Форум - Показать сообщение отдельно - Поэзия

Аneta · 26.11.2024, 19:06

Перси Биши Шелли (Percy Bysshe Shelley)

Перси Биши Шелли — один из величайших английских поэтов XIX века. Своей пламенной верой в полновластный и всеразрешающий разум, своим полным пренебрежением к унаследованным от прошлого человеческим воззрениям, верованиям и привычкам Шелли принадлежит ещё к последователям идей века Просвещения. «Политическая справедливость» Годвина, проникнутая целиком революционным анархизмом девяностых годов XVIII века, стала очень рано его евангелием; но идеи Годвина претворились у Шелли в красивые поэтические видения, смело задуманные и своеобразные. Эти образы, воздушные и туманные, убаюкивают сознание своей дивной художественностью. Как поэт, Шелли принадлежит уже целиком к началу истёкшего столетия, к тому блестящему возрождению поэзии, которое мы называем романтизмом. Поэтическое дарование Шелли, таким образом, не вполне соответствует его миросозерцанию. Двойственность Шелли как рационалиста и романтика, мыслителя и художника, проповедника и поэта составляет самую характерную черту его гения. Созерцательная, склонная к мечтательности и к сильным душевным возбуждениям натура Шелли сказалась очень рано.

Вместе с расцветом его таланта наступает и время полной политической зрелости. Памфлет Шелли «Предложение о реформе избирательных законов во всем королевстве» (1817) указывает на серьёзные знания и трезвые взгляды. Об этом свидетельствует и очерк, озаглавленный «Философский взгляд на реформы», до сих пор не изданный, но пересказанный Доуденом в одной из его последних статей о Шелли. Для взглядов Шелли этого времени в высшей степени характерны слова его в одном письме к Ли Генту: «Я принадлежу к тем, — пишет Шелли, — кого ничто не может удовлетворить, но кто готов покамест довольствоваться всем, что действительно достижимо».

Четыре года, которые Шелли прожил в Италии, были самыми продуктивными и полными годами его жизни. В первые два года уже возникли его «Освобождённый Прометей» и трагедия «Ченчи», заставляющие думать, что останься Шелли в живых, Англия обладала бы сильным, глубоким и вдумчивым драматургом. Творчество Шелли медленно пробивало путь к читателю (издания «Ченчи» и «Освобождённого Прометея», вышедшее в Лондоне в 1821, получили известность лишь после смерти поэта). Написанный в год смерти блестящий очерк «В защиту поэзии», о котором Шарп, один из биографов поэта, справедливо пишет, что «каждый, кто интересуется поэзией, должен не только прочесть, но изучить его», вовсе не нашёл издателя.

В конце мая 1822 Шелли с женой и супругами Уильямс жили на берегу моря около Специи, в вилле Casa Nova. Шелли, не умевший плавать и не имевший понятия о морском спорте, страстно любил море и вместе с Байроном приобрёл шхуну, названную «Ариэль». Когда прибыла шхуна, у Шелли было несколько видений: то маленькая Аллегра выходила из моря, то какая-то фигура звала его за собой в гостиную и там, сняв покрывало, оказывалась его двойником, исчезавшим со словами: «Siete soddisfatto» (итал. «Вы довольны»). Кто-то видел также Шелли в лесу, когда он в это время был дома. 1 июля Шелли и Уильямс отправились в Ливорно и оттуда в Пизу, где происходило совещание между Байроном и Ли Гентом по поводу затеянной первым газеты. На обратном пути Шелли вновь шёл на шхуне «Ариэль» с Уильямсом и лишь одним мальчиком в виде матроса, а Трелоне следовал на яхте Байрона, «Боливар». Скоро из-за густого тумана «Ариэль» скрылся из виду, а после быстро налетевшего непродолжительного, но сильного шквала от «Ариэля» не оставалось уже и следа. Через несколько дней море выкинуло два трупа, оказавшихся Шелли и Уильямсом. Труп Шелли был сожжён на месте, и урна с его прахом отослана в Рим, где она покоится на протестантском кладбище рядом с останками поэта Китса и маленького сына Шелли. В карманах Шелли были найдены томики Софокла и Китса.

