Ехидна!
В 1792 году английский зоолог Джордж Шоу путешествовал по Австралии,
заметил странного зверька, сидящего на муравейнике.
— Какой з*атый муравьед! — воскликнул подслеповатый ученый.
— Я не муравьед, — ответил зверек.
Шоу рассмотрел животное поближе:
— Ух ты! У тебя и клюв, и лапы, и иглы, и клоака.
Крыльев только не хватает.
— А еще я хрюкаю, — скромно похвасталось существо.
— Так ты кто: птица или зверь?
— Да хрен знает, — разумно рассудило животное.
Я не разбираюсь в зоологии, у меня лапки.
Но вот ты точно не ученый, а малокомпетентный.
— Ну и ехидная же ты падла! — обиделся Шоу, и назло назвал ехидну ехидной.
В честь змеи и характера.
Ехидна действительно асоциальная тварь с мудаковатым характером.
Типа волк-одиночка, но не волк.
Не живет в стае, не создает пар.
У ехидны нет дома — ни норы, ни гнезда.
Да что там, даже охотничьих угодий нет.
Плюхает по Австралии туда-сюда, жрет чо попало, спит, где попало —
такой бомж животного мира.
И причем такой параноик, что от всех скрывается.
В общем-то, она никому на хрен не нужна, вроде Неуловимого Джо:
люди на неё не охотятся, потому что шкура бесполезная,
а мясо поганое, звери охотятся, но предпочитают все же другую дичь - эта слишком колючая.
Но ехидна упорото прячется.
А когда встречаются две ехидны, они друг другу не нравятся.
— Бл.... Неужели я тоже такая страшная? — говорит одна ехидна, увидев другую.
Ну трындец какой-то.
— Иди на хер, короче, — отвечает другая.
И расходятся, делая вид, что не родственники.
Поскольку размножаться все же надо, у ехидны есть брачный сезон.
Но и там она проявляет бесконечную дурость нрава.
Особенно говённый характер у самок.
Я так думаю, зоолог Шоу встретил именно самку.
Общеизвестно: баба с мерзким характером за мужиками не бегает.
Поэтому мужики бегают за ней.
В брачный сезон самка включает ехидновый парфюм, и упоительно воняет мускусом.
Самцы сбегаются и намекают, что неплохо бы потрахаться.
— Ну щас, — ухмыляется самка.
А побегать за мной?
Вот идет она кормиться, а за ней — хвост мужиков.
Так и ходят несколько дней, паровозиком.
Вот тут, если самки встречаются, они довольны:
— Привет, подруга! Ну чо, сколько у тебя?
— Да вроде семь.
— Ха! У меня десять!
— Ну удачи!
Потом самцы устают и намекают, что пора бы уже и секс.
— Да вот еще, — говорит самка.
Развлекайте меня.
— Как? — недоумевают самцы. — У нас лапки.
— Ну спляшите, что ли.
Или землю копайте.
— Так плясать или копать?
— Одновременно.
Самка усаживается, а самцы ходят вокруг неё хороводом,
одновременно копая землю.
В итоге выкапывают траншею, и сами же в неё проваливаются.
— Теперь боритесь, — королевствует самка.
Сражайтесь за мою любовь!
Бедные мужики, которые уже зае... ухаживать, старательно пыхтят,
выпихивая друг друга из траншеи.
Ясное дело, побеждает самый жирный: ни у кого нет сил его выпихнуть.
Остальные сваливают, матерясь, в поисках другой бабы, а толстяк получает награду.
Бывает, что за самкой ухаживает только один самец.
Но ему всё равно приходится проделывать все ритуалы: ходить хвостом и копать землю.
— Дорогая, нахер мне траншея, если из неё выпихивать некого? — уговаривает он.
Давай просто трахнемся.
— Ну конечно, — упорствует самка.
Может, тебе еще и борща сварить?
Копай давай, соблюдай традиции.
И бедный мужик копает.
Потом посидит там, посидит, никто его не выпихивает, только тогда самка снисходит.
Потом самка тут же посылает самца нафик, сообщает, что она сильная, независимая женщина.
Через какое-то время несет яйцо, гордясь своей оригинальностью:
все звери рожают, а она — вот.
В общем, премерзкие зверюшки, одно слово — ехидны.
На фото — детеныш ехидны.
Такой маленький, а рожа уже ехидная.
Наверное, это девочка.