Стихотворение настроения

ВОЗДУХ ПАХНЕТ ОСЕННИМИ ЛИСТЬЯМИ

Воздух пахнет осенними листьями
Вперемешку с озоном дождя...
Ночи медленны, дни стали быстрыми...
И тоскливее день ото дня.

Солнце слабое светит устало,
Наступает пора отдохнуть...
Сумрак стелет свое покрывало...
Журавли отправляются в путь.

Погрустим, помечтаем немного...
Под напевы осенних ветров
Мы о летних, веселых дорогах,
О дыханье морских берегов.

Воздух пахнет осенними листьями
Вперемешку с озоном дождя...
Ночи медленны, дни стали быстрыми...
И тоскливее день ото дня.

В этой осени золота мало,
В этой осени хмурые дни,
По аллее иду я устало,
Загорелись уже фонари.

Вечереет – темно, неуютно,
Тьма вползает мне в душу змеей,
А листва одеялом лоскутным
Нависает над стылой землей.

Бабье лето о нас позабыло,
Нет красивых и солнечных дней,
Где ты бродишь, дневное светило?
Мы устали от долгих дождей.

Раствори ты тоску и усталость,
Обогрей наши души теплом,
До зимы ведь немного осталось….
Помаши золотистым крылом.
***

Евгений Евтушенко

"Монолог голубого песца"




Я голубой на звероферме серой,
но, цветом обреченный на убой,
за непрогрызной проволочной сеткой
не утешаюсь тем, что голубой.

И я бросаюсь в линьку. Я лютую,
себя сдирая яростно с себя,
но голубое, брызжа и ликуя,
сквозь шкуру прет, предательски слепя.

И вою я, ознобно, тонко вою
трубой косматой Старшного суда,
прося у звезд или навеки волю,
или хотя бы линьку навсегда.

Заезжий мастер на магнитофоне
запечатлел мой вой. Какой простак!
Он просто сам не выл, а мог бы тоже
завыть, сюда попав, - еще не так.

И падаю я на пол, подыхаю,
а все никак подохнуть не могу.
Гляжу с тоской на мой родной Дахау
и знаю - никуда не убегу.

Однажды, тухлой рыбой пообедав,
увидел я, что дверь не на крючке,
и прыгнул в бездну звездную побега
с бездумностью, обычной в новичке.

В глаза летели лунные караты.
Я понял, взяв луну в поводыри,
что небо не разбито на квадраты,
как мне казалось в клетке изнутри.

Я кувыркался. Я точил балясы
с деревьями. Я был самим собой.
И снег, переливаясь, не боялся
того, что он такой же голубой.

Но я устал. Меня шатали вьюги.
Я вытащить не мог увязших лап,
и не было ни друга, ни подруги.
Дитя неволи - для свободы слаб.

Кто в клетке зачат - тот по клетке плачет,
и с ужасом я понял, что люблю
ту клетку, где меня за сетку прячут,
и звероферму - родину мою.

И я вернулся, жалкий и побитый,
но только оказался в клетке вновь,
как виноватость сделалась обидой
и превратилась в ненависть любовь.

На звероферме, правда, перемены.
Душили раньше попросту в мешках.
Теперь нас убивают современно -
электротоком. Чисто как-никак.

Гляжу на эскимоску-звероводку.
По мне скользит ласкательно рука,
и чешут пальцы мой загривок кротко,
но в ангельских глазах ее - тоска.

Она меня спасет от всех болезней
и помереть мне с голоду не даст,
но знаю, что меня в мой срок железный,
как это ей положено - предаст.

Она воткнет, пролив из глаз водицу,
мне провод в рот, обманчиво шепча...
Гуманны будьте к служащим! Введите
на звероферме должность палача!

Хотел бы я наивным быть, как предок,
но я рожден в неволе. Я не тот.
Кто меня кормит - тем я буду предан.
Кто меня гладит - тот меня убьет.

*****

Облетают поcледние листья.
Лес становится голый, совсем.
Будто кем-то разбросаны письма,
Вот конвертик, ко мне прилетел.

Подняла и держу на ладони,
И ни как не решаюсь открыть.
Сколько разных таких на газоне,
Ветер, ими, резвясь, шелестит.

Подымает их к верху легонько,
Они кружат, как стайка стрекоз.
На тропу опускаясь тихонько,
У застенчивых тонких берёз.

В этих письмах, осенняя ласка.
Их прислала нам осень с тобой.
Изумительно, чудная сказка!
Нежных чувств, упоённых душой.

