Литературный салон «Поэтические Блёстки»

Выхожу один, как говорится,
На дорогу, на кремнистый путь,
Чтоб свободой воли насладиться
И в глаза надежды заглянуть.

На большую я дорогу вышел
В поисках любви и красоты,
Месяц, словно кот на звёздной крыше,
Песни мне мурлычет с высоты.

В небесах торжественно сияет
Зодиак сегодняшнего дня,
Львам он всем удачу предвещает,
Только этот знак не у меня.

Сам-то я по гороскопу - Дева,
И на свет явился в год Змеи
Вот отсюда и пошли forever
Скромные достоинства мои.

И неся достоинства, как знамя,
Я твержу назло наскокам тьмы:
Пусть улыбка пребывает с нами
Среди сей печальной кутерьмы!

Море любит солнце, солнце любит море…
Волны заласкают ясное светило
И, любя, утопят, как мечту в амфоре;
А проснешься утром — солнце засветило!
Солнце оправдает, солнце не осудит,
Любящее море вновь в него поверит…
Это вечно было, это вечно будет,
Только силы солнца море не измерит.

Игорь Северянин

tarakanishe сказал(a):

Зацепиться за что-нибудь в светлом потоке, Уплывая в зарю и в мечту наугад. И пусть борт омывают незримо - солёные токи, Бригантину неся вслед за огненным солнцем в закат.

Вечер лёгкими мазками кисть, макая в воду,
облака растушевал и солнце, садящееся в море.
В жемчужном мареве чудилась Бригантина,
и вслед ей по волнам волшебная звучала кавати́на.
امرأة باللون الأحمر

Ответ в чайной заварке

Лето длинное, знойное, ароматное с морем, отступающим от кромки пляжа все дальше и дальше и, не смотря на отлив, вода тёплая, ласковая и освежающая. Вечерами солнце садится за горизонт и светит, будто через волшебную призму, раскрашивая облака и волны в лазоревые, сиреневые и персиковые тона. Нежный морской бриз едва ощущается, будто соткан из вечерней тишины.

В природе, как и прежде, царит первозданность, задевающая за живое и мечта, вырвавшись их крепких объятий печали, радостно качается на волнах. И вот кораллово-красное солнце потухло и некоторое время воздух, сосны, пляж и лица, обращённые к горизонту, светятся сиянием. Стоишь зачарованная у кромки моря, будто на только что созданной планете и веришь в образ счастливой любви.

Любовь! Это же аллегорическая фигура старинной пьесы, гость - призрак минувшего чаепития в тенистой беседке, персонаж понравившейся картинки, сегодня безучастный, поглощённый собой. Это карусель красоты в хаосе звёзд зажигающихся и множащихся серебристыми отсветами. В их блеске отточенный шарм и холодная отстранённость и где-то там, в далёкой галактике затерялась чёрная дыра, пропавшее счастье, изменившая отношения.

Пьют ныне небесный огонь,
земные сыны без опаски.
А, что подобает Поэтам,
под грозою небесной?
С обнажённой стоять головой.

Женщина не в состоянии стереть, что бы то ни было, ей остаётся ждать, пока оно само не исчезнет с донышка её души. Но как это может исчезнуть, если она продолжает мечтать, ощущать магнетизм любимого и, будучи властительницей созданной ею самой планеты, очерчивает тон жизни, помыслы и блаженства свои энергетическими сладостными рамками.

♥♪♫ Klaus Brandl ~ The Things I Only Do With you ♥♪♫

Эльдар Рязанов

tarakanishe сказал(a):

Ночь лёгким бархатом легла тебе на плечи Как тихий блюз желанья и любви; И, как закат, уж догорают тихо свечи, Смущенье оставляя позади. Сгорят дотла они - и губы уж смелее И с большей страстью встретят поцелуй; Невольный страсти вздох и рук переплетенье Забыть заставят обо всём вокруг. Спадут под ласками немногие покровы, Оставив нежность любящих сердец; И под напором жарким рушатся оковы, Скрывающие наслаждения венец.

Овраги, леса, дороги:
Неведомое житье!
Звезда стоит на пороге -
Смотри - не вспугни ее!
Эдуард Багрицкий

«Переживание сказки»

«Как тучи одинокой тень, бродил я, сумрачен и тих, и встретил в тот счастливый день толпу нарциссов золотых…». Искусство никогда не является из счастья. Вот так и рождаются нелепые условности. Когда слух готов Поэта слышать, и сердце открыто вопреки чутью, этому внутреннему датчику осторожности - рождается волшебная манящая сказка, соблазн дионисийских мистерий.

Софокл говорил: лишь немногие сознают, что любовь — властитель жестокий и страшный. Один забывает себя ради другого. Затем следуют потеря, разлука, отчужденность и зачастую одиночество. Красота редко несет покой и утешение. Напротив. Подлинная красота всегда тревожит, но в любви и красоте такие страсти, такие тайны, столь восхитительные ночи…

В душе есть глубина недоступная постороннему взору. Там, в потаённом месте находится сердцевина духовной личности. Она задаёт и определяет тон жизни или озлобленный с лукавством, предательством и обидой, или восхищенный, вдохновенный, где сон, видение, откровение медитации - пресны, скучны перед насыщенными «Переживаниями сказки любви».

♫ Ansiedad ♫

Клеопатра

Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир,
Все, Клеопатру славя хором,
В ней признавая свой кумир,
Шумя, текли к ее престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась — и долу
Поникла дивною главой.

И пышный пир как будто дремлет,
И в ожиданье всё молчит…
Но вновь она чело подъемлет
И с видом важным говорит:
«Внемлите мне: могу равенство
Меж вас и мной восстановить.
В моей любви для вас блаженство,
Блаженство можно вам купить:
Кто к торгу страстному приступит?
Свои я ночи продаю.
Скажите, кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою?»

Она рекла. Толпа в молчанье.
И всех в волнении сердца.
Но Клеопатра в ожиданье
С холодной дерзостью лица:
«Я жду,— вещает,— что ж молчите?
Иль вы теперь бежите прочь?
Вас было много; приступите,
Торгуйте радостную ночь».

И гордый взор она обводит
Кругом поклонников своих…
Вдруг — из рядов один выходит,
Вослед за ним и два других.
Смела их поступь, ясны очи.
Царица гордо восстает.
Свершилось: куплены три ночи..,
И ложе смерти их зовет.

И снова гордый глас возвысила царица:
«Забыты мною днесь венец и багряница!
Простой наемницей на ложе восхожу;
Неслыханно тебе, Киприда, я служу,
И новый дар тебе ночей моих награда,
О боги грозные, внемлите ж, боги ада,
Подземных ужасов печальные цари!
Примите мой обет: до сладостной зари
Властителей моих последние желанья
И дивной негою и тайнами лобзанья,
Всей чашею любви послушно упою..,
Но только сквозь завес во храмину мою
Блеснет Овроры луч — клянусь моей порфирой,—
Главы их упадут под утренней секирой!»