Призыв

Мой лучший друг, мой нежный друг,
Пойдем туда, где зеленый луг!
Ты всякая светла, как этот День,
Что гонит прочь, скорбь и тень,
И будит почки ото сна,
И говорит: «Пришла Весна!»
Пришла Весна и светлый Час
Блестит с небес, глядит на нас,
Целует он лицо земли,
И к морю ластится вдали,
И нежит шепчущий ручей,
Чтоб он журчал и пел звончей,
И дышит лаской между гор,
Чтоб смягчить свой снежный взор,
И, как предтеча Майских снов,
Раскрыл он чашечки цветов, —
И просиял весь мир кругом,
Объятый светлым торжеством,
Как тот, с кем ты смешиваешься,
Кто видит милые лица.

Уйдем от пыльных городов,
Уходим с тобою в мир цветов,
Туда, где — мощные леса,
Где ярко вспыхнет роза,
Где новый мир, особый мир
Поет звучнее нашей лир,
Где ветерок бежит, спеша,
Где раскрывается душа
И не боится нежной быть,
К другому прильнуть, ее любовь,
С Природой жить, и с ней молчать,
И гармонически звучит.
А если кто ко мне придет,
На двери надпись он нашел:
«Прощайте! Я ушел в поля,
Где в нежной зелени земли;
Хочу вкусить блаженный час,
Хочу уйти, уйти от вас;
А ты, Рассудок, погоди,
Здесь, в камине посиди,
Тебе подругой будет Грусть,
Читать с нею наглядностью
Свой утомительный рассказ
О том, как я сбежал от вас.
За мной, Надежда, не ходи,
Нет слов твоих в моей груди,
Я не хочу грядущим жить,
Хочу мгновению служить,
Я полон всей иной мечты,
Не предвкушённой красоты!»

Сестра лучевых Вешних Дней,
Проснись, пойдем со мной скорей!
Под разговоры птичьих голосов,
Пойдем в просторы густых лесов,
Где стройный ствол сосны могуч,
Где еле светит солнечный луч,
Едва дрожит среди теней,
Едва целует сеть ветвей.
Среди прогалина и кустов
Мы встретились сном живых цветов,
Фиалки нам шепнут привет,
Но мы уйдем, нас нет как нет,
Мы ускользнем от анемона,
Увидим синий небосклон,
Ото всего умчимся прочь,
Забудем день, забудем ночь,
И к нам ручьи, журча, придут,
С собою реки привели,
Исчезнут рощи и поля,
И с морем встретится земля,
И все потонет, все — в одном,
В безбрежном свете неземном!

Приглашение

ЛУЧШИЕ и самые яркие, приходите!
Прекраснее, чем этот прекрасный День,
Который, подобно тебе, для тех, кто в печали,
Приходит пожелать сладкого доброго утра
В суровый год только что проснулся
В своей люльке на тормозе.
Самый светлый час нерожденной Весны,
Сквозь зимние странствия,
Нашел, кажется, безмятежное утро
Рожденный в седом феврале.
Склонившись с небес, в лазурном веселье,
Он поцеловал лоб Земли;
И улыбнулся молчаливому морю;
И повелел замерзшим потокам освободиться;
И разбудил музыкой все их фонтаны;
И дунул на замёрзшие горы;
И как пророчица мая
Усыпал цветами бесплодную дорогу,
Создавая зимний мир
Как тот, кому ты улыбаешься, дорогая.

