Форум - Показать сообщение отдельно

Manticore · 18.02.2010, 09:35

Аэлита благополучно прожила в доме до первых заморозков. Съестного, хранившегося в обширных кладовых, ей вполне хватало, чтобы не страдать от голода и полностью отдаваться воспоминаниям и фантазиям. Люди, иногда заходившие в дом, выше первого этажа не поднимались. И, так как Аэлита старалась не выдавать своего присутствия, следила за порядком на кухне и в других местах, которыми ей приходилось пользоваться, то никто из них даже не смел догадываться, что в доме живет свинья.
Но пришли холода и люди стали возиться с отоплением. Сначала где-то в подвале и на крыше, а потом и по всему дому. В каждой комнате они проверяли батареи и с шумом приближались к спальне, в которой таилась Аэлита. От страха она затаила дыхание и замерла, и они вошли.
- Зачем топить такую громадину, - говорил один техник другому, - сколько денег в трубу. Все равно никто не живет…
- Не скажи, этой зимой хозяин проведет здесь почти все каникулы. Мне управляющий сказал, что вся семья приедет сюда двадцать пятого декабря. Начнут готовиться к Новому Году. И гости будут.
Аэлита, от услышанной новости чуть ни выдала себя, чуть ни выскочила из своего укрытия и не заплясала от счастья, но вовремя сдержалась и только бесшумно расплылась в радостной улыбке. Какое счастье!
- Что-то запах здесь необычный, - повел носом один из техников, когда они остановились у водопроводного вентиля и стали откручивать его.
- Как на свиноферме, - согласился второй.
Аэлита сжала зубы, заплющила глаза и обмерла.
Люди стояли у окна и лениво смотрели на улицу.
- Может, мышь сдохла, - продолжали они.
- Предлагаешь поискать?
- Да, наверное, придется.
- Но этот запах не похож на дохлятину, - громко втянул воздух один из них, - этот запах…. По-моему, здесь все-таки свиньей воняет, а?
- Может, и свиньей, давай-ка осмотрим здесь все.
«Конец», - подумала Аэлита.
Мужчины поставили на пол сумки с инструментами и разбрелись по просторной спальне, открыли туалетную комнату, стали заглядывать во все углы и щели, на время оставив без внимания только кровать.
Страх овладел Аэлитой окончательно.
- Смотри, что я нашел!
Они вернулись к окну и стали о чем-то шушукаться. Аэлита никак не могла разобрать, о чем же это они. Она внимательно следила за их беспокойными ногами (выше не позволяла кровать) и в какой-то момент, когда увидела, что люди опускаются на колени, обмерла до полусмерти, а когда в проеме вместо ног показались их небритые лица, завизжала долго и пронзительно.
Люди тут же вскочили.
- Ни фига себе! – Воскликнули они в один голос.
Аэлита продолжала визжать, а они еще раз заглянули под кровать, будто не доверяя себе, и, не произнося ни слова, вышли из комнаты.
Аэлита мгновенно оборвала свой ужасный монотонный визг и в резкой тишине услыхала, как в дверях негромко щелкнул замок. Она оказалась в западне.
Чуть позже она выкарабкалась из-под кровати и зацокала по паркету – от окна к двери и снова к окну. Голова не работала, панический страх комкал любые разумные мысли. Надо было успокоиться, но она никак не могла справиться с собой.
Скоро она устала. Пришла предательская мысль о том, что люди оставят ее в покое и больше не вернуться. Аэлита не поверила ей и снова забегала из угла в угол. Испытала на прочность дубовые двери, сильно ударив их своим мощным пятаком, но они не шелохнулись.
