Поэзия – тайна соединившихся слов

О моём настроении в последние несколько дней....


skillerr

ВРЕМЯ СТАЛО БЕЖАТЬ

Ни о чём не мечтать,
Ничего не хотеть,
Время стало бежать,
Время стало лететь.

И мосты все взорвать,
И ЛС все стереть,
Ничего не желать,
Ни о чём не жалеть.

И на всё наплевать,
Телефоны стереть,
Просто лечь на кровать
И на ней умереть.

2025 г.

© Дмитрий Артемьев (skillerr), 2025

На заборе написано было:
«Осторожно...», а дальше ни слова.
Видно, смыло дождём или просто
Не хотели собаку обидеть...

А к собаке поэт каждый вечер
Пробирался, скрываясь от люда.
Он читал ей, смущаясь, поэмы,
А собака порой подвывала...

И просила собака поэта:
Допиши ты мне важных два слова.
Только скорбно поэт улыбался...
Они оба писать не умели.

Георгий Фрумкер

МОИ ЭПИГРАММЫ

ЭЛЬДАРУ РЯЗАНОВУ

Рязанов, баловень толпы
Был вызван в КГБ недаром,
Но по иронии судьбы
Отделался там лёгким паром


ВАЛЕНТИНУ ГАФТУ

Кругом рассерженные лица
Как в переполненном метро.
Не надо было вам садиться
Как на кол Гафту на перо


СЕРГЕЮ ЕРЕМЕЕВУ (Малый театр)

Он выглядит довольно мило,
И с виду прост, но хитрый взор.
Все думали, что шёл он мимо,
Но нет: к нам прибыл ревизор


ЮРИЮ СОЛОМИНУ

Судьба отмерила талант
И он вошел потом в правительство.
Он начинал как адъютант,
А вот теперь -превосходительство

(К дню поэта)

Пьер-Жан Беранже: «Народ – моя муза»

19 августа 2025 года исполнилось 245 лет со дня рождения Пьера-Жана де Беранже (1780–1857) – выдающегося французского поэта, совершившего настоящую революцию в литературе. Именно он впервые возвел народную песню в ранг высокой поэзии, создав уникальный синтез фольклорной традиции и авторского мастерства. Пьер-Жан де Беранже занял особое место в истории французской литературы как поэт, чьё творчество органично соединило народную традицию с острой социальной сатирой.

Девятилетний Беранже стал очевидцем одного из ключевых событий мировой истории – взятия Бастилии 14 июля 1789 года, что навсегда оставило след в его сознании. Жизнь юного Беранже – это череда скитаний и поисков. Первые литературные опыты в жанре классицистической поэзии (оды, элегии) не принесли успеха. Судьбоносным для Беранже стало обращение к песенному жанру, который он сумел возвести до вершин подлинного искусства.

дебютный сборник «Песни нравственные и другие» (1815), включавший 83 произведения, ознаменовал новый этап в французской поэзии. Особое место занимала знаменитая «Король Ивето» (1813) – остроумная аллегория, в которой современники без труда узнавали Наполеона Бонапарта. Выход сборника символично совпал с падением Первой империи.

Сатира Беранже заключалась в том, что автор прославлял как раз те качества легендарного короля-добряка, каких и в помине не было у современного императора французов. Его новые песни превращаются в острое оружие политической борьбы: поэт беспощадно обличает режим Бурбонов, последовательно разоблачая его пороки и лицемерие. В строках этих произведений ярко оживают идеалы Великой французской революции – свобода, равенство, братство.

«Маркиз де Караба»

