История военных песен

Много песен было написано в годы войны, много уже после нее. В них звучит радость и печаль, боль о тех, кто не дожил до светлых дней Победы.
Певцы приезжали на фронт и пели их, поднимая солдатский дух, вселяя веру в Победу.
Сейчас, слушая на День Победы песни тех лет, невольно не могут сдержать слезы те, кто знал войну, и кто не знал.
Эти песни написаны на великолепные стихи, в них вложены частицы души поэтов и композиторов.
В Наше время в моде ритмичные песни, к словам никто и не прислушиваются, а в годы войны слова этих песен поднимали в атаку защитников Отечества.

Оглавление:

Не пыли, дороженька... | Ростов-город | Песня о бушлате | От Москвы до Бреста | Если завтра война | Прощайте, скалистые горы | Шумел сурово брянский лес | Ленинградская песенка | Батальонная разведка | Ехал я из Берлина | Винтовка | От героев былых времён | В землянке | Москвичи | Два Максима | Марш авиаторов | Вот солдаты идут.. | На честном слове и на одном крыле | Алеша | У деревни Крюково | Казак уходил на войну | Заветный камень | Десятый наш десантный батальон! | Случайный вальс | Ходу, ходу, братцы | Бескозырка | Провожальная | Медсестра Анюта | Севастопольские улицы вечерние | Любимый город | На безымянной высоте | Темная ночь | У черного моря | Синий платочек | Песня артиллеристов | Песня о Днепре | Южно-уральская | Песня о "Гремящем" | Журавли | Где Орел раскинул крылья | Comin' in on a wing and a prayer | Краснофлотская (Якорь поднят) | У криницы | Катюша | В лесу прифронтовом | Прощание славянки | На поле танки грохотали | Ах, эти тучи в голубом | Враги сожгли родную хату | Ты одессит, Мишка | Легендарный Севастополь | Три танкиста | Казаки в Берлине | Баллада о солдате | На всю оставшуюся жизнь | Вечер на рейде | С чего начинается Родина | До свиданья, города и хаты | Давай закурим | Барон Фон Дер Пшик | Вася-Василек | Эх, дороги | На ветвях израненного тополя... | Огонек | Девушка в шинели боевой | Будьте здоровы | Минута тишины | Да здравствует наша держава! | Священная война | За дальнею околицей | Одинокая гармонь | Смуглягка | Разлучило нас не время, разлучила нас война | Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг» | Ты же выжил солдат! | Песенка фронтового шофера | В белых просторах | Только на фронте | Партизан - перелетная птица | На поле танки грохотали | Тельняшка | Мгновения | Есть на севере хороший городок | Марш защитников Москвы | Бери шинель, пошли домой | Все равно | За того парня | Дорога на Берлин | Махорочка | Давно мы дома не были | Морская гвардия | Когда мы покидали свой любимый край | Тихо в избушке | На солнечной поляночке (Тальяночка) | О чем ты тоскуешь, товарищ моряк? | Уралочка | Когда песню поешь | Русская душа | Море шумит | Родная сторона | На врага! За Родину - вперед! | Вася Крючкин | Россия | Иду по знакомой дорожке (Возвращение) | Морошка | Далеко родные осины | Лизавета | Играй, мой баян | И не раз, и не два! | Рябина | День Победы

«У деревни Крюково» - популярная в СССР песня о бое за деревню Крюково (один из эпизодов сражения под Москвой в 1941 году), написанная поэтом Сергеем Островым и композитором Марком Фрадкиным в 1974 году под впечатлением подвига красноармейцев, удерживавших ценой своей жизни последний рубеж перед Москвой. Стихотворение под названием «Баллада о верности», по мотивам которого написана песня, было опубликовано Сергеем Островым в 1971 году. В первоначальном варианте содержалось девять четверостиший, часть которых были изменены, а также были добавлены новые строки. После своего создания песня была отдана авторами ансамблю «Самоцветы»: на этом настоял Марк Фрадкин. После раскола «Самоцветов» в 1975 году «У деревни Крюково» записала отколовшаяся от них группа «Пламя». Именно в этом исполнении песня прозвучала в итоговом концерте «Песня-75», где её спел бывший солист «Самоцветов» Валентин Дьяконов. На авторском концерте Марка Фрадкина (Главная редакция музыкальных программ ЦТ СССР, 1984 год) прозвучала в исполнении Иосифа Кобзона. Исполнялась на праздничном концерте ко Дню Победы на Красной площади в 2004 году певцом Дмитрием Маликовым. Также, по словам Сергея Острового, Раиса Горбачёва однажды позвонила ему, чтобы поблагодарить за эту песню. Музыковед Лиана Соломоновна Генина отмечала, что с помощью простого приема — использования не минора, а мажора в рассказе о трагических событиях, М. Фрадкин добился сдержанности, печали без мелодраматизма; мажорный лад, повторение рефрена-зачина «У деревни Крюково…» «придает песне черты сдержанно-эпического воспоминания». О светлом ощущении от песни вспоминает писательница Александра Данилова:
«А еще мы пели «У деревни Крюково», тоже не вникая в смысл, и песня эта почему-то навевала мысли о какой-то сказочной деревне, где всегда лето и бабушки приносят в глиняных кувшинах молоко, а на склоне горы прячется яркая земляника…»

