«Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь».
6 июня 125 лет со дня рождения Николая Николаевича Ушакова (1899-1973) - русский советский поэт, писатель и переводчик. Некоторые строки стихов Ушакова стали крылатыми. Например, афористическая концовка стихотворения «Вино», посвященного будто бы долготерпению этого напитка, лишь постепенно обретающего крепость и аромат, в то же время описывает и судьбу стихотворца, живущего несуетно и копящего мудрость.
Ушаков также занимался стихотворным переводом, принадлежат ему и очень интересные, по-своему увлекательные статьи о литературе, искусстве перевода и поэтическом искусстве. Стихотворчество замечательного поэта Николая Николаевича Ушакова, прочно заняло своё место в антологиях и в читательской памяти, старшего, довоенного поколения.
«Пушкин».
Дана загадка на века
гармонии необычайной, -
поэзия живёт,
пока
её возникновенье - тайна.
Поёт народная душа,
высокой точностью томима.
Загадка – тем и хороша,
что,
может быть,
неразрешима.
1937 год.
«Вино».
Я знаю,
трудная отрада,
не легкомысленный покой,
густые грозди винограда
давить упорную рукой.
Вино молчит.
А годы лягут
в угрюмом погребе, как дым,
пока сироп горячих ягод
не вспыхнет
жаром золотым.
Виноторговцы – те болтливы,
от них кружится голова.
Но я, писатель терпеливый,
храню, как музыку, слова.
Я научился их звучанье
копить в подвале и беречь.
Чем продолжительней молчанье,
Тем удивительнее речь.
1926 год.
Судьба Николая Ушакова навсегда оказалась связана с Киевом. Здесь он написал своё первое взрослое стихотворение, с удивительным для 14-летнего подростка названием «Тишина». Николай Ушаков был одарён той «тишиной навсегда обрадованного сердца», без которого невозможно писать стихи в громыхающую эпоху революций и войн.
Вот стихи 18-ти летнего юноши, написанные тревожной весной 1918 года:
«…А много льда ещё не сколото,
А двор седее ноября,
И ржавое мутнеет золото
Раскрытого монастыря.
Лениво крестятся прохожие
Теплу коричневых икон
Звенят, гудят призывы Божие,
И гул ручьями повторён.
Распахнутая церковь ладаном
Кадит из запертых ворот,
И он нежданно и негаданно
По улицам плывёт, плывёт».
В очень тяжёлую для себя зиму шестидесятого года, наблюдая необычно ранний ледоход, вдруг сразу, набело, записал Николай Николаевич короткое стихотворение:
«Я хочу быть деревом в разливе,
в половодье посреди стремнин.
Не могу не удивляться иве,
направляющей
движенье льдин.
Вот опять их флот свирепый мчится,
сотрясает вербою опять.
Содрогнувшись,
не переломиться,
Выстоять
и направленье дать.
***
Мы по-восточному умеем
среди лишений и забот
гнуть шею пред любым лакеем,
а он и ухом не ведёт.
Мы гнёмся перед мелкой сошкой,
мы гнёмся там, мы гнёмся тут,
за килограмм гнилой картошки,
которой нам и не дадут.
1942 год.
«Мастерство».
Пока владеют формой руки,
пока твой опыт
не иссяк,
на яростном гончарном круге
верти вселенной
так
и сяк.
Мир незакончен
и неточен, -
поставь его на пьедестал
и надавай ему пощёчин.
чтоб он из глины
мыслью стал.
1935 год.
«Ангел».
Пред мёртвой и живою былью,
без всякой думы на челе
наш ангел, потерявший крылья,
спокойно ходит по земле.
Ничто
не будит в нём сомненья,
ничем
Он, ясный не смущён.
И самое грехопаденье
с улыбкой
вспоминает он.
А мы все книги прочитали
и так боимся каждый раз,
чтоб крылья ангелу не дали
и он
не улетел от нас.
1938 год.
«Душа изнемогла».
Душа избранная, зачем
так мало ты у нас гостила?
Шевченко.
1
Душа изнемогла в борьбе
добра и зла и замолчала.
Ищи пристанище себе,
чтоб муку не начать сначала.
Блуждай в пространствах мировых,
беды невольница былая,
тебе от теплых уст моих
в эфир, как птичку отпускаю.
Лети, душа, в широкий свет,
Ищи приют там, где придётся,
Когда на свете рая нет,
То ад, наверно, уж найдётся.
2
Горе, хитрость, злоба, гордость – было
много бесов – страшные дела.
Больше всех сомненье истомило,
больше всех надежда извела.
Тихий страх несли ему упорно
тайный голос, тень, невнятный звук.
Как он не повесился в уборной
на крюке случайном – бедный друг!
Демонами нынче не волнуем,
спит он и не помнит ничего.
Что ж, сентиментальным поцелуем
разбудить попробуем его.
1958 год.