Разговоры об оружии. Древнем и современном

Полёт из плена Михаила Девятаева



8 февраля 1945 года, со строго охраняемого секретного немецкого полигона в Пеенемюнде группой советских военнопленных под руководством лётчика Михаила Петровича Девятаева был совершён угон бомбардировщика «Хейнкель-111» (He-111 H-22), на котором осуждённые на смерть люди вырвались из плена.
Угнать самолёт с обычного аэродрома – задача невероятно сложная. Угнать самолёт с полигона в Пеенемюнде в годы войны – нечто, граничащее с фантастикой. Обстоятельством, способствовавшим побегу, следует считать участившиеся бомбардировки авиацией союзников этого стратегического немецкого объекта, а также последовавший за ними приказ об эвакуации полигона в глубь страны. Вот тогда и настал момент для «вылета из плена». Но обо всём по порядку.
Михаил был тринадцатым ребёнком в крестьянской семье из посёлка Торбеево (Мордовия). Семья жила в соответствии с мокшанскими традициями: сами ткали одежду, сами красили ткани. В 1933 году, в 16-летнем возрасте, он поехал в Казань поступать в авиационный техникум. Но из-за недоразумений с документами пришлось окончить другой, речной техникум. И всё же мечту стать лётчиком он не оставил, занимаясь одновременно с учёбой в Казанском аэроклубе. В 1938 году Свердловским райвоенкоматом он был призван на военную службу и спустя два года окончил Оренбургское военное авиационное училище лётчиков им. К. Е. Ворошилова.
Затем началась воинская служба в авиационных частях Красной армии: сначала в Торжке, затем в Могилёве. Войну он встретил в составе 237-го истребительного авиационного полка (Западный особый военный округ).
Его первый воздушный бой состоялся 23 июня, а на следующий день на своём «ишачке» (И-16) Михаил Девятаев в небе над Минском сбил немецкий пикирующий бомбардировщик Ju-87.
Затем защищал небо Москвы. В одном из воздушных боёв в районе Тулы сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения. Девятаев совершил вынужденную посадку и попал в госпиталь. Не долечившись, сбежал в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа.
Ещё один воздушный бой оказался для Михаила Девятаева едва ли не роковым. 23 сентября 1941 года при возвращении с задания его Як-1 был атакован «мессершмиттами». Один из них Девятаев сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила, что он не годен к службе в истребительной авиации. Его определили в ночной бомбардировочный полк, затем в санитарную авиацию. И только после встречи в мае 1944 года с дважды Героем Советского Союза А. И. Покрышкиным, исполняющим обязанности командира 16-го Гвардейского истребительного авиационного полка 8-й воздушной армии (1-й Украинский фронт), он вновь стал летать на истребителях.
За время войны командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Михаил Петрович Девятаев в воздушных боях сбил 9 самолётов противника. Вечером 13 июля 1944 года он вылетел на задание на истребителе «Аэрокобра». В воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолёт загорелся. В последний момент Девятаев на парашюте покинул падающий истребитель. С тяжёлыми ожогами попал в плен.
На пути к Пеенемюнде
Намереваясь получить от лётчика ценные сведения, немцы доставили Девятаева на транспортном самолёте в разведотдел абвера в Варшаве. Но он на допросах ничего не рассказал, и его направили в лагерь для военнопленных военно-воздушных сил (так называемый лагерь Геринга) в городе Лодзь. Через некоторое время он попал в один из лагерей под Кёнигсбергом.

Здесь Михаил Петрович с группой товарищей начали готовить побег. Ночью подручными средствами – мисками и ложками – они рыли подкоп под проволочное ограждение лагеря. На железном листе оттаскивали землю и незаметно разбрасывали под полом барака, который стоял на сваях. Но когда до конца подкопа оставалось всего несколько метров, их выдал предатель. После допросов и пыток заключённых приговорили к смертной казни и отправили в лагерь Заксенхаузен.
И тут Девятаеву повезло: парикмахер из санитарного барака заменил бирку смертника на бирку № 104533 убитого штрафника, учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко. В лагере Заксенхаузен Девятаева, числившегося теперь под фамилией Никитенко, включили в группу «топтунов», разнашивавших обувь для немцев. Затем при помощи подпольщиков его перевели в обычный барак. А позже в составе группы рабочих из 1500 человек «Никитенко» направили на секретный полигон в Пеенемюнде.
Там, где делали первые ракеты
Испытательный ракетный полигон немецких войск (Heeresversuchsanstalt – HVA Peenemünde) в северной части полуострова Узедом был заложен в 1936 году. В 1938 году в его западной части были построены большие испытательные корпуса. Уже 3 октября 1942 года с полигона на Пеенемюнде стартовал образец ракеты, именуемой в немецких секретных материалах как Rakete A4 vom Prüfstand VII. Ракета весом 13,5 тонны взлетела на высоту 84,5 км и достигла цели на расстоянии 190 км от стартовой площадки. После того как Гитлер 7 июля 1943 года поставил проект «Пеенемюнде» на первое место в списке самых срочных программ перевооружения, разработчикам ракетных систем установили новые сроки выпуска продукции, а для выполнения строительных и технических работ на Узедом были направлены военнопленные и подневольные рабочие с оккупированных территорий.
Сказанного достаточно, чтобы объяснить судьбу этих подневольных рабочих: отсюда никто не должен был выйти живым.
Так называемый внешний концентрационный лагерь в Пеенемюнде начал действовать с июня 1943 года. Технический (гражданский) директор Западного участка работ Вернер фон Браун (Wernher von Braun) в своих воспоминаниях указывал, что этот лагерь назывался тюремным лагерем F1 (по имени производства Fertigungshalle F1, где около 500 подневольных рабочих собирали ракеты). Наряду с этим были концентрационные лагеря в городах Карлсхаген (Karlshagen) и Трассенхайде (Trassenheide). В этих лагерях содержалось не менее 1400 заключённых; кроме того, на производстве ракет принудительно работали более 3000 мужчин и женщин, пригнанных сюда из Польши и Советского Союза. Здесь же на основе трудовых договоров работали также итальянские и французские рабочие. По свидетельству военного шефа всего комплекса генерала Вальтера Дорнбергера (Walter Dornberger), соотношение численности немецких рабочих и служащих к подневольным работникам доходило до 1:10.
Начало 1945 года ознаменовалось разработкой командой Вернера фон Брауна новой ракеты A-4 (или «Фау-2») с увеличенной дальностью полёта. Режим секретности ещё более усилился. Однако фронт всё ближе подходил к Пеенемюнде. 31 января 1945 года последовал приказ о полной эвакуации оборудования с полигона. Недостроенные ракеты, приборы, испытательные стенды и так далее срочно грузили на автомашины, баржи и поезда и вывозили в глубь страны. Михаил Девятаев и его товарищи справедливо посчитали, что лучшего времени для совершения задуманного побега не будет.
Подготовка побега
На полигоне Пеенемюнде Девятаев наряду с другими заключёнными выполнял различные работы на аэродроме. Из уст в уста здесь передавалась история о том, что на соседнем острове Рюген группа советских пленных лётчиков захватила немецкий самолёт и совершила на нём побег из плена. Скорее всего, это подтолкнуло Михаила Девятаева к мысли повторить дерзкий манёвр. Но сначала следовало изучить управление немецкими самолётами.


Во время работ на аэродроме Девятаев и его товарищи незаметно снимали таблички приборов с повреждённых самолётов. В бараках их переводили и изучали. Все участники будущего побега получили конкретные задания: кто должен снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто убирать колодки от колёс шасси, кто подкатывать тележку с аккумуляторами, кто убрать посадочные щитки, и так далее. Немцы не подозревали, что «Никитенко» является первоклассным лётчиком, и потому особого надзора за ним не было.
Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. Напомним, что в это время проводилась полная эвакуация оборудования с полигона Пеенемюнде, и внимание охраны было отвлечено на другие объекты.
По пути на аэродром заключённые, выбрав момент, убили конвоира. Один из заключённых переоделся в его форму, и этим было сэкономлено ещё несколько драгоценных минут: немцы видели, что охранник стоит на положенном ему месте. Когда немецкие техники, обслуживающие самолёты на аэродроме, отправились на обед, группа захватила бомбардировщик He-111 H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт.
«На честном слове и на одном крыле…»
И всё же взлететь незамеченными не удалось: охрана обнаружила тело убитого конвоира и подняла тревогу. В сторону захваченного «Хейнкеля» со всех сторон бежали немецкие солдаты. В книге «Побег из ада» (Казань, Татарское книжное изд-во, 1988) Девятаев рассказывает, что самолёт долго не мог взлететь: обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки! Девятаев и ещё трое человек что есть силы тянули штурвал на себя. Только в конце взлётной полосы «Хейнкель» оторвался от земли и на малой высоте пошёл в сторону моря. Уже через десяток минут немцы послали вдогонку истребитель, но он не смог обнаружить беглецов.
Девятаев летел, ориентируясь по солнцу. На линии фронта самолёт с немецкими опознавательными знаками обстреляли советские зенитчики. «Хенкель» совершил вынужденную посадку «на брюхо» южнее населённого пункта Голлин (земля Бранденбург), в расположении советских войск. В общем, случилось всё почти так же, как в известной песне лётчиков: «Мы летим, ковыляя во мгле, // мы к родной подлетаем земле,// бак пробит, хвост горит, но машина летит// на честном слове и на одном крыле…».
Особисты не поверили, что заключённые концлагеря могли угнать самолёт. Беглецов подвергли долгой и унизительной проверке в 7 отделе контрразведки «Смерш». А затем, как это было принято, отправили в штрафные батальоны. А ведь Девятаев угнал самолёт, на котором стояло оборудование по сопровождению ФАУ-2 в воздухе.
Послевоенная судьба
В ноябре 1945 года Девятаева уволили в запас. Как бывшего военнопленного его много месяцев не принимали на работу. Лишь в 1946 году гвардии капитан устроился грузчиком в Казанском речном порту. Он писал письма Сталину, Маленкову, Хрущёву, но ответа не получал. Положение изменилось только в конце 50-х годов. 15 августа 1957 года М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. И помог не Хрущёв, а Сергей Павлович Королёв.
В сентябре 1945 года полковник Сергеев (он же С. П. Королёв, назначенный руководителем советской программы по освоению немецкой ракетной техники) вызвал на Пеенемюнде Девятаева. И он показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. За помощь в создании первой советской ракеты Р-1 – едва ли не точной копии «Фау-2» Вернера фон Брауна – Королёв в 1957 году смог представить Девятаева к званию Героя.
Почётный гражданин нескольких городов в России, а также немецкого города Вольгаст (Мекленбург-Передняя Померания), Михаил Петрович Девятаев умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.

https://pulse.mail.ru/article/polyot...=pulse_mail_ru

Андрюх, наконец-то появилась монументальная фраза:

"Надо,наконец-то, уже сделать то,в чём нас обвиняют!

Ну оччень тянет их на кладбище)

AFilidor сказал(a):

Андрюх, наконец-то появилась монументальная фраза: "Надо,наконец-то, уже сделать то,в чём нас обвиняют! Ну оччень тянет их на кладбище)

Дык ,я давно, и обеими руками -За !

Как в реальности, а не в кино дрались подольские курсанты

В моей коллекции масштабных моделей есть один небольшой немецкий танк. «Прага». Чешская машина, которая в 1941 году весьма активно использовалась немцами в своем блицкриге. Красивый танк, хоть и вражеский. Потому что есть какая-то притягательная красота вот в этих рядах заклепок, на которых крепились железные листы у этой машины.


Так вот именно с этими «Прагами» довелось драться в октябре 1941 года тем самым подольским курсантам, которые закрыли огромную брешь, образовавшуюся осенью 1941 года, когда немцы начали решительное наступление на Москву и фронт в очередной раз посыпался после нескольких котлов.
Про подольских курсантов сказано и снято довольно много. Есть и хорошие работы, есть «нетленные», как эпизод из знаменитого «Предстояния» Никиты Михалкова, в котором он показал все совсем не так, как было на самом деле.
Кадр из "Предстояния"
А как, кстати, было на самом деле?
А на самом деле подольские курсанты эти самые «Праги» в количестве 15 штук размочалили под орех.
Немцы вообще придумали «гениальную идею». Так получилось, что им обязательно надо было выбить курсантов с позиций, которые они занимали у населенного пункта Ильинское. Не обойти и окружить, а именно выбить. Потому что осень, распутица, а тут эти курсанты в укрепрайоне, хоть и недостроенном.
«Гениальная идея» заключалась в том, что немцы пошли в атаку колонной «Праг» не с запада, откуда их ждали, а с востока. Но так как поля были раскисшие, то наступать можно было только по дороге. Причем немцы еще и прилепили на головной машине красный флаг, чтобы максимально запутать русских.
Вот только дорога на Ильинское проходила мимо леса, в котором была замаскирована артиллерия, имевшаяся у курсантов в наличии. И немцы про это ничего не знали. Кстати, и курсанты, поначалу увидев красный флаг и едущие с востока танки, посчитали их в осеннем полусумраке своими, но потом быстро разобрались и стали готовиться к встрече гостей.
кадр из "Подольских курсантов"
А те катились точно под огонь «сорокапяток» и зениток курсантов. И не заметили, что прикатились в засаду, когда по ним открыли огонь с пары сотен метров. То есть почти в упор, прицельно, во фланг.