Эта песня была написана композитором Тихоном Хренниковым и поэтом Виктором Гусевым и впервые прозвучала в фильме «В шесть часов вечера после войны». Этот фильм был задуман еще в те дни, когда развернулась грандиозная Сталинградская битва, и снимался в 1943-1944 гг. Его главные герои - фронтовые друзья-артиллеристы, лейтенанты Василий Кудряшов и Павел Демидов. Они договорились встретиться в Москве на мосту в шесть часов вечера после войны. Картина была насыщена музыкой, песнями, стихами. Одна из них – «Казак уходил на войну» - стала лейтмотивом фильма.

Премьера фильма «В шесть часов вечера после войны» состоялась в середине ноября 1944 года, когда еще шли ожесточенные бои. А фильм был воспринят как художественное предвестие Победы. Ведь герои фильма, преодолев все невзгоды военного лихолетья, встречались, как и условились, на Москворецком мосту.

Зачастую песни шли по следам горячих событий. Их темы черпались из сообщений печати, подсказывались участниками и очевидцами боевых эпизодов.
Лето 1943 года. Проходя по одной из московских улиц, композитор Борис Мокроусов, остановился у витрины, где была вывешена газета «Красный флот». Его внимание привлек броский заголовок: «Севастопольский камень».
С Севастополем композитора связывали особые нити. В первые же дни войны он был направлен сюда в распоряжение Политуправления Черноморского флота. Здесь подружился с моряками, будущими участниками обороны морской крепости, полюбил Черное море. Еще тогда Мокроусов и поэт Александр Жаров задумали написать песню о черноморцах, но военная судьба разъединила их, и замысел осуществить не удалось... И вот спустя два года газетный заголовок вновь вернул композитора к его мечте. О чем рассказывалось в заметке?
«Последние часы героической обороны Севастополя. Фашистская артиллерия ведет ураганный огонь по полуразрушенному городу. Один из вражеских снарядов ударил в набережную близ памятника «Погибшим кораблям» и отбил от гранитного парапета небольшой осколок.
Этот кусок серого гранита подобрал неизвестный моряк, один из тех, кто, сдерживая бешеный натиск гитлеровцев бился против десяти, против ста! Уходя из Севастополя, он поклялся вернуться сюда и положить камень на место, впаять его в набережную…
Моряку не суждено было это сделать – его сразила фашистская пуля. Умирая, он передал осколок своим боевым друзьям:

- Камень должен вернуться в Севастополь!

Товарищ, принявший драгоценную реликвию погиб в засаде, успев передать севастопольский камень своему напарнику. От него камень попал к связисту, затем побывал у танкистов, артиллеристов, летчиков. И у кого бы ни был кусок этого севастопольского гранита, он всегда находился в крепких, надежных руках воинов, поклявшихся выполнить завет неизвестного матроса – вернуть камень на родную землю…»
Легенда о севастопольском камне, рассказанная в газете писателем Леонидом Соловьевым, произвела огромное впечатление на Бориса Мокроусова. Он сразу же принялся за работу.
Так родилась мелодия песни, которой было суждено стать одной из лучших песен Великой Отечественной войны. Именно мелодия, ибо слов еще не было – случай сравнительно редкий в композиторской практике. Когда же музыка была готова, текст написал Александр Жаров. Вот что рассказывает поэт:
«После того как Мокроусов показал мне музыку, стихи я написал почти залпом, так как был внутренне подготовлен к этому еще в те дни, когда мы вместе сражались в Севастополе. Очерк Соловьева возник на реальной почве. Легенда о камне не была легендой в обычном понимании этого слова: многие матросы, покидая по приказу командования священную землю Севастополя, брали с собой горстку земли или кусочек гранита и клялись вернуть их обратно, прийти сюда с победой».
Песня была напечатана в газете «Красная звезда», затем прозвучала по радио. Наиболее популярной эта песня стала в исполнении Леонида Утесова. По мнению народного артиста СССР песня «Заветный камень» - рассказ о судьбе человека, о мужестве наших моряков, о вере в победу, о любви к Родине.
В песне «Заветный камень» преломляются не только песенные традиции, но и традиции русской классической музыки. Ее ритм родствен старым морским балладам («Раскинулось море широко»). А круто вздымающиеся и медленно опадающие широкие мелодические волны заставляют вспомнить о картинах морской стихии в музыке Римского-Корсакова, например в «Песне варяжского гостя» из оперы «Садко».