Свет за окном тускнел, незаметно приближался вечер, но Аэлита выхода так и не нашла. Снова забралась под кровать и смиренно ждала. В эти минуты она уже догадалась, что о своей находке страшные небритые мужчины никому не сообщили и придут за ней глубокой ночью, чтобы убить и незаметно для других вынести с территории поместья. Было очень больно от мысли, что люди так несправедливы к ней. Все они оценивали ее только по весу. Их алчные глаза ни разу не заглянули в ее глаза. Сантиметр за сантиметром они только пристально ощупывали ее тело, будто взвешивая накопленное сало, прикидывая величину вырезки и сочность окороков. Знают ли люди, что и у нее есть душа и, что тот же единый Бог так же любим ею, как и немногими из них. Знают ли они, что и она хотела бы испытать и любовь и счастье также, как и они, что она не простой кусок аппетитного мяса, не только пища, но еще и нежная, трепетная душа.
А еще Аэлита ждала Предвестника. Если бы он пришел, то ей бы стало покойней, думала она. Она бы не стала уговаривать его о помиловании, просто спросила бы его о другой, следующей жизни и все. Но он не приходил. Может, он не к каждому приходит?

Вместо него среди глухой ночи пришли ее убийцы. Они ступали очень тихо, не включали свет, не произносили ни слова и возникли в проеме, открывшихся дверей, как черные демоны.
В это время Аэлита была не под кроватью, а возле нее. Ей хотелось повторить смелый поступок Хавроньи и она заранее приготовилась к собственной атаке на врагов – в этом она видела единственный шанс вырваться из западни. Как страшно было решиться ей на первый отчаянный шаг, она колебалась, слезы мешали ей, но скрипнула вдруг половица под ее ногой, люди подозрительно замерли в дверях, и тут ее время остановилось, дальше все происходило в промежутке между этим и будущим мгновеньями. Закрыв глаза, она диким вепрем полетела навстречу неизвестности, готовая сломить любое препятствие. Но все произошло не по плану, столкновения не произошло. И она как будто бы уже промчалась мимо своих убийц, и вроде бы уже ощутила воздух свободы, но в самый последний миг, когда она открыла глаза и ничего не увидела, а потом еще и стала задыхаться, то поняла, что ее голова очутилась в пыльном, быстро завязывающемся, мешке. И это была ее последняя мысль, потому что еще через мгновенье ее сознание потухло.

Но смерть не забрала ее, и сознание снова вернулось к ней. Только легче от этого Аэлите не стало. Мешок все также мешал дышать ей. Она хотела чихнуть, но тут услышала знакомые голоса и сдержалась.
- Если мы не разделаем ее на куски, то не сможем вынести.
- Может, все же попробуем живьем.
- Не выйдет.
Страшные слова, будто нож, занесенный для рокового удара. Сколько в них цинизма и равнодушия к чужой жизни. Как невыносимо ей было слышать то, с какой легкостью решают ею судьбу эти два палача в облике техников-смотрителей.
- Но выгода. Подумай о ней. За живую нам дадут во сто крат больше - она же редкой породы.
- Но сами-то мы не сможем… Нам машина нужна. Да и водилу придется в долю брать. Черт его знает, сколько он запросит. А если сдаст?
- Погоди, погоди. Слушай, что я придумал. Я попробую договориться со своим кумом. Он работает на рефрижераторе и раз в неделю вывозит с завода колбасу, сосиски и всякое дерьмо в таких пластмассовых ящиках, знаешь? Мы сунем нашу свинью в один из таких же ящиков и попросим его, чтобы он вывез его вместе с колбасой. Он и знать не будет, что везет. Я скажу ему, что это… ну, например, какие-нибудь мои личные вещи. Потом придумаю какие.
- А, это идея. Только бы еще найти место, где бы мы могли спрятать ее на время.
- Да здесь пусть и сидит. Чем плох этот подвал? Хозяева приедут еще не скоро, а кроме нас тут некому шататься.

Так Аэлита получила новую отсрочку приговора. Палачи носили ей помои, и она ела их, надеясь, что силы ей еще пригодятся.
Солнца она не видела, поэтому не знала, который день продолжается ее заточение. Еду ей приносили ровно шесть раз и, если ее каты решались делать это один раз в день, то следовало думать, что к концу подходила неделя.
Аэлита, как и прежде спасалась от страха и мрачных мыслей своими воспоминаниями.
