Пусть боги смеются... - смех лучше, чем слёзы;
А мы... удивим их... не глядя на возраст!
И пусть, в восхищеньи, завидуют даже...
Тому, что увидят... что мы им покажем!

Потом, может быть, нас за это осудят...
Но с тайною грустью: "Как здорово, люди!..
Такие эмоции, искренность, чувства...
У нас - всё заведомо ясно и грустно.

Пожалуй, в веках, что-то мы утеряли...
И эту пропажу отыщем едва ли:
Давно всё, наверное, кануло в лету...
И что это было? Нет нынче ответа.

Всё временем скрыто в тумане и мгле...
Но всё по-иному... на грешной Земле.
Мы смотрим на вас... то смеёмся, то плачем,
Нередко, в восторге, вам дарим удачу,

Продляем вам жизнь, чтоб ещё увидать,
Такое... о чём невозможно сказать...
И рады, как дети, что всё это будет...
Спасибо за смех, и за слёзы вам, люди!.."

Пусть боги смеются, а может быть, плачут,
Даря нам любовь, мир и счастье, удачу...
Мы здесь, на Земле, а они - в небесах...
И все на своих, отведённых местах...
Ирена Буланова

Одной семье повезло с котом
 

Он достался им совершенно бесплатно, уже взрослым. Ни тебе бессонных ночей над колыбелькой, ни режущихся зубов, ни педиатров, ни прочих приложений к взрослению. Один целый незамутненный воспитанием кот.
Семья умилилась, восторженно поохала и назвала кота Боренькой. Раза четыре. А потом стало как-то не до того.
Отличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот жрал. В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного жрал, а для всей кризисной Греции в придачу.
Пёр по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спёртое. Не пропускал мимо даже комаров - ловил и жрал с мордой гурмана.
Попробовали кормить Бореньку в два раза больше. Кот благодарно переваривал, курчавился, крепчал и тырил в два раза интенсивнее. При этом из кота счастливо мурлыкало басом что-то похожее на "Жизнь удалась, мляу!"
Когда Боренька тихо, на цырлах уволок кило замороженного фарша и сточил его за шторой в спальне, не размораживая и вместе с упаковкой, стало понятно, что с именем для своей оборзелой лошади семья промахнулась.
Так Боренька стал Борзелем. По версии главы семьи кота стали звать намного более нецензурно, но с сохранением общего смысла - "тыохренел!".
Борзель одинаково азартно тырил со стола и колбасу, и лимоны. За ужином практически залезал растопыренной лапой в рот хозяину и этой лапой вынимал из хозяина оливье. Всасывал жарящиеся котлеты прямо со сковороды. В полете отковыривал шпингалет на кухонной двери и крышки с кастрюль. Семья с трепетом ждала, когда этот медвежатник вскроет холодильник.
На второй месяц кот осознал: всё, что падает на пол, в силу человеческой жабы становится его едой по умолчанию. Бдительная семья сразу стала намного реже ронять еду и даже научилась эквилибристически ловить всё падающее в сантиметре от пола.
Эту проблему кот решил прыжками на стол, всеми четырьмя лапами в тарелку, одним движением переводя еду в категорию корма без участия пола.
Если в тарелке в это время был борщ, Борзель игруче плескался в нем, а потом облизывал всё и всех вокруг до стерильной чистоты.
Однажды ночью глава семьи столкнулся с Борзелем в коридоре. Тот нес в зубах батон и думал, куда его выгоднее вложить. В шкаф или под диван. Думать об инвестиции помешал мат свыше. Когда хозяин попытался оторвать батон от кота, выяснилось, что они срослись в районе горбушки и расставаться не хотят. Кто-то из них двоих мужчину даже обшипел.
В конце концов всем стало казаться, что кот плотоядно косится на бабушку. А главе семьи - что он работает на еду для кота и успокоительные для остальных.
Посоветовались с интернетом. Поисковик на запрос "кот охренел ворует и жрет" сразу выдал фото Борзеля с волочащимися следом шестью метрами чужих сосисок, а ниже - ссылки с советами про борьбу.
Например, про брызгание в жрущего кота неприятно мокрой водой и кидание в него же металлической баночки с гремящими монетами. По версии специалистов брызги и шум не нравятся котам настолько, что они сразу перевоспитываются. Некоторые аж книксены делать начинают.
Но очень важно брызгать и кидать незаметно, чтобы кот не понял, кто пакостит, и не отшлёпал вас укоризненно украденной у вас же куриной лапой.
Борзель, конечно, не заметил, кто брызгал. Был занят. Но воде обрадовался. Надо же было чем-то запивать только что упоротую котлету. А грохота баночки с монетами очень испугалась бабушка, пришлось и на нее слегка побрызгать из пульверизатора.
Кот же отодвинул баночку от котлеты мордой и продолжил жрать в том же темпе. На бабушку, кстати, методы подействовали. Какое-то время она отказывалась от еды и вязания.
Способ, заключающийся в установке по периметру кухни датчиков движения и арбалетов с ядом, был отвергнут сразу. Из-за все той же бабушки. Решили по старинке оборонять территорию вокруг стола метлой и меткими пинками.
Борзель сначала удивился, потом хмыкнул, посмотрел на всех свысока и с холодильника уронил в салат будильник...
Так впервые в мире будильник стал каплей. Последней.
Под скрежет когтей по металлу кот был оторван от мавзолея еды, с трудом и матом дотащен за шкирку до двери и с еще бОльшим трудом и матом запущен в открытый подъездный космос. Недалеко, не дальше коврика. Потому что нажрал себе себя до размеров карликового барана и стал в придачу к бездонности еще и плохобросаем.
Наконец, в доме наступили покой и постоянные котлеты. Бабушка опять начала вязать и есть. Глава семьи расслабился настолько, что позволил себе зимнюю рыбалку. Три дня идиллии пролетели быстро, как металлическая баночка через кухню.
На четвертый день за завтраком семье открылось зрелище, по красоте и волнительности сравнимое с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью.
За окном на сетке со смерзшимся уловом, качаясь от ветра и эмоций, висел Борзель. Висел и жрал.
Только раз полоснул волевым взглядом по подавившейся семье и продолжил выгрызать из рыбного камня рыбий хвост.
Оторвать Борзеля от авоськи ни у кого не поднялась рука. Обнявшихся, их внесли на кухню и положили хором оттаивать в углу. А сами смотрели на планомерное обтачивание восьми кило окуня и неожиданно для себя умилялись до слёз.
Ведь если Вам повезло с котом, то это навсегда.