Благословенные священною рукой,
Из урны жребии выходят чередой,
И первый Аквила, клеврет Помпея смелый,
Изрубленный в боях, в походах поседелый.
Презренья хладного не снес он от жены
И гордо выступил, суровый сын войны,
На вызов роковых последних наслаждений,
Как прежде выступал на славный клик сражений.
Критон за ним, Критои, изнеженный мудрец,
Воспитанный под небом Арголиды,
От самых первых дней поклонник и певец
И пламенных пиров и пламенной Киприды.
Последний имени векам не передал,
Никем не знаемый, ничем не знаменитый;
Чуть отроческий пух, темнея, покрывал
Его стыдливые ланиты.
Огонь любви в очах его пылал,
Во всех чертах любовь изображалась —
Он Клеопатрою, казалося, дышал,
И молча долго им царица любовалась.

Александр Пушкин

Вторая часть Марлезонского балета.

Михаил Лермонтов
Тамара



В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.И там сквозь туман полуночи
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные жары,
Была непонятная власть.На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евнух.На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчуг убрана,
Ждала она гостя… Шипели
Пред нею два кубка вина.Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам,
И странные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там: Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину,
Волна на волну набегала,
Волна погоняла волну.И с плачем безгласное тело
Спешили они унести;
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

Креолка

Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из смутных стран на зыбких парусах.

Шуршит широкий плащ из золотистой ткани;
Едва хрустит песок под красным каблучком,
И маленький индус в лазоревом тюрбане
Несет тяжелый шлейф, расшитый серебром.

Она одна идет к заброшенному молу,
Где плещут паруса алжирских бригантин,
Когда в закатный час танцуют фарандолу,
И флейта дребезжит, и стонет тамбурин.

От палуб кораблей так смутно тянет дегтем,
Так тихо шелестят расшитые шелка.
Но ей смешней всего слегка коснуться локтем
Закинувшего сеть мулата-рыбака...

А дома ждут ее хрустальные беседки,
Амур из мрамора, глядящийся в фонтан,
И красный попугай, висящий в медной клетке,
И стая маленьких безхвостых обезьян.

И звонко дребезжат зеленые цикады
В прозрачных венчиках фарфоровых цветов,
И никнут дальних гор жемчужные громады
В беретах голубых пушистых облаков,

Когда ж проснется ночь над мраморным балконом
И крикнет козодой, крылами трепеща,
Она одна идет к заброшенным колоннам,
Окутанным дождем зеленого плюща...

В аллее голубой, где в серебре тумана
Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
Склонившись, ждет ее у синего фонтана
С виолой под плащом смеющийся мулат.

Он будет целовать пугливую креолку,
Когда поют цветы и плачет тишина...
А в облаках, скользя по голубому шелку
Краями острыми едва шуршит луна.

Эдуард Георгиевич Багрицкий
1915

САРА ТИСДЭЙЛ

БУДЕТ ЛАСКОВЫЙ ДОЖДЬ


Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.

перевод Л. Жданова
взят из рассказа Рэя Брэдбери "Будет ласковый дождь"

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман...
А.С.Пушкин

Выпуск Историй в деталях # 46 опубликован в теме "Снимается кино" (раздел "Кафе")

Даты прошедшей недели
26.08.1880 – родился Гийом Аполлинер, французский поэт
27.08.1871 – родился Теодор Драйзер, американский писатель
28.08.1749 – родился Иоганн Вольфганг фон Гёте, немецкий поэт
28.08.1925 – родился Аркадий Стругацкий, русский советский писатель.
30.08.1797 – родилась Мэри Шелли, английская писательница.
Известна как автор книги «Франкенштейн, или Современный Прометей».
А некоторым – и как жена поэта-романтика Перси Шелли.
31.08.1749 – родился Александр Радищев, русский прозаик и поэт.
1.09.любого года – вот и лето прошло
1.09.1855 – родился Иннокентий Анненский, русский поэт,
1.09.1875 – родился Эдгар Берроуз, американский писатель,
получивший большую популярность благодаря серии книг о Тарзане.

Истории в деталях # 47
факты, серьезные и не очень:
то, что было на самом деле, и то, чего, возможно, не было

Арсений Тарковский
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало…
День промыт, как стекло.
Только этого мало.
1967

Я ветвь меньшая от ствола России,
Я плоть ее, и до листвы моей
Доходят жилы влажные, стальные,
Льняные, кровяные, костяные,
Прямые продолжения корней..."

1) Арсений Тарковский
Арсений Тарковский (25 июня 1907 - 27 мая 1989) — русский поэт и переводчик
с восточных языков.
25 июня по церковному календарю именины преподобного Арсения Коневского -
православного монаха из Новгородской республики, жившего в 14-15 веке.
Возможно, Тарковского назвали Арсением именно поэтому.

Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студёная вода.
А я лежу на дне речном,
И если песню петь —
С травы начнём, песку зачерпнём
И губ не разомкнём.

Я так давно родился,
Что говорить не могу,
И город мне приснился
На каменном берегу.
А я лежу на дне речном
И вижу из воды
Далёкий свет, высокий дом,
Зелёный луч звезды.

По словам самого поэта, стихи он начал писать "с горшка".
Вместе с отцом (образованным человеком) и братом Арсений посещал поэтические вечера
известнейших поэтов Серебряного века — Константина Бальмонта, Игоря Северянина и Федора Сологуба.
Вроде бы в этом веке и мы тоже жили, но в другой его половине

Всё меньше тех вещей, среди которых
Я в детстве жил, на свете остаётся.
Где лампы-«молнии»? Где чёрный порох?
Где чёрная вода со дна колодца?
Где «Остров мёртвых» в декадентской раме?
Где плюшевые красные диваны?
Где фотографии мужчин с усами?
Где тростниковые аэропланы?
Где твёрдый знак и буква «ять» с «фитою»?
Одно ушло, другое изменилось,
И что не отделялось запятою,
То запятой и смертью отделилось.

Одним из самых ранних опубликованных стихотворений Тарковского была "Свеча" (1926)

Мерцая желтым язычком,
Свеча все больше оплывает,
Вот так и мы с тобой живем —
Душа горит и тело тает.

В 1940 году Тарковский был принят в союз писателей СССР.
С началом войны по заключении медкомиссии, мобилизации в действующую армию
34-летний Арсений не подлежал. Тем не менее, он "пробил" для себя должность писателя
армейской газеты» и с января 1942 по декабрь 1943 года работал военным корреспондентом газеты.
На его стихи была написана песня «Гвардейская застольная» (1942).

Ну-ка, товарищи, грянем застольную,
Выше стаканы с вином,
Выпьем за Родину нашу привольную,
Выпьем и снова нальем.
Встанем, товарищи, выпьем за гвардию,
Равной ей в мужестве нет.
Тост наш за Сталина! Тост наш за партию!
Тост наш за знамя побед!

Как это часто случалось с фронтовыми песнями текст был немного скорректирован.
И в итоге получилась самый известный, на мой взгляд, "застольный" рефрен военного времени.

