Форум - Показать сообщение отдельно - Поэзия

Аneta · 25.05.2024, 22:58

О Чаттертон! О жертва злых гонений!
Дитя нужды и тягостных тревог!
Как рано взор сияющий поблек,
Где мысль играла, где светился гений!

Как рано голос гордых вдохновений
В гармониях предсмертных изнемог!
Твой был восход от смерти недалек,
Цветок, убитый стужей предосенней.

Но все прошло: среди других орбит
Ты сам звездой сияешь лучезарной,
Ты можешь петь, ты выше всех обид

Людской молвы, толпы неблагодарной.
И, слез не скрыв, потомок оградит
Тебя, поэт, от клеветы коварной.

Джон Китс (Пер. В.Левика)

Чаттертона называли величайшим гением, каких не рождала
Англия со времен Шекспира, и, судя по немногим дошедшим
до нас стихам, оценка эта вполне справедлива.
И вместе с тем он был самым одаренным и самым
несчастным из литературных мистификаторов.

В 1856 году на выставке в Королевской академии изящных искусств в Лондоне всеобщее внимание привлекло полотно пока никому не известного художника Генри Уоллиса "Смерть Чаттертона". Картина впечатляла как своим драматизмом, так и живописностью.

Медноволосый молодой человек лежит на кровати. На нем белая рубаха, расстегнутая на груди, яркие кюлоты, белые чулки. Юноша бледен, его лицо напоминает мрамор. Он мертв.

Оторвав взгляд от мертвого тела и обратив внимание на окружающую обстановку, зритель видит в этом антураже все то, что привело лежащего юношу к печальному исходу его жизни. Рядом с кроватью стоит открытый сундучок, из которого вывалена груда листов, разорванных в клочья. Комнатка маленькая, убого обставленная, явно находится на верхнем этаже дома, скорее всего - на мансарде. Такое жилье стоило дешево.

На полу валяется темная скляночка. В общем, ясно, что молодой поэт, не получив признания, разочаровавшись в своем творчестве и жизни в целом, принял яд. Да, так оно и было.

Томас Чаттертон родился в Бристоле в 1752 году. Отец его был певчим в хоре, но умер еще до рождения сына. Так что мальчик родился сиротой. Известно, что его хотели обучить на адвоката. Во всяком случае, мальчик какое-то время был учеником адвоката. Однако юридическая стезя его не привлекала совсем. Романтически настроенный подросток мнил себя поэтом.

Он увлекался историей, особенно его привлекало прошлое родного Бристоля. И как-то Томас сочинил поэму на эту тему, стилизовав ее под средневековый текст.

В 17 лет Томас уехал в Лондон, уверенный в своем таланте и в том, что он покорит столицу. Поначалу его приютили родственники, потом юноша снял чердачную комнату. Его попытки опубликоваться и стать известным поэтом терпели одно поражение за другим. Никому не были интересны его стихи, да и он сам. Увы, не нашлось никого, кто поддержал бы юношу в трудный момент его становления, дал бы надежду, укрепил бы его уверенность в себе.

24 августа 1770 года 18-летний непризнанный поэт принял мышьяк. Бедный ребенок... Подобный переход в мир иной очень мучителен и крайне некрасив, но Томас не думал об этом. Его похоронили на кладбищенском участке при работном доме - для самых нищих.

Осенний мир

Когда, залитый солнцем, час осенний,
В права вступает, позолоту наведя,
С пучками сена и с прохладой несравненной
Сестру родную к исходу года подводя;

Когда холмы седеют, древа укрывая,
Встречают издали зарю и пламени рассвет:
Когда ствол яблони, к землице припадая,
Под небом тяжести прекрасный изливает свет,

Когда агата ягод перелив в концерте
Небесном кружится, всех рядом привлекая взор,
Я ощущаю, что любовию очертен
Восторг сердечный, житья затрапезный узор.