Впервые исполнена в 1970 году как звуковое сопровождение к фильму Белорусский вокзал, песню исполняет актриса Нина Угрант. В финале фильма музыкальная тема повторяется в оркестровой аранжировке без слов. Идея включить в фильм «Белорусский вокзал» песню, написанную Булатом Окуджавой, принадлежала автору сценария Вадиму Трунину. Окуджава согласился участвовать в картине лишь после просмотра уже отснятых фрагментов. Позже поэт говорил, что его привлекла возможность написать окопную песню — «из тех, что на фронте пели». Задача, поставленная создателями картины, была непростой: они предполагали, что песня будет нести в себе основное смысловое наполнение эпилога, а потому в ней должны сочетаться трагический и победный накал. После долгих поисков основной темы родились первые две строчки; дальше работа пошла стремительно. На начальном этапе самым важным для Окуджавы был текст; мелодию он всерьёз не воспринимал и рассматривал её как вспомогательное средство — «просто чтоб легче сочинялось». На «Мосфильме», куда автор принёс рукопись «Десантного батальона», его ждал не только Андрей Смирнов, но и Альфред Шнитке. Их реакция на услышанный марш была диаметрально противоположной: композитору больше понравилась музыка, режиссёру — стихи. Впоследствии именно Шнитке, записавший оркестровую версию песни, настоял на том, чтобы и в фильме, и на вышедшей спустя некоторое время пластинке автором музыки был указан Окуджава. Аранжировку песни, сделанную Альфредом Шнитке, исследователи называют «шедевром музыкальной драматургии»; финальная хроника картины, сцена встречи воинов на Белорусском вокзале, в которую она включена, по силе воздействия напоминает эпизоды «всенародного единения» из ленты «Летят журавли». Марш был записан военным духовым оркестром, в котором отдельным инструментам принадлежала собственная роль: «В первой части главную тему ведёт кларнет, во второй — труба, в третьей — тромбон, и вокруг его главной темы оплетается побочная, снова на трубе.»
Сам автор при исполнении этой песни менял темп: начинал медленно, с сосредоточенным усилием, «словно отражающим мучительную трудность начала войны»; затем темп убыстрялся, а в третьем куплете становился сдержанным, отстранённым. В финальном повторе про «огонь смертельный» снова происходило нарастание внутреннего напряжения. Песня из фильма, не предназначавшаяся, по мнению исследователей, для участия в парадах, превратилась в «элегический марш» и стала гимном десантных войск. Окуджава спустя годы полушутя признавался, что впервые ощутил себя музыкантом, когда увидел по телевизору встречу высоких гостей Советского Союза, прибывших на правительственный аэродром; их движение от трапа самолёта шло под звуки песни «Нам нужна одна победа».

Каждая фронтовая песня имеет свою интересную и часто, захватывающую, историю. В феврале 1942 года поэт Евгений Долматовский "как бы с натуры" написал стихотворение "Танцы до утра", в котором есть строки:

"Танца вечная погоня
Удивительно легка,
И лежит в моей ладони
Незнакомая рука…"

В своих воспоминаниях поэт делился, что никакие военные тяготы не могут заглушить лирику жизни: знакомства, откровенные разговоры, влюбленности. И отмечал, что в название стихотворения он поместил текст традиционного объявления танцевального вечера, которые устраивались в клубе, когда воинские колонны останавливались на ночёвку в селе или маленьком прифронтовом городке. В 1942 году, встретившись с композитором Марком Фрадкиным, Долматовский зачитывает ему стихотворение и предлагает из него сделать песню, но в те времена песня так и не родилась. И вот, годом позже, по личному распоряжению командующего Сталинградским фронтом, Маршала Советского Союза Константина Рокоссовского песня все-таки появляется на свет. Михаил Фрадкин играет ее везде, на всех станциях и полустанках бойцам, и вскоре песня обгоняет своих создателей и начинает жить своей жизнью. Интересно, что первое название песни "Офицерский вальс", а слова в ней были такие:

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на погоне
Незнакомая ваша рука.

Говорят, когда И. В. Сталин прослушал песню, он возмутился: как же хрупкая девушка может достать до плеча высокого сильного советского офицера?! Не понравилось Иосифу Виссарионовичу и название "Офицерский вальс": офицер должен не танцевать, а воевать. Вот таким образом песня стала называться "Случайный вальс", а "погоны" превратились в "ладони".