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальём

В декабре 1943 года Арсений Тарковский был ранен разрывной пулей и перенес ампутацию ноги.

«Красный фонарик стоит на снегу,
Что-то я вспомнить его не могу,
Может быть, это обрывок бинта,
Может быть, это листок-сирота…»



2) Переводчик
Анна Ахматова говорила, что поэту заниматься переводами в творческом расцвете,
это всё равно, что есть собственные мозги. Но занимались этим практически все.
За это платили деньги.
Художественным переводом Тарковский начал заниматься примерно с 1933 года.
Тарковский нашёл своё место в переводимой поэзии: Среднюю Азию.
Он и прожил там долго (с перерывами), и влюбился в её поэзию, и его переводы стали классикой.
Он переводил с киргизского, туркменского, азербайджанского, каракалпакского, грузинского и др.
Это не значит, конечно, что он все эти языки знал.
Большинство переводов поэты делают с подстрочника – дословного непоэтического перевода,
а вот его как раз и делают неназываемые безвестные "лошадки", работающие за еду.

Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.

В 1948 году, накануне 70-летия Иосифа Сталина предполагалось выпустить переводы
с грузинского языка юношеских стихов Джугашвили.
Вернее, как я сказал ранее - с выверенного подстрочника.
Тарковский оказался одним из немногих, кому доверили это дело государственной важности.
Выполнить заказ полностью Тарковскому не пришлось:
заказчик отказался от работы, заплатив, впрочем, поэту такой гонорар,
что тот несколько месяцев смог безбедно жить в той же самой Грузии.

3) Арсений Тарковский и Марина Цветаева
На дружбу Тарковского и Марины Цветаевой (поговаривают даже о кратковременном романе)
судьбой был отведён небольшой срок - короткий отрезок времени после ее возвращения на Родину
до отъезда в эвакуацию, из которой она, увы, не вернулась
(и трагическим в той истории стал именно последний день лета 1941 года).
Во время одной встречи Тарковский прочитал Цветаевой только что сочиненные им стихи:

Стол накрыт на шестерых,
Розы да хрусталь,
А среди гостей моих —
Горе и печаль….

Только в 1950-е годы Тарковский узнал о том, что существует ответное стихотворение поэтессы
«Ты стол накрыл на шестерых…». Помечено оно 6 марта 1941 года.

Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
- "Я стол накрыл на шестерых"...
Ты одного забыл - седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах - дождевые струи...
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть - седьмую...

4) Арсений Тарковский и Осип Мандельштам
Ахматова писала о Тарковском:

«Он был придавлен Мандельштамом, все интонации мандельштамовские.
Я, конечно, с такой грубостью ему этого не высказала, но дала понять.
И потом видела, как он постепенно выползал из-под Мандельштама.
Теперь он самостоятельный дивный поэт».

Известно содержание последнего разговора Тарковского с Мандельштамом.
В его присутствии Осип Эмильевич прочитал стихотворение

Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!
Я нынче славным бесом обуян,
Как будто в корень голову шампунем
Мне вымыл парикмахер Франсуа...

Т: «Почему же не Антуан?»
Касательно ответа существуют несколько версий.
Из тех, которые я могу опубликовать – только две
М: «Молодой человек! У Вас совсем нет слуха!»
М: «Уберите его, он глухой!»

Мы крепко связаны разладом,
Столетья нас не развели.
Я волхв, ты волк, мы где-то рядом
В текучем словаре земли.

В гипотетическую книгу "Афоризмы поэтов о поэзии" от Тарковского наверняка бы вошла эта фраза

"Неточная рифма - признак безнравственности"

Некоторые утверждаю, что именно Тарковский написал лучшее стихотворение о Мандельштаме.

Говорили, что в обличье
У поэта нечто птичье
И египетское есть;
Было нищее величье
И задерганная честь.
Как боялся он пространства
Коридоров! Постоянства
Кредиторов! Он как дар
В диком приступе жеманства
Принимал свой гонорар.
(фрагмент, 1963)

5) Арсений Тарковский и Анна Ахматова
Тарковский познакомился с Анной Ахматовой в апреле 1946 года и боготворил ее и ее творчество.
Из письма от 28 марта 1964 г., написанного в связи с 50-летним юбилеем второй книги стихов Ахматовой «Четки»:

"Еще в ранней юности научился я благоговеть перед Вашей высокой Музой
моя жизнь прошла под Вашей звездой, хотя я долго и не знал этого.
Вы дышите тем разреженным воздухом, какой не был бы по легким даже самой Сапфо, —
и не многие поэты — даже у нас в России — дышали таким.
От такого воздуха Вам должно быть легко и уже не страшно"

Отвечая на вопрос о лучшем современном русском поэте,
Анна Андреевна нередко называла имя Арсения Тарковского,
а если перечисляла несколько имен, то среди них непременно было и его имя.

А там, где сочиняют сны,
Обоим — разных не хватило,
Мы видели один, но сила
Была в нем, как приход весны.

Тем не менее, при всем благоговейном чувстве, которое Тарковский испытывал к Ахматовой,
он никогда не кривил душой, говоря о ее произведениях.
Прочитав воспоминания Ахматовой о Модильяни (ИД39/12),
Тарковский сказал, что они ему не понравились, и добавил:
«Лучше, чем растрачивать себя на них, собрали бы силы для новых стихов».
Анна Андреевна очень обиделась.

Вместо того, чтобы ссориться и браниться, нам нужно поддерживать друг друга добрым словом.

Смерть Ахматовой стала для Тарковского глубоким личным горем.

Все без нее не так.
Приоткрывая,
Откладываю в сторону тетрадь.
И некому стихи мне почитать,
И рукопись похожа беловая
На черновик...

Над могилой Анны Ахматовой Тарковский сказал:

«Никогда еще на долю женщины не выпадало столь мощного поэтического дарования,
такой исключительной способности к гармонии, такой непреодолимой силы влияния на сердце читателя».

6) Опала
1946 год – и для Ахматовой, и для Тарковского – это было время
"когда судьба по следу шла за нами, как сумасшедший с бритвою в руке"
В 1946 году Тарковский подготавливает к изданию свою книгу «Стихотворения разных лет».
Но готовый сборник так и не попал в печать. Под удар постановления Центрального комитета,
из-за которого были «разгромлены» Михаил Зощенко и Анна Ахматова (август 1946),
попала и книга Тарковского: по идеологическим причинам ее выпуск был запрещен.
Эта книга придет к читателю только через 16 лет.
Запрет на публикации Тарковский переживал очень тяжело, и даже с наступлением хрущевской оттепели
не хотел публиковать свои произведения, писал в стол. А некоторые стихи нельзя было держать даже в столе.

Тянет железом, картофельной гнилью,
Лагерной пылью и солью камсы.
Где твоё имечко, где твои крылья,
Вий над Россией топорщит усы.

7) Первый сборник
Свое пятидесятилетие Арсений Тарковский отметил, не имея ни одного печатного сборника.
Его первая книга стихов «Перед снегом» тиражом в 6000 экземпляров вышла только в 1962 году.