Прочь, прочь от людей и городов,
К диким лесам и холмам...
В безмолвную пустыню
Где душе не нужно подавлять
Его музыка, чтобы он не нашел
Эхо в чужом сознании,
В то время как прикосновение искусства Природы
Гармонизирует сердца.
Я оставляю это объявление на своей двери.
Для каждого привычного посетителя:--
«Я пошёл в поля
Взять то, что даёт этот сладкий час.
Поразмыслив, ты можешь прийти завтра;
Посидите у камина с Сорроу.
Ты с неоплаченным счетом, Отчаяние,--
Ты, надоедливый чтец стихов, Забота,--
Я заплачу тебе в могиле,--
Смерть послушает твой посох.
Ожидания тоже, прочь!
Сегодняшнего дня достаточно.
Надежда, в жалости не насмехайся над Горем
С улыбками, и не следуй за мной, куда бы я ни пошел;
Долго живя на твоей сладкой пище,
Наконец я нахожу один хороший момент
После долгой боли: со всей твоей любовью,
Об этом ты мне никогда не рассказывал.

Лучезарная Сестра Дня,
Проснись! Встань! И уходи!
К диким лесам и равнинам;
И бассейны, где идут зимние дожди.
Представьте себе всю их крышу из листьев;
Где сосна свою гирлянду плетет
Из увядшей зелени и серовато-коричневого плюща
Круглые стебли, которые никогда не касаются солнца;
Где есть газоны и пастбища,
И песчаные холмы моря;
Где тающий иней смачивает
Звезда-ромашка, которая никогда не заходит,
И ветреницы, и фиалки
Которые еще не соединяют запах с оттенком,
Венчает бледный год слабый и новый;
Когда ночь осталась позади
На дальнем востоке, серо-сером и слепом,
И над нами синий полдень,
И многочисленные
Волны журчат у наших ног
Там, где встречаются земля и океан,
И все вещи кажутся едиными.
Во вселенском солнце.

Перевод К.Д. Бальмонта

" Защита Поэзии" Перси Биши Шелли

В работе «Защита Поэзии» наиболее полно выражены эстетические взгляды
Перси Биши Шелли, одного из величайших поэтов 19 века. Данный трактат был
ответом на работу писателя и друга Шелли Т.Л. Пикока «Четыре века поэзии»,
в которой тот утверждал, что поэзия утрачивает свое значение
по мере развития цивилизации.

