Полёт из плена Михаила Девятаева
8 февраля 1945 года, со строго охраняемого секретного немецкого полигона в Пеенемюнде группой советских военнопленных под руководством лётчика Михаила Петровича Девятаева был совершён угон бомбардировщика «Хейнкель-111» (He-111 H-22), на котором осуждённые на смерть люди вырвались из плена.
Угнать самолёт с обычного аэродрома – задача невероятно сложная. Угнать самолёт с полигона в Пеенемюнде в годы войны – нечто, граничащее с фантастикой. Обстоятельством, способствовавшим побегу, следует считать участившиеся бомбардировки авиацией союзников этого стратегического немецкого объекта, а также последовавший за ними приказ об эвакуации полигона в глубь страны. Вот тогда и настал момент для «вылета из плена». Но обо всём по порядку.
Михаил был тринадцатым ребёнком в крестьянской семье из посёлка Торбеево (Мордовия). Семья жила в соответствии с мокшанскими традициями: сами ткали одежду, сами красили ткани. В 1933 году, в 16-летнем возрасте, он поехал в Казань поступать в авиационный техникум. Но из-за недоразумений с документами пришлось окончить другой, речной техникум. И всё же мечту стать лётчиком он не оставил, занимаясь одновременно с учёбой в Казанском аэроклубе. В 1938 году Свердловским райвоенкоматом он был призван на военную службу и спустя два года окончил Оренбургское военное авиационное училище лётчиков им. К. Е. Ворошилова.
Затем началась воинская служба в авиационных частях Красной армии: сначала в Торжке, затем в Могилёве. Войну он встретил в составе 237-го истребительного авиационного полка (Западный особый военный округ).
Его первый воздушный бой состоялся 23 июня, а на следующий день на своём «ишачке» (И-16) Михаил Девятаев в небе над Минском сбил немецкий пикирующий бомбардировщик Ju-87.
Затем защищал небо Москвы. В одном из воздушных боёв в районе Тулы сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения. Девятаев совершил вынужденную посадку и попал в госпиталь. Не долечившись, сбежал в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа.
Ещё один воздушный бой оказался для Михаила Девятаева едва ли не роковым. 23 сентября 1941 года при возвращении с задания его Як-1 был атакован «мессершмиттами». Один из них Девятаев сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила, что он не годен к службе в истребительной авиации. Его определили в ночной бомбардировочный полк, затем в санитарную авиацию. И только после встречи в мае 1944 года с дважды Героем Советского Союза А. И. Покрышкиным, исполняющим обязанности командира 16-го Гвардейского истребительного авиационного полка 8-й воздушной армии (1-й Украинский фронт), он вновь стал летать на истребителях.
За время войны командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Михаил Петрович Девятаев в воздушных боях сбил 9 самолётов противника. Вечером 13 июля 1944 года он вылетел на задание на истребителе «Аэрокобра». В воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолёт загорелся. В последний момент Девятаев на парашюте покинул падающий истребитель. С тяжёлыми ожогами попал в плен.
На пути к Пеенемюнде
Намереваясь получить от лётчика ценные сведения, немцы доставили Девятаева на транспортном самолёте в разведотдел абвера в Варшаве. Но он на допросах ничего не рассказал, и его направили в лагерь для военнопленных военно-воздушных сил (так называемый лагерь Геринга) в городе Лодзь. Через некоторое время он попал в один из лагерей под Кёнигсбергом.
Здесь Михаил Петрович с группой товарищей начали готовить побег. Ночью подручными средствами – мисками и ложками – они рыли подкоп под проволочное ограждение лагеря. На железном листе оттаскивали землю и незаметно разбрасывали под полом барака, который стоял на сваях. Но когда до конца подкопа оставалось всего несколько метров, их выдал предатель. После допросов и пыток заключённых приговорили к смертной казни и отправили в лагерь Заксенхаузен.
И тут Девятаеву повезло: парикмахер из санитарного барака заменил бирку смертника на бирку № 104533 убитого штрафника, учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко. В лагере Заксенхаузен Девятаева, числившегося теперь под фамилией Никитенко, включили в группу «топтунов», разнашивавших обувь для немцев. Затем при помощи подпольщиков его перевели в обычный барак. А позже в составе группы рабочих из 1500 человек «Никитенко» направили на секретный полигон в Пеенемюнде.
Там, где делали первые ракеты
Испытательный ракетный полигон немецких войск (Heeresversuchsanstalt – HVA Peenemünde) в северной части полуострова Узедом был заложен в 1936 году. В 1938 году в его западной части были построены большие испытательные корпуса. Уже 3 октября 1942 года с полигона на Пеенемюнде стартовал образец ракеты, именуемой в немецких секретных материалах как Rakete A4 vom Prüfstand VII. Ракета весом 13,5 тонны взлетела на высоту 84,5 км и достигла цели на расстоянии 190 км от стартовой площадки. После того как Гитлер 7 июля 1943 года поставил проект «Пеенемюнде» на первое место в списке самых срочных программ перевооружения, разработчикам ракетных систем установили новые сроки выпуска продукции, а для выполнения строительных и технических работ на Узедом были направлены военнопленные и подневольные рабочие с оккупированных территорий.
Сказанного достаточно, чтобы объяснить судьбу этих подневольных рабочих: отсюда никто не должен был выйти живым.
