Skyyr

Раиса Павловна проснулась, как всегда, рано. Долго лежала, глядя в потолок, слушая пронзительный писк ласточек за окном. Потрепанные темно-розовые шторы затемняли комнату, защищая от жгучего солнца.
Пожилая женщина вздохнула, откидывая пододеяльник. Тонкие, сухие ноги нашарили под кроватью тапочки. "Интересно, посуду вымыли?", думала она, медленно передвигаясь по комнате. Вчера она скромно отметила свой семьдесят четвертый день рождения; пришли дочь, зять, внучка и соседка по этажу. Стол не ломился от яств, но все остались довольны, а если кто и был другого мнения, то промолчал. Раиса Павловна с удовольствием вспомнила вкус селедки: "хоть кусочек остался?". Одновременно она ощутила небольшое раздражение по поводу чьего-то хозяйствования в кухне. Старушка не помнила уборку, поэтому сделала простой вывод – убирал кто-то другой. "Кто мыл посуду? Если Полька, точно придется перемывать все заново". Полькой именовалась соседка Полина, дебелая, немного навязчивая тетка шестидесяти четырех лет. Она жила с мужем, любителем домино и самогонки. Приняв грамм сто, он любил спеть "Ой мороз, мороз", и, в процессе пения обычно засыпал. Вопреки мнению Раисы Павловны, Полина не была неопрятной хозяйкой, просто имела привычку не доделывать все до конца. Давняя дружба женщин завязалась на почве уборки: чистоплотная Раиса как-то мыла дверь квартиры. Полина, любопытствуя, вышла на площадку и спросила: "А чем это вы пользуетесь?". Слово за слово, и вскоре Полька зачастила в гости, принося печенье и малиновое варенье. Раиса Павловна не любила сладкое, но из вежливости не возражала. А потом отдавала своей дочери все гостинцы, принесенные соседкой.
Старушка прошаркала в кухню и приятно удивилась: посуда вымыта замечательно, пол подметен, стол вытерт. Раиса Павловна посмотрела в окно, затем открыла холодильник и достала литровую банку, закрытую полиэтиленовой розовой крышкой. В банке лежала селедка, политая подсолнечным маслом. Старуха взяла вилку, кусок хлеба и с большим аппетитом позавтракала.

Раиса Павловна включила телевизор, уселась в старое кресло. Она почему-то не могла вспомнить, есть ли огонь под чайником, или нет? А чай она пила? Подумав немного, старуха погрузилась в переживания смуглых мачо и их возлюбленных.
Открыв глаза, Раиса Павловна крайне изумилась: как, уже вечер? За окнами – тьма, телевизор показывает очередную политическую муть. "Неужели я проспала весь день?". Она посидела в тишине, что-то мучило ее, какие-то странные мысли, воспоминания. Почему-то не хотелось есть и пить, Раиса Павловна ощутила смутное беспокойство. Она поднялась и выглянула в коридор. Что-то валяется у входа в кухню, что-то темное, большое…
Усталость навалилась, заставив старуху перебраться на кровать.

Утро, ласточки, солнце. Старуха смотрела в потолок и волновалась. Ей казалось, что она проснулась в прошедшем дне, что сегодняшнее утро – вчерашнее. "Что за чепуха", вяло возмутилась Раиса Павловна и направилась в кухню. На полпути она резко остановилась, вспомнив о непонятном темном, лежащем в коридоре. Ей очень не хотелось смотреть на это нечто, старуха грузно опустилась в кресло. "И телефон не звонит", Раиса Павловна набрала номер дочери, в ответ – ничего. Телефон не работал, старуха рассердилась и в сердцах бросила трубку на столик.
"Что-то происходит", Раиса Павловна осмотрелась: все как всегда, все на своих местах. Тихо, не слышно соседей, любителей громкой музыки. "Уехали они, что ли?". Мысль переключилась на другое: "Воду горячую дали?", старуха внезапно поняла, что не помнит купалась она вчера или нет. Так как провалов в памяти она за собой не замечала, то сильно расстроилась. "Маразм!" с обреченностью воскликнула Раиса Павловна. "Подожди, какой маразм?"
Рассуждая таким образом, она снова попыталась выйти в коридор. Темная куча никуда не делась. "Боже мой" рука сама потянулась творить крестное знамение. "Да что же это такое? Напасть какая-то!".

Утро, ласточки, солнце. Раиса Павловна в панике отшвырнула пододеяльник, босиком пробежала по комнате, и застыла на пороге: куча исчезла. С невероятным облегчением старуха вернулась за тапочками и спокойно прошла в кухню. Однако там ее ожидало новое потрясение: кто-то заполнил холодильник продуктами. Вдобавок рядом со стареньким "Донбассом" стоял небольшой холодильник, в котором обнаружились бутылки водки и минералки.
Раиса Павловна потрясла головой и перекрестилась. "Тьфу-тьфу, сгинь нечистый!", испуганная женщина с трудом вспомнила "Отче наш" и попятилась. Она стояла несколько минут, лихорадочно ища объяснение такому происшествию. "А, наверно, Ирочка сделала сюрприз. Чтобы я в магазин не ходила по жаре". Сразу стало легко и просто, старуха улыбнулась. Ее заполнила любовь к дочери, будто Раиса Павловна превратилась в счастливую молодую мать, держащую младенца. Женщина одобрительно покачала головой, решив обязательно рассказать Полине – пусть знает, какая заботливая и любимая дочь у Раисы Павловны! Это звучало бы жестоко: своих детей у Полины не было, однако в порыве материнской гордости старуха меньше всего думала о чувствах соседки.
Она вернулась в комнату и села в кресло. Смотреть телевизор не хотелось, Раиса Павловна внезапно обнаружила альбомы с фотографиями. Огромные альбомы лежали на журнальном столике. Старушка взяла один из них и открыла. Раиса Павловна в обществе молодых девушек, одетых в белые халаты – выпуск в медицинском училище. Раиса поискала очки, но вдруг поняла, что прекрасно видит и так. Наслаждаясь таким сюрпризом, старуха рассматривала давно забытые лица однокурсниц. В памяти всплыло двухэтажное здание училища, рядом железная дорога, когда проходили поезда, то в кабинетах тряслись лампы. Широкая улыбка озарила сморщенное лицо Раисы Павловны: вот она сидит на посту в отделении. Фотографировал ее муж, в то время – жених.
Раиса Павловна отложила альбом и потянулась за другим, поменьше размером. Тут хранились фотографии дочки Ирины, старуха прослезилась, даже закрыла пожелтевшие картонные страницы. Ирину она родила в позднем возрасте, в 42 года, уже не надеясь на ребенка. Вопреки убеждениям гинеколога, роды прошли вполне нормально, муж почти приказал сидеть дома и возиться с малышкой. Слезы капали на ситцевый халат, Раиса Павловна судорожно вздыхала. Да, муж любил ее и дочку, но все равно ушел к другой! Мгновенно вспылив, старуха бросила альбом на пол.

