Полунищий щеголь и неудачливый повеса,
написавший главную поэтическую книгу
Франции - Шарль Бодлер
ОБРЕЧЁННЫЙ НА ОДИНОЧЕСТВО
Светские салоны и публичные дома, гашиш и сифилис, нищета и щегольство, презрение к буржуа - такова жизнь и судьба поэта Франции Шарля Бодлера. «Я убиваю себя потому, что не могу больше жить, потому как тяжесть, с которой я засыпаю, и тяжесть, с которой я просыпаюсь, стали для меня невыносимыми», — писал Бодлер, утопающий в долгах, борделях и неизданных рукописях. Отчаянный денди и мот, он растратил почти половину оставшегося от отца наследства за восемнадцать месяцев и проводил время в кабаре со своей любовницей. Порез оказался несерьезным, на место подоспел врач, а упадническая нищета молодого поэта уже через несколько дней сменилась родительскими апартаментами на Вандомской площади. Он прожил еще 22 года.
Онфлёр и Париж Шарля Бодлера
Поэзия Бодлера — поэзия фланирования и расщепления. «Байронический» звучало как оскорбление, его задача как литератора — преодолеть господствующий романтизм, найти новый способ диалога и новую форму, о которой и вовсе забыли певцы устаревших догм. Он изучает неизученное и восхищается безобразным.
Cкрытый текст -
Крах, неудачи, нищета — все это гармоничные элементы, поддерживающие стиль жизни и текстов Бодлера. И даже среди них Бодлер всегда был денди. Не франтом, щеголем или парижским пижоном: бодлеровский дендизм — многослойная теория, а не эстетическая директива. Его дендизм «граничит со спиритуализмом и стоицизмом», дендизм — почти религиозное учение, которому отчаянно следовал поэт. Искушение злом — главное искушение денди, которому он вынужденно поддавался, как поддавался и Женщине (кстати, полной противоположности денди в силу ее природной вульгарности), ведь инаковость возвышала денди над безликой толпой. Больше всего Бодлера как денди отталкивали пошлость и вульгарность, он презирал Жорж Санд, ненавидел шаблонных редакторов, почти всю современную литературу, за редким исключением, и господствующий дух буржуазии.
И, тем не менее, всё те же внешние атрибуты, которые он называл «лишь символом аристократического превосходства духа», никогда не оставляли Бодлера: венецианский бархатный камзол, высокий цилиндр, пудра на лице, длинные ногти и начищенные туфли.
Неизвестно, обратили бы на себя внимание «Цветы зла», не окажись они в центре судебного процесса в 1857 году — впрочем, скандал был верным спутником поэта на протяжении всех 46 лет. Меньше чем через два месяца после публикации сборника поэт был привлечен к суду за оскорбление религии. Бодлер, собиравший стихи больше 15 лет, не встал на яростную защиту, проводя аналогию с фиглярством: судить автора за поэзию — это тоже самое, что судить актера за проступки его персонажей. Приговор оказался достаточно мягким: его обвинили только в оскорблении общественной морали и добронравия, назначив штраф и запретив шесть стихотворений.
Вопреки распространенному заблуждению, Бодлер никогда не был клинически зависим от наркотиков: он искал себя в физических экспериментах и нравственном падении, действительно спускал все средства на бордели и дурман. «Опьяняйтесь непрерывно!» — звучал поэтический призыв Бодлера, который в опиуме и абсенте искал источник сближения то ли с божественным, то ли с потусторонним, то ли и вовсе с демоническим.
Поэтическое обращение Бодлера — это обращение и к Богу, и к Дьяволу. «Существует ли что-нибудь, если так можно выразиться, более католическое, нежели Дьявол?» — звучал его риторический вопрос в адрес критиков «Цветов зла», поголовно находивших сборник оскорбительным для веры. И снова двойственность: человек не может взывать только к одному, его желание возвыситься — это молитва к Богу, а естественное желание опуститься — это молитва к Дьяволу. Бесноватость созвучна христианскому экстазу.
Настоящую известность Шарлю Бодлеру принес поэтический сборник "Цветы зла", изданный в середине 1857 г. Это одна из самых скандальных и эпатажных книг за всё время существования книгопечатания. Книга, после которой литература, по мнению многих, уже не могла оставаться прежней. "Гнусность соседствует здесь с низостью, а мерзость источает смрад... Эта книга — настоящее прибежище для сердец, пораженных гнилью…", писала газета «Фигаро» от 5 июля 1857 г. о сборнике Бодлера
"Цветы зла". Несмотря на неприятие современников, именно эта книга станет маяком, чей свет на протяжении долгих лет будет озарять пути всей национальной поэзии и окажет огромное влияние на творчество поэтов других стран.