Немцы были хорошими солдатами и серьезным противником. Они открыли ответный огонь и одну из пушек курсантов подбили. Но шансов у них не было никаких. В отличие от всего того, что там напоказывал в своих «Утомленных солнцем -2» господин Михалков, в этом бою разгромили как раз немцев. И подтверждением тому являются немецкие же фотографии разгромленной колонны. Они ее много фотографировали. Потому что на узкой дороге шансов у немцев не было никаких – отойти смогла только одна «Прага», остальные были, как минимум, серьезно повреждены. 14 машин было выбито разом.
Фотография той самой колонны
Вся эта история случилась 13 октября 1941 года.
Чудес не бывает. Ильинский рубеж, около которого была разгромлена немецкая танковая колонна, через несколько дней - 16 октября, пал.
Напомню, что приказ «В ружье» училища получили 5 октября, когда их в срочном порядке выдвинули в недостроенный Малоярославецкий укрепрайон. Они дрались до 18 октября, когда был получен приказ на отход. За это время курсанты, задержав немецкое наступление, насколько и где смогли, дали возможность подтянуть резервы и восстановить сплошную линию фронта.
кадр из "Подольских курсантов" В ходе отступления уцелевшие во время боев курсанты попали в окружение. Те, кто прорвались и уцелели, в дальнейшем были отправлены в училища доучиваться. Они ведь все должны были стать офицерами. Те, кто остался жив, в дальнейшем ими и стали.
Модель танка "Прага". Примерно с такими и дрались подольские курсанты у Ильинского
Но так получилось, что тогда осенью 41-го сложилась такая ситуация, когда надо «забивать гвозди микроскопом» - использовать тщательно обучаемых курсантов, будущих командиров в качестве обычных солдат. Потому что в конкретный момент времени больше было некого. Только они. И тут было не выбора. Или сейчас «микроскопом по гвоздям», то есть отправить в бой будущих офицеров или это «завтра», когда они станут этими самыми командирами, просто не наступит. Некем будет командовать, потому что дыру надо закрывать прямо сейчас.
Они ее и закрыли. Насколько смогли. А смогли они многое. Фотографии подбитых «Праг» тому примером.

https://pulse.mail.ru/article/kak-v-...=pulse_mail_ru

Брест 1941. Перспективный план генерала Коробкова

Уже утром 23 июня 1941 года командующий 4-ой Армией РККА генерал-майор Коробков отправил отделы штаба, армейскую роту связи со всеми имеющимися в наличии рациями в запасной армейский командный пункт, оборудованный в пяти километрах северо-восточнее Березы Картузской.
Разгром штабной колонны и успехи на южном фланге

Кроме того, запасной штаб прикрывали силы 205-ой моторизованной дивизии и отдельная батарея зенитных орудий. Но, по закону первых дней войны, армейскую колонну вначале разбомбила шестерка Ю-87, а потом практически всех, кто уцелел, расстреливали автоматчики в форме НКВД. Только два автомобиля смогло вырваться из ловушки. Несколько отделов штаба армии и все мощные армейские радиостанции были уничтожены. И это на второй день войны в девяносто километрах от границы. После этого высшее командование решило сменить направление своего отъезда.
Немцы переплывали Западный Буг по всей протяженности
Коробков стал первым командармом, который еще в 14.00 23 июня 1941 года заявил в штаб Западного Фронта, что он не будет больше контратаковать противника, а попытается организовать оборону, опирающуюся на Пружаны, Березу-Картузскую, Дрогичин. Уверенности ему придали сообщения, что 75-я стрелковая дивизия на южном фланге армии успешно контратакует части 1-ой кавалерийской дивизии вермахта. И даже смогла отбить несколько населенных пунктов, потерянных 22 июня 1941 года. Про это писал Гудериан и Гальдер, говоря о тяжелых боях у Малориты, где немецкий 53-й армейский корпус, по их словам, успешно отбивал атаки русских. Именно этому корпусу противостояла в одиночку 75-я стрелковая дивизия генерал-майора Семена Недвигина.
Делегат связи от комдива-75 просил несколько автомобилей боеприпасов и цистерну топлива для артиллерийских тракторов. Интересно, вспомнил ли в те минуты полковник Леонид Сандалов (начштабарм 4) , что 19 июня 1941 целых четырнадцать вагонов боеприпасов 75-ой дивизии по приказу штаба округа вывезли из временных складов, оборудованных в лесу. Эшелон направился на центральный склад в Пинск, расположенный в 190 километрах восточнее оборонительных рубежей дивизии, а начальник штаба армии лично контролировал выполнение распоряжения. В результате этого действия самая боеспособная дивизия армии осталась с 0.25 боекомплекта на орудия и с 0.5 боекомплекта на ствол миномета и стрелковое оружие.

Конвой для генерала Недвигина

Тогда в штабе армии еще не знали, что 2-ая танковая дивизия вермахта оседлала дорогу с твердым покрытием Малорита-Кобрин, а неизвестные в форме пограничников пытались расстрелять штабные машины 75-ой стрелковой дивизии, но к счастью Недвигина в этих автомобилях не было. Опытный бывший царский офицер предпочитал лошадь, и с самого начала войны пересадил всех своих заместителей на коней, которых в дивизии было достаточное количество. Про дивизию генерала Недвигина, которая нетипично воевала в первые дни войны, мы совсем скоро напишем. Благодаря замечательному человеку Василию Маркову, умершему в 2020 году на 97 году жизни, есть огромный пласт сведений, который он собирал всю свою жизнь для себя. Это высшая степень исторического исследования сохранила массу уникальнейшего материала про боевые действия в районе Бреста.
Несколько грузовиков армейского автобата с боеприпасами и уцелевшая цистерна 14-го механизированного корпуса с топливом, под охраной бронеавтомобиля и зенитного пулемета успели покинуть Кобрин и выехать в Малориту. Как ни удивительно, но этот последний караван с имуществом из армейских складов сумел достичь расположения 115-го стрелкового и 235-го гаубичного артиллерийского полка. Немецкие разведчики пытались их задержать, но с ними вступил в бой тяжелый пушечный бронеавтомобиль и несколько бойцов бывших в охранении конвоя. Судьба их осталась неизвестной, но и сожженный советский бронеавтомобиль на достаточно оживленной дороге местные жители не наблюдали.
Последние защитники штаба армии в Кобрине
Первая неудача майора Плевако

В 15.00 прибыл курьер от 20-го мотоциклетного полка майора Ивана Плевако, которому еще в 9.00 23 июня 1941 года была поставлена задача обустроить в районе Дрогичина на трассе заслон для фильтрации дезертиров и отступающих. Командир мотоциклетного полка докладывал, что поток движения по трассе Кобрин-Пинск огромный, и нет возможности организовать полноценный заслон без людей, имеющих специальную подготовку. А исполняющий обязанности начальника особого отдела полка младший лейтенант госбезопасности Борушко, как уехал 21 июня 1941 года на концерт в Брест на мотоцикле, так больше на связь и не выходил. Поэтому для создания полноценного заслона командир полка Плевако требовал прислать армейских особистов и военюристов с полномочиями, а также продумать вопрос продовольственного и медицинского обеспечения.

Это сообщение убедило командарма Четвертой Армии выехать в Дрогичин, к тому же немецкие танки уже вели бои с Т-26 практически на центральных улицах Кобрина. Последний раз, воспользовавшись действующей связью, Коробков сообщил в Пинск о своем выезде в Дрогичин. Он приказал туда прибыть военному комиссару Пинской области (в 1941 году существовала Пинская область, включавшая районы нынешних Брестской и Гомельской областей), и связавшись с командованием Пинской военной флотилии, распорядился подготовить материалы оперативного взаимодействия. Связь с Минском уже отсутствовала, поэтому Коробков попросил из Пинска ретранслировать информацию о планируемом переносе штаба армии командованию Западного Фронта в Минск.
Замаскированные немецкие диверсанты уничтожали командные пункты
Планы генерала Коробкова

Генерал-майор Коробков действовал как человек, отлично знающий театр войны. От Кобрина до Пинска, при широкомасштабном наступлении, противник мог использовать только достаточно ограниченные возможности. Отличная трасса Кобрин-Пинск, построенная при Польше, с двух сторон ограничивалось широким Днепро-Бугским каналом и полесскими болотами. Даже на самых широких местах фронт наступления ограничивался 10-15-ю километрами.
Пинск — это крупный город с судоремонтными и механическими заводами. В городе был расквартирован большой гарнизон НКВД. В пригороде расположен бомбардировочный полк 10-ой авиадивизии. А также штаб, корабли, несколько артиллерийских дивизионов, включая зенитный, морская пехота Пинской военной флотилии. Но главное, в Пинске были оружейные и артиллерийские склады, в которых размещались боеприпасы из расчета один боекомплект на всю армию. На железнодорожной станции Лахва в 70-и километрах восточнее Пинска находилась тыловая армейская база ГСМ, рассчитанная на три заправки всех автомобилей и боевых машин, положенных по штату Четвертой армии, включая авиационное топливо для 10-ой авиадивизии. В городе Лунинец в сорока километрах восточнее Пинска был расположен огромный 820-й армейский продовольственный склад, а в самом Пинске размещался 719-й санитарный склад с медицинским имуществом, рассчитанным на всю армию, действующую в боевых условиях. Кроме того, в Пинске был стационарный военный госпиталь и несколько техникумов с военной подготовкой.
Задержать немцев на трассе Кобрин-Пинск и сформировать в Пинске полноценное пополнение отступающим частям 28-го стрелкового и 14-го механизированного корпуса — такие были планы командарма, над чьей головой еще не был занесен карающий меч… О попытках организовать заслон в следующей части.

https://pulse.mail.ru/article/brest-1941-perspektivnyj-plan-generala-korobkova-3203092408451337885-2082403880542406788/?utm_content=lenta_main_mail_ru&utm_campaign=main& utm_referrer=https%3A%2F%2Fpulse.mail.ru&utm_sourc e=pulse_mail_ru

Подвиг советского парохода “Старый большевик”



В истории Великой Отечественной войны арктические конвои, которыми в СССР поставлялась немалая часть военного снаряжения из стран — союзников по антигитлеровской коалиции, занимают особое место.
На их долю пришлось около четверти всех перевезенных ленд-лизовских грузов, ведь это был самый быстрый путь переброски так необходимого нашей воевавшей стране снаряжения. Но и самый опасный: он занимал около 14 дней, однако далеко не все корабли доходили до конца маршрута: всего с 1941 по 1945 год его прошли 42 конвоя, то есть в общей сложности 722 транспорта, и 58 транспортов не сумели прийти в порты назначения.
Насколько тяжелым был этот маршрут, можно судить по истории одного-единственного советского парохода — «Старый большевик». Это судно в течение одного только дня 27 мая 1942 года пережило 47 атак немецких самолетов — и все-таки даже после прямого попадания бомбы сумело дойти до Мурманска.
Первые поставки в СССР по программе союзнической помощи, которую теперь всю скопом называют ленд-лизом (хотя первоначально это слово касалось только американской военной помощи), начались во второй половине лета 1941 года. В качестве самого быстрого и достаточно безопасного на тот момент маршрута был выбран арктический. Финишной точкой арктических конвоев стали незамерзающие советские порты Северного Ледовитого океана — Мурманск, а также Архангельск. Именно этот город 31 августа 1941 года принял первый союзнический конвой, именовавшийся «Дервишем» и состоявший из 7 грузовых судов и 15 кораблей охранения. Следующий конвой, которому уже присвоили ставший вскоре знаменитым индекс PQ — PQ-1, — прибыл в СССР 11 октября. А первый конвой, который дошел до Мурманска — PQ-6, — прибыл в место назначения 20 декабря 1941 года.
Самыми знаменитыми среди полярных конвоев стали два шедших подряд — PQ-16 и PQ-17. Первый прославился тем, что оказался самым успешным с точки зрения соотношения затрат на его проводку и ценности доставленных грузов. Второй, увы, печально известен тем, что его подготовка шла под плотным контролем германских спецслужб, и потому по пути он был буквально разгромлен немецкой авиацией и военно-морским флотом, прежде всего подводными лодками. Причем этот разгром стал своего рода местью Германии за успешную проводку PQ-16. Хотя и судьбу «шестнадцатого» не назовешь простой, чему служит примером подвиг теплохода «Старый большевик».
Это судно попало в полярные конвои с сугубо мирной работы — перевозки леса Северным морским путем. «Старый большевик» был построен в 1933 году на Северной верфи в Ленинграде и относился к разряду крупнотоннажных лесовозов (длина около 111 м, водоизмещение — 8780 т, грузоподъемность — 5700 т генеральных грузов или 5100 т лесных материалов). Проект оказался настолько удачным, что в течение пяти лет — с 1930 по 1935 годы — построили очень крупную серию из 15 судов. Девять лесовозов сдал Адмиралтейский завод, еще шесть — Северная верфь. Эти суда отличались палубой повышенной прочности, поскольку, по проекту, до трети лесного груза размещалось именно на ней. Причем такой груз мог иметь высоту до 4 м, и потому лесовозы типа «Старого большевика», которые еще называли «большими лесовозами», славились своей отличной остойчивостью, то есть способностью плыть, не теряя равновесия. Наконец, поскольку основным районом плавания для больших лесовозов были определены северные моря, они получили усиленный корпус и ледовые подкрепления. Одним словом, для своего времени это были отличные суда, высокоманевренные, с хорошими мореходными качествами.
Все это и стало причиной, по которой большие лесовозы с началом войны призвали на службу. Немалая часть из них трудилась на Дальнем Востоке, доставляя в Советский Союз из США жизненно необходимые нашей стране паровозы — и весьма в этом преуспела. А «Старый большевик», работавший в Мурманском морском пароходстве, вошел в состав полярных конвоев. Чтобы обеспечить защиту теплохода от атак вражеской авиации, на нем смонтировали два зенитных орудия и несколько зенитных пулеметов — и лесовоз превратился в транспорт.

В конце марта 1942 года «Старый большевик» пришел в Нью-Йорк, где на его борт погрузили свыше 4000 т снарядов и взрывчатки, а также полтора десятка самолетов. В начале мая судно вышло в открытое море и взяло курс на Рейкьявик, где в то время формировалось большинство полярных конвоев. А поздним вечером 19 мая 1942 года сформированный караван PQ-16 взял курс на Мурманск. В его составе шли 35 грузовых судов под прикрытием 17 эскортных кораблей, а также сопровождавших караван до острова Медвежий 4 крейсеров и 3 эсминцев.
Первые пять дней пути прошли спокойно: гитлеровские самолеты или подводные лодки не добирались до каравана. Но утром 25 мая, когда конвой достиг острова Ян-Майен, его атаковали два десятка бомбардировщиков и торпедоносцев. И начался ад. Атаки следовали одна за другой, а короткие майские ночи не приносили судам и кораблям конвоя большого облегчения. Самым тяжелым для PQ-16 стал день 27 мая — тот самый, который навсегда изменил судьбу «Старого большевика» и его экипажа.
Волею судеб советский транспорт оказался в хвосте ордера, и потому подвергался особенно яростным атакам немецких самолетов. До поры до времени от крупных неприятностей его спасал плотный огонь собственных зенитных орудий и пулеметов, а также очень активное и точное маневрирование. Судно буквально уворачивалось от пикировавших на него «Юнкерсов», и главная заслуга в этом принадлежала его капитану — моряку с 20-летним стажем, опытному северному мореходу Ивану Афанасьеву, и рулевому — бывшему военному моряку-балтийцу Борису Аказенку. Именно стараниями рулевого «Старый большевик» трижды сумел увернуться от близких торпед, сброшенных торпедоносцами врага.
Однако как ни маневрировал транспорт, как ни ставили огневой заслон на пути атакующих самолетов его зенитчики, одна из 47 воздушных атак закончилась успехом гитлеровцев. Одновременно «Старый большевик» атаковали девять вражеских самолетов, и одному из них удалось попасть прямо в полубак судна, непосредственно перед настройкой. Взрывом был убит расчет переднего зенитного орудия, а само оно разбито; взрывной волной задело и капитанский мостик, контузив Ивана Афанасьева.
Но самое страшное, что та же бомба вызвала пожар в трюме, где располагался груз боеприпасов. Чтобы не допустить немедленного взрыва, Борис Аказенок и первый помощник капитана по политчасти, настоящий старый большевик (балтийским матросом он участвовал в Октябрьской революции) Константин Петровский выстроили людской конвейер, по которому снаряды вручную переправили из горящего отсека в безопасное место.
Заметив, что на «Старом большевике» разгорается пожар, и хорошо представляя себе, какой именно груз находится у него на борту, командование конвоя PQ-16 предложило советским морякам покинуть ежеминутно грозящее взорваться судно. К нему уже подошел английский эсминец, чтобы забрать экипаж русского транспорта, а затем потопить пароход: такой была обычная практика конвоев. Но экипаж «Старого большевика» на это предложение ответил одной фразой: «Мы не собираемся хоронить судно». И тогда конвой, огрызаясь на продолжающие атаки самолетов, пошел дальше, а горящий транспорт остался один на один с холодным морем и обжигающим пламенем.
Восемь часов экипаж «Старого большевика» боролся за спасение своего корабля — и в конце концов победил! Пожар удалось погасить, на пробоины поставили пластырь, и транспорт двинулся вдогонку за конвоем. Он нагнал его на следующий день, когда его возвращения уже никто не ожидал. Увидев, как израненный, с пробоиной в борту, фактически снесенной трубой и обгоревшей палубой лесовоз подходит к ордеру и занимает свое место в нем, командир конвоя приказал поднять на леерах флагманского корабля охранения сигнал «Сделано хорошо». На скупом на эмоции языке морских сигналов это означает восхищение действиями экипажа корабля, которому адресована эта фраза.

