Художник вновь лепил Матрёну,
Но не в скульптуру, а в портрет.
Лепил её святой, сластёну,
Художник водкой подогрет.
А вот Матрёна вся изящна,
И телом тянет в сто кило.
Пускай в повадках своеобразна,
Башку у мужика снесло.
Он рисовал её в размерах,
То ли в квадрате, то ли в куб.
Матрёна вежлива в манерах,
Ведь ходит баба в женский клуб.
А вот сейчас она вся в ярком,
То бишь стоит совсем нага.
"Рисуй меня ты без помарки!
Иначе буду, блд, строга!
Рисуй мои прекрасны ноги,
И грудь как персик нарисуй.
Пред мной валялись в прошлом боги,
Рисуй по правилам фэн-шуй!"
Художник, к слову, так старался,
Ведь это было не впервой.
Он пальцем к телу прикасался,
"Матрёна, стань моей женой!"
Матрёна только усмехалась,
"Не ты один хотел меня!
Толпа мужчин мной любовалась,
Мои красоты аж ценя!"
А рядом кот мяукал в ритм,
Свидетель страстных дел мадам.
Он знал, каков там алгоритм,
И что творилось по ночам.
