|
ВИП
 
Гуру Форума
Регистрация: 06.03.2008
Адрес: Жемчужина у моря
Сообщения: 2,802
Репутация:  2560 
|
Два процентаЭлам Харниш
Рашад потянулся и сладко зевнул. Яркое утреннее солнце через огромные, почти от пола окна, заливает светом комнату; жаркие, июльские лучи копошатся в углах; щупают и гладят со вкусом подобранную дорогую, новую мебель; играют с авангардной люстрой, вычерчивая причудливые тени на потолке, стенах и полированной поверхности обстановки – рисовать светотенями - это всё, что им позволено - работающий на полную мощность кондиционер не даёт светилу распространить свою власть на температурный режим в квартире Рашада.
Родители подарили сыну эту трёшку в центре Баку в связи с его грядущим бракосочетанием и окончанием им юрфака.
Отец Рашада привёл сына на квартиру перед подписанием договора у нотариуса и спросил, одобряет ли он его выбор.
Рашад открыл балконную дверь и, увидев открывшийся ему роскошный вид на Бакинскую бухту и бульвар, повернувшись к отцу, сказал:
- Ты самый лучший, папа. Никто из моего окружения, не мог бы даже в самых смелых мечтах грезить о таком подарке. Спасибо тебе.
- Цени это сынок и будь счастлив в этом доме, да будет он полон голосами моих внуков, - отец обнял Рашада, - а теперь поехали к нотариусу, а то не дай бог продавец передумает, - увидев тень растерянности на лице сына, Ашраф киши рассмеялся, - пойдём, я шучу, ничего даже близко похожего быть не может - этот бывший министр никуда не денется - вот он у меня где, - отец показал кулак, и они расхохотались.
После ремонта длившегося более полугода, Рашад с разрешения родителей перевёз в новое жильё свои личные вещи и стал оставаться в новой квартире.
Ашраф киши категорически запретил сыну приводить в дом, в который скоро должна была войти молодая невестка, девушек лёгкого поведения, да Рашад и не собирался в тихую обманывать его – охрана во дворе мгновенно доложила бы отцу о любой нежелательной гостье.
Прекрасно обеспеченный молодой человек, начавший карьеру в прокуратуре одного из районов города, мог позволить себе развлекаться вне своего дома, что он и делал время от времени.
Даже его невеста, Вясиля, - красивая девушка из обеспеченной семьи, нанесла лишь ознакомительно - одобряющий визит в квартиру к жениху, не позволив себе остаться здесь дольше допустимого рамками приличий – молодые, не желали давать повода для кривотолков, делая вид, что чтят традиции.
Итак, проснувшись в это солнечное утро, Рашад позволил себе немного поваляться.
Не отрывая головы от подушки, он видел море с прогулочными яхтами и катерами, яркую синеву неба с расклеенной по нему прозрачной ватой облаков, – жмурясь, он улыбался от переполнявшей его радости.
Вспомнив о предстоящей через два дня свадьбе; о туре по европейским столицам с молодой женой; о жарких объятиях темпераментной Васи – так Рашад в глаза называл Вясилю, вызывая у невесты наигранный гнев; наконец, вспомнив, что ему всего двадцать два, он с абсолютным ощущением счастья в душе, слез со своего ложа, одел клетчатые, длинные шорты, и направился на кухню, шаркая домашними тапками по сверкающему светлым лаком паркету.
Открыв огромный холодильник, потоптался, выбирая между черносмородиновым и апельсиновым соками.
Выудив коробку апельсинового с мякотью и пару больших персиков, устроился на кухонном угловом диване и начал нарезать фрукты.
Зазвонил телефон, и Рашад бросив нож в тарелку, нетерпеливо схватил трубку сладкими пальцами.
- Привет солнышко, - лицо молодого человека, расплывшееся в улыбке, не оставляло сомнений в том, с кем он говорит – так он обращался только к своей невесте, - чем занимаешься?
Будущая спутница жизни поведала жениху, что всё ещё лежит в постели, и при этом жутко скучает по нему.
- Ничего, скоро я тебе не дам возможности скучать по утрам, особенно лёжа, - хохотнул он.
- Кто кому не даст возможности скучать, это большой вопрос, - девушка подкалывает Рашада, кокетливо модулируя голосом.
Они посмеялись.
- Ты не возражаешь, если, разговаривая с тобой, я буду завтракать, - он налил сок в высокий бокал.
- Конечно, милый. Кстати, а что ты там жуёшь? – она зевнула, - сам ест, мерзкий, а мне не предлагает.
- Персики. Хочешь? Приезжай, - Рашад с удовольствием отправил с ножа в рот большой кусок сочного фрукта.