Задумал старый Караба
Народ наш превратить в раба.
На отощавшем скакуне
Примчался он к родной стране,
И в старый замок родовой,
Тряся упрямой головой,
Летит сей рыцарь прямиком,
Бряцая ржавым тесаком.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
– Внимайте! – молвит наш храбрец, –
Аббат, мужик, вассал, купец!
Я твердо охранял закон,
Я возвратил монарху трон,
Но если, клятвы все поправ,
Мне не вернет он древних прав,
Тогда держись! Я не шучу!
Я беспощадно отплачу!
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
Идет молва, что род мой гол,
Что прадед мой был мукомол…
Клянусь, по линии прямой
Пипин Короткий предок мой,
И этот герб – свидетель в том,
Насколько стар наш славный дом.
Пускай узнает вся земля:
Я благородней короля.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
Мне не грозит ни в чем запрет,
Есть у маркизы табурет.
Сынишку сам король пригрел:
В епископы идет пострел.
Мой сын барон, хотя и трус –
Но у него к наградам вкус.
Кресты на грудь – его мечта.
Получит сразу три креста.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
Итак, дворяне, с нами бог!
Кто смеет с нас тянуть налог?
Все блага свыше нам даны,
Мы государству не должны.
Укрывшись в замок родовой,
Одеты броней боевой,
Префекту мы даем наказ,
Чтоб смерд не бунтовал у нас.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
Попы! Стригите свой приход!
Разделим братски ваш доход!
Крестьян – под феодальный кнут!
Свинье-народу – рабский труд,
А дочерям его – почет:
Всем до одной, наперечет,
В день свадьбы право мы даем
С сеньором лечь в постель вдвоем.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!
Кюре, блюди свой долг земной:
Делись доходами со мной.
Вперед, холопы и пажи,
Бей мужика и не тужи!
Давить и грабить мужичье –
Вот право древнее мое;
Так пусть оно из рода в род
К моим потомкам перейдет.
Встречай владыку, голытьба!
Ура, маркиз де Караба!

Эскизы костюмов к спектаклю по пьесе К. А. Ласкари.
Постановщик А. Б. Исаков. Режиссёр Г. А. Корольчук.
Санкт-Петербургский государственный академический
драматический театр им. В. Ф. Комиссаржевской.
Премьера 28.12.1992 г.

Пьер-Жан де Беранже вошёл в историю как подлинно народный поэт, чьё творчество стало живой сатирической летописью пороков и социальных язв своей эпохи. Сам Беранже неоднократно подчёркивал, что своей невероятной популярностью он обязан прежде всего простому народу.

Современники поэта – выдающиеся литераторы Европы – высоко оценивали его дарование. Бальзак, Стендаль, Гёте и Мериме восхищались его творчеством. Жорж Санд писала: «Беранже – один из величайших умов, которыми может гордиться Франция». В России первые переводы Беранже принадлежали А.А. Дельвигу, В.Л. Пушкину и И.И. Дмитриеву. В середине XIX века его активно переводили В.С. Курочкин и М.Л. Михайлов, а в XX веке – П.Г. Антокольский и В.А. Рождественский.

Был острый глаз у Беранже,
У знати видел всё плохое.
И перед ним,как в неглиже,
Они предстали всей толпою.

В своих стихах он рассказал
Откуда все берут доходы
И с юмором обрисовал,
Как хитро грабит их порода.

Досталось знати на орехи,
Раскрыл глаза на их огрехи.
Он уваженье заслужил
За то, что так народ любил.

Аneta сказал(a):