В тот день, когда ворюги озабоченно заглядывали к ней несколько раз, она почувствовала, что сегодня они будут переправлять ее. На этот раз она решила не сопротивляться, а просто слепо отдаться в руки судьбы и все. Что будет, то будет. К тому же они, вроде бы, не собирались убивать ее.
Они снова накинули на ее голову мешок, связали ноги и рот, положили в какой-то ящик и накрыли крышкой. Потом несколько раз переносили, зло ругаясь.
А через час, находясь в холодной камере рефрижератора, она выехала за ворота завода и ехала, не зная куда. Несколько раз машина останавливалась, несколько раз кто-то открывал двери, поднимал крышку ящика, щупал ее.
В конце концов, с нее сняли мешок и развязали. Тяжело соображая, где она, Аэлита смотрела на людей, окружающих ее и прислушивалась к их речи.
- Отправляйте ее на бойню…- узнала она знакомый голос заводского ветеринара, и ничто в ней больше не шелохнулось. Только удивилась, что снова очутилась на родной свиноферме. Не могла она пока еще знать, что план ее похитителей не удался, что машина, увозящая ее, натолкнулась на бдительного гаишника и, что тот, обнаружив ее, тут же позвонил по мобильнику на завод, и ее вернули назад.
- А, может, подкормим чуточку, уж больно тощая она.
Опустив голову, Аэлита безучастно слушала, как просто решается ее будущее.
- На бойню, - безаппеляционно сказал ветеринар и пошел прочь.
Молодой парень, оставшийся наедине с Аэлитой, в шутку бросил ей:
- Ну, что, пошли, - и удивился, когда измученная свинья печально глянула в его глаза и пошла впереди по направлению к бойне.
- Стой! – Резко выкрикнул он ей, и она остановилась, оглянулась и снова заглянула в его голубые глаза.
- Что за черт, - выругался он, - она что ученая?
Он сел на присядки и позвал ее:
- Иди ко мне.
Аэлита вернулась к нему и стала рядом. Парень стал гладить ее и внимательно рассматривать удивительную свинью.
- А, ну-ка, ляг, - приказал он ей, и она послушно легла.
- Да тебя же в цирк надо! – Восторженно выкрикнул он, пораженный талантом свиньи.
- Тебе же сказали на бойню, - услышал и он, и Аэлита голос ветеринара, вернувшегося к ним.
Парень вскочил и, оправдываясь, заговорил:
- Вы посмотрите, что она вытворяет, - и обратился к Аэлите, спокойно лежащей на земле, - а, ну-ка, встань.
Аэлита неохотно встала, а ветеринар равнодушно спросил:
- Ну, а дальше что?
Парень замешкался, не зная какую бы команду подать свинье, занервничал, а потом и совсем угас, не находя больше никаких слов.
- То-то же, - сказал ветеринар.
- Пойдем, - вздохнул парень и вместе с покорной свиньей пошел на бойню.
Картина, мирно удаляющейся свиньи и человека была удивительна, но ветеринар, хоть и опешил вначале, все же взял себя в руки, отвернулся и чертыхаясь отправился в противоположную сторону.
Аэлиту в это время занимала только одна мысль: другая жизнь, та, что после смерти - какая она? Неужели такая же мучительная, как и эта? И почему все не приходит Предвестник, может, она не заслужила другой жизни?
Тем временем парень не спешил, у распахнутых ворот бойни он уселся на перевернутый овощной ящик и закурил. Аэлита, словно ученая собака, уселась рядом с ним. Из ворот вышел хмурый мужик в окровавленном фартуке, с ножом, сел рядом с ними. Тоже закурил и о чем-то заговорил с парнем, то и дело, с удивлением поглядывая на Аэлиту. Их голоса сливались в какую-то незнакомую, для обессилившей Аэлиты, песню, которую она никогда не слыхала. Все реже и реже узнавала она знакомые слова. Какая-то новая метаморфоза происходила с ней – она переставала понимать человеческую речь, слышала звуки, но ничего не понимала. Сначала испугалась немного, а потом поняла, что так даже лучше – не будет больше переживать из-за человеческого цинизма и жестокости. Пришла какая-то легкость, будто голова освободилась из тисков. Появилась свежесть восприятия - новый мир открылся вдруг перед ней – люди стали уродливыми и чужими, а воробьи, прыгающие поблизости, родными и жутко красивыми созданиями. Без опаски, подошел откуда-то симпатичный кабан, прозрачный и грустный, сел на свободный ящик и, не обращая внимания на людей, сказал ей:
- Вот и я, милая Аэлита, давай знакомиться. Мое имя Предвестник.