Я кончил книгу и поставил точку
И рукопись перечитать не мог.
Судьба моя сгорела между строк,
Пока душа меняла оболочку...

Анна Ахматова напишет короткую и очень теплую рецензию на первую книгу Тарковского
под названием «Драгоценный подарок».

«Этот новый голос в русской поэзии будет звучать долго.
Тем, у кого нет этой книги, я советую достать ее, чтобы судить о ней самым строгим судом.
Эта книга ничего не боится».

Дарственная надпись на этой книге, подаренной Ахматовой, звучала так:

«Анне Андреевне Ахматовой — как выражение неизменной преданности и поклонения
перед самым прекрасным, что я встретил на пути, — «скитаясь наугад за кровом и за хлебом».
А. Тарковский. 25.VII.1962».

Прочитав книгу, Ахматова послала автору телеграмму:
«Я совсем забыла, что еще может быть что-то радостное. Благодарю Вас. Ахматова».

8) Жёны
Их было три (12 совместных лет, 10 и 38).
Первая информация про третью жену, попавшаяся мне на глаза, звучала так
Арсений Тарковский всерьез увлекался астрономией.
В его доме был мощный телескоп, с которым он провел, почти не расставаясь,
свой третий в жизни медовый месяц.

9) Публикация
Стихотворение сегодняшнего выпуска было опубликовано в 1969 году в поэтической книге «Вестник»,
в которой были собраны стихотворения 1966–1971 годов.

10) Тарковский о поэзии
Поэзия меньше всего — литература; это способ жить и умирать, это дело очень серьёзное,
с ней шутки плохи, она и убивать умеет, как Лермонтова, как Цветаеву, как ещё очень многих других...

11) Дмитрий Быков о Арсении Тарковском
Вроде и написал он немного, и печататься начал очень поздно, и строгостью вкуса славился,
и тем не менее в половине, если не более, опубликованных при жизни стихотворений … нет ни силы чувства, ни новизны мысли.
Когда стали много печатать запретной и потаённой советской и несоветской поэзии XX века, он несколько поблёк.

12) "Сталкер"
Стихотворение "Вот и лето прошло" стало известным после того,
как его прочел Александр Кайдановский в фильме "Сталкер" (19 мая 1980 года).
Полагаю, что вы уже догадались как это стихотворение попало в этот фильм.
Режиссером фильма был сын Арсения Тарковского – Андрей.

Нажимайте на ссылку
https://www.youtube.com/watch?v=ZS6tjdulBEU

11) Сын – Андрей Тарковский
Поэт ушёл из семьи, в которой был рождён Андрей, спустя несколько лет после рождения сына,
но, когда тот вырос, они всё равно продолжали общаться.
Сын поэта по своей известности превзошёл отца. Этому свидетельствует и то,
что про Арсения непременно уточнят, что он отец Андрея, о наоборот – нет.
Известность к режиссеру Андрею Тарковскому пришла в том же 1962 году, что м к отцу.
За фильм «Иваново детство» он получил Главный приз Венецианского фестиваля.
После этого были сняты такие сильные фильмы как «Андрей Рублёв» (1966), «Солярис» (1972) и «Зеркало» (1974).
В "Зеркале" тоже прозвучало стихотворение Арсения Тарковского "Первые свидания".
Его прочитал сам автор. Сын режиссер, добиваясь максимальной отдачи,
потребовал от отца прочитать их перед камерой 11 раз.

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,

Нажимайте на ссылку
https://www.youtube.com/watch?v=zzYGV_UdcJ4

Андрей Тарковский говорил об отце:

«Мой отец, конечно, сегодня — самый большой русский поэт. Вне всяких сомнений.
С огромным духовным зарядом. Поэт, для которого самое важное — его внутренняя духовная концепция жизни.
Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться».

Когда на выставку Маяковского в связи с его двадцатилетней работой почти никто из его коллег
не захотел прийти, поэт воспринял это как жесточайший и несправедливейший удар,
и многие литературоведы считают это событие одной из главных причин,
по которым он застрелился (ИД43/23).
Когда у Андрея Тарковского был пятидесятилетний юбилей, не было не только выставки,
не было даже объявления и поздравления в кинематографическом журнале,
что делается всегда и с каждым членом Союза кинематографистов.
10 июля 1984 года на пресс-конференции в Милане
(где режиссер с марта 1982 года работал над совместным итало-советским фильмом),
Андрей Тарковский заявил о своем невозвращении в Советский Союз.
Андрей Арсеньевич умер в Париже 29 декабря 1986 года на 55-м году жизни от рака – раньше своего отца.



12) София Ротару
По-настоящему народным это стихотворение сделала София Ротару (7 августа ей исполнилось 75 лет).
В 1987 году песню на эти стихи написал композитор Владимир Матецкий.
Песня стала лауреатом фестиваля "Песня-88" (всего 1 января 1989 года прозвучало 35 песен).

Нажимайте на ссылку
https://www.youtube.com/watch?v=WgNx2rUkvJ4

Песня Ротару на том фестивале была встречена самой бурной овацией.
Следует, однако, упомянуть, что к финалам фестивалей 1987 и 1988 годов не допустили Аллу Пугачёву,
пожалуй, единственную певицу которой София Ротару уступала по популярности -
непременную участницу этих конкурсов в 1976-1979 и 1981-1986 годов.
Причиной тому стал скандал, который сама Пугачёва называла впоследствии "перегибом гласности".
24 августа 1987 года приехавшая в Ленинград Алла Пугачева обнаружила, что её любимый
(забронированный?) номер любимой гостиницы оказался занят.
Последовал разговор с администратором на повышенных тонах и вызов сотрудника правоохранительных органов.
Подробности инцидента попали в прессу. Началась травля певицы и отстранение от эфиров.
Возмущённые жители города высокой культуры писали в газеты письма:
"Отзовите из нашего города Пугачёву. Возмущены её хулиганским поведением и безобразием.
Сдаём билеты, не хотим идти на её концерт".
Следствием отстранения Аллы Борисовны от государственного фестиваля
стало появления фестиваля ее собственного - "Рождественские встречи".
Ну а София Ротару (вместе со Львом Лещенко) является рекордсменом
по числу участий в фестивале "Песня года" – 43.
Если учесть, что он проводится 1 раз в год – дивная цифра.



13) Романс
Задорная легкомысленная песня "Вот и лето прошло" – результат работы исключительно композитора.
Разухабистая мелодия вымела глубину "тарковской" мысли.
Марина Тарковская, дочь поэта:

"На мой взгляд, песня совершенно не передаёт лирического настроения, осмысления пережитого".

Не такие мотивы видел в русских песнях Тарковский

У русской песни есть обычай
По капле брать у крови в долг…

В момент написания этого стихотворения Арсению Тарковскому 60 лет.
Он подводит некий итог, переосмысливает прожитые годы.
Понимает, что определенный успех достигнут, но это не главное.
Лето в стихотворении — это жизнь, молодость. Осень — закат жизни, старость.
Более подходит по тональности к этому стихотворению романс Александра Суханова.