Пьер-Жан Беранже: «Народ – моя муза» 19 августа 2025 года исполнилось 245 лет со дня рождения Пьера-Жана де Беранже (1780–1857) – выдающегося французского поэта, совершившего настоящую революцию в литературе. Именно он впервые возвел народную песню в ранг высокой поэзии, создав уникальный синтез фольклорной традиции и авторского мастерства. Пьер-Жан де Беранже занял особое место в истории французской литературы как поэт, чьё творчество органично соединило народную традицию с острой социальной сатирой. Девятилетний Беранже стал очевидцем одного из ключевых событий мировой истории – взятия Бастилии 14 июля 1789 года, что навсегда оставило след в его сознании. Жизнь юного Беранже – это череда скитаний и поисков. Первые литературные опыты в жанре классицистической поэзии (оды, элегии) не принесли успеха. Судьбоносным для Беранже стало обращение к песенному жанру, который он сумел возвести до вершин подлинного искусства. дебютный сборник «Песни нравственные и другие» (1815), включавший 83 произведения, ознаменовал новый этап в французской поэзии. Особое место занимала знаменитая «Король Ивето» (1813) – остроумная аллегория, в которой современники без труда узнавали Наполеона Бонапарта. Выход сборника символично совпал с падением Первой империи. Сатира Беранже заключалась в том, что автор прославлял как раз те качества легендарного короля-добряка, каких и в помине не было у современного императора французов. Его новые песни превращаются в острое оружие политической борьбы: поэт беспощадно обличает режим Бурбонов, последовательно разоблачая его пороки и лицемерие. В строках этих произведений ярко оживают идеалы Великой французской революции – свобода, равенство, братство. «Маркиз де Караба» Задумал старый Караба Народ наш превратить в раба. На отощавшем скакуне Примчался он к родной стране, И в старый замок родовой, Тряся упрямой головой, Летит сей рыцарь прямиком, Бряцая ржавым тесаком. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! – Внимайте! – молвит наш храбрец, – Аббат, мужик, вассал, купец! Я твердо охранял закон, Я возвратил монарху трон, Но если, клятвы все поправ, Мне не вернет он древних прав, Тогда держись! Я не шучу! Я беспощадно отплачу! Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Идет молва, что род мой гол, Что прадед мой был мукомол… Клянусь, по линии прямой Пипин Короткий предок мой, И этот герб – свидетель в том, Насколько стар наш славный дом. Пускай узнает вся земля: Я благородней короля. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Мне не грозит ни в чем запрет, Есть у маркизы табурет. Сынишку сам король пригрел: В епископы идет пострел. Мой сын барон, хотя и трус – Но у него к наградам вкус. Кресты на грудь – его мечта. Получит сразу три креста. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Итак, дворяне, с нами бог! Кто смеет с нас тянуть налог? Все блага свыше нам даны, Мы государству не должны. Укрывшись в замок родовой, Одеты броней боевой, Префекту мы даем наказ, Чтоб смерд не бунтовал у нас. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Попы! Стригите свой приход! Разделим братски ваш доход! Крестьян – под феодальный кнут! Свинье-народу – рабский труд, А дочерям его – почет: Всем до одной, наперечет, В день свадьбы право мы даем С сеньором лечь в постель вдвоем. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Кюре, блюди свой долг земной: Делись доходами со мной. Вперед, холопы и пажи, Бей мужика и не тужи! Давить и грабить мужичье – Вот право древнее мое; Так пусть оно из рода в род К моим потомкам перейдет. Встречай владыку, голытьба! Ура, маркиз де Караба! Эскизы костюмов к спектаклю по пьесе К. А. Ласкари. Постановщик А. Б. Исаков. Режиссёр Г. А. Корольчук. Санкт-Петербургский государственный академический драматический театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Премьера 28.12.1992 г. Пьер-Жан де Беранже вошёл в историю как подлинно народный поэт, чьё творчество стало живой сатирической летописью пороков и социальных язв своей эпохи. Сам Беранже неоднократно подчёркивал, что своей невероятной популярностью он обязан прежде всего простому народу. Современники поэта – выдающиеся литераторы Европы – высоко оценивали его дарование. Бальзак, Стендаль, Гёте и Мериме восхищались его творчеством. Жорж Санд писала: «Беранже – один из величайших умов, которыми может гордиться Франция». В России первые переводы Беранже принадлежали А.А. Дельвигу, В.Л. Пушкину и И.И. Дмитриеву. В середине XIX века его активно переводили В.С. Курочкин и М.Л. Михайлов, а в XX веке – П.Г. Антокольский и В.А. Рождественский.

Крутизна перевода!!

Я за ночь отдохнул, стал разум светел.
Готов приняться я за строки эти,
И, как они ни выйдут, я – творец,
Они мне сыновья, я им – отец.

Джон Китс (1795- 18210 — поэт младшего поколения английских романтиков.
Величайшие произведения Китса были написаны, когда ему было 23 года. В последний
год жизни практически отошёл от литературной деятельности. В 25 лет Китса не стало.



Картина «Джон Китс слушает соловья в Хэмпстедской Пустоши»
кисти художника Джозефа Северна

Быть одному – вот радость без предела,
Но голос твой ещё дороже мне;
И нет счастливей на земле удела,
Чем встретить милый взгляд наедине,
Чем слышать, как согласно и несмело
Два близких сердца бьются в тишине.