Вечером 30 мая, когда основная часть конвоя PQ-16 вошла в Кольский залив, дымивший изуродованной трубой «Старый большевик» встретил артиллерийский салют стоявших на рейде кораблей. Старший офицер эскорта передал командованию флотом следующую телеграмму: «Разрешите передать вам мое личное восхищение, восхищение всего нашего офицерского состава и всех английских моряков героическими действиями вашего теплохода «Старый большевик». Так могли поступить только русские». А вскоре в адрес командования советского ВМФ пришла новая телеграмма — из британского Адмиралтейства: «От имени Королевского военно-морского флота хочется поздравить ваши суда по поводу прекрасной дисциплины, храбрости и решимости, проявленных во время боя в течение шести дней. Поведение команды «Старого большевика» было великолепным».
В Советском Союзе подвиг экипажа «Старого большевика» оценили не менее высоко. Капитан лесовоза Иван Афанасьев, помполит Константин Петровский и рулевой Борис Аказенок 28 июня 1942 года были удостоены звания Героя Советского Союза, орденами и медалями наградили и всех остальных членов экипажа — как живых, так и погибших (после сражения в море похоронили четверых моряков).
Сам «Старый большевик» тоже был награжден — орденом Ленина: его изображение с тех пор украшало флаг судна. С этим орденоносным флагом «Старый большевик» в июне 1942 года в составе очередного конвоя ушел в Англию, откуда перешел на Тихий океан и до ноября 1945 года, действуя в составе Дальневосточного морского пароходства, продолжал заниматься доставкой военных грузов из США. Судно оставалось в рабочем строю до 1969 года, пока наконец годы не взяли свое…

https://pulse.mail.ru/article/podvig...=pulse_mail_ru

Немецкие генералы 1941: О «прогулке» не может быть и речи

Перейдя границу СССР 22 июня 1941 года, вермахт наткнулся на ожесточенное сопротивление, какого не встречал ни в Польше, ни в Скандинавии, ни во Франции.


«Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой, — рассказывал после войны генерал-полковник фон Клейст, чья 1-я танковая группа летом сорок первого наступала на Украине. — Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость и могли выстоять в самых напряженных боях».
«Уже сражения июня 1941 г. показали нам, что представляет собой новая советская армия, — вспоминал генерал Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, наступавшей в Белоруссии. — Мы теряли в боях до пятидесяти процентов личного состава. Пограничники и женщины защищали старую крепость в Бресте свыше недели, сражаясь до последнего предела, несмотря на обстрел наших самых тяжелых орудий и бомбежек с воздуха. Наши войска скоро узнали, что значит сражаться против русских…».
На самом деле Брестская крепость держалась не «свыше недели», как пишет Блюментрит, а без малого месяц — до 20 июля, когда последний из ее защитников нацарапал на стене слова, ставшие символом героизма советских солдат летом сорок первого: «Погибаю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!»
«Часто случалось, — рассказывал генерал фон Манштейн, командующий 56-м танковым корпусом, — что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою, — не без удивления писал 24 июня в дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер. — Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».
Через пять дней Гальдер поправляет сам себя: это не отдельные случаи. «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян».
4 июля новая запись: «Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных».
Через месяц боев Гальдер записывает окончательный и крайне неприятный для германского командования вывод, сделанный фельдмаршалом Браухичем: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник».
К тому же выводу приходит и командование группы армий «Юг»: «Силы, которые нам противостоят, являются по большей части решительной массой, которая в упорстве ведения войны представляет собой нечто совершенно новое по сравнению с нашими бывшими противниками. Мы вынуждены признать, что Красная Армия является очень серьезным противником… Русская пехота проявила неслыханное упорство прежде всего в обороне стационарных укрепленных сооружений. Даже в случае падения всех соседних сооружений некоторые доты, призываемые сдаться, держались до последнего человека».
Министр пропаганды Геббельс, перед началом вторжения считавший, что «большевизм рухнет как карточный домик», уже 2 июля записывает в дневнике: «На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника… У противника много убитых, мало раненых и пленных… В общем, происходят очень тяжелые бои. О «прогулке» не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется еще и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются. Но до сих пор все идет по плану. Положение не критическое, но серьезное и требует всех усилий».


«Красная Армия 1941–1945 гг. была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею, — подытоживал Блюментрит. — Это усиливало стойкость советских солдат. Дисциплина в Красной Армии также соблюдалась более четко, чем в царской армии. Они умеют защищаться и стоять насмерть. Попытки их одолеть стоят много крови».
А в речах Гитлера для узкого круга соратников уже в конце сентября начали звучать буквально-таки пораженческие нотки: «Мы должны преследовать две цели. Первое — любой ценой удержать наши позиции на Восточном фронте. Второе — удерживать войну максимально вдалеке от наших границ».
Вот о чем начали задумываться в Берлине еще задолго до нашего наступления под Москвой. Правда о том, как сражаются русские, постепенно доходила и в Рейх, заставляя немцев задуматься.
«До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом комиссара и политрука, — писали в служебной записке аналитики СД. — Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось исходя из животных черт, присущих людям на Востоке. Однако снова и снова возникало подозрение, что голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящие до пренебрежения жизнью действия в бою… Большевизм… вселил в большую часть русского населения непреклонную решимость».
Труднее всего доходило до начальника ОКВ фельдмаршала Кейтеля. В мае сорок второго года начальник ОКВ, в угоду фюреру, все еще говорил о том, что русские слишком тупы, чтобы«защищаться и стоять насмерть». Однако к тому времени было уже ясно, что речь идет о непроходимой тупости не советских солдат, а конкретного немецкого фельдмаршала.
Однако уже к концу сорок первого немцы были вынуждены скорректировать свою пропаганду и признать, что Красная Армия вовсе не собирается ни сдаваться, ни поворачивать штыки против советского строя…
Источники: Лиддел-Гарт Б. Они умеют защищаться и стоять насмерть… // Другая война, 1939–1945. — М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1996.Манштейн Э. «Утерянные победы».Гальдер Ф. «Военный дневник».

https://pulse.mail.ru/article/nemeck...=pulse_mail_ru

Как 18 погранцов остановили полк фашистов с танками

Все из нас знают о том, как дрались советские пограничники в первые дни Великой Отечественной Войны, сражались они и позже, но этот подвиг растворился в грандиозности происходящих событий.

Поэтому сегодня предлагаю вспомнить подвиг пограничников на Курской дуге жарким летом 1943 года. Итак, 16 июля 1943 года, взвод, входивший в состав 162-й стр. дивизии, получает приказ удержать ключевую высоту в Поныровском районе Курской области у села Теплое.
Но самое интересное в том, что подразделению из 18 бойцов предстояло сначала взять эту господствующую точку над местностью. К слову сказать, внезапная атака для врага была успешной и скоротечной. А все самое интересное еще было впереди.
Противник решил вернуть эти позиции любой ценой. И не успели бойцы закрепиться на местности, как на штурм высоты пошли немцы, насчитывающие до 200 человек при поддержке бронетехники. Но бойцы НКВД в ходе яростного противостояния отразили первый приступ фашистов.
После чего враг усилил натиск! Теперь на горстку советских героев, многие из которых были ранеными, двигался вражеский полк. Разгорелся яростный бой, и когда противник был уже на самой вершине, Александр Демидович Романовский повел еще остававшихся в строю пограничников в последнюю контратаку, перешедшую в рукопашный бой.
Так закончилась оборона высоты горсткой бойцов. Правда, вернуть ее противник все равно не смог. Выигранное время Курскими панфиловцами позволило подтянуть 224-й полк, который атаковал и отбросил фашистов на 2 километра от вершины.
В этом бою только пограничники уничтожили три взвода, и три танка. За свой подвиг все бойцы были награждены орденом Отечественной войны I степени.

https://pulse.mail.ru/article/kak-18...=pulse_mail_ru

Генерал “атака” или генерал-полковник в 40 лет

Сегодня его имя вспоминают редко, а в дни войны его знали все. Он был одним из первых, кто дал отпор гитлеровцам, когда Красная армия отступала на всех фронтах.

Его награждали и отстраняли от командования, о нем слагали песни, на него писали доносы. Он не был в числе тех, кто любит говорить о себе много, возможно, поэтому сегодня о нем вспоминают так редко. Хочется исправить эту несправедливость.
Он был тем редким командармом, о котором рядовые бойцы слагали свои простые, бесхитростные песни. Он был военачальником переднего края, на котором получил несколько тяжелых ранений. Маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян назвал Крейзера непревзойденным мастером атак, при этом он был одинаково талантлив и в оборонительных сражениях. Он прожил по современным меркам не такую уж долгую жизнь, но сделал невероятно много.
Яков Крейзер родился 4 ноября 1905 г. в Воронеже. Его совсем не богатый отец Григорий занимался мелкой торговлей, но в семье помнили и чтили традиции предков, служивших некогда в армии царской России. Рано оставшийся без родителей (мать умерла в 1917 г. от туберкулеза легких, отец — в 1920 г. от тифа) Яков выбрал особую профессию – «Родину защищать». В годы Гражданской войны в России семнадцатилетний Яков Крейзер ушел добровольцем в Красную армию, окончил пехотную школу. С 1923 до 1941 г.г., почти 18 лет, служил в Московской Пролетарской дивизии, где прошел путь от командира взвода – до командира дивизии.
В биографии имеется факт, во время батальонных учений он показал себя пытливым, мыслящим, перспективным командиром. 16 августа 1936 г. в газетах было опубликовано Постановление ЦИК СССР о награждении орденами ряда отличников боевой и политической подготовки РККА. Командир учебного батальона майор Крейзер Я.Г. этим постановлением был удостоен ордена Ленина. В той же колонке было, кстати, и имя комбрига Жукова Г.К., еще не овеянное особой славой.
В мае 1940 г. Московская Пролетарская дивизия была преобразована в 1-ю Московскую мотострелковую, в состав которой входили два мотострелковых полка, артиллерийский и танковые полки, батальоны разведки, связи, инженерных работ и другие специальные подразделения, всего более 12 тысяч бойцов и командиров.
Вечером 21 июня 1941 г. дивизия вернулась после трудных маневров в Подмосковье, а на следующее утро началась советско-германская война… Полковник Яков Крейзер получил приказ вывести дивизию по маршруту Москва-Вязьма-Смоленск-Борисов чтобы остановить наступление гитлеровцев. В начале июля 1941 г. части дивизии вступили в бой на реке Березина у города Борисова и нанесли сокрушающий удар по пехотным соединениям и танковым колоннам вермахта. Почти одиннадцать суток шли непрерывные встречные бои, дивизия Крейзера сумела так построить оборону, что гитлеровское наступление на этом участке фронта захлебнулось, советские резервные дивизии 20-й армии успели выйти на оборонительные рубежи по Днепру в районе Смоленска.
Крейзер развернул дивизию на 20 — 25-километровом фронте, занял выгодные водные рубежи, важнейшие дороги. На подходившие колонны противника москвичи обрушивали сильнейший огонь, вынуждали немцев развертываться и тщательно организовывать бой. Так комдив сдерживал врага половину дня.
А когда немцы переходили в решительное наступление, рассекали фронт дивизии на части или начинали обтекать открытые фланги, пехота под прикрытием темноты садилась на машины и, оставив арьергарды и засады, откатывалась на 10 — 12 км. Утром противник натыкался на прикрывающие части, а к полудню встречал организованную оборону уже на новом рубеже. Так день за днем изматывались силы врага, тормозилось его движение, выигрывалось дорогое время.
Против Крейзера действовал командир 18-й немецкой танковой дивизии генерал В. Неринг, который в приказе по дивизии оценил военный талант советского полковника: «Потери снаряжением, оружием и машинами необычайно велики… Это положение нетерпимо, иначе мы «напобеждаемся» до собственной гибели».

В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жуков назвал «блестящими» эти боевые действия полковника Якова Крейзера.
12 июля 1941 г. Крейзер был ранен на поле боя, через день по приказу командующего 20-й армией дивизия была выведена во второй эшелон.
22 июля 1941 г., ровно через месяц после начала войны, был подписан указ, в котором отмечалось, что в тяжелых сражениях полковник Яков Крейзер «умело и решительно управлял боевыми операциями дивизии. Обеспечивал успешные бои на главном направлении армии. Своим личным участием, бесстрашием и геройством увлекал в бой подразделения дивизии». Ему первому из командиров дивизий Красной армии было присвоено звание — Герой Советского Союза.
7 августа 1941 г. Яков Крейзер получил звание генерал-майора, в сентябре 1941 г. дивизия была преобразована и получила название – 1-я Гвардейская Московская мотострелковая дивизия. К тому времени генерал Крейзер был назначен командующим 3-й армией, которая в Смоленском сражении вместе с другими войсками сумела задержать на целых два месяца наступление германских войск на Москву. Под командованием Крейзера армия после доукомплектования участвовала в Тульской оборонительной и Елецкой операциях, в ходе контрнаступления под Москвой освобождала Ефремов.
В октябре 1941 г. 3-я армия под командованием Я.Г. Крейзера вела тяжелые бои в окружении. Однако и в этих, практически безвыходных условиях окружения полководец оказался на высоте, сумев не только организовать измотавшую противника оборону, но и совершить беспримерный маневр – длительный боевой поход целой армии по тылам противника.
«Под руководством Крейзера, умело опиравшегося на штаб и весь командный состав, армия, пройдя 300 км по тылам врага, вышла из окружения, сохранив свою боеспособность,»- писал командующий Брянским фронтом маршал Еременко А.И.
В самом начале Сталинградской битвы генерал-майору Крейзеру было поручено практически в боевых условиях сформировать 2-ю армию. В это время командарм получил тяжелое ранение, но домой родным написал: «На днях был легко ранен в голову шальной пулей, но теперь это все уже зажило, и остался только маленький шрам на макушке. Ранение было настолько легким, что я не выходил даже из строя».
2 февраля 1943 г. решением Ставки Верховного Главнокомандования Я.Г. Крейзер вступил в командование 2-й гвардейской армией. Развивая наступление, она получила приказ овладеть Новочеркасском. Несмотря на необходимость резкого изменения направления главного удара с юго-западного на северо-западное, новый командарм успешно справился с задачей. 13 февраля войска армии освободили город. На следующий день фашисты были изгнаны из Ростова. После успешного окончания этой операции Якову Григорьевичу было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта и вручен орден Суворова 2-й степени.
Впоследствии 2-я гвардейская армия под командованием генерала Крейзера вышла на реку Миус и форсировала ее на ряде участков. Здесь развернулись ожесточенные, изнурительные бои, так как противник, считая Миус важнейшим оборонительным рубежом, прикрывавшим южные районы Донбасса, сконцентрировал здесь многочисленные резервы.
Воронежский автор В. Жихарев отмечает, что противником Крейзера на Миус-фронте был опытный гитлеровский генерал Холлидит. Гитлер распорядился укомплектовать его армию отборными частями, послал сюда лучшую свою танковую дивизию СС «Мертвая голова». Сверху всю эту армаду поддерживали 700 самолетов. На одном из участков немцы ходили в атаку двенадцать раз, им удалось смять наши позиции. Продвижение 51-й армии замедлилось. В намеченный день не вышли к реке Крынка.
Яков Григорьевич Крейзер ( в центре)