В осенней тьме холодной и незрячей
Укроюсь я серебряным туманом,
Парчой листвы, от сполохов горящих,
я буду расстилаться по полянам,

Где шепчут тихо одиноко ночи,
И месяц тонкий сиротливо в небе
Смирился, как и я, узрев воочию
Как суждено нести нам тяжкий жребий.

И только, как в прочитанных романах,
В преддверии зимы или напасти
Душа живет в плену самообмана
И верит в заблудившееся счастье.

Безвольно пряди падают на плечи,
С утратой торжества и вдохновения
Так только плачет безутешно женщина
Дождливою порой своей осенней.
Н.П.

Душевные стихи о любви
***
«Я поняла —
Ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся,
Я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли —
это сущий вздор.
Любить так уж любить —
без оговорок.
Я стала невеселая.
Прости.
Пуская тебя раскаяние не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня.
Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу верности листает.
Не помни лихом,
не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься —
все мое — со мной.
И не сочувствуй — я не торговалась.»
Вероника Тушнова

Николай Заболоцкий

Осеннее утро

Обрываются речи влюбленных,
Улетает последний скворец.
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.
1930 г.

Эдуард Асадов

Улетают птицы


Осень паутинки развевает,
В небе стаи будто корабли —
Птицы, птицы к югу улетают,
Исчезая в розовой дали…
Сердцу трудно, сердцу горько очень
Слышать шум прощального крыла.
Нынче для меня не просто осень —
От меня любовь моя ушла.
Улетела, словно аист-птица,
От иной мечты помолодев,
Не горя желанием проститься,
Ни о чем былом не пожалев.
А былое — песня и порыв.
Юный аист, птица — длинноножка,
Ранним утром постучал в окошко,
Счастье мне навечно посулив.
О любви неистовый разбег!
Жизнь, что обжигает и тревожит.
Человек, когда он человек,
Без любви на свете жить не может.
Был тебе я предан, словно пес,
И за то, что лаской был согретым,
И за то, что сына мне принес
В добром клюве ты веселым летом.
Как же вышло, что огонь утих?
Люди говорят, что очень холил,
Лишку сыпал зерен золотых
И давал преступно много воли.
Значит, баста! Что ушло — пропало.
Я солдат. И, видя смерть не раз,
Твердо знал: сдаваться не пристало,
Стало быть, не дрогну и сейчас.
День окончен, завтра будет новый.
В доме нынче тихо… никого…
Что же ты наделал, непутевый,
Глупый аист счастья моего?!
Что ж, прощай и будь счастливой, птица!
Ничего уже не воротить.
Разбранившись — можно помириться.
Разлюбивши — вновь не полюбить.
И хоть сердце горе не простило,
Я, почти чужой в твоей судьбе,
Все ж за все хорошее, что было,
Нынче низко кланяюсь тебе…
И довольно! Рву с моей бедою.
Сильный духом, я смотрю вперед.
И, закрыв окошко за тобою,
Твердо верю в солнечный восход!
Он придет, в душе растопит снег,
Новой песней сердце растревожит.
Человек, когда он человек,
Без любви на свете жить не может.

Беспутная

Иди, иди… Прощалась ты со мной,
Тянулась к тем, кто жил всегда беспечно…
Ты помнишь разговор наш тот с тобой?
Мечтали под луной, что вместе будем вечно.


Что ждёшь ты и задумчиво стоишь?
Смотрю в глаза твои, как в озеро ночное…
Я говорю, а ты всегда молчишь,
Как будто говорю я не с тобою.


Ты снова прячешь вниз свои глаза,
Бестыдные глаза пороков полны.
Постельного белья в них не стихают волны
И пот мужской, с резинкой в волосах…


Пороки… И в постели без любви.
Где ищешь идеал ты свой телесный?
Не смотрят и глаза на мир твои,
Тот мир, что прогнивал с тобою вместе…


В доверии не сможешь долго жить,
Привычка жить, к себе тянуть с кого-то.
Умела-ль ты когда нибудь любить?
Любила-ль ты себя или кого-то?


Прогнила… Целый мир вокруг тебя.
Гордишься тем, что тысячи сгубила?
Ты видела хоть в зеркале себя?
Там монстр, чья душа давно прогнила.


Душа? А есть ли в той коробочке душа?
Пустая оболочка вместо тела…
Добилась ты всего, чего хотела,
Одна теперь и денег не гроша…


Сожгла меня… Растаяла свеча.
Коварством и предательством жестоким.
Впервые не томит меня печаль
И счастлив быть холодным, одиноким.


Я камень… Затвердел своей душой,
Как мрамор, стал шершавым и далёким.
Ушла… Всё ж хорошо что я не твой.
С другими, треплет нервы одиноким…