Души прочитанной глава...

Каждому из нас есть что сказать, поделится своими мыслями, чувствами, добрыми словами и напутствиями.
В каждом есть талант и хотя бы раз в своей жизни кто-то написал стихи или строчки-признания...

В этой теме стихи, которые мы пишем сами.

просьба посты оставлять без иллюстраций !

автор фотографииrapira...
.
.
.

.

bolev сказал(a):

Простудившийся Жираф Простудившись, Захворав, Шею Шарфом обмотав, Шёл по улице Жираф, Головой Цепляя небо – В «Книгу Гинесса» Вполне бы Мог попасть Жирафов шарф!

Длинношеее
Созданье
Заангинило
Случайно.
Чтобы снять
Жирафу стресс,
Нужен водочный
Компресс.
Встал ребром
Вопрос короткий -
Это ж сколько
Нужно водки?!

Депрессия

Ах, как, порой смешна бывает юность
Как много в ней снобизма и апломба.
Самооценка вызывает трудность,
А здравомыслие - вообще, что в лоб, что по лбу.
И балансируя на грани неприличья,
Сплошная пошлость поднята как знамя.
Здесь Пуп Земли, отнюдь, не обезличен
Ну а тактичность выдают по граммам.
Тут сальностями дышат комплименты.
Любовь давно низведена до блуда.
Порядочность - заложница момента.
Ну мало ли? Бывают ведь причуды.
Но если, взять за труд, подумать лучше.
Все вышесказанное вовсе не бесспор*но
Зачем же всех валить единой кучей?
Ведь этому все возрасты покорны.

Обман иль правда?

Что правда есть? И что обман?
Плутаем в лабиринте жизни,
Кругом туман
И лжи дурман,
А правда цветом алым брызнет.

Сегодня ты уверен точно,
Что тот не прав, а тот герой,
И судим срочно,
Не спим и ночью,
Не зная новость – мир стал иной.

Герои быстро сменяют маски,
Спектакль старый забылся вдруг,
Иные краски,
И вот огласке
Уже представлен и твой досуг.

Герой не ты? Какая жалость!
Ушли заслуги в небытие.
Терпи, осталось
Беды сей малость,
А завтра снова ты на коне.

Памяти Михаила Анищенко

Михаил Анищенко-Шелехметский

Кто выучивает сам правила японского языка,
Кто из ножен за поясом учится правильно извлекать
С рукоятью слегка изогнутой длинный японский меч,
Рассекая им воздух со свистом, пламя гасить свечи,
Издавая при этом странный гортанный победный японский клич –
Небанальная, как иероглифы «ниппон», скажу вам, вещь.

А над Самарой старой, где глины пласт
Яру красно-кровавый придал окрас,
Праздника Слова чаявший двадцать лет,
Стоя под ветром стылым российским в рост,
Строил из прошлого через забвение мост
И, не достроив – в Вечность упал Поэт…
.

Холод иголками тонкими
Пробует кожу,
Словно художник,
Рисуя узоры— тату.

Этот рассвет как две капли
На вечер похожий,
Вязкий, как вата
И гаснет свечой на ветру.

Медленно-медленно,
Преодолев притяженье,
И подавляя катящийся
К горлу комок,

Дрожь унимая,
Сначала привстав на колени,
Шаркаю в сторону кухни,
Не чувствуя ног…

Жидкого чая глоток,
Доводящий до рвоты,
Спазмы, как пытка,
Ломают меня пополам,

Господи, больно,
Так больно, что жить не охота.
Кажется, я закричала…
Соседи, не вам!

Что же так холодно?
Пальцы совсем непослушны,
Кутаюсь зябко
В любимый свой клетчатый плед.

В зеркало взгляд –
Та, что там,
Смотрит так равнодушно-
В чёрных кругах вокруг глаз
Самих глаз больше нет…

Настежь окно,
холод стен,
Никакого движенья,
Кто-то комочком свернулся
На грязном полу…

Мастер иголкам своим
Отыскал, наконец, примененье-
Азбукой Морзе по венам
Рисует тату…

Щенок

Щенок по имени Гав-гав,
Увидев во дворе кота,
Решил с ним поздороваться:
«Меня,» - гав-гав, - «зовут Гав-гав!»
А кот, ни «слова» не поняв,
Но лапу «цапкую» подняв,
Ответил: «Мяу!.. Мелкота –
Тебе не поздоровится!»
.