Турнир, или рыцарские игры

Герольд. Турнир открывается. Уже звучат молоты. Кони, играя, бегают по ристалищу. Светлое оружие вдали блистает. На щитах вырезаны девизы славы. Шлемы, украшенные венками, представляют образ медведя, льва или другие странные эмблемы, для которых нет образца в природе. Не имея смысла для толпы народной, они многозначительны для умов проницательных.
Мне, сыну чести, вестнику славы, мне должно раздать копья. Под моим надзиранием люди бедные делают и чистят оружие, и сия работа спасает их от ужасов нищеты. Так слабые растения вьются вокруг дуба; так нежные цветы алеют под защитой кустов тенистых!
Рыцарь Буртон. Герольд! Твои рыцари медлят явиться. Я пылаю желанием битвы. Уже хор в третий раз запел воинскую песнь, а еще ни одно копье не порадовало меня своим блеском. Найдутся ли рыцари, достойные моих ударов? Люблю сильных и могучих, ибо люблю славу; не хочу крови жен и детей, которым подобны витязи слабые. Время, время явиться сильным. Рука моя немеет без дела; мне скучно глядеть на свое копье неподвижное.
Герольд. Слышу вдали звук рогов.
Буртон. Копье и щит!.. Вели приготовиться моему конюшему. Иду на встречу к рыцарям; спешу вызвать их на поединок. (Уходит.)
Герольд. Великие дела твои изумляют людей... Жалею о тех, которые вздумают испытать его мужество. Как сильный град истребляет жатву, так Буртон поражает витязей, и храбрость его затмевает их славу, как солнце затмевает розовый блеск Авроры. Продолжение
Турнир, или рыцарские игры

Трагедия в Бристоле (фрагмент)

Заалел восток зарёю,
Луч дрожащий звезд потух;
Возвещая людям утро,
На селе пропел петух.

Королю Эдварду в очи
Солнца свет блеснул – и вот,
Слышит он, прокаркал ворон:
День печальный настаёт.

И сказал король: «Клянусь я
В небе правящим Творцом –
Карл Бодвин умрёт сегодня,
И умрёт под топором!»

Он к придворным вышел, кружку
Эля пенистого пьёт:
«Вы изменнику скажите;
Пусть он ныньче казни ждёт.»

Королю поклон отдавши,
Из дворца сэр Кантерлон
Вышел с тайной скорбью в сердце –
И пришол к Бодвину он.

Двух малюток на коленах
Карл держал; его жена
Разливалася слезами,
Горькой мукою полна.

– О, мой Карл, дурные вести!
Молвил грустно Кантерлон.
«Говори без страха: к смерти
Королём я осуждён?»

– Горько мне сказать… Клялся он
Королевской честью в том:
Не успеет солнце скрыться –
Ты умрёшь под топором. –

«Умереть должны все люди»,
Храбрый Карл ответил: «что ж.
Я готов: сегодня-ль, завтра-ль –
От могилы не уйдёшь.

«И пускай король твой знает:
Смерть отрадней, чем судьба
Долгой жизни, жалкой жизни
Королевского раба!»

Кантерлон вздохнул печально
И поташ отдать приказ,
Чтоб поставили для казни
Эшафот в урочный час, –

К королю меж тем приходит
Канниг – пал к его ногам:
– Государь! о милосердьи
Я возвать дерзаю к вам. –

«Ты всегда был нашим другом»,
Говорит Эдвард ему:
«Объясни твою нам просьбу –
Повелим: быть по сему.»

– Государь мой благородный!
Я прошу нас об одном
Честном рыцаре: он сделал
Зло, без умысла о том, –

– У него жена есть, дети…
Участь горькая сирот,
Государь, постигнет, если
Храбрый Карл Бодмин умрёт. –

Тут король воскликнул в гневе:
«Замолчи! Не говори
Об изменнике: умрёт он
До вечерней до зари!

«Правосудие исполнит
Кару должную над ним,
Всё просить ты можешь, Канинг –
В этом я неумолим.»

– Государь, оставьте кары
Справедливым небесам:
Пусть заменит скиптр железный
Ветвь оливковая вам.

