Форум - Показать сообщение отдельно

Manticore · 06.09.2010, 10:08

Хорошее спасибо

Зевс

В газете появилось объявление:
«Дорогого соседа Николая Ильича мы поздравляем с юбилеем и дарим ему наши стихи:
Дорогой ты наш сосед,
Николай Ильич,
Лучше тебя на свете нет –
Пусть не бьёт тебя паралич!
Олег, Шура, Настенька».

Через месяц последовало ответное слово: «Я приношу хорошее спасибо за отметку юбилея моим милым соседям, в том числе Олегу, Шуре, Настеньке. И дарю им свои стихи:
Ты, как ни крути, Олег, -
Очень хороший человек.
Не болейте вместе с дочкой и женой
И питайтесь только чёрненькой икрой!
Дорогой ваш сосед Николай».

Через двадцать дней напечатали:
«Мы выражаем большие слова благодарности соседу Николаю Ильичу за сердечные слова в наш адрес, но хотим отметить для мафиозных структур, что чёрную икру мы никогда не ели, не видели и не знаем, что это за зверь, потому что живём не так богато, в отличие от нашего соседа. Это у соседа есть чёрная икра, и он её лопает ложками, правда, мы этого не видели, но, глядя на его морду, догадываемся.
Семья Ошлёпковых».

Через две недели напечатали:
«Дорогие господа! Не верьте Ошлёпковым, а особенно Олегу! Он, когда выпьет, врёт напропалую! Да, конечно, чёрная икра у меня есть, но её осталось мало, чуть-чуть на дне ведра. Что касается Олега, то он прикидывается бедняком, потому что печатает фальшивые деньги. Я сам видел у него печатный станок в форме газовой плиты.
Николай Кучерявин».

Через неделю напечатали: «Некий Кучерявин нанёс мне публичное оскорбление в том, что объявил, будто у меня есть станок. Но это просто газовая плита, которую украл на работе мой родственник, временно стоит у меня на балконе, а в ней я прячу от жены деньги на чёрный день, то есть чтобы опохмелиться. Зато Кучерявин показывал мне золотой таз 1917-й пробы весом 5 кг, наверное, украл из музея, хоть и говорит, что достался от бабушки по наследству, будто эта бабушка, будучи стройной, как бутылка из-под водки, была любовницей Ивана Грозного. И жена его ходит вся в золоте, а работает простой продавщицей.
Даже не хочем подписываться назло надменному соседу!»

Через пять дней напечатали:
«Я же говорил вам, что Ошлёпков врёт на каждом шагу! Тот золотой таз, о котором он врёт, на самом деле не золотой, а медный, просто я так сильно его натёр шерстяной кофтой жены, чтобы позавидовал сосед. А так я тоже живу не лучше дураков Ошлёпковых, правда, есть у нас богатый родственник в Америке, но он скряга, потому что присылает нам по двадцать тысяч долларов в месяц, а мог бы и по тридцать, скупердяй несчастный!
Хочу, но не подпишусь».

Через три дня напечатали:
«Мы, то есть Олег, Шура и Настенька, должны с прискорбием сообщить, что наш сосед ушёл на тот свет, видно, из-за раздора. Земля тебе пухом, дорогой Николай Ильич! Прости нас, дураков! Но ты ведь тоже был виноват. Помнишь, как нас оскорбил насчёт чёрной икры? Ну, теперь ты так, конечно, не сделаешь. Спи спокойно, а мы, как всегда, будем слушать твой храп, потому что без него нам стало скучно.
Со скорбью и рыданием Ошлёпковы».

На следующий день напечатали:
«Олег, ну ты даёшь! Я, по-твоему, уже и не могу на три дня съездить в командировку, как ты меня уже в гроб оформляешь. Нехорошо! Мне ведь всего пятьдесят лет, а жить я собираюсь до ста двадцати. И знаешь, почему я столько проживу, а ты нет? Я ем отборную пищу, чёрную икру, а вы всей семьёй сидите на макаронах, проросшей картошке да на кошачьих консервах. У вас ещё в квартире большая радиация, поэтому я с тобой и поменялся, ты ведь хотел квартиру с видом на пожарную часть, ну и живи на здоровье, сколько тебе осталось!
Я».

На следующий день напечатали:
«Ах ты скотина, Кучерявин! У меня нет просто на объявления денег (собачью шубу жены уже продали), поэтому единственное, что я могу тебе напоследок пожелать, - это чтобы ты до 120 лет ел чёрную икру единственной рукой, скакал по своим коврам на одной ноге, смотрел на нашу нищету единственным глазом и чтобы ещё под твоей квартирой обнаружили урановое месторождение! Тьфу тебе в твою наглую морду!»

Через год напечатали:
«Олег, прости меня! Тюфяк я был тюфяком! Пишу вот теперь тебе левой рукой, потому что правую мне оторвала жена, когда мы делили имущество при разводе. Я сейчас хожу по санаторию на одной ноге, её недавно мне отрезали, так как она почернела от икры. И глаз один остался – это ещё когда жена на прощание в меня тем медным тазом запулила. Единственное, о чём тебя прошу: не натравляй геологов на мою квартиру! Я скоро вернусь домой! Возьми под ковриком ключ, зайди в мою квартиру и съешь всё, что есть в холодильнике, вместе с трёхлитровой банкой икры. И прими мои от души стихи:
Ты мой дорогой Олег-сосед,
Лучше тебя не было и нет.
Всегда ты будешь дорогой,
Хоть я с одним глазом, рукой и ногой.
Любящий тебя до умопомрачения Николай Кучерявин».