Утро, солнце, ласточки. Раиса Павловна, непонятно о чем тоскуя, встала с кровати. И сдавленно вскрикнула: исчезла вся мебель! Перекрестившись, старуха кинулась в кухню - ободранные стены, грязные квадраты на полу, небрежно обрезанный шнур от лампы, свисающий с потолка. Старуха беспомощно оглядывалась, квартиру кто-то опустошил, явно подготавливая к капитальному ремонту. Несчастная, перепуганная женщина заплакала, неужели ее ограбили и отняли крышу над головой?
Раиса Павловна открыла входную дверь, но выйти не смогла. Куда она пойдет? Где ее документы? А где телефон? Старуха металась по квартире, то и дело всплескивая руками. От ужаса Раиса Павловна первый раз в жизни потеряла сознание, упав прямо в строительный мусор.

Утро, тишина. Старуха лежала, с трудом вспоминая прошлый день. Ремонт, мебели нет… Она резко поднялась и радостно рассмеялась: все было на своих местах. "Ну и приснился бред", сказала сама себе Раиса Павловна, посмеиваясь.

В полутемной комнате плакала женщина лет тридцати, весьма миловидная, в черной блузке и некрасивой темно-синей юбке, голова повязана черным кружевным платком. Сидевшая напротив нее строгая дама в бордовом платье озабоченно крутила в руках колоду карт. Тридцатилетняя старательно промакнула слезы серым носовым платком и спросила:
-Что нам делать?
Возраст дамы почти не отличался от возраста плачущей, но из-за непонятного страдания на красивом лице, дама выглядела старше.
-Успокойтесь, дорогая, - отложив карты в сторону, она взяла гостью за руки. – Все наладится.
-Как же, наладится! – почему-то насмешливо воскликнула женщина. – Никто и не подумал, что ей стало плохо. После дня рождения она пошла отдохнуть, уснула, я и соседка все убрали. А потом... (женщина всхлипнула) мама умерла, мы нашли ее на следующий день, какой кошмар, мухи… И теперь это – рабочие отказались делать ремонт. Говорят – у вас тут что-то есть, ходит, дышит, смеется, плачет. Вы только не подумайте, я не сумасшедшая.
Она зачастила, доверчиво заглядывая в серые глаза дамы:
-Альбомы достала, думаю – посмотрю, может, что выброшу, а что оставлю. Не успела сходить за тряпкой, пыль стереть… Альбомы на полу оказались, один разорван. Или вот, постоянно кто-то окна открывает. Рабочие просили временно не открывать, а кто-то открывает.
Женщина глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду.
-Я не могу так больше, за что такое наказание? – ее голос дрожал.
-Поговорите с ней, - неожиданно посоветовала дама.
-С кем? – женщина прекратила трястись и убрала свои руки из рук дамы.
-С вашей мамой. Она в квартире. Иначе хуже будет, вот увидите.
-Ну как это?... – женщина нахохлилась, на ее лице появилось такое выражение, будто ей велели сделать что-то крайне непристойное. – Ладно, извините за беспокойство. Сколько я вам должна?
-Как всегда… - пробормотала дама. И громче: - Сколько дадите.
Женщина пошелестела купюрами в кошельке, пару раз украдкой зыркнула на даму. Затем положила на стол несколько бумажек и почти убежала.

Раиса Павловна спокойно сидела в кресле и смотрела на закат. Ее уже не волновало то, что кто-то постоянно закрывал окна, не давая ветерку скользить по квартире. И неработающий телевизор не волновал. А еще совершенно не интересовало, почему сквозь привычные обои проглядывается непонятная соломка. Старушка пребывала в благостном настроении. Муж вернулся вчера вечером, позвонил в дверь, поздоровался. Принес свои искренние извинения за измену, нерешительно топчась на одном месте. Раиса Павловна придирчиво осмотрела его исхудавшую фигуру и царским жестом пригласила войти. Теперь он тарахтел досками на балконе, ругая недотеп-ремонтников.
Раиса Павловна выглянула во двор. На лавочке сидела ее сестра, Марина. "Такая жара, а она там, как чужая", обеспокоилась женщина и, высунув голову в окно, позвала сестру. "В тесноте, да не в обиде", удовлетворенно сказала Раиса, рассматривая себя в зеркале. "А ничего, сносно выгляжу", она с затаенной гордостью ощутила под пальцами тугие груди .
-Там твоя мама пришла! - крикнул с балкона муж. - Сказать – пусть заходит?
-Да, конечно, - Раиса улыбнулась. – Места всем хватит.