Гуси

Гуси
Вытянули шеи
И шипят
Змеи страшнее:
Ущипнуть хотят –
Запугать ребят.
Страху я
Не поддаюсь:
Я прикрикну,
Замахнусь –
Гусь
Меня боится пусть!
.

bolev сказал(a):

Гуси Щенок

Одуванчикам в корзинке
Не сидится,
Уж не терпится летать им
Научиться.
От того так одуванчики
Пищат,
Что в корзинке превратилися
В цыплят.
/

Небылицы

Крокодил

Крокодил
Разинул пасть –
Ужасающая пропасть!
В эту пасть
Попасть -
Пропасть
Рыбе или антилопе.
И жирафу,
И слону –
Вот так пропасть,
Ну и ну!
Пеликанья эскадрилья
Канет в пасти
Крокодильей.
Даже
Львам отважным –
Очень,
Очень страшно…

Простудившийся Жираф

Простудившись,
Захворав,
Шею
Шарфом обмотав,
Шёл по улице
Жираф,
Головой
Цепляя небо.
Кабы то была не небыль -
В «Книгу Гинесса»
Вполне бы
Мог попасть
Жирафов шарф!

Зевающий бегемот
Бегемот
Откроет рот –
Словно грузовик –
Капот,
Или
Чёрный «джип» -
Багажник.
В этот рот
Легко войдёт
Дом с балконом
Двухэтажный -
И с трубою,
И с крылечком,
На крылечке –
С человечком:
Маленьким,
Большим –
Не важно,
Но таким, что
Не заботится,
И зевает
Бегемотисто!

Слон

Сел на стул
Ушастый слон.
Стул издал
Ужасный стон -
Ушераздражающий,
Душераздирающий.
Всё, на что садится
Слон,
Можно отправлять
На слом!

Акула

У акулы – ай да зубы!
Всё кусать
Акула любит:
Если
В серфингиста доску
Сто зубов
Вопьётся острых,
Или у гребца в весло
Кто-то
Вцепится зубами –
Понимаете вы сами,
Как
Беднягам повезло:
Для такой зубастой
Лодка –
Пирожок:
Ням-ням – и в глотке!
Для такой зубастой
Плот –
Словно
С маслом бутерброд!

Небылица про удава

Однажды,
Не подумав здраво,
Я в гости заглянул
К удаву.
В объятьях
Что есть силы сжав,
Меня приветствовал удав -
Как друга,
Не со злости –
Но затрещали кости
У щупленького гостя!
Он так мне рад был –
От души,
Что чуть меня
Не задушил.
И запищал я:
«Ой-ё-ёй!»
И долго я стонал потом,
И охал,
И дышал с трудом.
И с той поры
К удаву в дом –
Я ни ногой!

«Шоколадная» небылица,
что и вправду б могла приключиться
Переел
Другой удав
Шоколада
Марки «Dove» -
Ночью непонятными
Вдруг покрылся
Пятнами.
К зоодоктору
Стремглав
Утром кинулся
Удав!..

спят все мягкие игрушки
ушки спрятали в подушки
только слышится сопенье
нам из царства сновиденья

Расшалившись, мальчишка-слон
Невзначай раздавил телефон –
Не выдержала пластмасса
Этого слоника массы…

Растерялся проказник от звука
И ушами хлоп-хлоп –что за штука?

Тут всё стадо слоновье сбежалось,
Головами качало, ругалось
На стоявшего тихо слонёнка,
Неуклюжего горе-ребёнка

Мама в сторону встав, прослезилась,
И ругала себя, и казнилась,
Вспоминая чертей и религию-
Не спасли дорогую реликвию

На обломки грустно смотрела
От расстройства не знала, что делать

Сильно бабушка переживала,
Внука словом плохим называла –
«По вине твоей наши слоны
Разоряться на сотик должны,
А с того аппарата неброского
Ещё дед твой звонил…Чуковскому!»

По пыльной дороге, под светом луны
Гитары летели звуки.
Шагал бродяга... в заплатах штаны
На струнах худые руки.
Шагал может сутки, а может и пять
И ноги все в ранах были,
Но не хотела гитара молчать
А боль?.. про нее забыли.
Гитара пела о жизни бродяг,
О трудном и вечном скитанье,
О милой принцессе, вине в кабаках,
О встречах и расставанье.
Гитара пела. а лес молчал -
Природа им вся внимала...
Все дальше бродяга с гитарой шагал
И пыль... после них... оседала...