Маршал С.К. Тимошенко и новый командующий фронтом Ф.И. Толбухин сильно ругали Крейзера и даже добились его отстранения от должности командующего армией. Выручил через два дня маршал А.М. Василевский, прибывший в войска как представитель Ставки Верховного Главнокомандования. Он не только вернул Крейзера к руководству армией, но и объявил ему благодарность за прорыв «Миус-фронта».
В августе 1943 г. Я.Г. Крейзер был назначен командующим 51-й армией, действовавшей на правом крыле Южного фронта и получившей в начале Донбасской операции задачу удерживать свою полосу и вести разведку.
В ночь на 1 сентября разведка доложила, что враг, оставив небольшие заслоны, начал отход. Тогда ударная группировка устремилась вперед. Войска армии под командованием Я.Г. Крейзера, сметая заслоны гитлеровцев, за три дня прошли до 60 км, освободили много населенных пунктов, в том числе города Красный Луч, Ворошиловск, Штеровку и Дебальцево.
Войска 51-й армии под командованием генерала Крейзера продвигались в южном направлении, приняв самое активное участие в боевых действиях по освобождению Крыма. Маршал Советского Союза А.М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» вспоминал, что «от Мелитополя к Каховке шла 44-я армия В.А. Хоменко. Вместе с ней продвигалась и оседлала врага непосредственно в самом Перекопе 51-я армия Я.Г. Крейзера, разбившая по дороге фашистский танково-пехотный кулак в районе Аскания-Нова».
Командующий 51-й армией генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер на НП под Севастополем Направлением главного удара был избран Севастополь. В советских газетах тогда писали, что в 1941-1942 гг. немцы штурмовали Севастополь 250 дней, «армия Я.Г. Крейзера освободила его за пять дней».
Летом 1944 года 51-я армия была переброшена на 1-й Прибалтийский фронт, участвовала в освобождении Латвии. В одном из писем родным Яков Григорьевич так описал эти события: «Война идет к концу, и я постараюсь закончить ее с честью. Сейчас я действую на несколько ином направлении, то есть из Латвии опять перешел в Литву, и вот пока пишу письмо, кругом раздается сильнейшая канонада нашей артиллерии и довольно редко рвутся снаряды противника километрах в трех-четырех от того места, где я нахожусь. Через пару часов буду переезжать вперед. В общем, в ближайшее время должно быть покончено с немцами в Литве, а дальше и в Латвии. Несколько слов о себе. Здоровье вполне удовлетворительное, несколько подгуляли нервы. После войны поедем всей семьей в Сочи и все болезни вылечим. 7 октября 1944 года»
Между Тукумсом и Лиепаей войска 51-й армии под командованием генерала Крейзера блокировали 30 вражеских дивизий, капитулировавших в начале мая 1945 г. Касаясь этих событий в своих мемуарах «К берегам Янтарного моря», И.Х.Баграмян назвал Я.Г. Крейзера «наступательным генералом, мастером атак».
24 июня 1945 года генерал Крейзер участвовал в параде Победы, а затем и в кремлевском приеме по этому поводу. Когда маршал Баграмян представлял Сталину генералов 1 Прибалтийского фронта и представил Якова Крейзера, то Иосиф Виссарионович спросил маршала : «А почему он до сих пор только генерал-лейтенант ? Считайте, что он уже генерал-полковник!»
И на следующий день прославленный полководец стал генерал-полковником, в 40 лет ! Грудь отважного генерала украшали высшие награды страны : 5 орденов Ленина (никто не имел столько этих орденов!), 4 ордена Красного Знамени, полный букет полководческих орденов : 2 ордена Суворова, орден Кутузова и орден Богдана Хмельницкого, не говоря о десятках других орденов и медалей в том числе и иностранных.
Заглавное фото генерал Яков Григорьевич Крейзер (в центре)

https://pulse.mail.ru/article/genera...=pulse_mail_ru

Советский боксер Королев сдался немцам, чтобы спасти товарища. А потом освободил себя и спас друга

Немецкий солдат обыскивает красноармейца. Восточный фронт

Николай Федорович Королев, будущий чемпион СССР по боксу, пришел в боксерскую секцию в 1933 году. Чтобы стать абсолютным чемпионом ему понадобилось всего три года. Потом медаль Всемирной рабочей Олимпиады в Антверпене. Но начавшаяся в 1939 году Советско-финская временно прерывает спортивную карьеру молодого человека.
Королева призывают в армию. В школу курсантов летчиков. Но и с летчиками не сложилось. Авария на истребителе и последующее ухудшение здоровья не дают ему больше летать. Он не сдается и идет служить в партизанский отряд "Победители".
К этому моменту Советский Союз уже ведет войну с Германией. Партизанский отряд проводит множество диверсионных операций в немецком тылу. В одной из таких операций пуля зацепила командира отряда Дмитрия Медведева. Взвалив его на плечи, русский богатырь Королев шел с ним через заснеженный лес несколько километров, пока не наткнулся на немецкий ДЗОТ.
Укрепление было прямо на пути. Никак не обойти. Да и немцы могли в любой момент заметить приближающихся бойцов. Тогда Королев положил в кустах своего командира, а сам с поднятыми руками пошел прямо к немцам. Солдаты подбежали к нему и схватив повели в укрепление, чтобы сдать своему офицеру.
Николай Федорович Королев в годы Великой Отечественной. В ДЗОТе Королева окружали пять немецких солдат и один офицер. Офицер поспешно начал звонить и докладывать командованию о захваченном бойце партизан. Перевес сил был явно не в пользу советского солдата, поэтому немцы не опасаясь сопротивления - расслабились.
И совершенно напрасно. Ведь они не знали, что перед ними абсолютный чемпион СССР по боксу. Улучив момент Королев отправил офицера в нокаут. И с такой же легкостью в разные стороны полетели все пять солдат. Выбравшись из укрепления, Королев бросил туда гранату, а потом доложил командиру, что можно продолжать движение.
Николай Федорович Королев прошел всю Великую Отечественную. После нее еще десять лет прослужил на Северном флоте. Спорт он не забросил. И даже выходил на ринг в тяжелые военные годы. А после войны в 1946 году стал победителем международных турниров в Хельсинки и Праге.
В общем, отделение немецких солдат никак не ожидало, что "сказки" про русских богатырей окажутся не сказками. Жаль только, что рассказать они никому об этом потом не смогли. Но что поделать, ведь "кто к нам с мечом", как говорится...

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A...B2%D0%B8%D1%87

https://pulse.mail.ru/article/russki...=pulse_mail_ru

Морпехи в битве за Москву

Причину ненависти к морякам очень точно выразил в своем письме снайпер из 772-го стрелкового полка 386-й стрелковой дивизии Ф.П. Городов:

«Моряки дрались, не жалея своей жизни. Если пехота дрогнет, туда морскую пехоту, и успех обеспечен. Да, это были смелые, бесстрашные и преданные своей Родине люди, поэтому немцы их так ненавидели и сильно их боялись, когда они шли в наступление. Нас, защитников Севастополя, после падения Севастополя, стрелял, кто хотел, а матросов вообще не оставляли. Городов приводит пример — когда он шел в колонне пленных, то видел, что одного нашего бойца, раненного в голову, вели под руки два его товарища. Гимнастерка у него была расстегнута и была видна тельняшка. Немец-конвоир заметил ее и доложил офицеру. Всех троих сразу же вывели из строя и тут же у обочины расстреляли.»
В начале октября 1941 г. немецко-фашистские войска прорвали Западный фронт и устремились к Москве. Это было тяжелое для страны время. Красная Армия в жестоких, кровопролитных боях с врагом несла большие потери. Фронт требовал все новых и новых пополнений.
Одним из резервов был Военно-Морской Флот. Около 40 тыс. матросов, старшин и офицеров направил он в те дни на укомплектование 25 отдельных стрелковых бригад, которые спешно формировались по решению Государственного Комитета Обороны.
В начале декабря гитлеровские войска при подходе к каналу Москва — Волга (севернее Москвы) получили неожиданный удар со стороны новых 1-й ударной и 20-й армий. В числе первых соединений, выдвинутых в этот район в конце ноября, были 71-я и 64-я морские стрелковые бригады. Они помогли остановить противника и заставить его перейти к обороне. В ходе контрнаступления в состав 1-й ударной армии были включены 84-я и 62-я морские стрелковые бригады.
Еще в июле 1941г. 12 артиллерийских батарей флота были выдвинуты на танкоопасные направления, идущие с запада к Москве. Наибольшее количество орудий прибыло с Балтики. В августе двадцать 100–, 130– и 152-мм орудий 200-го артиллерийского дивизиона капитана 3 ранга А.Е. Остроухова заняли огневые позиции по левому берегу Днепра в районе Вязьмы, а десять 100-мм и 152-мм орудий 199-го дивизиона майора Я.А. Кочеткова были установлены в районе станции Оленино западнее Ржева. Они действовали совместно со стрелковыми дивизиями, оказавшимися на этих рубежах во время отхода.
В полдень 8 октября 200-й дивизион вступил в бой с фашистами. Моряки в течение восьми часов вели огонь по скоплениям живой силы и техники врага. Выпустив более 5 тыс. снарядов, артиллеристы нанесли противнику значительный урон.
Семнадцать суток выходили из окружения моряки-батарейцы и воины 2-й стрелковой дивизии. На третий день отступления у с. Богородицкое отходящую колонну наших войск неожиданно атаковали гитлеровские танки и мотопехота. Произошло замешательство. Танки начали давить обоз. Но тут артиллеристы старшего лейтенанта Г.Ф. Фокина развернули шестидюймовки, открыли беглый огонь и подбили четыре танка. Еще один танк подбил гранатой краснофлотец А. Шахов. Не выдержав огня, танки повернули, а моряки, сбросив шинели и оставшись в тельняшках, ринулись в атаку. Ее возглавил батальонный комиссар И.А. Белозерский. Моряков поддержали пехотинцы. В результате вражеские войска были выбиты из трех деревень. К 26 октября, пройдя длинный путь по тылам противника, моряки-артиллеристы с боями вышли к Москве.
В начале декабря 1941г. наступление немецко-фашистских войск под Москвой было остановлено повсеместно, а 5–6 декабря советские войска перешли в контрнаступление.
В декабре гитлеровское командование сосредоточило в районе с. Никольское, Белый Раст танковую дивизию и другие части, с тем чтобы ударить в стык 1-й ударной и 20-й армий и выйти на северо-восточные подступы к Москве.

64-я морская стрелковая бригада под командованием полковника И.М. Чистякова и военкома полкового комиссара В.И. Туликова, разгрузившись в районе Загорска, заняла оборону на танкоопасном направлении на участке Горки, Луговая, Озерецкое. В целях улучшения исходных позиций перед контрнаступлением 3 декабря бригада атаковала вражеские укрепления в районе с. Белый Раст — ключевой позиции противника на развилке Рогачевского и Дмитровского шоссе, откуда он обстреливал железную дорогу, канал и Дмитровское шоссе.
Более двух суток длился жаркий бой за Белый Раст. Первыми в село ворвались моряки-разведчики, но были здесь окружены. Отражая яростные атаки врага, моряки удерживали занятые позиции. Тогда фашисты бросили танки и открыли ураганный артиллерийский огонь. В бою разведчики уничтожили несколько танков, но не смогли противостоять намного превосходящим силам противника и были вынуждены отступить.
В ночь на 6 декабря морские пехотинцы во главе с батальонным комиссаром Г.И. Лихомановым снова атаковали противника в Белом Расте. Уничтожив боевое охранение, моряки на десяти танках 24-й танковой бригады ворвались в село и истребили более 70 гитлеровцев, подорвали гранатами несколько танков и орудий. Полностью уничтожить фашистов не удалось, так как два батальона бригады, наступавшие на село со стороны д. Кузяево, задержались с атакой, и это позволило противнику организовать оборону. Спустя два дня части 64-й бригады во взаимодействии с 24-й танковой бригадой окончательно сломили сопротивление противника и освободили Белый Раст.
С освобождением с. Белый Раст началось победоносное наступление морских пехотинцев. Преследуя врага, отходившего к Волоколамску, бригада за 13 суток прошла с боями 130 км, освободила 50 населенных пунктов, захватила 12 танков, 43 орудия, 141 автомобиль и много другой боевой техники.
В память о морских пехотинцах, героически погибших в боях с фашистскими захватчиками у Белого Раста, в центре села установлен обелиск. У основания памятника изображены якорь, перевитый цепью, и матросская бескозырка.
По приказу командующего 20-й армией 9 декабря 64-я бригада выделила подвижной отряд лыжников из 600 человек. Его задачей было перерезать Октябрьскую железную дорогу и Ленинградское шоссе, с тем чтобы не допустить отход противника из Солнечногорска на запад. Лыжный отряд моряков-добровольцев к 14 часам 10 декабря выполнил боевую задачу, сорвав попытку фашистских частей организовать оборону по каналу Москва — Волга и Истринскому водохранилищу. Опасаясь полного окружения, гитлеровцы поспешно оставили Солнечногорск.
Успешные действия 64-й морской стрелковой бригады оказывали влияние на обстановку во всей полосе наступления войск 20-й армии. Являясь передовым отрядом 20-й армии, 64-я морская стрелковая и 24-я танковая бригады успешно преследовали отступавшего противника. 14 декабря на рубеже р. Катыша, от с. Троицкое до Истринского водохранилища, они встретили особенно сильное сопротивление противника, сумевшего организовать здесь мощную оборону. Дороги, по которым шли моряки и танкисты, были минированы, мосты взорваны, на каждом шагу встречались завалы и заграждения. Однако к вечеру один из батальонов бригады прорвал оборону и захватил с. Троицкое — важный укрепленный пункт вражеской обороны.
Тяжелые бои 64-й бригаде пришлось вести на рубеже р. Лама.
Кровопролитный бой за с. Ивановское длился трое суток. Фашисты стремились во что бы то ни стало удержать с. Ивановское, ибо с его захватом нашим частям открывался путь для удара в тыл волоколамской группировке войск противника. Село дважды переходило из рук в руки. Бессмертный подвиг в этом бою совершили моряки-артиллеристы орудийного расчета младшего сержанта А.А. Лобченко. Вторично заняв с. Ивановское и стремясь отразить контратаку гитлеровских частей, они выдвинули орудие на прямую наводку и вступили в бой с четырьмя танками, подходившими на большой скорости с двух сторон. Моряки подпустили танки на близкое расстояние и точными выстрелами подбили сначала одну, затем вторую машину, после чего развернули орудие и ударили по двум другим танкам.