- Я так ждала тебя, - обрадовано сказала Аэлита, - я так хотела узнать у тебя одну вещь.
- Какую? – Удивился Предвестник.
- Я хотела узнать о другой жизни, расскажи мне о ней.
- Вначале я расскажу тебе, зачем я пришел к тебе…
- Да я знаю, - перебила его Аэлита.
- Ничего ты не знаешь. Послушай-ка лучше.
Аэлита стала внимательна, а он продолжил:
- Я пришел сказать тебе, что сегодня ты должна сделать выбор.
- Что?
- Да-да, сделать выбор между этой и другой жизнью. Ты единственное исключение из правил и только тебе одной даровано это право. Когда придет этот редкий момент выбора, ты узнаешь его и поступай, как знаешь. – Он улыбнулся, - ты первая в мире свинья, которая может встретиться со мной еще один раз.
Аэлита не верила своим ушам - неужели у нее снова есть шанс, есть выбор и она может еще жить и жить! Обрадовалась, затем растерялась и, вдруг вспомнив что-то, спросила:
- Ты обещал рассказать мне о другой жизни. Она лучше, чем эта или нет?
- Глупышка, - печально заговорил Предвестник, - ты до сих пор не знаешь, что для жизни излишни эпитеты?
- Не знаю, – ответила Аэлита.
- Так знай, - продолжил он, - что в понятии жизнь важнее не то, какая она, а то, есть ли она. Словом «жизнь» все уже сказано. Она – бытие, в отличие от смерти. Поэтому я не буду рассказывать тебе, какая она другая жизнь, или, как вы говорите – «следующая», хотя точнее будет – «другая», я просто скажу тебе, что она не менее ценна, чем эта. Но ценна тем же, что и эта, главным – что она – жизнь.
Аэлита задумалась. Что-то новое послышалось ей в этом замусоренном слове "жизнь". Но до конца она Предвестника, кажется, не поняла. Просто что-то волнительное легло на сердце и все. И шелуха ссыпалась со слова "жизнь". И новизна его, какая-то первозданная приоткрылась. Хотелось задать еще кучу вопросов. Она снова взглянула на Предвестника и вдруг поняла, что больше он не скажет ей ни одного слова и, что скоро наступит момент выбора.
Она не заметила, как парень, который привел ее к бойне, уже давно ругается с собеседником, как тот, то и дело размахивает ножом, как эта, ее прекрасная жизнь уже висит на волоске. Аэлита посмотрела по сторонам - на первый пушистый снежок, на кучку взъерошенных воробьев, на серое небо над водона*****й башней, на симпатичного Предвестника. «Решай», - сказали его глаза. «Грустно, но совсем не страшно», - подумала она.
- Аэлита! – Вдруг легкий ветерок донес ее имя.
Она глянула в ту сторону, откуда он принес его, и увидела белокурую девушку, бежавшую к ним. Пальто расстегнуто, волосы всклокочены, слезы на глазах. Машет рукой. Что-то знакомое показалось в ней. Сердце щипнуло и тут же успокоилось. Кто она? Что ей? Аэлита перевела свой затуманенный взгляд на парня, засмотревшегося на девушку, на сурового мясника, затихшего на мгновенье, на его серый от крови нож, зловеще замерший в твердой руке.
«Да будет жизнь!» – восторженно подумала Аэлита и всем телом навалилась на стальное лезвие ножа, мягко вошедшее в ее молодое сердце.