Люди на земле должны дружить. Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми.
Айзек Азимов
Прошло три месяца со дня моего "позорного раскрытия", о котором как выяснилось знали лишь я и Таня.
Виталий понимал, что у меня с Ней вышел какой то спор, но не знал какой, а я неособо спешил Ему признаться в своей лжи.
Всё это время я избегал каких либо встреч и взглядов с Ней. Внутреннее "
эго" продолжало меня оправдывать в своём сложившемся поступке.
Новые друзья, юношеские посиделки на квартирах с вином и пивом под видеофильмы, занятия восточными единоборствами по подвалам и загородным паркам, избиение оравою панков и хиппи, неприятное знакомство с участковым и его угрозами, помогли забыть позор, на который я уже смотрел как на детский лепет. Для меня Таня и Виталий стали потихоньку отдаляться, а я даже не жалел о случившемся, считая их снобами. И тем не менее....
Был конец жаркого и дождливого мая, летние каникулы звенели радостью в воздухе.
Как то утром, перед самыми уроками, когда я отмывал свои кроссовки от грязи, подошёл Виталий и попросил после занятий проводить Таню домой, что у Неё есть важный разговор со мною. Я ответил, что у меня нет настроения прохаживаться с Его возлюбленной. Но Виталий настоял на просьбе, обьясняя это тем, что Таня хочет беседовать тет-а-тет и извиниться за случившееся. Это меня убило.
Уроки тянулись на дикость бесконечно долго. По их окончании, выйдя из класса, в прихожей почти возле самой входной двери школы я встретил ожидавшую меня Таню. Даже тогда нелепость случая взяла верх, ведь я думал что именно я буду Её ожидать, а не наоборот.
Она стояла всё с той же привычной мне непроизвольной улыбкою для общения. Поздоровавшись, мы вместе пошли домой.
По дороге Таня спросила как у меня дела, я тут же остановился и глядя Ей в глаза извинился за свою ложь. Она ответила, что нужно всё забыть, что я для Неё друг и что я Ей симпатичен. А о моём поступке, Она давно забыла и никогда не вспомнит даже намёком. Я нёс Её кожаную серую папку и мы говорили о приближающимся лете, о том как и где будем проводить каникулы, Таня спросила о моём отношении к Виталию, считаю ли я его по прежнему своим другом, или обзавёлся новыми и желаю проводить время с ними. Ответил Ей что нет, дружба как была, так и осталась, несмотря на мои новые знакомства. Вспомнили мой большой почти на всю щеку синяк под левым глазом, о разбитой губе и выбитом зубе Виталия, когда я и Он дрались за Неё с соседскими дворовыми ребятами два года назад. Про то, как Она познакомилась с Виталием когда Её семья переехала в наш город, как в Него влюбилась в седьмом классе. О Её говорящем волнистом попугае, который улетел в открытое окно и лишь спустя три дня наших поисков мы втроём нашли его в камышах у озера. Так ведя беседу мы и подошли к Её подъезду.
Возле ступенек я одал Тане папку, Она с улыбкою открыла её и достала из неё ещё один дневник, в коричневом твёрдом переплёте. Сказала что это Её стихи, что их читала лишь лучшая подруга, а теперь я. И попросила никому не рассказывать, даже Виталию. Не знаю почему, как то машинально я взял с Её рук дневник со стихами.
Всё с той же улыбкою Она молча поцеловала меня под левый глаз, развернулась и вошла в подъезд.