06.09.2010, 10:08	#318
Manticore ВИП Гуру Форума Регистрация: 06.03.2008 Адрес: Жемчужина у моря Сообщения: 2,802 Репутация: 2560	Хорошее спасибо Зевс В газете появилось объявление: «Дорогого соседа Николая Ильича мы поздравляем с юбилеем и дарим ему наши стихи: Дорогой ты наш сосед, Николай Ильич, Лучше тебя на свете нет – Пусть не бьёт тебя паралич! Олег, Шура, Настенька». Через месяц последовало ответное слово: «Я приношу хорошее спасибо за отметку юбилея моим милым соседям, в том числе Олегу, Шуре, Настеньке. И дарю им свои стихи: Ты, как ни крути, Олег, - Очень хороший человек. Не болейте вместе с дочкой и женой И питайтесь только чёрненькой икрой! Дорогой ваш сосед Николай». Через двадцать дней напечатали: «Мы выражаем большие слова благодарности соседу Николаю Ильичу за сердечные слова в наш адрес, но хотим отметить для мафиозных структур, что чёрную икру мы никогда не ели, не видели и не знаем, что это за зверь, потому что живём не так богато, в отличие от нашего соседа. Это у соседа есть чёрная икра, и он её лопает ложками, правда, мы этого не видели, но, глядя на его морду, догадываемся. Семья Ошлёпковых». Через две недели напечатали: «Дорогие господа! Не верьте Ошлёпковым, а особенно Олегу! Он, когда выпьет, врёт напропалую! Да, конечно, чёрная икра у меня есть, но её осталось мало, чуть-чуть на дне ведра. Что касается Олега, то он прикидывается бедняком, потому что печатает фальшивые деньги. Я сам видел у него печатный станок в форме газовой плиты. Николай Кучерявин». Через неделю напечатали: «Некий Кучерявин нанёс мне публичное оскорбление в том, что объявил, будто у меня есть станок. Но это просто газовая плита, которую украл на работе мой родственник, временно стоит у меня на балконе, а в ней я прячу от жены деньги на чёрный день, то есть чтобы опохмелиться. Зато Кучерявин показывал мне золотой таз 1917-й пробы весом 5 кг, наверное, украл из музея, хоть и говорит, что достался от бабушки по наследству, будто эта бабушка, будучи стройной, как бутылка из-под водки, была любовницей Ивана Грозного. И жена его ходит вся в золоте, а работает простой продавщицей. Даже не хочем подписываться назло надменному соседу!» Через пять дней напечатали: «Я же говорил вам, что Ошлёпков врёт на каждом шагу! Тот золотой таз, о котором он врёт, на самом деле не золотой, а медный, просто я так сильно его натёр шерстяной кофтой жены, чтобы позавидовал сосед. А так я тоже живу не лучше дураков Ошлёпковых, правда, есть у нас богатый родственник в Америке, но он скряга, потому что присылает нам по двадцать тысяч долларов в месяц, а мог бы и по тридцать, скупердяй несчастный! Хочу, но не подпишусь». Через три дня напечатали: «Мы, то есть Олег, Шура и Настенька, должны с прискорбием сообщить, что наш сосед ушёл на тот свет, видно, из-за раздора. Земля тебе пухом, дорогой Николай Ильич! Прости нас, дураков! Но ты ведь тоже был виноват. Помнишь, как нас оскорбил насчёт чёрной икры? Ну, теперь ты так, конечно, не сделаешь. Спи спокойно, а мы, как всегда, будем слушать твой храп, потому что без него нам стало скучно. Со скорбью и рыданием Ошлёпковы». На следующий день напечатали: «Олег, ну ты даёшь! Я, по-твоему, уже и не могу на три дня съездить в командировку, как ты меня уже в гроб оформляешь. Нехорошо! Мне ведь всего пятьдесят лет, а жить я собираюсь до ста двадцати. И знаешь, почему я столько проживу, а ты нет? Я ем отборную пищу, чёрную икру, а вы всей семьёй сидите на макаронах, проросшей картошке да на кошачьих консервах. У вас ещё в квартире большая радиация, поэтому я с тобой и поменялся, ты ведь хотел квартиру с видом на пожарную часть, ну и живи на здоровье, сколько тебе осталось! Я». На следующий день напечатали: «Ах ты скотина, Кучерявин! У меня нет просто на объявления денег (собачью шубу жены уже продали), поэтому единственное, что я могу тебе напоследок пожелать, - это чтобы ты до 120 лет ел чёрную икру единственной рукой, скакал по своим коврам на одной ноге, смотрел на нашу нищету единственным глазом и чтобы ещё под твоей квартирой обнаружили урановое месторождение! Тьфу тебе в твою наглую морду!» Через год напечатали: «Олег, прости меня! Тюфяк я был тюфяком! Пишу вот теперь тебе левой рукой, потому что правую мне оторвала жена, когда мы делили имущество при разводе. Я сейчас хожу по санаторию на одной ноге, её недавно мне отрезали, так как она почернела от икры. И глаз один остался – это ещё когда жена на прощание в меня тем медным тазом запулила. Единственное, о чём тебя прошу: не натравляй геологов на мою квартиру! Я скоро вернусь домой! Возьми под ковриком ключ, зайди в мою квартиру и съешь всё, что есть в холодильнике, вместе с трёхлитровой банкой икры. И прими мои от души стихи: Ты мой дорогой Олег-сосед, Лучше тебя не было и нет. Всегда ты будешь дорогой, Хоть я с одним глазом, рукой и ногой. Любящий тебя до умопомрачения Николай Кучерявин».