Ушла эпоха...
У каждого поколения — своя память.
Нередко это память мифа, неточная, художественная,
но именно она делает каждое поколение особенным.
Именно она отличает тех, кто слушал «Зодиак» на 48 оборотах и тех, кто не понимает, что это значит.
Две трети своего счастья человек получает в детстве.
Я вспоминаю свои восьмидесятые, как Казаков в прологе к «Покровским воротам»
свои шестидесятые: времена разные, интонация одна.
Так вспоминают первую влюбленность — интимно, вполголоса.
Столько воды утекло — ни одного водопровода не хватит.
Стив Гутенберг, Махоуни из «Полицейской академии», уже больше похож на того Гутенберга,
который в пятнадцатом веке напечатал «Библию».
А про Микки Рурка и говорить нечего.
Кто поверит, что этим Рурком, которым сейчас пугают детей, в мое время возбуждали женщин?
Но ведь было…
Понятно, что детство романтизирует любую эпоху. Но ведь было…
Была у нас и своя «Игра престолов», которая называлась «Семнадцать мгновений весны»,
и свой фильм про Терминатора, который назывался «Приключения Электроника».
У нас даже свой Джейсон Борн был — мультфильм «Шпионские страсти».
Был свой Лас Вегас, когда в метро кидаешь двадцать копеек в автомат,
а он выдает тебе четыре пятака.
Были свои бары, в кулинариях, с конусообразными колбами.
Я однажды выпил там три сока из черноплодной рябины цвета мазута и пошел кататься на карусели,
той, где сиденья подвешены на цепях, и ты молишься о трезвости мастера, который их крепил.
Естественно, после этого я самозабвенно тошнил в кустах, а случайные прохожие шептались у меня,
тринадцатилетнего, за спиной:
— Такой маленький, а уже бухает.
Были старшеклассницы на линейках в белоснежных фартуках, все сплошь Моники Белуччи.
Я до сих пор возбуждаюсь, когда вижу фартуки, а учитывая,
что в современном городе я вижу их в основном на мужчинах в мясных отделах,
получается неловко.
Была радиола, светящаяся в ночи, по которой я общался с инопланетянами.
Были уличные телефонные будки с солидными коричневыми трубками.
Я заходил в эти будки, чтобы подержаться за трубку и добрать солидности.
Был сыр «Виола» с блондинкой на крышке, которой я признавался в любви.
Была мясорубка весом с грузовик, с ее помощью мы играли в русскую рулетку:
если с первого раза не удастся прикрутить ее к столу, она сломает тебе ногу.
Была ряженка с фольгированной крышкой,
которую я открывал на манер Весельчака У из «Гостьи из будущего»,
и половина бутылки оставалась на мне.
Ну, а кто не перематывал кассету на карандаше, тот меломаном не был.
Вспоминаешь эпоху, а вспоминаются мелочи.
Из них, из этих великих мелочей, мы и состоим...