Слова как вздох ложатся на бумагу
Порою шпагой легче проявить отвагу
Чем изложить всю мыслей вереницу
В руках комкаем за страницею страницу
И появление причины вдохновенья
Нас вводит в стадию оцепененья
И под ногами чувствуем мы колебанье суши
И кровь стучит в висках, закладывает уши
И пелена в глазах от чудного виденья
ТЫ входиш в этот мир как ангел сновиденья

Как трудно, заглянув в себя,
Понять величье мирозданья...
И книги древних теребя,
Искать кто примет покаянья...

Просыпаюсь ни свет, ни заря.
Сон про спички и ворох газет.
Дотяну до конца декабря,
Там как раз и закончится свет.

Мы попали на разницу в час,
Это стрелочник, гад, виноват!
Я устал от пасьянса из фраз,
А лица не видать. Шариат!

Покажись - я в тебе растворюсь,
Можно пить - это мед с молоком.
Мы дежурные по декабрю -
До апреля еще далеко.

Но словами играй, не играй -
Дозвонюсь, обойдусь без лица...
И конец есть у света, и край,
Где мы встретимся после конца.

Не знаю я, кого благодарить,

За то, что пролегли мои дороги

По городу, в котором ты живёшь
И мимо дома твоего родного.
Стояла осень.
Листья, словно медь,
Звенели под ногами у прохожих
И падали с Каштанов на тебя,
Как золотые солнечные блики.
Ты улыбалась знойной синеве
Сиянью дня, притихнувшему ветру.
А мне казалось – одному лишь мне
И голова от радости кружилась.
Да, сколько ж времени с тех пор прошло?
Не раз с Каштанов опадали листья,
Не раз дороги в городе твоём
Холодным снегом заметало;
Я на тебя, любимая, смотрю.
Ты не меняешься,
Ты остаешься той же,
Которую я встретил в знойный день,
Наполненный тугим янтарным солнцем.
Не знаю я, кого благодарить
За счастье,
Что подарено мне было…
Тогда твои я волосы целую
И тихо говорю тебе: - Спасибо

Под зеленым абажуром,
В круге радужного света
Лампы с мальчиком–амуром,
Я пишу тебе сонеты.

Рву листы,пишу и плачу,
Замолить хочу грехи.
Жаль, что ничего не значат
Для тебя мои стихи.

Я одна в волшебном круге,
От всего отрешена,
И на откуп дикой вьюге
Вся до капли отдана.

Сердце рву свое на части,
Словно в клетке, маюсь, маюсь,
Но забыть все в одночасье
Не могу, как ни стараюсь.

Как грустны мои сонеты,
От тоски душа охрипла,
За окном порывы ветра
и тиха моя молитва...

Я пишу тебе сонеты
Под зеленым абажуром,
В круге радужного света
Лампы с мальчиком–амуром…

не помню,выкладывала я этот стих или ещё нет

Город

Сильный зверь на упругих лапах –
Ветер сеть переулков рвёт:
Гнёт деревья, срывает шляпы -
Ярясь, воет, свистит, ревёт…

Не порвать – этот город каменн –
Даже ветру такую сеть.
А тем более – нам, руками.
Остаётся - в ней умереть!..
.

bolev сказал(a):

Город Сильный зверь на упругих лапах – Ветер сеть переулков рвёт: Гнёт деревья, срывает шляпы - Ярясь, воет, свистит, ревёт… Не порвать – этот город каменн – Даже ветру такую сеть. А тем более – нам, руками. Остаётся - в ней умереть!..

Каменный город - гранитная сила.
Порой неуютно. Порою тоскливо.
Но сердцу дорог каменный город.
Вдвоём мы сила сильнее штормов.

На гранях рая,
на перекрестках снов пустых,
я вечность клятвою разрушу,
я покидаю тени улиц городских,
я суеты молчаньем не нарушу.
Я воспарю над шумной суетой,
я лишний в этой суматохе,
и жизнь моя покажется игрой,
хотя рецензии и отзывы не плохи.
Но, что-то есть внутри меня,
то, что противится системе,
и я борюсь, день ото дня,
но битвы в жизни, а не на арене.
Я уступаю, но не покорюсь,
порой ищу, не видя сути,
нет, не боюсь, что не проснусь,
и не боюсь, за то, что скажут люди.
Мы разные в своей судьбе,
мы друг на друга не похожи,
на гранях рая, что сплелись во мне
я здесь, и нет меня здесь все же...