- Он ещё спрашивает, конечно, хочу – будешь мне в постель приносить по утрам, - капризно-приказным тоном заявила она.
- Слушаюсь, но только после сама знаешь чего, - дразня её, говорит он.
- Ладно, не заводи меня – ты когда сегодня за мной заедешь?
- После обеда, ближе к четырём - заберу в профилактории тачку – ребята, наверное, закончат к этому времени колдовать над ней, и оттуда к тебе, моя красавица.
- А куда мы поедем?
- Куда моя принцесса пожелает…, - звонок в дверь прервал их идиллическую беседу.
- Звонят, Вася, кто-то пришёл - я тебе перезвоню.
- Озюнсян Вася (сам такой), смотри, не опаздывай.
- Целую, пока, - Рашад бросил трубку на стол и вытирая мокрые руки об кухонное полотенце, направился в прихожую.
За дверью стоял тщедушный, немолодой мужчина со смуглым, морщинистым лицом.
Бросавшаяся в глаза болезненная серость кожи незнакомца, навела, было хозяина квартиры на мысль, что перед ним сборщик денег за коммунальные услуги, или попрошайка, что для Рашада было в принципе одно и тоже, но в следующее мгновение незваный гость заговорил.
- Простите, это квартира Ашраф мюаллима?
- Да, а вы кто?
- Я его знакомый и хотел бы поговорить с ним.
С первого взгляда на одежду визитёра, стало понятно, что на социальной лестнице он находится куда как ниже его отца.
Рашад загораживал собой дверной проём, держа собеседника на лестничной площадке.
- А он здесь не бывает. Здесь я живу – я его сын, - представившись, Рашад не знал, как дальше себя вести, поскольку не знал уровень его взаимоотношений с отцом.
А вдруг это папин приятель, пришедший просить за кого-нибудь, но тогда как он узнал адрес новой квартиры? – эти вопросы пронеслись в голове молодого работника прокуратуры и вынуждали выслушивать незнакомца до конца.
- Сынок, - с максимальной теплотой в голосе произнёс пожилой человек, - ты мог бы, позвонив отцу, связать меня с ним – я потерял его телефон.
Рашад хотел продиктовать номер мобильного отца, но решил, что без разрешения Ашрафа киши, это было бы не совсем правильно. Немного помявшись и оценив разницу в габаритах свою и гостя, он посторонился, пропуская его в квартиру.
Войдя в холл, тот на несколько секунд замер, оглядывая сверкающую после ремонта обстановку, а затем сухо произнёс:
- Мубаряк (поздравляю), - снял обувь и в носках прошёл на кухню.
Проследовав за ним, Рашад предложил гостю сесть. Достав из кухонного шкафа бокал, подвинул ему коробку с соком.
- Нет, нет, спасибо, не нужно ничего, - мужчина сидит на кухонном табурете, поджав под него скрещенные ноги, зажав сцепленные кисти рук между колен, и сфокусировав взгляд на какой-то точке под столом, не смотрит по сторонам.
Рашад взял трубку и набрал домашний номер отца.
Тот ответил после третьего гудка
- Да, сынок, доброе утро, как дела?
- Всё нормально папа, как мама, что делаете?
- Да вот на дачу собираемся, сегодня мои гудА (родители невестки) приедут, - буду их угощать кябабом собственного приготовления, - в голосе Ашрафа киши чувствовалась некоторая ироничная уверенность.
- «Имеет право», - мелькнула мысль у Рашада.
- Ты давай свою Василису бери, и к шести подъезжай, - это означало только то, что вечер жениху и невесте придётся провести в обществе родителей, за поеданием огромного количества разнообразных шашлычных изысков. Соскочить после такого недвусмысленного приглашения не представлялось возможным.
- Хорошо, мы подъедем, - общаясь с Ашрафом киши, он едва не забыл о цели своего звонка, но гость напомнил о себе, посмотрев на хозяина усталыми глазами.
- Папа, я, собственно, почему звоню, тебя здесь твой знакомый спрашивает, поговори, - протягивая трубку визитёру, он успел услышать в ней удивлённый вопрос отца, – Знакомый?
Пожилой человек, помедлив, как будто нехотя выпростал одну из рук из капкана своих коленей, и медленно протянул её за телефоном.
Рашаду показалось, что ему не очень хочется начинать разговор с отцом – что и говорить, Ашраф киши отличался крутым нравом и даже его друзья и коллеги, много лет работавшие бок о бок в министерстве внутренних дел, общаясь с ним, разговаривали уважительно - подобострастно.
Наконец, словно набравшись смелости, гость произнёс:
- Салам, Ашраф мюаллим.