В это время на позицию артиллеристов налетели вражеские самолеты-пикировщики. От их огня погибли наводчик и подносчик снарядов. Алексей Лобченко, раненный осколком снаряда, вместе с наводчиком Гафаром Давлетшиным продолжали бой. Они подбили еще один танк. Вскоре упал сраженный пулей Давлетшин, и младший сержант остался у орудия один. Он бросался от лотка к прицелу, наводил орудие, производил выстрел и снова заряжал. Наконец вспыхнул факелом и четвертый фашистский танк. Вражеская атака была сорвана — гитлеровцы не прошли. Но в неравном бою погиб геройской смертью и моряк-тихоокеанец Алексей Лобченко.
После упорных боев 20 декабря 64-я морская стрелковая бригада, взаимодействуя с другими частями Красной Армии, овладела Волоколамском. Продолжая наступление, части бригады прошли еще 100 км и освободили более 25 населенных пунктов. За время наступления они уничтожили более 2 тыс. солдат и офицеров противника, захватили большие трофеи, в том числе 2 тыс. винтовок, 187 пулеметов, 19 минометов, 13 орудий, 9 танков и 160 автомобилей.
После войны генерал-полковник И. М. Чистяков, вспоминая о героизме моряков 64-й морской стрелковой бригады, которой он командовал в битве за Москву, писал: «Я не помню случая, чтобы воины 64-й бригады дрогнули при виде контратаки танков или подняли панику при виде превосходящих сил немцев… Этот дружный, хорошо сколоченный боевой коллектив я всю войну ставил в пример своим подчиненным… И сейчас, спустя более 20 лет, я с большой теплотой вспоминаю о 64-й морской стрелковой бригаде». За стойкость, отвагу и героизм личного состава, проявленные в боях с врагом под Москвой, 64-я морская стрелковая бригада была награждена орденом Красного Знамени.
Заглавное фото: Морская пехота, Москва, 1941г.

https://pulse.mail.ru/article/morpeh..._only_fulltext

Подвиг непокорённых героев 20-го “блока смерти”

3 февраля 1945 года из концлагеря Маутхаузен совершили вооружённый побег более четырёхсот советских военнопленных-офицеров.


Уничтожив охрану на вышках, преодолев высокую каменную стену и колючую проволоку под напряжением, эти голодные, истощённые, раздетые, измученные люди, более похожие на обтянутые кожей скелеты, вырвались на свободу. Почти все они погибли, в живых остались единицы…
Лагерь Маутхаузен был построен в Австрии в августе 1938 года, спустя 5 месяцев после «аншлюса» – присоединения Австрии к Третьему рейху, в одном из самых красивых и живописных мест долины Дуная, на окраине старинного верхнеавстрийского городка Маутхаузена. В выборе места для концентрационного лагеря решающую роль сыграл находившийся там гранитный карьер – новый архитектурный стиль требовал значительных объёмов камня для отделки помпезных зданий.
Заключённые жили и работали в варварских условиях. Они были вынуждены таскать на спинах тяжёлые гранитные блоки от карьера до лагеря – 186 ступеней по «лестнице смерти». Блоки часто падали, ломая кости тем, кто шёл следующим, а иногда и убивая их. Отвесная стена каменоломни называлась «стеной парашютистов». Нацисты развлекались, сбрасывая вниз провинившихся узников.
1 января 1941 года обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих издал распоряжение о разделении всех концлагерей Германии на три категории с учётом «меры вины» перед немецким народом и Рейхом отправленных туда лиц, а также возможности их «исправления». Согласно директиве Гейдриха, к первой, «наиболее лёгкой» категории концлагерей, относились такие в действительности страшные нацистские концлагеря, как основной лагерь Освенцим, Дахау и Заксенхаузен, предназначенные для лиц, «исправление» которых «условно весьма вероятно». Во вторую категорию – для тех, чьё «исправление не слишком вероятно», входили Освенцим II (Биркенау), Бухенвальд, Флоссенбург, Нойенгамме. К третьей категории – «для лиц, совершивших „тяжкие преступления“» и «исправление» которых «практически невероятно», относился только концлагерь Маутхаузен вместе с его главным филиалом Гузеном.
Концлагерь Маутхаузен просуществовал с 1938 по 1945 год. Первыми в его застенки попали уголовники, затем туда начали направлять особо опасных для Третьего рейха политических преступников, а после нападения на Советский Союз лагерь регулярно пополнялся советскими военнопленными. Почти за 7 лет существования Маутхаузен принял, по некоторым оценкам, около 200 тысяч узников многих национальностей (в основном – граждан СССР и Польши). По официальным данным 122 766 человек были казнены. Из них 32 180 советских граждан. В Маутхаузене была оборудована замаскированная под настоящую баню газовая камера, действие которой так же, как и в Освенциме, было впервые опробовано на советских военнопленных: 9 мая 1942 года было уничтожено 208 солдат и офицеров.
Но, пожалуй, самым зловещим местом в лагере считался так называемый «блок № 20», созданный летом 1944 года для пленных офицеров Красной армии. В сопроводительных документах каждого из них стояла буква «К» (под этой буквой подразумевалось немецкое слово «Kugel» – «пуля»), означавшая, что заключённый подлежит ликвидации в самые короткие сроки. Это был лагерь в лагере, отделённый от общей территории забором высотой 2,5 метра, по верху которого шла проволока, находящаяся под электрическим током. По периметру стояли три вышки с пулемётами. Узники 20-го блока получали четверть общелагерного рациона. Ложек, тарелок им не полагалось. Барак никогда не отапливался, в нём не было даже нар, а оконные проёмы зияли пустотой. Зимой, прежде чем загнать узников в блок, эсэсовцы заливали из шланга пол водой. Люди ложились в воду и просто не просыпались.
«Смертники» имели страшную «привилегию» – они не работали, как другие заключённые. Но вместо этого целый день занимались «физическими упражнениями» – ходили гуськом, ползали, прыгали, бегали. Узники выполняли роль живых манекенов, на которых отрабатывались все виды пыток и убийств голыми руками. Эсэсовцы из соседних лагерей приезжали сюда для повышения квалификации. Ежедневно 20−30 и более тел советских офицеров эсэсовцы вывозили на тележке в крематорий. Вид мертвецов был столь ужасающим, что пугал обслугу печей крематория: измождённые от голода скелеты с кожей, покрытой страшными язвами и болячками, с рваными гниющими ранами, следами от пыток и побоев.

За время существования блока смерти в нём было уничтожено 3,5−4 тысячи человек (в отдельных источниках встречаются данные о шести тысячах) и к концу января 1945 года в живых оставалось около 570 человек. Единственный «выход» из лагеря был через трубу крематория, и только побег являлся единственным, хотя и незначительным шансом на спасение.
В январе 1945 года в Маутхаузен привезли новеньких – в основном лётчиков. Среди них Герой Советского Союза Николай Власов. В 1941-м он протаранил вражеский самолёт – и выжил. Совершил 220 боевых вылетов. Полковник Александр Исупов, который командовал на фронте штурмовой авиационной дивизией и был сбит под Одессой. Полковник Кирилл Чубченков, о чьих лётных подвигах ходили легенды. Все они отвергли предложения сотрудничать с фашистами и, попав в 20-й блок, стали готовить побег. Была назначена дата – 29 января.
Ночью 26 января эсэсовцы вывели из барака 25 человек, среди которых были Власов, Исупов, Чубченков и другие руководители восстания. Неизвестно, пытали ли офицеров, но больше никого из барака не забрали. Всех их сожгли в крематории заживо.
Но восстание узники не отменили. Его перенесли. Около 70 тяжелобольных, которые не могли передвигаться, остались в бараке и отдали товарищам свою одежду.
В ночь со 2 на 3 февраля 1945 года весь лагерь был разбужен внезапно вспыхнувшей пулемётной стрельбой. Около 500 узников блока № 20 с криками «Ура!» подняли восстание. Главное «оружие» нападавших – два огнетушителя, камни, куски угля, деревянные колодки. Несколько штурмовых групп должны были атаковать пулемётные вышки, одна в случае необходимости – отбить внешнюю атаку со стороны лагеря. По толпе атакующих били все три пулемёта вышек блока, но на них уже обрушился град камней. Погасли разбитые прожектора. Струи огнетушителей ударили в лица пулемётчикам, мешая вести огонь. Один пулемёт захлебнулся, и на вышку тотчас же начали карабкаться члены штурмовой группы. Завладев пулемётом, они открыли огонь по соседним вышкам. Узники стали бросать на колючую проволоку мокрую одежду и одеяла. Произошло короткое замыкание, и они начали перебираться через стену. Двор блока был усеян трупами.
После схватки с лагерной охраной в живых осталось 419 человек, которым удалось вырваться за пределы лагеря. Небольшими группами они разбежались по окрестностям. Самая большая группа бежала к лесу. Когда её стали настигать эсэсовцы, несколько десятков человек отделились и бросились навстречу преследователям, чтобы задержать врагов хотя бы на несколько минут. Группа полковника Григория Заболотняка наткнулась на зенитную батарею, голыми руками расправилась с артиллерийским расчётом, захватила оружие, погрузила на грузовик раненых. А когда была окружена, оказала яростное сопротивление (из всей группы чудом выжил лишь паренёк Ваня Сердюк по прозвищу Лисичка).
Комендант лагеря, штандартенфюрер CC Франц Цирайс призвал население окрестных деревень принять участие в поисках беглецов: «Вы же страстные охотники, а это куда веселее, чем гонять зайцев!». Старики и подростки объединились с СС и полицией, чтобы ловить по лесам и убивать еле держащихся на ногах от голода и мороза людей – в ночь побега температура воздуха была минус 8 градусов. Бежавших объявили опасными преступниками и «вооружёнными монголами», которых нельзя брать живыми, а нужно уничтожать на месте.
Эта акция, получившая у эсэсовцев цинично-шутливое название «Охота на зайцев в округе Мюльфиртель», вошла во все военные энциклопедии и стала одной из самых чёрных и позорных страниц в истории Австрии. О том, как она проходила, оставил запись местный жандарм Йохан Кохоут: «Люди были в таком азарте, как на охоте. Стреляли во всё, что двигалось. Многих беглецов убивали на месте. Снежный покров на улицах окрасился кровью». Пойманных доставляли в Маутхаузен и расстреливали у стены крематория, где тут же сжигали тела. Иногда узников забивали насмерть подручными средствами – топорами, вилами, поскольку берегли патроны. В документах архива Маутхаузена содержатся описания целого ряда зверств местного населения над беззащитными узниками.

В 1994 году австрийский режиссёр и продюсер Андреас Грубер снял художественный фильм об этих трагических событиях «Охота на зайцев. Трусость не заслуживает милосердия» (Hasenjagd. Vor lauter Feigheit gibt es kein Erbarmen). Фильм побил все рекорды по количеству просмотров – зрители были потрясены увиденным.
Три недели продолжалась садистская акция – «Охота на зайцев». «Для подсчёта количества жертв (число пойманных и убитых должно было составить 419) трупы свезли в деревню Рид ин дер Ридмаркт в четырёх километрах севернее Маутхаузена и свалили на заднем дворе местной школы», – рассказывал председатель правления «Общества бывших российских узников Маутхаузена», кандидат исторических наук Алексей Конопатченко. На стене школы эсэсовцы нарисовали 419 палочек по количеству сбежавших узников. После каждого убийства одна палочка зачёркивалась. Спустя несколько дней эсэсовцы заявили, что «счёт сошёлся».
Но это была ложь. 9 человек спаслись, по другим данным – 11 или даже больше, но фамилии всех не установлены. Несколько беглецов спасли остарбайтеры – угнанные на принудительные работы белорусы и поляки, которые трудились неподалёку от лагеря. Двоих офицеров, Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало, приютила австрийская крестьянка Мария Лангталер, четверо сыновей которой в то время воевали на Восточном фронте. Но в её доме, в отличие от большинства австрийских домов в зоне «охоты на зайцев», не было портрета фюрера.
Через несколько лет после войны Анна Хакль – дочь Марии рассказала о разговоре отца с матерью, когда в их дом постучали двое измождённых в полосатой одежде узников Маутхаузена: «Мать сказала отцу: „Давай поможем этим людям“. Папа испугался: „Ты что, Мария! Соседи и друзья донесут на нас!“ Мама ответила: „Быть может, тогда Бог оставит в живых наших сыновей“».
Сначала пленных спрятали среди сена, однако утром на сеновал нагрянул отряд СС и переворошил сухую траву штыками. Беглецам повезло – лезвия чудом не задели их. Через сутки эсэсовцы вернулись с овчарками, но Мария увела узников Маутхаузена в каморку на чердаке. Попросив у мужа табак, она рассыпала его по полу. Собаки не смогли взять след. После этого долгих три месяца офицеры скрывались у неё дома на хуторе Винден. В начале мая Австрия была освобождена. Николай и Михаил вернулись на Родину, они прожили долгую жизнь. Удивительно, но целыми и невредимыми вернулись с фронта все сыновья Марии.
На снимке: (второй ряд, крайние слева и справа) Михаил Рыбчинский и Николай Цемкало, девочка-подросток посередине – Анна Хакль, в первом ряду крайняя слева – Мария Лангталер, рядом с ней её муж. К сожалению, Мария Лангталер умерла вскоре после войны, не получив никакой награды за свой подвиг от правительства СССР. Не были награждены за восстание и побег из Маутхаузена мужественные советские воины. Хочется, чтобы подвиг узников «блока смерти» не был забыт, память о них сохранилась, и в городах бывшего Советского Союза появились улицы, названные именами героев.

https://pulse.mail.ru/article/podvig...=pulse_mail_ru

«Могила Панцерваффе»- последняя оборонительная операция Красной Армии в 1945 году



Морозной весенней ночью 45-ого под покровом кромешной тьмы гусеничные траки рвали мерзлую землю. Без артиллерийской и авиационной подготовки три сотни самоходных штурмовых орудий и танков дивизии «Лейбштандарт» при поддержке пехоты ,сотрясая уже по-весеннему хлипкий лед на озере Балатон вклинились в ряды Красной Армии. Создалась угроза прорыва главной полосы советской обороны...Началось последнее крупномасштабное наступление Третьего Рейха на Восточном фронте...
Надежда на "блицкриг"
На самом деле, еще задолго до начала немецкой операции ,в феврале, советская разведка получила данные о крупных перемещениях вражеских войск в Западной Венгрии. В управлении Генштаба никто не мог поверить в то, что при создавшейся опасности для Берлина (линия фронта проходила в 50-70 километрах от германской столицы) руководство Рейха отправит свои лучшие танковые части в Венгрию.
Приказом Гитлера 6-я танковая армия ( генерал-полковник войск Йозеф Дитрих в составе четырех танковых дивизий) была переброшена с западного фронта на Венгерское направление. Ее переброска происходила в строжайшей тайне, и маскировалась под перемещение учебных и инженерных соединений. План атаки получил название "Весеннее пробуждение". Германская армия наносила три быстрых удара, основной исходил из северо-восточной части озера Балатон силами 6-й танковой и 6-й полевой (Георг Бальк) армиями . Их поддерживала 3-я Венгерская армия (Йозеф Хезлени). Ударное соединение группы армий "Юг" наносило удар в юго-восточном направлении. Второй удар наносила 2-я танковая армия ( Максимилиан де Ангелис ) в направлении Капошвар. Третий удар наносил 91-й армейский корпус в направлении навстречу 6-й танковой армии .Концентрация танков на некоторых участках фронта достигала 60-70 машин на 1 километр фронта (Чтобы понять масштаб данной плотности техники, можно представить 7-8 танков, которые размещаются по длине футбольного поля.)
Балатонская операция на карте. Изображение в свободном доступе. Эти удары должны пробить советскую оборону и разбить 3-й Украинский фронт. После чего требовалось отбить Будапешт и повернуть на Юг. Адольф Гитлер сделал военно-стратегические ставки на доктрину "Альпийской крепости", для которой и требовались венгерские нефтяные месторождения.
"Альпийская крепость" - труднодоступный район Австрийских и Баварских Альп – Зальцкаммергут . Имея позади нейтральную Швейцарию, немецкие войска планировали занять оборону, блокировать немногие проходимые альпийские перевалы и оборонятся, ожидая раскола внутри антигитлеровской коалиции.