Нажимайте на ссылку
https://www.youtube.com/watch?v=Wv-goOpQ61A

14) Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
«Пятипалый лист» — общеизвестный символ удачи (скажем, как сирень или клевер с пятью лепестками).
В нашем детстве чтобы он подействовал, его непременно следовало съесть.
Как и счастливый автобусный билет, впрочем.
Потому что твоим – что-то становится не тогда,
когда ты взял это в руки или положил в свою тарелку, а только тогда, когда ты это положил в рот.
Почему же пятипалый лист связали с счастьем? Потому что он редок.
А почему бы не назвать его символом неудачи?
Очень правильный вопрос и очень печальный ответ – потому что она не такая редкая.



15) 50 великих
Глубину стихотворения "Вот и лето прошло" подтверждает и тот факт,
что оно вошло в проект "50 великих стихотворений" религиозного журнала "Фома".
Тарковский касается темы соотношения временного и вечного, божественного и человеческого.
Это стихотворение о том, как сильно человек нуждается в присутствии Бога.
Без Него всегда будет чего-то не хватать, хотя на первый взгляд ничто не пропало даром
и «все горит светло» в этом цикличном повседневном мире.
Душа всегда просит не сиюминутного, не обыденного, не того, что ложится прямо в руки,
— этого всегда будет не хватать. Она просит непреходящего для того, чтобы ощутить полноту,
духовно насытиться. Всякой земной радости будет мало, если не помнить
о высшей Божественной радости и любви. Это прекрасно понимает лирический герой,
прислушиваясь к себе, исповедально передавая тоску по высокому, горнему, вечному.

16) Память
В ноябре 1989 года Постановлением Правительства СССР Арсению Тарковскому
была посмертно присуждена Государственная премия СССР за книгу «От юности до старости».

17) Последний приют
Арсений Тарковский похоронен на кладбище в Переделкино.
На этом же кладбище находятся могилы Бориса Пастернака, Евгения Евтушенко,
Роберта Рождественского, Корнея Чуковского и др.
Сын поэта, Андрей, похоронен в Париже. Здесь же, рядом с могилой отца ему установлен крест.



Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру.
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться,
Как веселья последнюю треть
Раздарить и легко умереть,
И под сенью случайного крова
Загореться посмертно, как слово…
***
И страшно умереть, и жаль оставить
Всю шушеру пленительную эту,
Всю чепуху, столь милую поэту,
Которую не удалось прославить...
***
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел…
***
Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно все. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком
***
Я не хочу ни власти над людьми,
Ни почестей, ни войн победоносных.
Пусть я застыну, как смола на соснах,
Но я не царь, я из другой семьи.

Художник Михаил Калинин

Белла Ахмадуллина

Приходит время упаданью яблок.
Уходит август - время сентябрю.
Приходит время свадеб и гулянок,
Когда так часто слышится люблю.
Приходит осень, золотое время,
Приходят в мир любовные бразды.
И достают хозяйки для варенья
Из кухонь старых медные тазы.
Бурлит варенье, соком наливаясь,
И так грустят осенние сады,
А от ветвей, последний раз, прощаясь,
Падут в подол прекрасные плоды.
И вдруг взлетит над деревом подранок,
В него попал пороховой заряд.
Прекрасна ночь - ночь упаданья яблок.
Плоды краснеют, звёздами горят.

«Осень уже пришла!» - Шепнул мне на ухо ветер, Подкравшись к подушке моей.“ - Мацуо Басё.

Осень (Литавры лебедей...)



Литавры лебедей замолкли вдалеке,
Затихли журавли за топкими лугами,
Лишь ястреба кружат над рыжими стогами,
Да осень шелестит в прибрежном тростнике.

На сломанных плетнях завился гибкий хмель,
И никнет яблоня, и утром пахнет слива,
В веселых кабачках разлито в бочки пиво,
И в тихой мгле полей, дрожа, звучит свирель.

Над прудом облака жемчужны и легки,
На западе огни прозрачны и лиловы.
Запрятавшись в кусты, мальчишки-птицеловы
В тени зеленых хвой расставили силки.

Из золотых полей, где синий дым встает,
Проходят девушки за грузными возами,
Их бедра зыблются под тонкими холстами,
На их щеках загар как золотистый мед.

В осенние луга, в безудержный простор
Спешат охотники под кружевом тумана.
И в зыбкой сырости пронзительно и странно
Звучит дрожащий лай нашедших зверя свор.

И Осень пьяная бредет из темных чащ,
Натянут темный лук холодными руками,
И в Лето целится и пляшет над лугами,
На смуглое плечо, накинув желтый плащ.

И поздняя заря на алтарях лесов
Сжигает темный нард и брызжет алой кровью,
И к дерну летнему, к сырому изголовью
Летит холодный шум спадающих плодов.

Эдуард Багрицкий 1915 год

Где время сыплется из рук сухим песком на берегу

Когда судьба загонит в круг,
на день-другой туда сбегу,
где время сыплется из рук
сухим песком на берегу.

Где блики золотой казной
куда-то унесёт река,
и в талый воск расплавит зной
в июльском небе облака.

Увижу этот мир птенцом,
пойму, что столько проглядел,
и косами закрыв лицо,
ветла помолится воде.

Волна откроет ветру грудь,
поднимут чайки общий крик...
и так захочется вернуть
не годы, а любовный миг.

И звон дождей, и запах лип

Качнётся занавески тюль -
распишет тень полы под гжель,
несёт к окну хмельной июль
и запах лип, и звон дождей.

А в ряби лужи дрожь берёз
и месяц - сломанным кольцом,
в копну рябиновых волос
уткнулось облако лицом.

Встревожат небо сизари,
где звёздочка над ивняком,
летящая на свет зари,
ночным сгорает мотыльком.

Что время к осени спешит,
напомнит мокрой ветки всхлип...
строка из дневника души -
и звон дождей, и запах лип.

А осень к сердцу кралась, прикинувшись дождём

Листочек жёлтый метил
ушедший летний миг,
и тени рваной сетью
ловили солнца блик.

И шёл июль со свитой
шмелей и мотыльков,
роняли в пруд ракиты
платочки облаков.

Казалось, ближе малость -
и словом не солжём,
а осень к сердцу кралась,
прикинувшись дождём.

Не зря сплетали руки
при виде нас кусты...
и знали цвет разлуки
опавший лист и ты.

Где ловит руками ветла скользящие блики реки

Окрасил июльский закат
пол неба, цветущий кипрей,
возьмём у судьбы напрокат
беспечность на несколько дней.

Морщинки забудь и лета,
туда все дороги легки,
где ловит руками ветла
скользящие блики реки.

Напьёмся водицы живой,
покормим с руки голубей,
и тени платок кружевной
накинут на плечи тебе.

На счастье - минутный тариф,
трава скроет наши следы...
а в памяти дремлющих ив
останемся рябью воды.