Рашад стоял, опершись задом о столешницу кухонных шкафов, и пил свой сок. Голоса отца он не слышал, а мог лишь догадываться о том, что тот отвечал собеседнику.
- Это я, Фикрят киши, - последовала пауза. Отец наверняка спросил, какой Фикрят, да ещё к тому же кишИ (мужчина).
Слишком многих, считавших себя мужчинами, Ашраф смешал с грязью, растоптав их жизни, вынудив потерять всё: должности, деньги, семьи, здоровье, а иногда и самую жизнь.
Рашад усмехнулся – какой-то замухрышка называясь отцу говорит о себе – киши.
- Я, тот самый маклер Фикрят, который познакомил тебя с хозяином этой квартиры, - Ашраф видимо спросил, что из этого следует, и как посмел он, несчастный, явиться в дом к его сыну.
Рашада поразило, что разговаривая с отцом, маклер обращается к нему на ты.
Уже поняв, что зря он впустил к себе в дом этого человека – нагоняй от отца обеспечен, Рашад вынужден был дожидаться конца разговора, чтоб вежливо попросить его ретироваться по тихому.
- Ашраф мюаллим, послушай, когда ты обратился ко мне, то пообещал заплатить за то, что я найду квартиру в престижном доме для семьи твоего сына, два процента от цены.
- Я не просто нашёл, я ещё убил цену на треть, а ты, Ашраф, мне даже не позвонил и не сказал, что купил её – потом мои звонки игнорировал, - он сделал паузу.
По тому, как темнело его лицо, стало ясно, что ничего позитивного для себя от Ашрафа киши, он не услышал.
Пожилой человек, было, пытался вставлять то или иное слово, - но бас из телефонной трубки звучал почти непрерывно.
Наконец он улучил момент
- Что это за разговор - ничего не сделал, только показал, - Рашад аж поперхнулся от такой наглости, но Фикрет киши, всё более распаляясь, продолжал свой наезд – уму непостижимо - на его всесильного отца, – ты обещал Ашраф мюаллим, если ты мужик - держи слово, - после этой фразы Рашад поставил бокал на стол и приготовился отобрать трубку у возбуждённого маклера.
Но в ней снова зарокотал голос Ашрафа, перешедшего на крик - была слышна фраза, – Рядд ол ордан, бядбах (убирайся оттуда несчастный)
Фикрят попытался перевести разговор в другое русло
- У меня сын в аварию попал, он уже полгода как в коме; нужна срочная операция, я рассчитывал на эти деньги, - почти захлёбываясь от крика, маклер пытался воззвать к отцовским чувствам Ашрафа, а затем, словно налетев на стену и разом успокоившись, произнёс, - богазында галсын, (в горле пусть останется - подавись) Ашраф, - резко встал и бросил трубку в руки Рашада.
Понимая, что ничего хорошего сейчас не услышит, Рашад поднёс её к уху.
- Да, папа, - и вынужден был отодвинуть телефон от себя, чтоб звук отцовского голоса оглушил его.
- Ты зачем всяких джындыров (рвань) за порог впускаешь. Немедленно выброси его, или я сейчас наряд на квартиру пришлю, - кричал Ашраф киши, - сын у него, видите ли, в аварию попал – плевал я на его сына, на всю его семью, джындыр оглу джындыр (рвань сын рвани), так и передай ему.
- Хорошо, папа, не нервничай, сейчас я его выгоню, - пока Рашад говорил с отцом, Фикрят киши снова опустился на табурет, и закрыв ладонями лицо, раскачивался взад-вперёд.
Услышав последнее – выгоню, он медленно поднялся.
Рашад, дав отбой, бросил трубку на стол и подошёл к маклеру вплотную.
- Давай, как тебя там, джындыр оглу джындыр, проваливай по-хорошему, - он схватил его за плечо и начал подталкивать пожилого человека к выходу с кухни.
Тот отступал пятясь, не желая поворачиваться спиной.
- Харам, олсун сизя (пусть не пойдёт впрок)
Будь проклят твой отец, будь проклят ты, будь прокляты все твои дети, которые будут жить в этом доме, - с лицом перекошенным от страдания и гнева, Фикрет киши выкрикивал проклятья, глядя на Рашада снизу вверх.
Схватив мужика за шею, Рашад развернул и почти понёс его в сторону входной двери.
- Ограш, ограш баласы, (рогоносец, сын рогоносца) - продолжал кричать маклер, – не стерпев оскорбления, Рашад стал искать, обо что бы ударить наглеца, только так, чтоб не запачкать кровью обстановку.
