный носит.

Живут слова, пока душа жива.
Они смешны — они необычайны.
И я любил, люблю любви слова,
Пророческой овеянные тайной.

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
«ОТЛИЧНОЙ ОТ ДРУГИХ»

Ты совсем не похожа на женщин других:
У тебя в меру длинные платья,
У тебя выразительный, сдержанный стих
И выскальзывание из объятья.

Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей
И волос не стрижёшь в жертву моде.
Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей,
Кто его заменяет в природе.

Ты способна и в сахаре выискать «соль»,
Фразу — в только намёкнутом слове...
Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль,
Стилистический шарм в Гумилёве.

Для тебя, для гурманки стиха, острота
Сологубовского триолета,
И, что Блока не поцеловала в уста,
Ты шестое печалишься лето.

А в глазах оздоравливающих твоих —
Ветер с моря и поле ржаное.
Ты совсем не похожа на женщин других,
Потому мне и стала женою.