Пробитую осколком тетрадку с этой песней, переписанной из песенника осенью 1943 года на фронте, бережно хранит ветеран Великой Отечественной войны И. Т. Заитов (г. Петропавловск, Казахской ССР). «Летом 1943 года, когда мы воевали на территории Украины, к нам приехала небольшая бригада артистов и, улучив маленький, более или менее спокойный момент между боями, как это делалось обычно, дала для нас концерт, — вспоминает он. — Среди других номеров была ими исполнена песня «Ходу, ходу, братцы», которую мы слышали первый раз. Простая музыка, доходчивые слова и манера исполнения певца нам понравились. Они очень соответствовали духу момента и обстановки. А песенник, откуда я ее переписал, попал мне в руки поздней осенью, уже за Днепром, где мы с неделю отдыхали в одном селе, окруженном лесами, после долгих боев...» Композитор В. Я. Кручинин (1892—1970), бывший боец-первоконник, в годы Великой Отечественной активно и плодотворно работал в песенном жанре, многие из его песен широко бытовали в войсках. Нередко он вместе с поэтами, своими соавторами, выезжал в действующую армию, преимущественно в кавалерийские и танковые части, и там, непосредственно в боевой обстановке, создавал песни о своих героях — конниках и танкистах. Песня «Ходу, ходу, братцы» была написана им с поэтом Семеном Кирсановым в дни Курской битвы, летом 1943 года.

Песня родилась в первую блокадную ленинградскую зиму и впервые исполнена солистом Центрального ансамбля краснофлотской песни и пляски ВМФ СССР Павлом Чекиным на крейсере «Киров».
«Никогда не забуду, — вспоминал впоследствии певец, — как с последним аккордом песни весь личный состав крейсера встал и стоя прослушал ее еще два раза. Так повторялось всюду, где мы ее пели: в штабе обороны Ленинграда, где ее слушали А. А. Жданов и члены Военных советов Балтийского флота и Ленинградского фронта, у моряков Кронштадта. Песня эта стала боевым знаменем, поднимавшим людей на борьбу с ненавистным врагом». Вместе с ансамблем, в котором она родилась, «Бескозырка» побывала на многих флотах и стала любимой песней не только моряков Балтики. Зимой 1941 года большая группа участников Ансамбля ВМФ СССР вместе с отличившимися в первых боях под Ленинградом моряками-балтийцами была награждена боевыми орденами и медалями. Композитор этой песни И. С. Жак был награжден орденом Красной Звезды, поэту Н. Ю. Верховскому и певцу П. И. Чекину вручили медали «За боевые заслуги». Рассказывают, что, подписывая представление на эти высокие награды Родины, начальник Главного политуправления ВМФ генерал-полковник И. В. Рогов был краток: «За «Бескозырку!» — сказал он присутствовавшим при этом руководителям ансамбля. Первое издание песни выпущено Музгизом в 1942 году. Песня выходила также отдельной открыткой в годы войны.
В 1983 году песня была опубликована в Военном издательстве в сборнике «Запевала, песню!»

К этой песне не имеет никакого отношения политическое управление Красной армии, её текст не проходил цензуру, её очень редко исполняли большие оркестры и знаменитые исполнители. В современных нотных изданиях она носит название «Провожальная», но большинству из нас она больше известна по первым строкам «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война…»
К сожалению, мы не можем точно сказать, кем и когда была точно написана эта песня. Известно, что за основу музыки был взят знаменитый вальс «Синий платочек», а текст был написан в первые дни войны, во всяком случае, никак не позже 29 июня, ведь это самая ранняя датировка текста, сохранившаяся в архивах. Историки сходятся на том, что песня была написана в Киеве и почти наверняка исполнялась 24-25 числа при отправке эшелонов с мобилизованными на фронт солдатами. Однако существует легенда, основанная на воспоминаниях нескольких ветеранов, о том, что эта песня была написана бойцами бронепоезда №43 и впервые исполнялась вечером под Киевом 22 июня. В годы войны «Провожальная» была одной из самых популярных народных песен. Её не издавали официально на пластинках и нотных изданиях, её не исполняли оркестры и фронтовые бригады, но зато эту песню неизменно исполняли на проводах на фронт будущих солдат, на перронах вокзалах.