Генерал Гейнц Вильге́льм Гудериа́н предлагал альтернативное применение 6-й танковой армии в Померании или Силезии для дальнейшей обороны столицы. Однако, Гитлер не принял эту точку зрения.
Гейнц Вильге́льм Гудериа́н — генерал-полковник германской армии, генерал-инспектор бронетанковых войск, начальник Генерального штаба сухопутных войск. Фото в свободном доступе. Весеннее пробуждение
СССР располагал, по разным оценкам, более 400 тыс. солдат и офицеров против немецких 430 тыс. Также в составе Красной армии было 7 тыс. орудий и минометов против 5,6 тыс. германских, 400 танков против 900 с немецкой стороны. Из этих данных становится понятно, что основное преимущество Вермахта было в бронетанковых соединениях, на которые они и возлагали основную надежду.
На участке фронта, где приходился основной удар, советская оборона строилась в два эшелона. Первый мощный удар Вермахта был нанесен 6 марта на участке 57-й армии (Михаил Шарохин). Массированно применялись новые танки Panzerkampfwagen VI Ausf. B "Королевский тигр " и Panzerkampfwagen V Panther "Пантера". На участке 26-й и 4-й гвардейской армии к концу дня немецкие солдаты вклинились на 4 километра. Советское командование в срочном порядке использовало свои оперативные резервы .
На следующей день ,уже при поддержке Люфтваффе немцы возобновили атаку. Они постоянно маневрировали, чтобы найти слабое место в обороне и пробиться вглубь.
8-9 Марта Вермахт бросил свои основные силы, в районе главного удара действовало около 250 танков. Из-за превосходства советской авиации Вермахт продолжил наступление ночью. В результате в германские войска вклинились в советскую оборону на 10-20 километров.
С 10 марта к сражению подключается 5-я воздушная и 9-я гвардейская армия, что существенно укрепляет оборону советской армии. Следующие три дня шли очень тяжелые бои, в результате которых немецкое командование приняло вывести свой последний резерв - 6-ю танковую дивизию. Несмотря на все усилия германская армия смогла продвинуться всего на 30 километров вглубь советской обороны.
Танкисты на броне Panzerkampfwagen VI Ausf. B "Королевский тигр ". Фото в свободном доступе.

К 15 марта у немцев не осталось ни резервов, ни ресурсов, ни сил для дальнейшего наступления. Немецкая атака захлебнулась. Под прикрытием танковых частей СС, которые продолжали сражаться, отступали основные соединения, но, вскоре, даже отборные части СС прекратили сопротивление.
«Наконец, исчезли все шансы на крупный успех. Был утрачен сохранявшийся до сих пор высокий боевой дух эсэсовских дивизий. Под прикрытием упорно сражающихся танкистов вопреки приказу отступали целые соединения.» -Генерал Гейнц Вильгельм Гудериан
Узнав о провале операции Адольф Гитлер впал в бешенство и приказал танкистам снять почетные нарукавные ленты. Однако, и в Красной армии не обошлось без оплошностей командования и офицерского состава:
«За последнее время на некоторых фронтах имели место случаи беспечности и ротозейства, пользуясь которыми противнику удавалось наносить нам внезапные и чувствительные удары. В результате этих ударов наши войска вынуждались к отходу. Отход в этих случаях происходил неорганизованно, войска несли большие потери в живой силе и, особенно, в материальной части.»
Тяжелый танк «Королевский тигр» из тяжелого танкового батальона «Фельдхернхалле», подорвавшийся на мине и сброшенный в кювет. Фото в свободном доступе. Какой ценой?
По итогу операции со стороны Советского союза был подробный разбор и подсчет вражеских и собственных потерь.
В ходе работы комиссии было учтено и осмотрено 968 сгоревших, подбитых и брошенных танков и САУ, а также 446 бронетранспортеров и автомобилей повышенной проходимости. Чуть больше 400 машин, представляющих наибольший интерес, были изучены, отмаркированны и сфотографированы. Особому исследованию подверглись все тяжелые танки, а также новые образцы самоходной артиллерии и тяжелых пушечных бронеавтомобилей. Среди 400 сгоревших единиц бронетехники наличествовали 19 танков "Королевский тигр", 6 танков "Тигр", 57 танков "Пантера", 37 танков Pz-IV, 9 танков Pz-III (большая часть из которых составляли огнеметные, командирские машины и танки передовых артиллерийских наблюдателей), 27 танков и САУ венгерского производства, 140 штурмовых и самоходных орудий, а также 105 инженерных машин, бронетранспортеров и бронеавтомобилей.
Человеческие потери были тоже весьма велики с обоих сторон. По официальным данным войска 3-го Украинского фронта во втором Балатонском сражении 6—15 марта потеряли 8,5 тыс. убитыми и пропавшими без вести и 24,4 тыс. ранеными. Потери немцев достигли 27 тыс. в соответствии с советскими данными.
Поражение близ озера Балатон, по одной из цитат Гейнца Вильгельма Гудериана стало "Могилой Панцерваффе" в прямом и переносном смысле.

https://pulse.mail.ru/article/mogila...=pulse_mail_ru

Пять раз горел в танке, но дошёл до Зееловских высот

Владимир Бочковский по праву входит в когорту советских танковых асов, добившихся большого количества побед на поле боя.

На счету офицера, который после войны продолжил службу в армии и дослужился до звания генерал-лейтенанта танковых войск, числится 36 пораженных танков противника. Попав на фронт в 1942 году, молодой офицер прошел войну, закончив её на Зееловских высотах, где был тяжело ранен. Всего Владимир Бочковский пять раз горел в танке и шесть раз был ранен, четыре раза тяжело, но каждый раз возвращался в строй и продолжал бить врага.
На второй день после начала войны Владимир Бочковский принял решение связать судьбу с вооруженными силами и отправился поступать в Харьковское танковое училище. В Харькове танкист проучился недолго, уже в начале осени 1941 года училище вместе с курсантами и преподавательским составом было эвакуировано в город Чирик в Узбекистане. Позже на основе эвакуированного из Харькова училища здесь создадут Ташкентское высшее танковое училище имени маршала бронетанковых войск П.С. Рыбалко. Окончив танковое училище летом 1942 года, новоиспеченный лейтенант Владимир Бочковский отправился на Брянский фронт в состав знаменитой 1-й гвардейской танковой бригады Катукова, куда прибыл в середине июля 1942 года.
В составе пополнения Бочковский сразу же попал с корабля на бал. В эти дни 1-я гвардейская танковая бригада вела тяжелые бои с наступающими немецкими частями в районе Воронежа. Новобранцы вступили в бой прямо на железнодорожной станции, эшелон сначала бомбили немецкие самолеты, а затем атаковали танки врага. По воспоминаниям Бочковского, для отражения атаки противника огонь пришлось открыть прямо с платформ. Развертывание танков в боевой порядок проходило под обстрелом противника. Первые несколько недель войны оставили в памяти офицера неизгладимое впечатление. По его воспоминаниям, в эти дни он буквально жил в своем танке и даже пищу принимал внутри боевой машины.
Уже 12 августа 1942 года лейтенант Владимир Бочковский командир танкового взвода в 1-й гвардейской танковой бригаде получил серьезное ранение в левое бедро. Это произошло во время боя в районе деревни Скляево. Раненного офицера, который не имел возможности самостоятельно выйти из боя и мог погибнуть от потери крови, спас сержант-танкист Виктор Фёдоров, который вывез Бочковского и его экипаж на легком танке Т-60. Позднее за спасение офицера в бою Виктор Фёдоров был награжден орденом Красного Знамени. Уже в ходе войны он выучится на офицера и будет служить в батальоне, который возглавит спасенный им Владимир Бочковский.

После длительного лечения в тыловом госпитале в Мичуринске Бочковский вернулся в строй, продолжив службу в 1-й гвардейской танковой бригаде. В составе бригады участвовал в боях на Калининском фронте, был участником операции «Марс», основной целью которой была ликвидация Ржевско-Вяземского выступа, занимаемого немецкой 9-й армией. За участие в декабрьских боях Владимир Бочковский был награжден одной из самых почитаемых боевых медалей – медалью «За отвагу».
В наградных документах отмечалось, что 21 декабря 1942 года гвардии лейтенант Бочковский (в январе 1943 года уже являющийся командиром роты танков Т-34 2-го танкового батальона бригады) в условиях потери радиосвязи с действующими впереди танками пешком пробрался к боевым машинам в деревне Верейста по территории, простреливаемой противником, выяснил на месте обстановку и доложил на КП батальона. На следующий день 22 декабря срочно доставил боеприпасы и питание к танкам бригады, действовавшим в районе населенных пунктов Большое и Малое Борятино. Всё необходимое офицер доставил на легком танке Т-70 и лично под огнем противника производил разгрузку боеприпасов, раздавая боекомплект танковым экипажам. За энергичность и смелость, проявленные при выполнении боевых задач в декабре 1942 года командование представило гвардии лейтенанта Владимира Бочковского к медали «За отвагу».
В июле 1943 года гвардии старший лейтенант Владимир Бочковский принимал активное участие в Курской битве, особо отличившись в бою в районе деревни Яковлево 6 июля 1943 года. Данный населенный пункт находился в самом центре наступления, на направлении главного удара, который наносил 2-й танковый корпус СС. Сражение возле этого населенного пункта носило очень ожесточенный характер, в боях с обеих сторон участвовали одновременно десятки танков.
На этом направлении 1-я гвардейская танковая бригада, входившая в состав 3-го механизированного корпуса 1-й танковой армии Катукова, противостояла танкистам 1-й танковой дивизии СС «Лейбшандарт Адольф Гитлер». Днем 6 июля немцы бросили в атаку в районе деревни Яковлево Белгородской области от 80 до 100 танков, которые с воздуха прикрывали десятки самолетов. В этом сражении участвовала и рота гвардии старшего лейтенанта Владимира Бочковского. За бой возле Яковлево 6 июля 1943 года танкиста наградили орденом Красного Знамени.
В наградных документах за указанный бой говорилось, что рота под командованием Владимира Бочковского, сдерживая продвижение немцев под сильным артиллерийским огнем противника и атаками с воздуха, уничтожила 16 танков врага, в том числе три тяжелых танка «Тигр». При этом лично Бочковский вместе со своим экипажем уничтожил три танка противника. За эти бои 2-й танковый батальон 1-й гвардейской танковой бригады также заплатил страшную цену, в боях погибли многие прославленные гвардейцы, в том числе командиры танковых экипажей роты Бочковского.
Военный корреспондент Юрий Жуков писал, что встретил три поврежденных танка роты Бочковского на фронтовой дороге, танкисты выходили из боя в районе Яковлево, вывозя на своих машинах тела девяти погибших гвардейцев. Многие из погибших были не просто однополчанами, но друзьями Владимира еще по танковому училищу. Лицо молодого 20-летнего гвардии старшего лейтенанта Бочковского, покрытое копотью и пылью, было мальчишеским. Юрию Жукову запомнились тогда тонкая шея и заострившиеся черты лица. Но вместе с тем эти вышедшие из боя танкисты были уже настоящими чернорабочими большой войны, чьи комбинезоны пропахли порохом, потом и кровью сражений.
В конце декабря 1943 года Бочковский в очередной раз был серьезно ранен и вернулся на фронт уже к весне 1944 года. В районе деревни Липки Черниговской области 25 декабря 1943 года танкисты Бочковского захватили большую автоколонну противника, а на следующие день успешно отразили многочисленные атаки врага. Будучи раненым, Бочковский не покинул поля боя и продолжал командовать своим подразделением, за что позднее был награжден орденом Красной Звезды.

Весной 1944 года принимал участие в Проскуровско-Черновицкой стратегической операции. С апреля 1944 года являлся заместителем командира танкового батальона, а с июня 1944 года и до конца войны был командиром танкового батальона в 1-й гвардейской танковой бригаде. Принимал участие в многочисленных танковых рейдах в тыл противника, особенно отличившись весной 1944 года. Танкистам гвардии капитана Бочковского удалось захватить и удержать до подхода основных сил город Чертков, нанеся противнику серьезные потери в живой силе и технике, а также взяв большое количество трофеев и пленных. За ряд очень успешных боев конца марта 1944 года Владимир Бочковский был представлен к званию Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина.
В наградных документах говорится о том, что 21 марта отряд, который возглавлял Бочковский, успешно форсировал реку Теребна и продолжил преследование отступающих частей гитлеровцев. В боях с немцами в районе населенного пункта Грабовец Тернопольской области группой танков Бочковского было уничтожено 4 штурмовых орудия, 16 орудий врага и более 200 грузовых автомобилей с различными грузами. На следующий день, продолжая преследовать отступающего противника, в районе города Трембовля танкисты сломили огневое сопротивление врага и захватили населенный пункт. В боях в этом районе танкисты из отряда Бочковского уничтожили три танка противника, 5 минометов, до 50 различных автомобилей и более 50 солдат противника. При этом в исправном состоянии удалось захватить 4 орудия. В этот же день, танкистам удалось перехватить крупную вражескую автоколонну в районе населенных пунктов Сухостав и Яблонев. В результате неожиданного появления советских танков противник бежал и был рассеян, бросив 100 автомобилей. На поле боя осталось примерно 30 убитых гитлеровцев, 22 солдата было взято в плен.
23 марта 1944 года группа танков Бочковского успешно выполнила поставленную боевую задачу, захватив город Чертков. При этом стремительный натиск советских воинов позволил захватить неповрежденным мост через реку Серет, который немцы не успели взорвать. Бой в районе города и в самом Черткове продолжался на протяжении четырех часов, после чего противник начал беспорядочно отступать, не выдержав натиска гвардейцев. В ходе боя отряд Бочковского уничтожил до 150 солдат и офицеров противника, 7 танков, 9 пушек, два бронетранспортёра, примерно 50 различных автомобилей. При этом в самом городе немцы оставили три склада с горюче-смазочными материалами и два склада с продовольствием, которые стали трофеями советских войск.
В дальнейшем прославленный советский танкист совершил еще немало успешных рейдов по тылам противника, нанося врагу большой урон в живой силе и технике. За бои в июле 1944 года у реки Сан и при захвате плацдармов на Висле у Сандомира был награжден орденом Отечественной войны I степени. В январе 1945 года особенно отличился во время проведения Висло-Одерской наступательной операции. Вместе со своими танкистами он прошел 200 километров по тылам немецких войск, 15 января 1945 года перерезав шоссе Варшава-Радом, которое активно использовалось гитлеровскими войсками для отступления. Лично отличился во время боя возле населенного пункта Адаминов 15 января 1945 года. В этом районе советские танкисты встретились с частями 19-й немецкой танковой дивизии. В бою 15 января экипаж Бочковского уничтожил два «Тигра» и две самоходки противника. Всего же к концу войны на официальном счету Бочковского было 36 подбитых и уничтоженных танков и самоходных орудий врага.
Последний свой бой отважный танкист провел 16 апреля 1945 года. Владимир Бочковский был тяжело ранен в живот в сражении за Зееловские высоты при прорыве обороны противника. Позднее за этот бой он будет награжден орденом Богдана Хмельницкого III степени. Всего за годы войны Владимир Бочковский пять раз горел в танке, шесть раз был ранен, из них четыре раза – тяжело, перенес 17 различных операций. Последнее ранение было очень серьезным, в госпиталях герой войны провел несколько месяцев, выписавшись только осенью 1945 года.

https://pulse.mail.ru/article/pyat-r...=pulse_mail_ru

Ст. л-т Горовец - единственный советский лётчик, одержавший 9 побед за один вылет. Вот о ком стоило бы снять фильм про войну

Продолжаю серию статей о малоизвестных сегодня героях Великой Отечественной войны. Сегодняшний мой рассказ будет о лётчике-истребителе, старшем лейтенанте Александре Константиновиче Горовце.
6 июля 1943 года, на второй день Курской битвы, Александр Горовец находился в составе группы советских истребителей, вылетевшей на патрулирование. Когда эскадрилья возвращалась назад, то столкнулась с большой группой немецких пикирующих бомбардировщиков Ju-87. Согласно официальной версии, Горовец оторвался от группы и вёл бой в одиночестве (предположительно из-за отказа радиостанции на его самолёте). В ходе этого боя он сбил девять "Юнкерсов", в том числе один тараном, после чего сам был сбит четвёркой немецких истребителей при возвращении на базу.