26.11.2024, 19:06	#423
Аneta Редактор Гуру Форума Регистрация: 19.08.2012 Адрес: Золотистый остров бисерного Архипелага Сообщения: 2,433 Репутация: 14654	Английская поэзия. Перси Биши Шелли Перси Биши Шелли (Percy Bysshe Shelley) Перси Биши Шелли — один из величайших английских поэтов XIX века. Своей пламенной верой в полновластный и всеразрешающий разум, своим полным пренебрежением к унаследованным от прошлого человеческим воззрениям, верованиям и привычкам Шелли принадлежит ещё к последователям идей века Просвещения. «Политическая справедливость» Годвина, проникнутая целиком революционным анархизмом девяностых годов XVIII века, стала очень рано его евангелием; но идеи Годвина претворились у Шелли в красивые поэтические видения, смело задуманные и своеобразные. Эти образы, воздушные и туманные, убаюкивают сознание своей дивной художественностью. Как поэт, Шелли принадлежит уже целиком к началу истёкшего столетия, к тому блестящему возрождению поэзии, которое мы называем романтизмом. Поэтическое дарование Шелли, таким образом, не вполне соответствует его миросозерцанию. Двойственность Шелли как рационалиста и романтика, мыслителя и художника, проповедника и поэта составляет самую характерную черту его гения. Созерцательная, склонная к мечтательности и к сильным душевным возбуждениям натура Шелли сказалась очень рано. Вместе с расцветом его таланта наступает и время полной политической зрелости. Памфлет Шелли «Предложение о реформе избирательных законов во всем королевстве» (1817) указывает на серьёзные знания и трезвые взгляды. Об этом свидетельствует и очерк, озаглавленный «Философский взгляд на реформы», до сих пор не изданный, но пересказанный Доуденом в одной из его последних статей о Шелли. Для взглядов Шелли этого времени в высшей степени характерны слова его в одном письме к Ли Генту: «Я принадлежу к тем, — пишет Шелли, — кого ничто не может удовлетворить, но кто готов покамест довольствоваться всем, что действительно достижимо». Четыре года, которые Шелли прожил в Италии, были самыми продуктивными и полными годами его жизни. В первые два года уже возникли его «Освобождённый Прометей» и трагедия «Ченчи», заставляющие думать, что останься Шелли в живых, Англия обладала бы сильным, глубоким и вдумчивым драматургом. Творчество Шелли медленно пробивало путь к читателю (издания «Ченчи» и «Освобождённого Прометея», вышедшее в Лондоне в 1821, получили известность лишь после смерти поэта). Написанный в год смерти блестящий очерк «В защиту поэзии», о котором Шарп, один из биографов поэта, справедливо пишет, что «каждый, кто интересуется поэзией, должен не только прочесть, но изучить его», вовсе не нашёл издателя. В конце мая 1822 Шелли с женой и супругами Уильямс жили на берегу моря около Специи, в вилле Casa Nova. Шелли, не умевший плавать и не имевший понятия о морском спорте, страстно любил море и вместе с Байроном приобрёл шхуну, названную «Ариэль». Когда прибыла шхуна, у Шелли было несколько видений: то маленькая Аллегра выходила из моря, то какая-то фигура звала его за собой в гостиную и там, сняв покрывало, оказывалась его двойником, исчезавшим со словами: «Siete soddisfatto» (итал. «Вы довольны»). Кто-то видел также Шелли в лесу, когда он в это время был дома. 1 июля Шелли и Уильямс отправились в Ливорно и оттуда в Пизу, где происходило совещание между Байроном и Ли Гентом по поводу затеянной первым газеты. На обратном пути Шелли вновь шёл на шхуне «Ариэль» с Уильямсом и лишь одним мальчиком в виде матроса, а Трелоне следовал на яхте Байрона, «Боливар». Скоро из-за густого тумана «Ариэль» скрылся из виду, а после быстро налетевшего непродолжительного, но сильного шквала от «Ариэля» не оставалось уже и следа. Через несколько дней море выкинуло два трупа, оказавшихся Шелли и Уильямсом. Труп Шелли был сожжён на месте, и урна с его прахом отослана в Рим, где она покоится на протестантском кладбище рядом с останками поэта Китса и маленького сына Шелли. В карманах Шелли были найдены томики Софокла и Китса. Призыв Мой лучший друг, мой нежный друг, Пойдем туда, где зеленый луг! Ты всякая светла, как этот День, Что гонит прочь, скорбь и тень, И будит почки ото сна, И говорит: «Пришла Весна!» Пришла Весна и светлый Час Блестит с небес, глядит на нас, Целует он лицо земли, И к морю ластится вдали, И нежит шепчущий