кот Матвей
кот Матвей пуглив?
Пуглив как серна, как бабочка, как беременная куропатка.
Там, где глупый пингвин еще только робко прячет,
Матвей уже закопал, прикрыл ветошью и вырастил молочай.
На лице его даже в спокойные минуты написано: "Здесь котика нет".
Ибо мир безжалостен, и особо жесток он к жирным пушистым котам.
Во сне кот Матвей тарабанит всеми ногами и клацает челюстью.
Кого видит он?
Охотников за головами? Любителей отведать филе молодого мейн-куна?
Торговцев пушниной со связкой рыжих хвостов на ремне?
Умей кот считать, по пробуждении он пересчитывал бы свои конечности -
убедиться, что всё при нём, ничего не отчекрыжили злые люди.
Любая новая коробка – ловушка.
Любой новый человек – мерзавец Шредингер.
Он пришел за новым котом, потому что свои закончились.
И лишь убедившись, что коллапс волновой функции на сегодня не запланирован,
Матвей упаковывает себя в коробку.
Когда-то он пытался прятаться на шкафу.
Однако живот отрастает, а ноги нет:
об этом нужно помнить всякому, кто связывает своё спасение с прыжком в высоту.
Теперь в минуты сильного волнения кот укрывается под диваном,
но разве можно считать надёжным укрытие,
в которое может вторгнуться свистящая пасть пылесоса!
Случаются и у Матвея минуты безмятежности.
В тишине, нарушаемой лишь добрым журчанием унитаза, он спит,
растекшись по раковине, и изредка прядает ушами.
Те люди, которые в этот благословенный миг с хихиканьем открывают кран,
заслуживают порицания.
Ибо сказано:
кто тиранит кота своего, тому быть в следующей жизни туалетным ёршиком.
"Надо было пытаться на шкаф", – думает кот и втягивает брюхо.