Родился Александр 12 марта 1915 года в деревне Мошканы Витебской области в крестьянской семье. Окончил 7 классов средней школы, потом работал слесарем и одновременно учился в аэроклубе. В Красной Армии с 1932 года. В 1935 году окончил Ульяновскую авиационную школу инструкторов и был направлен лётчиком-инструктором в аэроклуб города Шахты Ростовской области.
С июня 1941 года учил летному делу молодняк в 20-й военной авиационной школе лётчиков первоначального обучения. Через год воевал уже непосредственно сам в составе 166-го истребительного авиационного полка. Летал на истребителе ЛаГГ-3, потом освоил Ла-5. К июлю 1943 года произвёл 74 боевых вылета, в 10 воздушных боях сбил лично 2 и в группе 6 самолётов противника.
Как одному из наиболее отличившихся лётчиков, Горовцу вручили новый истребитель Ла-5 с надписью на фюзеляже: "От колхозников и колхозниц Горьковской области" на одной стороне и "Эскадрилья "Валерий Чкалов" - на другой.


Указом Президиума Верховного Совета СССР Александр Горовец посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Кроме того, ранее был награждён орденами Ленина, Красного Знамени и различными медалями.
Наградной лист
Наградной лист

Важный момент - из-за неисправной радиостанции Горовца долгое время считали пропавшим без вести. И только весной 1957 года жители хутора Зоринские Дворы Белгородской области обнаружили в земле самолет и останки летчика-героя.
На месте его гибели на 597-м километре трассы М2 (Москва-Симферополь) в 1962 году установлен бронзовый бюст Александр Горовец является единственным советским лётчиком, одержавшим столько воздушных побед в одном бою. В других странах аналогичного результата добились всего несколько лётчиков, в частности, американец Дэвид Маккэмпбелл (ВМС США, тоже 9 воздушных побед в одном бою).
Памятник летчку-асу Горовцу Собирая информацию о герое в сети, вы наверняка найдете и современные рассуждения на тему того, что данные о таких потерях (9 самолетов) не подтверждены показаниями пленных немецких лётчиков, а также списком потерь 4-го Воздушного флота за этот день.
Мол, так же нет никаких документальных свидетельств от наземных подразделений РККА, а только показания мирных жителей, которые, конечно, не разбираются в вопросе. Мол, вся история - это только акт военной пропаганды.
Слава Богу, никто не сомневается, что бой вообще был, что гвардии старший лейтенант Горовец в нем участвовал и погиб с честью. А поэтому - слава герою!

https://pulse.mail.ru/article/st-l-t...=pulse_mail_ru

Бой, в котором 25 человек стали Героями Советского Союза

Все знают про подвиг 28 панфиловцев. Про в чем-то похожий бой, когда взвод Петра Широнина оказался на острие немецкого удара 5 маpта 1943 года, знают меньше.

А героизм в этом бою был не менее массовым. 25 человек пять часов отбивали атаки немцев на железнодорожный переезд в Харьковской области.
Когда 25-я гваpдeйская стpeлковая дивизия заняла оборону на рубеже Таpановка – Змиeв, взвод лейтенанта Широнина оказался у железнодорожного переезда на правом фланге. Ситуация была такова, что немцы могли использовать танки только на этом участке. Поэтому солдаты начали зарываться, оборудуя окопы и ячейки.
Так и получилось, что удар был нанесен именно здесь. 5 маpта 1943 года немцы сначала отбомбились по советским позициям, потом провели обстрел и бросили в атаку 35 танков и бронетехники при поддержке пехоты.
Но расчеты немцев сходу проломить оборону не оправдались, солдаты отбивались противотанковыми ружьями, пулеметами и автоматами. Подошедшие танки забрасывали гранатами. В момент, когда немцы ворвались на позиции взвода, командир одного из отделений, старшина Сepгей Нeчипуpeнко встал к 45-мм орудию, расчет которого погиб во время бомбежки. Из него он подбил два танка.
В общей сложности бой 25 человек против крупных сил немцев продолжался около пяти часов. Было уничтожено 16 танков, штурмовое орудие и более сотни немцев. Подошедшие к вечеру подкрепления не нашли живых бойцов. Поэтому все участники боя, 25 человек, не пропустившие немцев, были представлены к званию Героя Советского Союза посмертно 18 марта 1943 года.
Гвардии лейтенант Петр Николаевич Широнин И только позднее выяснилось, что семь тяжелораненых бойцов, в том числе и Петр Широнин выжили, но оказались в разных госпиталях. От них и стало известно о подробностях этого боя.

https://pulse.mail.ru/article/boj-v-...=pulse_mail_ru

Русский характер: Чем были шокированы немцы в первые месяцы войны

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своих мемуарах «Утерянные победы», собственно, и не скрывает удивления «методами» ведения войны русскими.

Именно так военачальник Гитлера называет сопротивление, которое его войскам оказывали на своей территории советские бойцы и командиры. В частности, фельдмаршал пишет:
«Уже в этот первый день (22 июня 1941 года) нам пришлось познакомиться с теми методами, которыми велась война с советской стороны. Один из наших разведывательных дозоров, отрезанный врагом, был потом найден нашими войсками, он был вырезан и зверски искалечен. Мой адъютант и я много ездили по районам, в которых еще могли находиться части противника, и мы решили не отдаваться живыми в руки этого противника. Позже часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
Эрих фон Манштейн входил на советскую землю во главе танкового корпуса из Восточной Пруссии. Стояли прекрасные летние дни, и ему, видимо, было невдомек, что русские солдаты, отступая под напором вермахта, будут оказывать сопротивление…
Примечательно, что тем, кто пришел в Советский Союз с мечом, кто пришел туда как германское НАШЕСТВИЕ, не нравились «методы» ведения войны его защитников. Генерал-полковник танковых войск Гейнц Гудериан, переправившийся на штурмовой лодке через Буг в 6 часов 50 минут, также был неприятно удивлен подобными методами русских солдат:
«Моя оперативная группа с двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими машинами повышенной проходимости и мотоциклами переправлялась до 8 час. 30 мин. Двигаясь по следам танков 18-й танковой дивизии, я доехал до моста через р. Лесна, овладение которым имело важное значение для дальнейшего продвижения 47-го танкового корпуса, но там, кроме русского поста, я никого не встретил. При моем приближении русские стали разбегаться в разные стороны. Два моих офицера для поручений, вопреки моему указанию, бросились преследовать их, но, к сожалению, были при этом убиты».
Абсолютно ничем не отличается и свидетельство генерала (будущего фельдмаршала) фон Клейста:
«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
«Русские не сдаются, — запишет начальник 4-й армии вермахта генерал Г. Блюментрит. — Взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь…» И вот еще: «С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…».
Очень мало солдатам, офицерам и генералам немецкой армии понадобилось времени, чтобы понять: «Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление». Ведь им было с кем сравнивать: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми».
Атака пятерки советских бойцов целого немецкого батальона 18-го пехотного полка численностью 800 человек, вообще произвела на врага гнетущее впечатление. Впрочем, впечатлений на Восточном фронте было достаточно.
Например, немецкий артиллерист навсегда запомнил картину первых часов войны:
«Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»

Фельдмаршал Браухич, потрясенный увиденным в июле 41-го, запишет:
«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно…
Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь.
В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно.
Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания — все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», — облегченно вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало».
Из дневника немецкого солдата:
«6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30% 10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли. 15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек. Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов».
Свидетельство ефрейтора Губерта Коралла не менее красноречиво:
«Они сражались до последнего, даже раненые, и те не подпускали нас к себе. Один русский сержант, безоружный, со страшной раной в плече, бросился на наших с саперной лопаткой, но его тут же пристрелили. Безумие, самое настоящее безумие. Они дрались, как звери, — и погибали десятками».
Наводчик орудия зенитной батареи 199-й отдельной танковой бригады Ю.В. Владимиров попал в плен вечером 24 мая 1942 года. Случилось это в Балаклеевском районе Харьковской области, при выходе из котла. Шедший в колонне военнопленных, он наблюдал следующую картину:
«В какой-то деревне мы увидели на околице группу плачущих женщин. На траве лежал мертвый молодой старшина в гимнастерке с четырьмя темно-красными блестящими треугольниками на красных петлицах. Три женщины рыли могилу. Кто-то из пленных сумел узнать, что этот старшина скрывался у местных жителей, но утром он был обнаружен немцами, отстреливался и покончил с собой, выстрелив себе в сердце».
Кто был этот старшина-герой, к сожалению, мы уже не узнаем никогда. Но то, что это был настоящий русский солдат, мужественный и смелый человек, сомневаться не приходится. Его «метод» также не мог понравиться фашистам, потому что само по себе сопротивление одиночек не предвещало врагу ничего хорошего.
Кто-то из немцев таких русских одиночек называл фанатиками, кто-то — настоящими солдатами, но факт остается фактом: их было много и в 1941 году, и в 1942-м. Благодаря им в первую очередь немецкий блицкриг забуксовал на российских просторах. План молниеносной войны провалился. Ибо все учли немецкие генералы, кроме только одного — русского характера.

https://pulse.mail.ru/article/russki...=pulse_mail_ru

Сложная судьба генерала Минигали Шаймуратова

Минигали Шаймуратов родился 15 августа 1899 года в ауле Биштяки ("Пяти овец"), что находится сейчас на территории современного Башкортостана.
Пять овец... У многих аульчан и одной-то овцы не было. Богатство оседало в руках баев, а простых людей нужда заставляла идти к богачам батраками или искать работу на стороне.

Минигали с детства мечтал о собственном коне, но откуда конь в семье бедняков? Поэтому он пас чужих и мечтал на сабантуе победить в скачках и выиграть главный приз — коня. Это была единственная возможность для бедного юноши обзавестись конем.
Источник изображения: Pinterest Но на скачки брали только джигитов с лошадями. И Минигали боролся в кругу, лазил на столб, даже как-то выиграл серебряный самовар. Но вот конь оставался несбыточной мечтой.
Когда началась Революция, матрос-грузчик речного пароходства Минигали Шаймуратов, сын бурлака Мингазетдина, воспринял ее как возможность изменить мир.
Уже бушевала Гражданская. В Башкирии белые пытались пополнить свои поредевшие ряды, хватая парней и мужчин. Но многие башкиры уклонялись от такой службы. Да, они были прирожденными воинами, прекрасными кавалеристами, но служить Колчаку не хотели. И когда пришли красные — юноша Шаймуратов без всяких сомнений вступил добровольцем в 270-й Белорецкий стрелковый красный полк.
Источник изображения: smolbattle.ru Минигали закончил Гражданскую комэском в конармии Буденного. Лихого, но вдумчивого кавалериста, имевшего огромную тягу к учебе, заметили, послали на учебу.
Источник изображения: Pinterest

Курсы красных кавалеристов, окружные курсы СКВО, школа красных командиров ВЦИК РСФСР, военная академия имени Фрунзе...
Источник изображения: smolbattle.ru Перед войной в РККА кипели острые споры — нужна ли кавалерия в Красной армии? Сторонники Маршала Тухачевского утверждали — будущее за танками и мотопехотой. Да, танки, бесспорно — грозная сила. Но сможет ли танк или пехотинец на мотоцикле быстро развить такую скорость, как кавалерист на коне и маневрировать при этом? Не сможет.
А Минигали, всю жизнь любивший лошадей, ходит строевым шагом. С 1925 года он командир полка по охране Кремля. Это очень важная и ответственная служба, требующая много времени и забот. Но Шаймуратов успевает учиться, учит иностранные языки, ведь в Академии он поступил на спецфакультет, который выпускал красных разведчиков и специалистов подрывной деятельности.
Источник изображения: журнальныймир.рф Следующее назначение — помощник начальника 2-го отделения Разведуправления Красной Армии, военный атташе в Турции. Затем два года в Китае, который ведет вооруженную борьбу с японскими интервентами. Информация об этом периоде жизни майора РККА Шаймуратова до сих пор засекречена.
Источник изображения: журнальныймир.рф

Февраль 1938 года. М.М. Шаймуратову вручают медаль «XX лет РККА» за № 507. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19.10.38 г. за выполнение специальных задач и проявленное при этом мужество — орден Красного Знамени. В январе 1938 года Шаймуратову присваивают полковника.
Источник изображения: журнальныймир.рф В октябре 1940 года полковника Шаймуратова назначают командиром особого кавалерийского Кремлевского полка. А вскоре началась война.
15 июля 1941 года полк Шаймуратова вливается в конный корпус генерала Льва Доватора, тоже выпускника спецфакультета Академии. Кавалеристы совершают глубокий рейд по тылам врага под Смоленском: стремительно уничтожают коммуникации немцев, пункты связи, штабы, гарнизоны, продовольственные склады, колонны пехоты и мотопехоты. Вот где пригодились конники на войне — разведка и диверсионная работа!
Источник изображения: журнальныймир.рф Это было нелегко. Гитлеровцы старались уничтожить красную конницу, окружая районы танковыми полками, бомбя и расстреливая ее с воздуха. Но конники прорывались из окружения и снова наносили удары.
После выхода из рейда — отдыхать некогда, немцы рвутся к Москве. И конники Доватора и Шаймуратова дерутся под Волоколамском. За личное мужество и героизм, проявленные в боях полковника Шаймуратова награждают вторым орденом Красного Знамени.