ручей, Чтоб он журчал и пел звончей, И дышит лаской между гор, Чтоб смягчить свой снежный взор, И, как предтеча Майских снов, Раскрыл он чашечки цветов, — И просиял весь мир кругом, Объятый светлым торжеством, Как тот, с кем ты смешиваешься, Кто видит милые лица. Уйдем от пыльных городов, Уходим с тобою в мир цветов, Туда, где — мощные леса, Где ярко вспыхнет роза, Где новый мир, особый мир Поет звучнее нашей лир, Где ветерок бежит, спеша, Где раскрывается душа И не боится нежной быть, К другому прильнуть, ее любовь, С Природой жить, и с ней молчать, И гармонически звучит. А если кто ко мне придет, На двери надпись он нашел: «Прощайте! Я ушел в поля, Где в нежной зелени земли; Хочу вкусить блаженный час, Хочу уйти, уйти от вас; А ты, Рассудок, погоди, Здесь, в камине посиди, Тебе подругой будет Грусть, Читать с нею наглядностью Свой утомительный рассказ О том, как я сбежал от вас. За мной, Надежда, не ходи, Нет слов твоих в моей груди, Я не хочу грядущим жить, Хочу мгновению служить, Я полон всей иной мечты, Не предвкушённой красоты!» Сестра лучевых Вешних Дней, Проснись, пойдем со мной скорей! Под разговоры птичьих голосов, Пойдем в просторы густых лесов, Где стройный ствол сосны могуч, Где еле светит солнечный луч, Едва дрожит среди теней, Едва целует сеть ветвей. Среди прогалина и кустов Мы встретились сном живых цветов, Фиалки нам шепнут привет, Но мы уйдем, нас нет как нет, Мы ускользнем от анемона, Увидим синий небосклон, Ото всего умчимся прочь, Забудем день, забудем ночь, И к нам ручьи, журча, придут, С собою реки привели, Исчезнут рощи и поля, И с морем встретится земля, И все потонет, все — в одном, В безбрежном свете неземном! Приглашение ЛУЧШИЕ и самые яркие, приходите! Прекраснее, чем этот прекрасный День, Который, подобно тебе, для тех, кто в печали, Приходит пожелать сладкого доброго утра В суровый год только что проснулся В своей люльке на тормозе. Самый светлый час нерожденной Весны, Сквозь зимние странствия, Нашел, кажется, безмятежное утро Рожденный в седом феврале. Склонившись с небес, в лазурном веселье, Он поцеловал лоб Земли; И улыбнулся молчаливому морю; И повелел замерзшим потокам освободиться; И разбудил музыкой все их фонтаны; И дунул на замёрзшие горы; И как пророчица мая Усыпал цветами бесплодную дорогу, Создавая зимний мир Как тот, кому ты улыбаешься, дорогая. Прочь, прочь от людей и городов, К диким лесам и холмам... В безмолвную пустыню Где душе не нужно подавлять Его музыка, чтобы он не нашел Эхо в чужом сознании, В то время как прикосновение искусства Природы Гармонизирует сердца. Я оставляю это объявление на своей двери. Для каждого привычного посетителя:-- «Я пошёл в поля Взять то, что даёт этот сладкий час. Поразмыслив, ты можешь прийти завтра; Посидите у камина с Сорроу. Ты с неоплаченным счетом, Отчаяние,-- Ты, надоедливый чтец стихов, Забота,-- Я заплачу тебе в могиле,-- Смерть послушает твой посох. Ожидания тоже, прочь! Сегодняшнего дня достаточно. Надежда, в жалости не насмехайся над Горем С улыбками, и не следуй за мной, куда бы я ни пошел; Долго живя на твоей сладкой пище, Наконец я нахожу один хороший момент После долгой боли: со всей твоей любовью, Об этом ты мне никогда не рассказывал. Лучезарная Сестра Дня, Проснись! Встань! И уходи! К диким лесам и равнинам; И бассейны, где идут зимние дожди. Представьте себе всю их крышу из листьев; Где сосна свою гирлянду плетет Из увядшей зелени и серовато-коричневого плюща Круглые стебли, которые никогда не касаются солнца; Где есть газоны и пастбища, И песчаные холмы моря; Где тающий иней смачивает Звезда-ромашка, которая никогда не заходит, И ветреницы, и фиалки Которые еще не соединяют запах с оттенком, Венчает бледный год слабый и новый; Когда ночь осталась позади На дальнем востоке, серо-сером и слепом, И над нами синий полдень, И многочисленные Волны журчат у наших ног Там, где встречаются земля и океан, И все вещи кажутся едиными. Во вселенском солнце. Перевод К.Д. Бальмонта " Защита Поэзии" Перси Биши Шелли В работе «Защита Поэзии» наиболее полно выражены эстетические взгляды Перси Биши Шелли, одного из величайших поэтов 19 века. Данный трактат был ответом на работу писателя и друга Шелли Т.Л. Пикока «Четыре века поэзии», в которой тот утверждал, что поэзия утрачивает свое значение по мере развития цивилизации.