Так называемый внешний концентрационный лагерь в Пеенемюнде начал действовать с июня 1943 года. Технический (гражданский) директор Западного участка работ Вернер фон Браун (Wernher von Braun) в своих воспоминаниях указывал, что этот лагерь назывался тюремным лагерем F1 (по имени производства Fertigungshalle F1, где около 500 подневольных рабочих собирали ракеты). Наряду с этим были концентрационные лагеря в городах Карлсхаген (Karlshagen) и Трассенхайде (Trassenheide). В этих лагерях содержалось не менее 1400 заключённых; кроме того, на производстве ракет принудительно работали более 3000 мужчин и женщин, пригнанных сюда из Польши и Советского Союза. Здесь же на основе трудовых договоров работали также итальянские и французские рабочие. По свидетельству военного шефа всего комплекса генерала Вальтера Дорнбергера (Walter Dornberger), соотношение численности немецких рабочих и служащих к подневольным работникам доходило до 1:10.
Начало 1945 года ознаменовалось разработкой командой Вернера фон Брауна новой ракеты A-4 (или «Фау-2») с увеличенной дальностью полёта. Режим секретности ещё более усилился. Однако фронт всё ближе подходил к Пеенемюнде. 31 января 1945 года последовал приказ о полной эвакуации оборудования с полигона. Недостроенные ракеты, приборы, испытательные стенды и так далее срочно грузили на автомашины, баржи и поезда и вывозили в глубь страны. Михаил Девятаев и его товарищи справедливо посчитали, что лучшего времени для совершения задуманного побега не будет.
Подготовка побега
На полигоне Пеенемюнде Девятаев наряду с другими заключёнными выполнял различные работы на аэродроме. Из уст в уста здесь передавалась история о том, что на соседнем острове Рюген группа советских пленных лётчиков захватила немецкий самолёт и совершила на нём побег из плена. Скорее всего, это подтолкнуло Михаила Девятаева к мысли повторить дерзкий манёвр. Но сначала следовало изучить управление немецкими самолётами.
Во время работ на аэродроме Девятаев и его товарищи незаметно снимали таблички приборов с повреждённых самолётов. В бараках их переводили и изучали. Все участники будущего побега получили конкретные задания: кто должен снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто убирать колодки от колёс шасси, кто подкатывать тележку с аккумуляторами, кто убрать посадочные щитки, и так далее. Немцы не подозревали, что «Никитенко» является первоклассным лётчиком, и потому особого надзора за ним не было.
Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. Напомним, что в это время проводилась полная эвакуация оборудования с полигона Пеенемюнде, и внимание охраны было отвлечено на другие объекты.
По пути на аэродром заключённые, выбрав момент, убили конвоира. Один из заключённых переоделся в его форму, и этим было сэкономлено ещё несколько драгоценных минут: немцы видели, что охранник стоит на положенном ему месте. Когда немецкие техники, обслуживающие самолёты на аэродроме, отправились на обед, группа захватила бомбардировщик He-111 H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт.
«На честном слове и на одном крыле…»
И всё же взлететь незамеченными не удалось: охрана обнаружила тело убитого конвоира и подняла тревогу. В сторону захваченного «Хейнкеля» со всех сторон бежали немецкие солдаты. В книге «Побег из ада» (Казань, Татарское книжное изд-во, 1988) Девятаев рассказывает, что самолёт долго не мог взлететь: обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки! Девятаев и ещё трое человек что есть силы тянули штурвал на себя. Только в конце взлётной полосы «Хейнкель» оторвался от земли и на малой высоте пошёл в сторону моря. Уже через десяток минут немцы послали вдогонку истребитель, но он не смог обнаружить беглецов.
Девятаев летел, ориентируясь по солнцу. На линии фронта самолёт с немецкими опознавательными знаками обстреляли советские зенитчики. «Хенкель» совершил вынужденную посадку «на брюхо» южнее населённого пункта Голлин (земля Бранденбург), в расположении советских войск. В общем, случилось всё почти так же, как в известной песне лётчиков: «Мы летим, ковыляя во мгле, // мы к родной подлетаем земле,// бак пробит, хвост горит, но машина летит// на честном слове и на одном крыле…».
Особисты не поверили, что заключённые концлагеря могли угнать самолёт. Беглецов подвергли долгой и унизительной проверке в 7 отделе контрразведки «Смерш». А затем, как это было принято, отправили в штрафные батальоны. А ведь Девятаев угнал самолёт, на котором стояло оборудование по сопровождению ФАУ-2 в воздухе.
Послевоенная судьба
В ноябре 1945 года Девятаева уволили в запас. Как бывшего военнопленного его много месяцев не принимали на работу. Лишь в 1946 году гвардии капитан устроился грузчиком в Казанском речном порту. Он писал письма Сталину, Маленкову, Хрущёву, но ответа не получал. Положение изменилось только в конце 50-х годов. 15 августа 1957 года М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. И помог не Хрущёв, а Сергей Павлович Королёв.
В сентябре 1945 года полковник Сергеев (он же С. П. Королёв, назначенный руководителем советской программы по освоению немецкой ракетной техники) вызвал на Пеенемюнде Девятаева. И он показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. За помощь в создании первой советской ракеты Р-1 – едва ли не точной копии «Фау-2» Вернера фон Брауна – Королёв в 1957 году смог представить Девятаева к званию Героя.
Почётный гражданин нескольких городов в России, а также немецкого города Вольгаст (Мекленбург-Передняя Померания), Михаил Петрович Девятаев умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.
https://pulse.mail.ru/article/polyot...=pulse_mail_ru