Источник изображения: журнальныймир.рф

Вся страна собирает деньги и средства на поддержку армии, создает новые дивизии из добровольцев. Когда встал вопрос, кого назначить командиром Башкирской 112-й кавалерийской дивизии — сомнений не было — Шаймуратова! И 25 декабря 1941 года полковника отзывают с фронта и отправляют в Уфу — принимать командование формирующейся дивизии.
Источник изображения: журнальныймир.рф В трудах и заботах проходит время, добровольцев нужно обучить всему, что знает сам Шаймуратов. Но удается улучить возможность и на день съездить в родной аул. Слухи о подвигах Шаймуратова давно разнеслись по родной Башкирии.
Источник изображения: журнальныймир.рф — Абый, а правда, что вы бессмертный? — спросил темноглазый мальчуган у пропахшего в боях порохом полковника.
— Кто тебе такое сказал? — удивился Шаймуратов.
— Бабай, он поет про вас песни, — ответил мальчуган.
— Ну если дед сказал, то, наверное, правда. Я постараюсь, малай. Быть бессмертным — это большая ответственность, друг.
Источник изображения: журнальныймир.рф

1 мая 1942 года полностью обученная кавалерийская дивизия "бессмертного" Шаймуратова включена в 8-й кавкорпус и 2 июля приняла боевое крещение под Ельцом.
Дивизии поручается обороны участка, протяженностью 12 км., что в два раза больше, чем положено по нормативам. Но весной 1942 года не существует "положено", а есть оперативная необходимость.
Немцы активно наступают и надо затыкать прорехи в обороне. Это были тяжелые бои, против танков и мотопехоты. Красные конники дрались мужественно, но теряли людей. Но не только успешно оборонялись, но и переходили в наступление, вели активную разведку боем, держали немцев в постоянном напряжении.

Гитлеровцы ненавидели башкирских конников. В плен им лучше было не попадать, в живых они кавалеристов не оставляли, издевались до последнего. Это знал каждый кавалерист дивизии Шаймуратова и кто знает, кто больше кого ненавидел — башкирские конники немцев или немцы конников?
Источник изображения: журнальныймир.рф 10 ноября 1942 года комдив Шаймуратов — генерал-майор РККА. Его дивизия уже на берегу Волги и готовится замкнуть окружение огромной гитлеровской группировки в районе Сталинграда. Бои были тяжелыми, немцы рвались из котла. Но не вырвались.
Дивизия Шаймуратова, как и весь 8-й кав.корпус несли тяжелые потери. В критические минуты генерал лично водил своих конников в атаку и немецкие танки горели, а пехота вермахта в ужасе разбегалась.
Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru А затем был Дон и упорные бои на Донбассе.
Германская газета "Дойче цайтунг фюр Остланд" :
"В степях Дона мы вынуждены сражаться с людьми дикими, но не знающими страха, принадлежащими к племени башкир..."

14 февраля 1943 года генерал-майор Шаймуратов награжден орденом Красной Звезды, а Башкирская кав.дивизия за вклад в освобождение Ворошиловграда стала 6-й гвардейской.
Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru В районе Дебальцево (том самом, где позже народные ополченцы разгромили украинских нацистов) немцы бросили отборные танковые дивизии против 8-го кав.корпуса. К тому времени все части Башкирской кав.дивизии насчитывали не более 800 бойцов.
Не хватало оружия и боеприпасов, не было продовольствия, кавалеристы воевали немецким оружием, захваченным в боях, снаряжая его немецкими патронами. А артиллерия дивизий, потеряв в боях свои пушки, стреляла по немцам из немецких орудий и немецкими снарядами, также захваченными в боях.


18 февраля 1943 года 8-й кав.корпус оказался в окружении. Гитлеровцы стягивали свои войска, чтобы до конца разгромить этот корпус, который причинил им немало бед. Ночью состоялось оперативное совещание командования кав.корпуса и было принято решение ударить в стык двух пехотных немецких дивизий силами Башкирской кав.дивизии и идти на прорыв.
По глубокому снегу, в условиях бездорожья дивизионная разведка конников пробралась к позициям врага и гранатами уничтожила танковый батальон СС. Затем пошел вперед авангард вместе со штабом Шаймуратова. Немцы бросили в бой резервы.
Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru

Изнуренные бойцы еле держались в седлах от усталости, ведь бои без перерыва шли около месяца. Башкирские конники, точнее остатки от гвардейской дивизии Шаймуратова, срочно нуждались в отдыхе. Кроме того, была неизвестна обстановка и расположение сил немцев на участке прорыва, следовало произвести разведку, пока остальные силы отдыхают и приводят себя в боеготовность.
Но командующий корпусом генерал М.Борисов доводы Шаймуратова отверг, как несостоятельные. Отдыхать будем дома, когда прорвемся, сказал Борисов. До линии фронта, по подсчетам Борисова, осталось немного, а впереди нет существенных сил врага. Линию "Штеровка — Широкий" нужно преодолеть любой ценой и немедленно.
В 6 утра конники Шаймуратова, разбившись на два отряда, двинулись вперед. Генерал возглавил передовой отряд прорыва, на Штеровку. Который наткнулся на хорошо замаскированную и мощную немецкую оборону. Башкирские кавалеристы попали под мощный минометный и артиллерийский обстрел.

Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru — Вперед, потомки Салавата! — крикнул Шаймуратов (по словам очевидцев) и башкиры бросились в бой. Все смешалось.
Генерал М.Борисов вспоминал:
"Атаку башкирской дивизии противник встретил ураганным огнем 40 орудий и одновременно контратаковал с двух направлений силой до двух полков с танками. В этом исключительно тяжелом бою дивизия, утомленная беспрерывными боями, почти без боеприпасов мужественно дралась..."
Взмыленный конь генерала вышел из боя с пустым седлом. К месту боя из пролесков рвались немецкие танки. Вернуться назад возможности не было и башкиры, стиснув зубы, пошли вперед. Лишь спустя годы стало известно, что случилось с самим Минигали Шаймуратовым.
Шаймуратов шел вперед, несмотря на ранение в плечо. Как позже рассказал очевидец, Рамазан Билалов, вторая немецкая пуля оказалась для генерала роковой.
Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru

Кто знает, что видел в последнюю минуту свой жизни Минигали Шаймуратов? Быть может того мальчика из аула, который спросил его: — Абый Минигали, а правда, что вы бессмертный?
Правда, мальчик, правда. Генерал Шаймуратов действительно бессмертный, он никогда не умрет в памяти людей.
Остатки Башкирской кавалерийской дивизии с боями вышли на соединение с Красной армией. Несмотря на то, что от личного состава осталось не более 10 процентов — бойцы вынесли из боя все боевые знамена и гвардейская дивизия не канула в лету и дойдет до Эльбы.
Несмотря на многочисленные просьбы ветеранов Башкирской кавалерийской дивизии, общественности Башкирской и Татарской АССР, Маршала Буденного и генерала Борисова, генералу-майору Шаймуратову не было присвоено звание Героя Советского Союза.

Источник изображения: ufimnivy.rbsmi.ru Слишком много неясностей находили официальные власти в обстоятельствах гибели боевого генерала.
Справедливость восторжествовала позже. 30 марта 2020 года Указом Президента России В.Путина, генерал-майору Минигали Шаймуратову было присвоено высокое звание Героя Российской Федерации, посмертно.

https://pulse.mail.ru/article/slozhn...=pulse_mail_ru

Как в Сталинграде кавалерия изрубила три румынских полка

В ноябре 1942 года в ходе Сталинградской битвы произошёл один из последних случаев боевого применения кавалерии в конном строю!


Участником этого события стал 4-й кавалерийский корпус РККА, сформированный в Средней Азии и до сентября 1942 года несший службу в Иране.
Командовал корпусом генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин. В гражданскую войну подъесаул Шапкин воевал на стороне белых и, командуя казачьей сотней, участвовал в рейде Мамонтова по красным тылам.
Тимофей Тимофеевич Шапкин После поражения Донской армии и завоевания большевиками области Войска Донского, в марте 1920 Шапкин с казаками своей сотни перешёл в Красную армию для участия в Советско-польской войне. За время этой войны он вырос от командира сотни до командира бригады и заслужил два ордена Красного Знамени.
Третий орден Красного знамени Шапкин получил за бои с басмачами. Шапкина, носившего закрученные усы, предки нынешних гастарбайтеров принимали за Будённого, и одно его появление в каком-нибудь кишлаке вызывало панику среди басмачей всей округи. За ликвидацию последней басмаческой банды и пленение организатора басмаческого движения Имбрагим-Бека Шапкин был награждён орденом Трудового Красного Знамени Таджикской ССР.
Белый офицер Шапкин в 1938 году был принят в ряды ВКП(б), а в 1940 году комкору Шапкину было присвоено звание генерал-лейтенанта.
4-й кавкорпус должен был участвовать в прорыве румынской обороны южнее Сталинграда. Первоначально предполагалось, что коноводы, как обычно отведут лошадей в укрытие, а кавалеристы в пешем строю пойдут в атаку на румынские окопы. Однако артподготовка оказала на румын такое воздействие, что сразу по её окончании румыны вылезли из блиндажей и в панике побежали в тыл. Тогда-то и было решено преследовать бегущих румын в конном строю.
Румын удалось не только догнать, но и обогнать. Две дивизии корпуса – 81-я и 61-я – охватили их справа и слева, и началась настоящая мясорубка – три румынских полка были порублены в полном составе. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я – 17 человек убитыми и 21 ранеными. Не встречая сопротивления, кавалеристы взяли станцию Абганерово, где были захвачены крупные трофеи: более 100 орудий, склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.
После освобождения станции Абганерово передовые части 4-го кавалерийского корпуса Шапкина стремительно развили наступление на крупный населенный пункт Котельниково и станцию с одноименным названием. Когда уже половина Котельниково была занята конницей, фельдмаршал Манштейн, боясь потери этого важного пункта, изыскал дополнительные силы и бросил их в контрнаступление.
Под натиском превосходящих моторизованных сил противника и без поддержки других частей кавалеристы Шапкина вынуждены были отступить. А 81-ая дивизия, шедшая в авангарде, оказалась в окружении. В этой сложной ситуации командир Шапкин самостоятельно принимает рискованное и ответственное решение: силами корпуса освободить свою окруженную дивизию, спасти людей. И это ему удалось.
С наступлением ночи загудела земля под тысячами копыт. Немцы никак не ожидали такой стремительной, мощной атаки. Они и опомниться не успели, как их кольцо окружения было смято и разорвано и дивизия, которую они собирались уничтожить или взять в плен, была выведена из окружения. Затем корпус Шапкина принял участие в освобождении Ростова и Новочеркасска. 22 марта 1943 года 57-летний генерал Шапкин умер от инсульта».

https://pulse.mail.ru/article/kak-v-..._only_fulltext

Как немецкие диверсанты заблудились на Урале














1943 год стал переломным в войне с фашистской Германией. По мнению гитлеровских экспертов, война давно должна была закончиться, но Красная Армия продолжала наступать, а войска вермахта откатывались все дальше и дальше на запад.
Исход противоборства во многом определяла танковая мощь, а вот этой мощи у Советского Союза становилось все больше. Не справляясь с советскими танками на поле боя, высшие чины третьего рейха задумали организовать крупные диверсии против танковой кузницы СССР на Урале.
План «Ульм»
План масштабной операции против танковой промышленности СССР родился в недрах СС.
В это время один из самых отчаянных диверсантов Германии оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени провел известную операцию по освобождению лидера итальянских фашистов Бенито Муссолини. Под впечатлением от этого глава СС Генрих Гиммлер и поручил ему подготовку и проведение такой операции в глубоком советском тылу.
Скорцени к этому времени было тридцать пять лет, он числился в части особого назначения, которая проводила разведывательно-диверсионные операции в тылу противника. Освобождение Муссолини добавило ему доверия и у Гиммлера, и у Гитлера. Именно Скорцени и поручили руководить группой диверсантов для операции «Ульм».
Группу подбирали из военнопленных и молодых русских эмигрантов. Упор делался на военнопленных красноармейцев родом с Урала, которые могли ориентироваться в этих местах. В сентябре 1943 года начались тренировки. Задача перед диверсантами ставилась конкретная – уничтожение ключевых объектов, обеспечивающих изготовление танков на Урале. В ноябре 30 самых способных курсантов отправили на оккупированную территорию Псковской области, где их уже на практике стали готовить к диверсиям. Подготовка продолжалась довольно долго, и только 8 февраля 1944 года они оказались в Риге, откуда им предстояло отправиться в советский тыл.
Диверсанты
18 февраля 1944 года самолет «Юнкерс-52» с дополнительными баками вылетел на восток. Понятно, что сам Скорцени в этом полете не участвовал. Это была первая северная группа парашютистов из семи человек во главе с гауптшарфюрером Игорем Тарасовым.
Тарасов был белоэмигрантом и люто ненавидел советскую власть. Он сам предложил сотрудничество нацистам и хорошо знал этот район, что было очень важно для немцев. Этой команде предстояло действовать в Свердловской области. Через два дня должна была улететь и южная группа под руководством гауптшарфюрера белоэмигранта Бориса Ходолея. Зоной действия этих диверсантов была Челябинская область. Сигналом для их вылета должна была стать радиограмма от Тарасова, но этого не произошло, и дальнейшая операция была прекращена.
Как все не получилось…
Мы уже рассказывали вам о деятельности советской контрразведки в годы Великой Отечественной войны, и этот случай не остался секретом для ее сотрудников. Еще 1 января 1944 года партизаны похитили заместителя начальника диверсионной школы «Цеппелин». Документы, захваченные в ходе операции, позволили обезвредить десятки вражеских агентов и дали информацию о готовящихся диверсиях против промышленности Урала.
Управление НКГБ по Свердловской области приняло соответствующие меры, установило посты наблюдения, приготовило оперативные группы. Была усилена охрана мостов, но диверсанты не появлялись. Никаких сведений о них не было и у немецких спецслужб. Оказалось, что летчики сбились с курса и выбросили группу аж в 300 километрах от пункта назначения. Высадка в темноте привела и к первым потерям. Погиб радист, другой диверсант при приземлении получил сильный удар, не мог передвигаться и покончил с собой, как было предписано в инструкции.
Челябинский танковый завод который предполагалось уничтожить














Сам командир Тарасов также пострадал при приземлении, полученные ушибы не позволяли передвигаться, он отморозил ноги и тоже застрелился. Такая же участь постигла еще одного диверсанта: обморожение ноги вызвало гангрену, и он был застрелен товарищем. Оставшиеся агенты оборудовали в глухой тайге лагерь и старались спасти свои жизни. Рация оказалась в нерабочем состоянии.
Только когда закончилось продовольствие, а это произошло уже в июне 1944 года, они начали действовать. Их попытки купить продукты у местных жителей не увенчались успехом. К ним относились враждебно и подозрительно. Потеряв всякую надежду на положительный исход, фашистские выкормыши сдались сельскому участковому милиционеру и были переданы сотрудникам контрразведки. Следствие продолжалось до конца 1944 года. Все фигуранты получили длительные сроки заключения.
Сам же организатор диверсионной операции Отто Скорцени сумел избежать ответственности за свои злодеяния и с успехом продолжал работать на западные спецслужбы. По прошествии долгих лет он оценил операцию «Ульм» как заранее провальную, обреченную на неудачу в любом случае.
Ну а танки, изготовленные на Урале, в победном марше, достигли Берлина, и никто не смог им в этом помешать.

https://pulse.mail.ru/article/kak-ne..._only_fulltext