|
ВИП
 
Гуру Форума
Регистрация: 06.03.2008
Адрес: Жемчужина у моря
Сообщения: 2,802
Репутация:  2560 
|
БаняЭдуард Резник
К коллективизму меня приучали с детства.
"Нехватка укрепляет хватку! – объяснял мне папа, цапая очередного продавца за горло. – "Борьба закаляет характер!".
Любимым его занятием было вешать и перевешивать. Мне плохо давались папины премудрости. Было в них много противоречивого.
"Продавцы недовешивают – учил он, – их надо вешать, и перевешивать".
Зачем перевешивать продавцов я не понимал.
Очереди были папиной стихией. Он в них родился, возмужал, принял присягу, зачал меня и брата.
- В городе скучно, – растолковывал он, – там бывает горячая вода. А где ощутишь чувство локтя, как не в бане?
В баню мы ходили каждую неделю.
- Зачем? – нюнил я. – У меня нет вшей.
- Там возьмём, – успокаивал папа. Он брал всё, везде и с боем. Доставшееся бескровно презирал.
- Не хочу в баню.
- Нас туда партия послала! – восклицал отец. И мы шли.
Партию я любил.
Собирались, как в поход. Мыло, мочалки, веники, полотенца, тюки с чистым бельём, мешки для грязного. Зимой это было особенно мучительно.
- Всё собрала? – кричал папа.
- Всё.
Мама стояла у пустого шкафа, опустив руки.
- Присядем на дорожку.
Меня волокли на санках, прихватив верёвками.
- Сиди, не ёрзай, а то свалишься, – перекрикивал ветер папа.
Я не ёрзал.
- Не дыши морозным воздухом!
Не дышал.
Слева проплывал забор. Впереди скрипели папины валенки. Сверху порошил снег.
Предбанник кишел голым нетрезвым людом.
"Пиво завезли, – поигрывал желваками папа. - Будем брать... Держись!". И начинался штурм. Гигиена доставалась нам нелегко. Шайки, скамейки, краны – за всё приходилось бороться.
Зачем партия послала нас баню, я не понимал.
Одевал меня папа непоследовательно, но практично. Трусы поверх колготок, штанишки поверх свитера, платок поверх шапки. Не шагнуть, не шевельнуться.
- Не потей! – кричал отец дорогой.
Я потел.
- Партия ошибается, – хныкал я маме, – в бане плохо. Там пьяные дяди харкают.
Мама пообещала брать меня с собой.
С женской баней партия не прогадала.
Пиво там не было, зато был лимонад и голые тёти. И то и другое я полюбил сразу. Даже ненавистная воспитательница без одежды выглядела приветливо. А врачиху, в чьих руках мне всегда мерещился шприц, захотелось немедленно потереть. Я подошёл к ней с мочалкой и спросил: "Хотите?". Она рассмеялась.
- Идём в баню! – просил я маму на следующий день.
- Через неделю, – отвечала она.
- Но партия… – возмущался я.
Мама не уступала.
Приближая выходные, я обрывал листки календаря дважды в день. Но они всё равно наступали не раньше субботы.
Скоро, в женской бане я стал любимцем. Освоился, и смело расхаживал по залу с мочалкой. За моё внимание боролись.
"Эй, малец, а меня не потрёшь?!" – кричали, смеясь. Одного сколького взгляда мне было достаточно.
- Не, вон ту хочу! - направлялся я к понравившейся.
Отказа не знал. Однако женщины со мной всё равно вели себя скованно. Я это чувствовал.
- Ну, как было в бане? – подмигивал папа.
- Нормально, – отвечал, - сегодня трёх тёр.
Папа завидовал.
Однажды, открывая бутылку "Буратино" об угол каменной скамьи, мне в глаз вылетела пробка. Удар оказался мощным. Упав на спину, я заверещал. Ко мне бросились, обступили. Врачиха присела на корточки...
Права была партия, подумал я - голые тёти совсем не похожи на голых дядь.
Мой единственно зрячий и необычайно расширившийся глаз меня выдал. Тёти насторожились.
Напрасно я потом бросал себе пробку в лицо, напрасно разыгрывал падения. Меня не обступали. Я их спугнул.
- Всё, - шепталась мама с папой на кухне, – с собой его брать больше не могу. Если б ты видел, как он смотрит...
Я подслушивал их разговор, стоя за дверью. Сердце моё сжималось.
- Ему всего пять лет, – заступался за меня папа. – Он ничего не понимает.
- Я ничего не понимаю! – выкрикнул я из-за двери.
Меня пригласили.
- Хочу с мамой, – хлюпал я.
- Почему? – строго спрашивал папа.
– Тёти добрые. Они меня любят.
Папа повеселел.
- Вот видишь, он ещё маленький.
- Да, маленький, – закивал я согласно. – И смотреть там нечего…
Мне вспомнилось "нечего" и взгляд мой остекленел. От женской бани меня отлучили.
- Не хочу ходить с папой! – поделился я горем со старшим братом.
- Поломай ногу, – посоветовал тот. – А лучше обварись...
Последующий визит в баню стал для папы испытанием. Я поскальзывался на мыле, лез в пар, рвался к красному крану, но отец был начеку.
- Заработай ангину, – подсказал брат. И я стал украдкой пожирать снег, дышать морозным воздухом. Ягодицы горели, жар не наступал. Но за голых тёть стоило побороться.
В отчаянном порыве я обратился я к согруппнику
– Витя, вшей есть?
Витя шмыгнул носом. У него с собой было.
- Дай. Очень надо.
Витя был вшивый, но не жадный. Он дал.
Мы бодались, тёрлись макушками, делились гребешком.
К вечеру зачесалось.
- А у меня вши, – похвастался я. Мама осела.
- У ребёнка педикулёз!!! – взревела так, что осел я.
- Какой педиклёз?! – захлопал глазами.
- Золотой!.. Полная голова гнид! Так ты его моешь?!!
Под обвинениями папа сник.
"Ножницы, мыло, керосин, и уксус!" – зычно гаркнула мама.
- Я педиклёза не просил, только вшей. Это Витька напутал!
За скрежетом ножниц меня не было слышно. Мама причитала, мыльно-керосиновая эмульсия жгла, уксусные ополаскивания щипали. Я выл, стоя на коленях перед ведром, и клялся.
- Не буду больше смотреть на голых тётенек! Никогда!..
Клятвы - вещь ненадёжная..
|