В 1817 году Китс издал первую книжку лирических стихов, а в следующем году — большую поэму «Эндимион». Близкие друзья тотчас же оценили его высокое дарование и оригинальность, но журнальная критика с непонятным озлоблением напала на дебютирующего поэта, обвиняя его в бездарности, аффектации и отсылая его в «аптекарскую лавочку готовить пластыри». Особенной свирепостью в этой кампании против Китса отличились консервативные журналы «Quarterly Review» и «Blackwood»; статьи авторитетного в то время критика Джифорда были полны грубых насмешек, что не могло не ранить психику впечатлительного, темпераментного поэта.

Существовавшее долгое время мнение, что жизнь поэта «угасла от журнальной статьи» (по выражению Байрона), сильно преувеличено, но несомненно, что нравственные переживания, среди которых нападки критики сыграли главную роль, ускорили развитие чахотки, которой страдали в его семье. В 1818 году Китса отправили на зиму в южный Уэльс, где он ненадолго поправился и много писал; однако болезнь скоро возобновилась с прежней силой, и он стал медленно угасать. Он сознавал это и отражал в своих одах и лирических стихотворениях меланхоличное настроение уходящей молодости и таинственную торжественность перехода от жизни к смерти. В 1820 году Китс уехал, в сопровождении своего друга, художника Северна, в Италию, где ему суждено было провести последние месяцы своей жизни. Его письма и последние стихотворения исполнены благоговейным культом природы и красоты. Незадолго до смерти поэта вышла третья книга его стихов, содержавшая наиболее зрелые его произведения («Гиперион», «Изабелла», «Канун святой Агнессы», «Ламия»). Она была очень тепло принята читателями, однако Китсу уже не суждено было об этом узнать: он скончался 23 февраля 1821 года.

КУЗНЕЧИК И СВЕРЧОК

Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.

Перевод Самуил Маршак

«МНЕ БЫ ЖЕНЩИН, МНЕ БЫ КРУЖКУ...»

Мне бы женщин, мне бы кружку,
Табачка бы мне понюшку!
Им готов служить всегда —
Хоть до Страшного Суда.
Для меня желанней рая
Эта Троица святая.

Перевод Светлана Шик

СТАНСЫ («ДЕКАБРЬСКОЙ ЗЛОЙ ПОРОЮ...»)
I
Декабрьской злой порою,
В бездумном полусне,
Ветла, застыв нагою,
Не помнит о весне.
Пусть свищет вьюга злая
И ветви гнет, ломая:
Им в середине мая
Цвести, цвести опять.
II
9 Декабрьской злой порою,
Морозный слыша треск,
Под коркой ледяною
Ручей забыл свой блеск.
В немом оцепененье,
В бесчувственном забвенье
О звонком летнем пенье
Легко не вспоминать.
III
Ах, если б так случиться
С влюбленными могло!
Но как слезам не литься
Над тем, что все прошло?
Что время расставаться,
Что больше не встречаться,
Что нечем утешаться —
И рифм не подыскать.

Перевод Сергей Сухарев



Художник Peter De Wint

Поэт похоронен на Римском протестантском кладбище; на могильном камне вырезана написанная им самим
эпитафия: «Здесь лежит тот, чьё имя было начертано на воде» («Here lies one whose name was writ in water»).

Когда страшусь, что смерть прервёт мой труд,
И выроню перо я поневоле,
И в житницы томов не соберут
Зерно, жнецом рассыпанное в поле,

Когда я вижу ночи звёздный лик
И оттого в отчаянье немею,
Что символов огромных не постиг
И никогда постигнуть не сумею,

И чувствую, что, созданный на час,
Расстанусь и с тобою, незабвенной,
Что власть любви уже не свяжет нас, –
Тогда один на берегу вселенной

Стою, стою и думаю – и вновь
В Ничто уходят Слава и Любовь.

Так рано умерший поэт,
Невольно вызывает слёзы.
Смог на земле оставить след,
В стихах написанные грёзы.
Поэт, предвидя смертный час
И в отчаянье немея,
Создал печальный свой рассказ,
Напрасно думал, не сумеет.
Слова в душе своей держал
И напоследок написал
"Стою, стою и думаю – и вновь
В Ничто уходят Слава и Любовь."