В самом начале Великой Отечественной войны композитор Юрий Слонов в числе других московских композиторов добровольно вступил в ряды Военно-Морского Флота и прослужил всю войну на Черноморском Флоте. Именно там и была им написана песня «Медсестра Анюта» — пожалуй, лучшая и самая распространенная из его песен военного времени, завоевавшая широкую и заслуженную известность не только на флоте. Создавалась она для первой программы театрализованного джаз-оркестра Черноморского флота «Джаз-корабль «Тромбон». Было это весной 1942 года. Ставил ее режиссер Михаил Французов. Он же и сочинил слова этой песни. А первым ее исполнителем был старшина второй статьи Викентий Масловский. Песня очень скоро распространилась по всему Причерноморью, хотя и не была записана на пластинку, не исполнялась по радио. Единственной ее публикацией был сборник «Песни черноморцев», выпущенный в Сухуми, да листовка, отпечатанная небольшим тиражом в 1942 году севастопольским Домом офицеров флота. Потому долгое время песня эта считалась фольклорной. Композитор Юрий Михайлович Слонов за свою самоотверженную работу на флоте в годы войны был награжден орденом Красной Звезды.

Песню написал бывший композитор еврейского театра и музыкальный руководитель театра имени Луначарского Леониду Розену - бывшему фронтовому корреспонденту и поэту, а также матросу-рыбаку Афанасию Красовскому.
Борис Боголепов тут же исполнил свою «партийную песню-гимн» в веренном ему ансамбле песни и пляски Черноморского флота, а песня Лёнечки — так его называли все за глаза! — Розена на слова Афанасия Красовского, где были слова:

Севастопольские улицы вечерние,
В окнах светятся уютно огоньки,
И горят над севастопольскими скверами
Фонари, как золотые маяки…

Запелась без всяческих ансамблей, что называется, — народом. Хотя её впоследствии ввели в репертуар множество музыкально-песенных коллективов!

«Любимый город» родилась в далеком 1939 году. Автор слов Е. Долматовский был приглашен в Киев для написания песни к новому кинофильму «Истребители». «Поездка в Киев - всегда счастье, - вспоминал впоследствии Долматовский, - а тут еще и пора цветения каштанов, беззаботная весна 1939 года. И еще невозможно себе представить, что придется лежать в истоптанной ржи с винтовкой на подступах к этому городу, а потом переплывать ледяной Днепр, а потом - не скоро, не скоро - проходить по разрушенному Крещатнику». В поезде поэт познакомился с летчиком, которому предстояло лететь в Испанию. «Летчики, воевавшие в Испании, были нашими кумирами» - писал позже в своих мемуарах Долматовский. По счастливой случайности недавние попутчики поселились в соседних номерах киевской гостиницы «Континенталь». Познакомившись на съемочной площадке с Марком Бернесом, исполнявшего в «Истребителях» главную роль, автор стихов «Любимого города» пишет композицию, которую по задумке режиссера поют школьники на выпускном вечере. Однако Марку Бернесу, играющему роль летчика, очень хочется спеть другую песню – «свою, летчикову». Долматовский и Бернес долго спорят, какой должна быть эта песня. Из воспоминаний Долматовского: «Режиссер вообще-то не против, но никак не определит что за песня нужна и нужна ли вообще - не затормозит ли она кинематографическое действие. Потом я делаю наброски. Бернес их бурно отвергает: «Напиши мировую песню. Вроде вот такой… Впрочем, тебе такую никогда не сочинить!» И он напевает песню "Дальняя сторожка ". Я нерешительно признаюсь, что это - мое сочинение . Тогда Бернес смиряется, хотя . кажется, не очень верит мне на слово . Поздно-поздно мы стучимся в дверь соседа по гостинице . Летчик собирает чемодан - он уже получил назначение, на рассвете улетает в свою часть . Прямо с порога мы начинаем интервью : «Представьте себе, что в кругу товарищей вы поете песню о себе, о своих раздумьях. Что эта за песня ?». Тогда еще нельзя было много рассказывать об Испании. Но возникшая душевная близость располагает к откровенности. И мы слушаем, слушаем, вновь переживая и как молитву повторяя: Барселона, Картахена, Гвадалахара... Никита Богословский создал музыку, и поныне кажущуюся мне замечательной. Бернес морщится: он заказчик, ему так положено. Но песню он поет . Бежим на Брест - Литовское шоссе, на студию . Директору песня не нравится. Директор, оказывается, сам поет, у него тонкий театральный тенор, и в его исполнении песня не получается. - Нет мужества! - заключает он обсуждение. - Нужна эта песня или не нужна? Да она и опоздала. Снимать некогда- план есть план. Режиссер - "за", но у песни много противников. Мы с Богословским и Бернесом просим снять песню на кинопленку за наш счет . Идут дебаты . Я уезжаю в Москву в расстроенных чувствах - вопрос о "Любимом городе" не решен .» Позже Бернес напишет Долматовскому, что фильм подготовлен в двух вариантах – с песней и без, однако все работники киностудии песню поют. В конечном итоге все разрешилось благополучно и песня триумфально вошла в киноленту «Истребители», а к весне 1941 года она звучала повсюду.