– Кроткой милостью старайтесь
Поддержать правленье: с ней
Утвердится на престоле
Ваш державный род верней. –

«Замолчи! довольно, Канинг!

25.05.2024, 22:58	#356
Аneta Редактор Гуру Форума Регистрация: 19.08.2012 Адрес: Золотистый остров бисерного Архипелага Сообщения: 2,436 Репутация: 14681	Томас Чаттертон - английский Поэт О Чаттертон! О жертва злых гонений! Дитя нужды и тягостных тревог! Как рано взор сияющий поблек, Где мысль играла, где светился гений! Как рано голос гордых вдохновений В гармониях предсмертных изнемог! Твой был восход от смерти недалек, Цветок, убитый стужей предосенней. Но все прошло: среди других орбит Ты сам звездой сияешь лучезарной, Ты можешь петь, ты выше всех обид Людской молвы, толпы неблагодарной. И, слез не скрыв, потомок оградит Тебя, поэт, от клеветы коварной. Джон Китс (Пер. В.Левика) Чаттертона называли величайшим гением, каких не рождала Англия со времен Шекспира, и, судя по немногим дошедшим до нас стихам, оценка эта вполне справедлива. И вместе с тем он был самым одаренным и самым несчастным из литературных мистификаторов. В 1856 году на выставке в Королевской академии изящных искусств в Лондоне всеобщее внимание привлекло полотно пока никому не известного художника Генри Уоллиса "Смерть Чаттертона". Картина впечатляла как своим драматизмом, так и живописностью. Медноволосый молодой человек лежит на кровати. На нем белая рубаха, расстегнутая на груди, яркие кюлоты, белые чулки. Юноша бледен, его лицо напоминает мрамор. Он мертв. Оторвав взгляд от мертвого тела и обратив внимание на окружающую обстановку, зритель видит в этом антураже все то, что привело лежащего юношу к печальному исходу его жизни. Рядом с кроватью стоит открытый сундучок, из которого вывалена груда листов, разорванных в клочья. Комнатка маленькая, убого обставленная, явно находится на верхнем этаже дома, скорее всего - на мансарде. Такое жилье стоило дешево. На полу валяется темная скляночка. В общем, ясно, что молодой поэт, не получив признания, разочаровавшись в своем творчестве и жизни в целом, принял яд. Да, так оно и было. Томас Чаттертон родился в Бристоле в 1752 году. Отец его был певчим в хоре, но умер еще до рождения сына. Так что мальчик родился сиротой. Известно, что его хотели обучить на адвоката. Во всяком случае, мальчик какое-то время был учеником адвоката. Однако юридическая стезя его не привлекала совсем. Романтически настроенный подросток мнил себя поэтом. Он увлекался историей, особенно его привлекало прошлое родного Бристоля. И как-то Томас сочинил поэму на эту тему, стилизовав ее под средневековый текст. В 17 лет Томас уехал в Лондон, уверенный в своем таланте и в том, что он покорит столицу. Поначалу его приютили родственники, потом юноша снял чердачную комнату. Его попытки опубликоваться и стать известным поэтом терпели одно поражение за другим. Никому не были интересны его стихи, да и он сам. Увы, не нашлось никого, кто поддержал бы юношу в трудный момент его становления, дал бы надежду, укрепил бы его уверенность в себе. 24 августа 1770 года 18-летний непризнанный поэт принял мышьяк. Бедный ребенок... Подобный переход в мир иной очень мучителен и крайне некрасив, но Томас не думал об этом. Его похоронили на кладбищенском участке при работном доме - для самых нищих. Осенний мир Когда, залитый солнцем, час осенний, В права вступает, позолоту наведя, С пучками сена и с прохладой несравненной Сестру родную к исходу года подводя; Когда холмы седеют, древа укрывая, Встречают издали зарю и пламени рассвет: Когда ствол яблони, к землице припадая, Под небом тяжести прекрасный изливает свет, Когда агата ягод