Но в следующий момент произошло то, чего он никак не ожидал.
Непонятно каким образом Фикрет киши выскользнул из недружественных объятий малоопытного работника прокуратуры, и резким движением вывернул ему руку, заломив запястье.
Впечатав хозяина квартиры в стену, словно стальным обручем, сдавил ему пальцами горло, а затем, не давая опомниться, схватил длинную металлическую ложку для обуви, ударом разбил Рашаду губы, и, вынудив открыть рот, обдирая нёбо, всунул её почти до гортани.
Это окончательно парализовало парню волю, вызвав у него рвотные позывы.
- Что ограшёныш, пропало желание меня вытолкнуть? – Фикрет киши дышит тяжело, его лицо из серого сделалось пунцовым, - это тебе не оттраханную тёлку домой провожать.
- Пока я в Афганистане и в Карабахе кровь проливал, твой ограш отец на горе людском капиталы наживал, - он слегка развернул рожок и хозяин квартиры вынужден был максимально широко открыть рот – его зубы уже стучали об металл - кислое и липкое лилось в горло – Рашад почти задыхался.
- Дёрнешься, ограш баласы, можешь себе сразу на обе челюсти протезы заказывать, - колючим, злым взглядом Фикрят смотрит в выкатившиеся из орбит от ужаса и боли глаза Рашада - парень почувствовал, как по его ногам полилось.
- Что, обоссался? – он усмехнулся, - правильно говорят – не буди лиха, пока оно тихо, - Фикрет киши говорит негромко – почти шепчет.
- Я знаю, что твой ограш папаша этого так не оставит, но мне всё равно, всё равно сидеть…
- Убить бы тебя сейчас, да грех на душу брать не хочу. Деньги в доме есть? - он чуть ослабил хватку, давая возможность Рашаду двигаться, тот утвердительно кивнул.
- Десять штук есть? – тот кивнул снова.
- Так вот, запомни, сучонок, я плевал на ваши харамные деньги, на эти кровавые деньги – затолкай всю пачку своему папаше в глотку, или себе в жопу засунь.
Рашад смотрел с надеждой в почти чёрные, ничего не выражающие, похожие на маленькие пуговицы зрачки своего мучителя.
Ему на мгновение показалось, что обиженный ими маклер уже выпустил пар, и что после этой тирады экзекуция закончится, но в глазах Фикрята киши пламя ненависти полыхнуло с новой силой.
- Передавай привет своему ограшу отцу - подонок, - он максимально вертикально развернул рожок, ломая Рашаду зубы, после чего со звоном бросив железяку в угол, отпустил парня – тот, мыча от боли и харкая кровью, сполз по стене на пол в лужу собственной мочи.
- Мне не нужны ваши проклятые деньги, - сев перед сотрясающимся от рыданий Рашадом на корточки, чётко произнёс Фикрет киши, - ты понял, ограш баласы? Скажи спасибо, что я не душегуб, как твой отец, - встав, пожилой человек спокойно, используя указательные пальцы вместо рожка, одел свои стоптанные на каблуках туфли и, грохнув на прощание тяжеленной сейфовой дверью, вышел из квартиры.
Эхо от удара, звонки разрывающегося на кухне телефона, страшная боль от оголённых нервов, поломанных и выбитых зубов, унижение последних минут, расплющившее его сознание – всё смешалось и взорвалось в мозгу Рашада, перечеркнув его предыдущую жизнь.
***
Тем же днём ближе к вечеру в кабинет завотделением нейрохирургии негромко постучали.
- Войдите, сказал доктор Ханлар.
- Салам, доктор, - в комнату зашёл пожилой, невысокий, худощавый человек, - вот пришёл спросить, как чувствует себя мой сын? - сев, он спрятал руки между коленями.
Доктор Ханлар тяжёлым взглядом посмотрел на вошедшего.
- Подожди отец, я сейчас, - взяв мобильный, он вышел в коридор.
Набирая номер, отошёл от своей двери метров на десять.
- Зейнаб ханум, здравствуйте, это доктор говорит.
- Да-да, это доктор Ханлар.
- Зейнаб ханум, я очень сопереживаю вашему горю, но уже два месяца прошло, как ваш сын умер, а ваш муж опять пришёл ко мне и справляется о его здоровье.
- Пожалуйста, приезжайте, заберите его, и настоятельно рекомендую, обратитесь к психиатру, а то это может плохо кончиться.
Достав сигарету, заведующий отделением выслушивал причитания супруги Фикрята киши.
Вздохнув сказал:
- Он, как обычно, у меня в кабинете. Приезжайте, жду, - дав отбой, доктор некоторое время молча курил, глядя в окно.
|