В основу песни "На безымянной высоте" положена действительная история. Безымянных высот много, песня об одной из них - память о многих. В песне речь шла об одной - о высоте, которая находится у поселка Рубежанка Калужской области. В августе 1943 года в дивизию прибыло пополнение, под командованием младшего лейтенанта Евгения Порошина должна была произвести смелую операцию - пройти в ночь на 14 сентября в тыл противника и захватить высоту Безымянную. Радиопозывным этой группы смельчаков была "Луна". "Луна" сообщила командованию, что высота занята. Дальше события разворачивались трагически. Обнаруженные врагом сибиряки были со всех сторон окружены во много раз превосходящими силами противника. Восемнадцать приняли бой против двухсот! Вылазка удалась, и задача была выполнена, однако следовавшую за смельчаками роту фашисты отсекли, подтянули дополнительные силы и окружили наших воинов. Восемнадцати бойцам пришлось принять бой с двумя сотнями гитлеровских солдат. Они дрались отчаянно (не зря немецкие радиостанции называли сибирские полки «русскими медведями»). Н.Голенкин, получив ранение сначала в руку, а потом в живот, поднялся во весь рост и пошел на врага, стреляя из автомата, пока не упал замертво, уже поравнявшись с рядами фашистов. Командир Е.Порошин, видя, что силы боевой группы на исходе, стал подавать ракетой сигналы, вызывая на себя огонь советской артиллерии и миномётов. Выжить удалось лишь двоим, получившим и ранения, и контузию: К.Власов попал в плен, из которого сбежал к партизанам; Г.Лапину удалось доползти до своих. А затем началось наступление советских войск, Безымянная вновь была взята. Артамонов Александр, рядовой; Белоконов Емельян, парторг; Власов Константин, сержант; Воробьев Гавриил, рядовой; Голенкин Николай, рядовой; Даниленко Николай, сержант; Денисов Даниил, старший сержант; Закомолдин Роман, старший сержант; Касабиев Тимофей (Татари), рядовой; Кигель Борис, сержант; Куликов Иван, рядовой; Лапин Герасим, рядовой; Липовицер Дмитрий (по другим данным - Элюша), рядовой; Панин Петр, старшина; Порошин Евгений, младший лейтенант; Романов Петр, рядовой; Шляхов Дмитрий, рядовой; Ярута Дмитрий, рядовой. 139-ая стрелковая дошла до Берлина, в атаку её бойцы бросались с криком: «За порошинцев!». Этот призыв слышали Рославль, Могилёв, Кёнигсберг, Гданьск, эти слова были начертаны на рейхстаге... Поэт Михаил Матусовский воевал на том же участке фронта и тогда же, в 1943-м написал поэму «Безымянная высота». Во время съемок фильма «Тишина» он рассказал эту историю режиссёру Владимиру Басову, и тот попросил его вместе композитором В.Баснером написать песню к этому фильму. Трижды пришлось переписывать мелодию Вениамину Баснеру, трижды отклонял варианты песни В.Басов, но потом музыка пришла сама собой - в поезде. У него не оказалось даже клочка бумаги, и пришлось всю дорогу напевать, чтобы не забыть мелодию. Так родилась эта песня, сразу получившая всенародное признание, и вскоре авторам пришлось даже доказывать, что написана она не в годы войны, почти через 20 лет после Победы. А Михаил Матусовский позднее дописал ещё несколько строк к ней: А Михаил Матусовский позднее дописал ещё несколько строк к ней: «На склонах обагренной Волги, На берегах Москвы-реки В своих дубленых полушубках Стояли вы, сибиряки. Да будет не забыт ваш подвиг, Как не забыты будут те - У незнакомого поселка, На безымянной высоте».

Одна из самых лирических песен Великой Отечественной войны "Тёмная ночь" была написана для фильма "Два бойца" поэтом Владимиром Агатовым и композитором Никитой Богословским в 1943 году. Идея написания проникновенной лирической композиции для своего фильма посетила режиссёра Леонида Лукова, который, не откладывая дело в долгий ящик, призвал на помощь Богословского...

Фильм снимался в Ташкенте, в который была эвакуирована Киевская киностудия. Как вспоминает композитор, однажды его на ночь глядя посетил Луков, который посетовал, что сцена в землянке "без песни никак" и попросил помочь с музыкой. У Богословского получилось "угодить" режиссёру с первой попытки. Затем оба буквально растормошили Агатова, который тут же, то ли спросонья, то ли от неожиданности написал на листке тетради нужные слова.

В эту ночь поспать не довелось и Марку Бернесу, которого возбуждённая троица вытащила из постели. Последней "жертвой" той ночи стал гитарист, которому творческий порыв "квартета" также не позволил выспаться... Целую ночь почти вся съёмочная группа ублажала музу, и результат в виде песни, покорившей несколько поколений жителей огромной страны, появился к утру.