перелив в концерте Небесном кружится, всех рядом привлекая взор, Я ощущаю, что любовию очертен Восторг сердечный, житья затрапезный узор. Турнир, или рыцарские игры Герольд. Турнир открывается. Уже звучат молоты. Кони, играя, бегают по ристалищу. Светлое оружие вдали блистает. На щитах вырезаны девизы славы. Шлемы, украшенные венками, представляют образ медведя, льва или другие странные эмблемы, для которых нет образца в природе. Не имея смысла для толпы народной, они многозначительны для умов проницательных. Мне, сыну чести, вестнику славы, мне должно раздать копья. Под моим надзиранием люди бедные делают и чистят оружие, и сия работа спасает их от ужасов нищеты. Так слабые растения вьются вокруг дуба; так нежные цветы алеют под защитой кустов тенистых! Рыцарь Буртон. Герольд! Твои рыцари медлят явиться. Я пылаю желанием битвы. Уже хор в третий раз запел воинскую песнь, а еще ни одно копье не порадовало меня своим блеском. Найдутся ли рыцари, достойные моих ударов? Люблю сильных и могучих, ибо люблю славу; не хочу крови жен и детей, которым подобны витязи слабые. Время, время явиться сильным. Рука моя немеет без дела; мне скучно глядеть на свое копье неподвижное. Герольд. Слышу вдали звук рогов. Буртон. Копье и щит!.. Вели приготовиться моему конюшему. Иду на встречу к рыцарям; спешу вызвать их на поединок. (Уходит.) Герольд. Великие дела твои изумляют людей... Жалею о тех, которые вздумают испытать его мужество. Как сильный град истребляет жатву, так Буртон поражает витязей, и храбрость его затмевает их славу, как солнце затмевает розовый блеск Авроры. Продолжение Турнир, или рыцарские игры Трагедия в Бристоле (фрагмент) Заалел восток зарёю, Луч дрожащий звезд потух; Возвещая людям утро, На селе пропел петух. Королю Эдварду в очи Солнца свет блеснул – и вот, Слышит он, прокаркал ворон: День печальный настаёт. И сказал король: «Клянусь я В небе правящим Творцом – Карл Бодвин умрёт сегодня, И умрёт под топором!» Он к придворным вышел, кружку Эля пенистого пьёт: «Вы изменнику скажите; Пусть он ныньче казни ждёт.» Королю поклон отдавши, Из дворца сэр Кантерлон Вышел с тайной скорбью в сердце – И пришол к Бодвину он. Двух малюток на коленах Карл держал; его жена Разливалася слезами, Горькой мукою полна. – О, мой Карл, дурные вести! Молвил грустно Кантерлон. «Говори без страха: к смерти Королём я осуждён?» – Горько мне сказать… Клялся он Королевской честью в том: Не успеет солнце скрыться – Ты умрёшь под топором. – «Умереть должны все люди», Храбрый Карл ответил: «что ж. Я готов: сегодня-ль, завтра-ль – От могилы не уйдёшь. «И пускай король твой знает: Смерть отрадней, чем судьба Долгой жизни, жалкой жизни Королевского раба!» Кантерлон вздохнул печально И поташ отдать приказ, Чтоб поставили для казни Эшафот в урочный час, – К королю меж тем приходит Канниг – пал к его ногам: – Государь! о милосердьи Я возвать дерзаю к вам. – «Ты всегда был нашим другом», Говорит Эдвард ему: «Объясни твою нам просьбу – Повелим: быть по сему.» – Государь мой благородный! Я прошу нас об одном Честном рыцаре: он сделал Зло, без умысла о том, – – У него жена есть, дети… Участь горькая сирот, Государь, постигнет, если Храбрый Карл Бодмин умрёт. – Тут король воскликнул в гневе: «Замолчи! Не говори Об изменнике: умрёт он До вечерней до зари! «Правосудие исполнит Кару должную над ним, Всё просить ты можешь, Канинг – В этом я неумолим.» – Государь, оставьте кары Справедливым небесам: Пусть заменит скиптр железный Ветвь оливковая вам. – Кроткой милостью старайтесь Поддержать правленье: с ней Утвердится на престоле Ваш державный род верней. – «Замолчи! довольно, Канинг!