Валерий Мазманян

Привет, Марина, вот и я -
Твой* Пушкин - станем мы друзья.
Я тот, кого ты называла
В своих стихах усладой** жён.
Я в жизни был, как ты бывала,
Скандальной славой окружён.
Была такой, я был сякой,
За то дарован нам покой.***

А кем дарован? Tete-a-tete
Скажу: Булгаков знал секрет
Той силы, что для нас с тобою
Была невнятна иногда,
Но увлекала за собою
В мечту, как талая вода.
Похоже, Михаил был прав,
Почёт профессору**** воздав.

Я сколько ни глядел окрест -
Нет ангелов, нет райских мест.
Теперь и ты узнала разом,
(Сюда попав), в мгновенье, в миг
То, что большой вселенский разум
За веки долгие постиг.
Ты знаешь то, и даже боле,
А дале всё - не в нашей воле*****.

Примечания:

* Не фамильярность, а отсылка к книге Цветаевой «Мой Пушкин»
** Цикл Цветаевой Стихи к Пушкину
«Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жен »
*** Отсылка к «Мастеру и Маргарите»
**** Воланду
***** Отсылка к «Евгению Онегину»

Угаснет лето?! Так ли безнадёжно
Исчезнут эти солнечные дни,
Осмелюсь допустить я, что возможно,
В сердцах у нас поселятся они?

Пусть осень, мрачно, всюду стылый холод,
Здесь, на прелестных, милых берегах,
Предстанешь вновь — улыбчив, строен, молод,
Лишь в юрмальских окажешься краях!

Приехав, баньку вдруг истопишь резво,
Вдохнув сосновой нашей тишины ,
И, рассудив в предбаннике всё трезво,
Поймёшь, — чего вокруг все лишены!

А после баньки в самый раз — к застолью,
Уж преет сочный окорок в печи,
А за окном раскинулося взморье,
И солнца мягко радуют лучи!

Даты прошедшей недели
5.09.1817 – родился граф Алексей Константинович Толстой, русский писатель и поэт (ИД41).
5.09.1940 – в «Пионерской правде» начали печатать повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда».
7.09.1870 – родился Александр Куприн, русский писатель.
7.09.1923 – родился Эдуард Асадов, советский поэт.
8.09.1923 – родился Расул Гамзатов, советский и российский поэт.
8.09.1952 – вышло первое издание повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море».
9.09.1828 – родился Лев Николаевич Толстой, один из величайших писателей мира.
9.09.1918 – родился Борис Заходер, русский советский поэт, детский писатель.
11.09.1524 – родился Пьер де Ронсар, французский поэт.
11.09.1862 – родился О. Генри, признанный мастер американского рассказа.

Истории в деталях # 48
факты, серьезные и не очень:
то, что было на самом деле, и то, чего, возможно, не было

Эдуард Асадов

Дорожите счастьем, дорожите!
Замечайте, радуйтесь, берите
Радуги, рассветы, звезды глаз —
Это все для вас, для вас, для вас.

Услыхали трепетное слово —
Радуйтесь. Не требуйте второго.
Не гоните время. Ни к чему.
Радуйтесь вот этому, ему!

Сколько песне суждено продлиться?
Все ли в мире может повториться?
Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз…
Разве будет это тыщу раз!

На бульваре освещают вечер
Тополей пылающие свечи.
Радуйтесь, не портите ничем
Ни надежды, ни любви, ни встречи!

Лупит гром из поднебесной пушки.
Дождик, дождь! На лужицах веснушки!
Крутит, пляшет, бьет по мостовой
Крупный дождь, в орех величиной!

Если это чудо пропустить,
Как тогда уж и на свете жить?!
Все, что мимо сердца пролетело,
Ни за что потом не возвратить!

Хворь и ссоры временно отставьте,
Вы их все для старости оставьте
Постарайтесь, чтобы хоть сейчас
Эта «прелесть» миновала вас.

Пусть бормочут скептики до смерти.
Вы им, желчным скептикам, не верьте —
Радости ни дома, ни в пути
Злым глазам, хоть лопнуть, — не найти!

А для очень, очень добрых глаз
Нет ни склок, ни зависти, ни муки.
Радость к вам сама протянет руки,
Если сердце светлое у вас.

Красоту увидеть в некрасивом,
Разглядеть в ручьях разливы рек!
Кто умеет в буднях быть счастливым,
Тот и впрямь счастливый человек!

И поют дороги и мосты,
Краски леса и ветра событий,
Звезды, птицы, реки и цветы:
Дорожите счастьем, дорожите!
1968

1) Детство
Эдуард Асадов родился в Туркмении в армянской семье учителей.
В 6 лет после смерти отца переехал в российский Свердловск, к деду (по матери) Ивану (Ованесу),
который с 1885 по 1887 год служил секретарем-переписчиком у Николая Чернышевского.
Позже Иван учился в Казанском университете, где у него даже случился разговор с 17-летним Владимиром Ульяновым.
Жена этого деда Ованеса – Мария (бабушка Эдуарда Асадова), была дочерью Веры Андреевой,
чьим "внебрачным отцом" был английский лорд Вильям Джозеф Норман,
проживавший в ту пору в Петербурге. Так что Асадов – праправнук английского лорда.
Свое первое стихотворение Эдуард написал в восьмилетнем возрасте.
С 15 лет Эдуард жил в Москве.
Школьный выпускной бал у Эдуарда Асадова был 14 июня 1941 года.
Следуя призыву "Комсомольцы - на фронт!", Эдуард в числе первых в 17 лет отправился на фронт добровольцем.
Воевал в подразделениях гвардейских минометов ("катюши").

Россия начиналась не с меча,
Она с косы и плуга начиналась.
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…



2) Потеря зрения
С 3-го на 4-е мая 1944 года в боях за Севастополь Эдуард Асадов получил ранение в голову осколком снаряда.
Он выжил, но потерял возможность видеть.

Все, что смогу, ощупаю руками,
В бой с мраком вступит память, как боец,
Я память подновлю друзей глазами,
Я буду видеть сердцем, наконец!

Молодой черноокий красавец превратился в слепого, вместо глаз которого зияла чернота.
Не было у поэта и переносицы. В больнице Асадов провел общей сложностью больше полутора лет
и перенес 12 операций. Всю жизнь потом носил чёрную маску, снимая её только дома.



3) Литературный институт
Поступив после войны в 1946 году в Литературный институт им. Горького в Москве,
в 1951 году он оканчивает его с отличием.
Глядя на его творчество, некоторым осталось непонятным - чему же его там учили?

4) Первые публикации
В первый раз Асадов прочел стихотворение на публике в 16 лет, 23 февраля 1940 года,
в Центральном Доме Советской Армии.
Первым из известных поэтов со творчеством Асадова весной 1945 года познакомился Корней Чуковский,
получивший от него тетрадку с его стихами. Разнеся их в щепки, пух и прах
(содержание этой части Асадов никогда не публиковал), он закончил словами,
которые можно прочитать в десятках источников
"…несмотря на все сказанное выше с полной ответственностью могу сказать,
что Вы - истинный поэт. Ибо у вас есть то подлинное поэтическое дыхание,
которое присуще только поэту! Желаю успехов. К. Чуковский".