В фильме «Два бойца» песня "Темная ночь" звучала голосом Марка Бернеса из уст главного героя фильма Аркадия Дзюбина. После появления "Двух бойцов" на экранах, популярность песни буквально зашкаливала - весьма показательным случаем является факт снятия в 40-е годы всего первого тиража пластинки из-за обнаруженного "левого" шороха в фонограмме, причиной которого явились... слёзы одной из работниц завода, растроганной душевными словами песни. Слезы упали на восковую матрицу и... обеспечили простой труженице Гале Журавлёвой место в истории...

Песня "Темная ночь" успешно преодолела десятилетия, отделяющие ту войну от нашего времени, и, помимо самого Бернеса, исполнялась целой плеядой выдающихся голосов: Леонидом Утёсовым, Иваном Козловским, Владимиром Нечаевым, Николаем Щукиным, Георгием Виноградовым, Людмилой Гурченко, Муслимом Магомаевым, Иосифом Кобзоном, Иваном Ребровым, Борисом Гребенщиковым, Федором Чистяковым, Дмитрием Хворостовским, Сергеем Трофимовым, Андреем Макаревичем, Максимом Леонидовым, Дмитрием Хоронько, Димой Биланом, Сергеем Ефременко, Noize MC, Земфирой и Викторией Дайнеко...

«У Чёрного моря» — песня, написанная в 1951 году поэтом Семёном Кирсановым и композитором Модестом Табачниковым для Леонида Утёсова. Она стала своего рода визитной карточкой города Одессы. В снятом на телевидении киноролике 1953 года Утёсов исполнял песню полностью, однако в сделанной в том же году на Всесоюзном радио фондовой записи отсутствует третий куплет. С тех пор песня обычно исполняется именно в таком варианте.

Также песня использовалась в телесериалах и телепередачах. В телесериале «Ликвидация», действия которого происходят в 1946 году (то есть на 5 лет раньше, чем песня появилась на свет), есть эпизод, в котором Утёсов исполняет «У Чёрного моря» на концерте в Одессе. Создатели фильма сознательно выбрали эту песню, так как она «…лучше передаёт наше отношение к этому времени и эмоциональное состояние публики».

С 1991 по 1997 годы песня звучала по окончании программы «Джентльмен-шоу». С 1997 по 2001 год в титрах звучала аранжировка песни без слов.

В 2011 году первоначальный проект Устава города Одессы предлагал песню «У Чёрного моря» в качестве гимна города, но впоследствии, по предложению «Всемирного клуба одесситов», гимном стала «Песня об Одессе» из оперетты И. О. Дунаевского «Белая акация».

Спасибо Вам, уважаемая Genevi за эту замечательную, пронзительную и трогающую за живое страницу нашей истиной человеческой истории. Не той официозно-бравурной и ура-патриотической, навязываемой нам сегодня некоторыми пропагандистами, но той, которая стала нашей общей, пройдя через сердца каждого из людей, хранящих в своей памяти свои семейные истории, связанные с Отечественной войной и Великой победой множества простых людей, бывших для кого-то или отцом, или матерью, братом или сестрою, дедом или бабушкой, соседом или одноклассником или просто хорошим знакомым.
Кто-то из них не вернулся с фронта, кто-то не дожил до сегодняшнего дня из-за ран и болезней или в связи с преклонным возрастом, но все они- участники и победители в той войне - и сегодня живут в нашей памяти и наших сердцах.

Поистине необычна история и другой замечательной военной песни «Синий платочек». В 1940 году в московском саду «Эрмитаж» выступал польский оркестр «Голубой джаз» под управлением Генриха Гольда. Тогда композитор Ежи Петерсбурский исполнил свою новую мелодию. После концерта к Петерсбурскому подошел поэт и драматург Яков Галицкий, который выразил свое восхищение творчеством оркестра и предложил написать слова к той новой красивой мелодии. Польскому композитору мысль поэта понравилась, и вскоре появилось стихотворение «Синий платочек». Впервые песню «Синий платочек» исполнил солист «Голубого джаза» Станислав Ландау, после чего она стала постоянной в репертуаре оркестра. Любопытно, что в Польше к тому времени уже была песня на мелодию Ежи Петерсбурского. «Синий платочек» пели Изабелла Юрьева и Вадим Козин, но до войны эта песня не получила широкой известности. Наступила война, и в тексте песни произошли некоторые изменения. В Киеве, например, на стихи неизвестного автора, стали петь:

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.

Война началась на рассвете,
Чтоб больше народу убить.
Спали родители, спали их дети,
Когда стали Киев бомбить.