Две вещи тогда спасли меня: письмо Чуковского и женская любовь. Не меня выбирали,
а мне пришлось выбирать: шесть девушек сами предложили мне руку и сердце.
Я был довольно интересный, так что женщины меня любили. Я, конечно, не был ловеласом,
но многое из того, что я пишу, было со мной. Я выбрал тогда не лучшую.

1 мая 1948 года в журнале «Огонек» первый раз были напечатаны стихи поэта
("Мне исполнилось двадцать четыре" и "Вернулся").
В 1948 или в 1949 году в Литературном институте был проведен конкурс на лучшее стихотворение:
первое место получил Эдуард Асадов. Вторую премию получил Владимир Солоухин, третью - Константин Ваншенкин.
Первый сборник стихов «Светлые дороги» был издан в 1951 году.
В этом же году был принят в члены партии и в члены Союза писателей.
Славу Асадову принесла лирическая повесть в стихах «Галина» (1958).
За время творческой деятельности было издано 47 книг. Это — тысячи стихов, рассказов и поэм.

5) Популярность
Эдуарда Асадова можно назвать кумиром массовой культуры.
С начала 1960-х годов его поэзия приобрела широчайшее звучание.
Его книги, выходившие 100-тысячными тиражами, моментально исчезали с прилавков книжных магазинов.
Суммарный тираж книг Асадова, достиг трех миллионов, и их было не достать.

Ни одного поэта при жизни кроме автора государственного гимна СССР, Сергея Михалкова, так не издавали.

Литературные вечера поэта, организованные по линии Бюро пропаганды Союза писателей СССР,
Москонцерта и различных филармоний, на протяжении почти 40 лет проходили с неизменным аншлагом
в крупнейших концертных залах страны, вмещавших до 3000 человек.
Говоря о "самом-самом" поэте того времени следует назвать именно Эдуарда Асадова,
а не знаменитых "шестидесятников".
Их слава была с оттенком элитарности, Асадов же был самым любимым поэтом советского народа.
И оставался таковым два, а может и три десятилетия.
В 1970-х годах «Комсомольская правда» писала,
что 100 из 150 опрошенных комсомольцев любимым поэтом называли Асадова.
Вот и у нас, на нашем форуме, - в теме "Наши любимые стихи" размещено 50 разных стихотворений Эдуарда Асадова,
некоторые из них встречаются неоднократно: и аж по 4 раза –
"Стихи о рыжей дворняге" и "Доброта".

Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему все же прости.

В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться...

Для выпуска было выбрано стихотворение, которое на форуме, как мне кажется, еще не публиковалось.


6) Поэзия Асадова
Определение поэзии по Пастернаку

Это — круто налившийся свист,
Это — щелканье сдавленных льдинок.
Это — ночь, леденящая лист,
Это — двух соловьев поединок.
Это — сладкий заглохший горох,
Это — слезы вселенной в лопатках,
Это — с пультов и с флейт — Figaro

Чтобы понять, что такое поэзия, нужно после Пастернака почитать Асадова.
Это странно, имея в виду диплом с отличием Литературного института, что Асадов поэзией не овладел.
Стихи Эдуарда Аркадьевича сердечны, доходчивые и проникновенные, по-хорошему наивны и сентиментальны.
Они простые. Они пользуются популярностью. В них есть душа. А поэзии – нет.
Рифмованный текст, и только. Без метафор и прочих поэтических тропов.
"Эстеты" говорили, что поэзия Асадова - набор банальностей и штампов.
Красоту мира в её непрозаическом виде эти стихи увидеть не позволят.
Вот любопытный тест на определение поэзии.
Сверните стихотворение в прозу.
Если у вас это получилось, и если содержание стиха от этого не пострадало – перед вами не поэзия.
Посмотрите с учётом этого на стихи Асадова.
Асадов не переживал по этому поводу.

«И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звёздных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить».



7) Критика
Разумеется, то, что бросается в глаза даже мне, еще острее виделось и критикам.
Признавая популярность Асадова
(воспитывать народный вкус бесполезно),
они сходились в едином мнении: стихи Асадова не выдерживают никакой критики
с точки зрения литературных критериев.
Выражения в сторону "поэзии" Асадова летели жёсткие.

Смешные рифмы, хаос с чередованием абаб, абба и аабб,
с нефиксированным распределением мужских и женских рифм, "невозможным" для русской поэзии,
графоманское отношение к ритму.

Школьники издевались, играли по книжке, кто отгадает банальную или глупую
асадовскую рифму: рожки - ножки, пожарище - товарищи, прогулок - переулок,
бессонный - бездонный, можно - невозможно, верно - наверно - и все сходилось,
к радостному смеху играющих.

В двухтомнике «История русской литературы (1950-е — 1990-е)» он вообще не упоминается.
Впрочем, Асадов эту критику не принимал, считая, что всё дело в самих критиках

Что ж, я вам верю: ревность — штука злая…


Cкрытый текст -

 

Мне просто жаль вас, недруги мои.
Ведь сколько лет, здоровья не жалея,
Ведете вы с поэзией моею
Почти осатанелые бои.
Что ж, я вам верю: ревность — штука злая,
Когда она терзает и грызет,
Ни темной ночью спать вам не дает,
Ни днем работать, душу иссушая.
И вы шипите зло и раздраженно,
И в каждой фразе ненависти груз.
— Проклятье, как и по каким законам
Его стихи читают миллионы
И сколько тысяч знает наизусть!
И в ресторане, хлопнув по второй,
Друг друга вы щекочете спесиво!
— Асадов — чушь. Тут все несправедливо!
А кто талант — так это мы с тобой!..
Его успех на год, ну пусть на три,
А мода схлынет — мир его забудет.
Да, года три всего, и посмотри,
Такого даже имени не будет!
А чтобы те пророчества сбылись,
И тщетность их отлично понимая,
Вы за меня отчаянно взялись
И кучей дружно в одного впились,
Перевести дыханья не давая.
Орут, бранят, перемывают кости,
И часто непонятно, хоть убей,
Откуда столько зависти и злости
Порой бывает в душах у людей!
Но мчат года: уже не три, не пять,
А песни рвутся в бой и не сгибаются,
Смелей считайте: двадцать, двадцать пять.
А крылья — ввысь, и вам их не сломать,
А молодость живет и продолжается!
Нескромно? Нет, простите, весь свой век
Я был скромней апрельского рассвета,
Но если бьют порою как кастетом,
Бьют не стесняясь и зимой и летом,
Так может же взорваться человек!
Взорваться и сказать вам: посмотрите,
Ведь в залы же, как прежде, не попасть,
А в залах негде яблоку упасть.
Хотите вы того иль не хотите —
Не мне, а вам от ярости пропасть!
Но я живу не ради славы, нет,
А чтобы сделать жизнь еще красивей,
Кому-то сил придать в минуты бед,
Влить в чье-то сердце доброту и свет
Кого-то сделать чуточку счастливей!
А если вдруг мой голос оборвется,
О, как вы страстно кинетесь тогда
Со мной еще отчаянней бороться,
Да вот торжествовать-то не придется,
Читатель ведь на ложь не поддается,
А то и адресует кой-куда…
Со всех концов, и это не секрет,
Как стаи птиц, ко мне несутся строки.
Сто тысяч писем — вот вам мой ответ!
Сто тысяч писем светлых и высоких!
Не нравится? Вы морщитесь, кося?
Но ведь не я, а вы меня грызете!
А правду, ничего, переживете!
Вы — крепкие. И речь еще не вся.
А сколько в мире быть моим стихам,
Кому судить поэта и солдата?
Пускай не мне, зато уж и не вам!
Есть выше суд и чувствам и словам.
Тот суд — народ. И заявляю вам,
Что вот в него-то я и верю свято!
Еще я верю (а ведь так и станется!),
Что честной песни вам не погасить.
Когда от зла и дыма не останется,
Той песне, ей-же-богу, не состариться,
А только крепнуть, молодеть и жить!