Привычный же «Синий платочек» появился в 1942 году, когда песню исполнила Клавдия Шульженко. Дело в том, что Клавдия Ивановна обратилась к сотруднику газеты «В решающий бой!» Михаилу Максимову с просьбой изменить слова песни на более патриотичные. Тогда-то поэт и вставил в текст песни знаменитые слова о пулеметчике. Однако Политуправление Рабоче-Крестьянской Красной армии посчитало песню «чрезмерно лирической» и выразило свое недовольство по этому поводу. Клавдия Шульженко перестала петь эту песню, но полюбившийся миллионам советских граждан «Синий платочек» уже навсегда остался в числе лучших военных песен.

Песней этой открывался фильм «В шесть часов вечера после войны», вышедший на экраны страны осенью 1944 года. Она стала как бы своеобразной его музыкально-песенной увертюрой. Между прочим, задумывался этот музыкальный фильм режиссером Иваном Пырьевым, сценаристом и автором песенных текстов Виктором Гусевым задолго до того, как над Москвой прогремели первые победные салюты. Поначалу и название было у нее другое— «Дочь Москвы». Но по мере приближения победы изменялись сценарные задумки, пришло и новое название картины. В музыку фильма композитор вложил накопленный им в годы войны песенный опыт, разнообразие военных впечатлений. Оттого, вероятно, так быстро была подхвачена повсеместно грозная «Песня артиллеристов», ставшая любимой не только у тех, про кого в ней пелось. Песня эта звала в бой, дышала верой в неизбежную, близкую нашу победу, звала на последнюю и решительную битву с ненавистным врагом.
Впервые опубликована Воениздатом—Музгизом в 1944 году.

"Песня о Днепре" (1941).

Слова песни были написаны, когда советские войска отступали от Днепра, но в песне слышатся слова надежды:

"Враг напал на нас, мы с Днепра ушли.
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой, Днипро, Днипро, ты течёшь вдали,
И волна твоя как слеза.

Из твоих стремнин ворог воду пьёт,
Захлебнётся он той водой.
Будет славный день, мы пойдём вперёд
И увидимся вновь с тобой."

Когда в начале октября 1943 года Советская армия перешла Днепр возле города Лютеж, эта песня провожала воинов в атаку. Солдат, принимавший участие в том сражении писал:

"Песня звучала так громко, что никакие залпы не могли заглушить ее. Она была слышна на расстоянии пяти-восьми километров от берега реки. Она придавала силу солдатам, будила их ненависть к фашистским захватчикам, звала к победе".

Первая песня, созданная композитором В. Соловьевым-Седым с поэтом А. Фатьяновым, положившая начало их творческому содружеству. Она написана по просьбе политуправления округа.
«В те военные годы, — вспоминал композитор, — установилась традиция создавать марши. Каждая армия, каждая дивизия и, конечно, каждый военный округ хотели иметь свой собственный марш. Неудивительно, что такое желание возникло и у Военного совета Южно-Уральского военного округа. Мы принялись за дело. Ежедневно встречались с Фатьяновым в Доме Красной Армии. Фатьянов приносил варианты текста, а я музыкальные заготовки. Долго ли, коротко ли, но марш был написан. Я проиграл его несчетное количество раз перед бесчисленными комиссиями, налегая на клавиши и горланя слова во всю силу своего композиторского баритона. Только тогда я понял, как тяжело, невероятно тяжело писать марши... Когда марш был окончательно готов, Военный совет решил проверить пригодность музыки на генеральной репетиции. Слова и поты марша были напечатаны в окружной газете, размножены и разосланы частям гарнизона для разучивания. Несколько дней спустя сводный батальон маршевого полка, возглавляемый гарнизонным оркестром, прошел строевым шагом перед Домом Красной Армии с песней. На балконе второго этажа стоял Военный совет в полном составе и городские власти. Колонна трижды прошагала вдоль главной улицы Чкалова перед балконом-трибуной. Наконец мы поняли, что марш «лег в ногу», начальству понравился и принят «на вооружение». Фатьянов, как военнослужащий получил благодарность, а я еще и ценный подарок...» Впервые опубликована в сборнике «Строевые песни» (М., ВУОАП, 1944).

Посвящена боевому кораблю Северного флота, гвардейскому эсминцу «Гремящий». Гвардейское знамя было вручено ему весной 1943 года, первому среди североморских кораблей. Вначале были написаны стихи. Их автор — член экипажа «Гремящего» капитан-лейтенант Емельян Ивашенко. Впервые опубликованы они были в сборнике «Боевая песня. Поэты-североморцы», изданном Военмориздатом в 1942 году. А вскоре композитор Евгений Жарковский написал на них музыку. В феврале 1943 года песню эту уже исполнял Ансамбль песни и пляски Северного флота.