Что бы не писали критики, речь шла именно о вопросах поэзии.
Но даже самому упорному ненавистнику его поэзии, третирующего её
с чисто литературной точки зрения, по-человечески Асадова упрекнуть было не в чем.
Отсюда и любовь читателей – думается, более важная для поэта, чем любовь критиков.
Страна стояла на таких, как те, кто Асадова любил, а не на таких, как те, кто его не любил.

8) Асадов и Евтушенко
"У поэтов есть такой обычай, в круг садясь, оплевывать друг друга"
Среди поэтов, открыто и откровенно высмеивающих Асадова и его читателей, выделялся Евгений Евтушенко.
Интересно, что в начале 1960-х именно у Евтушенко и Асадова самые большие тиражи – по 100 тысяч экземпляров.
В стихотворении Евтушенко "Законсервированная культура" есть такие строки:

"В клетке уродской — девчонки-малявки —
местные модницы из малярки
топчут снежок луноходами тяжкими
с парой асадовских строк под кудряшками."

Эдуард Асадов не остался в долгу перед своим коллегой по цеху –
в 1962 году написал пародию на стихотворение Евтушенко.
Но об этом я расскажу в выпуске, ему и посвященном.

9) "Стихи о рыжей дворняге"
Есть вещи, которые стоит обязательно прочесть в определенном возрасте:
«Трех мушкетеров» — и вдохнуть дух отваги и чести.
«Я помню чудное мгновенье...» — и уже никогда не снизойти до пошлости в общении с женщиной.
В этом же ряду, который можно продолжать, асадовские «Стихи о рыжей дворняге» –
как прививка против предательства и жестокости.

…Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит, задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце — чистейшей породы!




10) Шагане
Будучи армянином, Асадов познакомился с другой известной поэтической армянкой – есенинской Шагане.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

И написал своё стихотворение про неё, но уже по прошествии многих лет, называя ее полным именем.

Ночь нарядно звездами расцвечена,
Ровно дышит спящий Ереван...
Возле глаз собрав морщинки-трещины,
Смотрит в синий мрак седая женщина -
Шаганэ Нерсесовна Тальян...



11) Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз…
Разве будет это тыщу раз!
Лишний слог, придуманный русским языком в слове "тысяча", и в самом деле иногда становится поводом для досады.
Выход находится, когда это слово автор вкладывает в уста литературного героя,
которого сам же и наделил просторечной лексикой. Ну а если нет?
Тогда учитель литературы скажет примерно так:
Просторечное «тыщу» усиливает экспрессию строк.

12) Жёны
Первая жена – Ирина Викторова, от которой в 1955 году родился сын.
Через несколько лет Асадов напишет в письме другу, что они с женой ошиблись,
что для Викторовой он был лишь увлечением ("ужасная, несчастливая жизнь").


Cкрытый текст -

 

Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки.

У кошки-дуры характер иной.
Кошку погладить может любой.
Погладил - и кошка в то же мгновенье,
Мурлыча, прыгает на колени.

Выгнет спину, трется о руку,
Щурясь кокетливо и близоруко.
Кошке дешевая ласка не стыдна,
Глупое сердце не дальновидно.

От ласки кошачьей душа не согрета.
За крохи немного дают взамен:
Едва лишь наскучит мурлыканье это -
Встанут и сбросят ее с колен.

Собаки умеют верно дружить,
Не то что кошки - лентяйки и дуры.
Так стоит ли, право, кошек любить
И тех, в ком живут кошачьи натуры?!

Вторая жена - Галина Разумовская, помогавшая ему в его поэтической деятельности.
Они познакомились в 1961 году, и известная повесть "Галина" (1958) к ней не имеет отношения.
Телевизора у них не было – супруга считала подлым делать то, что невозможно для ее Эдуарда.

Чем муж и жена меж собой различаются?
Жена — это та, что всегда подчиняется,
А муж — это тот, кто сильнее слона
И делает все, что захочет она.



13) Герой
Немало поэтов были награждены орденами и медалями за участие в боевых действиях.
Но у Эдуарда Асадова, наряду с другими орденами и медалями, есть награда,
которой (как мне кажется) нет ни у одного поэта.
В ознаменование 75-летия поэта, 18 ноября 1998 года, за героизм,
проявленный в период Великой Отечественной войны,
Эдуарду Асадову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Кто же вручил эту награду в 1998 году, через 7 лет после распада СССР?
Соответствующий Указ выпустил Постоянный Президиум Съезда народных депутатов СССР
под председательством Сажи Умалатовой.
Героизм Асадова был настоящим. А была ли настоящей эта награда?
Асадов имеет звание "Почетный гражданин Севастополя" (1989).
На Сапун-горе есть музей "Защита и освобождение Севастополя", в нем - стенд, посвященный его творчеству.

14) Финал
Эдуард Асадов дожил до 21 века (21 апреля 2004) и был похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Согласно завещанию поэта, его сердце должны были похоронить на Сапун-горе в Севастополе.
Родные были против этого. Сложно сказать, была ли выполнена последняя воля поэта.



Когда я сгину в вихре грозовом,
Друзья мои! Вы в смерть мою не верьте.
Я — ваш поэт! Я воевал со злом
За ваше счастье пулей и стихом.
А для поэта не бывает смерти!

Ирина Самарина

Фото авторское

Осенняя роза

Осыпал лес свои вершины,
Сад обнажил свое чело,
Дохнул сентябрь, и георгины
Дыханьем ночи обожгло.
Но в дуновении мороза
Между погибшими одна,
Лишь ты одна, царица-роза,
Благоуханна и пышна.
Назло жестоким испытаньям
И злобе гаснущего дня
Ты очертаньем и дыханьем
Весною веешь на меня.

Афанасий Фет 1886 год.