В один хмурый осенний день семья потеряла кота
 

Осознание потери пришло не сразу, только когда глава семьи понял: миска с едой стоит нетронутой уже двенадцать секунд.
Тринадцать...
Четырнадцать...
Пятнадцать...
Шестнадцать!!!...
В воздухе трагично запахло свежей мельпоменой. Внутри семьи поднялись паника и давление, она разнервничалась, перестала есть и приготовилась плакать.
Знаете, когда долго откармливаешь кота, на седьмом килограмме живого веса он из домашних питомцев переходит в разряд капитальных вложений. И потерять всё нажитое так внезапно - большая грусть для любого коллектива, даже если это всего лишь семья средней степени жадности.
А ведь накануне жена главы семьи заглянула в гороскоп, там было написано почти дословно, максимально понятно, прямо через глаз в мозг, с расчетом на очень красивых женщин и всю их побочную легкомысленность: "козероги, берегите шубу, юбу и кота!". Но эта конкретная женщина не поняла намека неба, хмыкнула и пошла перебирать коробки. Ничему не учит людей печатная периодика.
Семья переезжала. Переезд согласно науке космогонии - бесформенная совокупность материи и пространства. Древние греки ошибочно называли это хаосом, но вообще это классический переезд. Даже если вы сильно сопротивляетесь, нумеруете коробки, подписываете, складываете всё в порядке необходимости по возрастающей снизу вверх, самое нужное все равно окажется на самом дне. И скажите спасибо, что не этажом ниже.
Можете проверить - положите на дно томик Маркса, сверху шляпу, потом мыло, потом гитару, тапки, глобус и ведро, присыпьте ёлочным дождиком, закройте крышкой и засеките время - через пару дней впервые в вашей жизни вам и кому либо в этом веке вообще понадобится перевернувшийся в гробу от такого приятного сюрприза старичок Маркс.
Задорный бардак и постоянное перемешивание - основные законы устройства Вселенной. Если бы не они, жить было бы очень удобно. А кому это на фиг надо.
Тем зловещим днем жена главы семьи искала утюг. В шестой снизу коробке, подписанной "Столовые приборы и хрусталь", он как раз нашелся. Следующие четыре часа женщина переставляла коробки обратно, а потом гладила в одиночестве, не отвлекаясь на фауну. Шестнадцать килограммов очень гладких рубашек - согласитесь, это алиби. Глава семьи весь день работал, дети семьи доламывали школу, никто из них кота не прятал. Методом исключения все сразу заподозревали бабушку.
Каких-то конкретных улик не было, просто она давно всех раздражала вязанием. На каждую ногу в семье уже приходилось по шесть серых шерстяных носков, и эти монотонные носки навевали неприятные мысли - например, "мы все умрем, а кто-то так и будет вязать бесконечно носки и пенсию бесконечно получать". В общем, старушка совсем зарвалась на почве возрастной вседозволенности. Семья открыла было рот, чтобы всё это сказать, но не успела.
"Мляуу!" - послышалось вдруг непонятно откуда, фирменное, но какое-то сдавленное. В голосе были угроза и голод...
В наше время квартирный вопрос портит всех, включая котов. Все начитались психологов, и теперь всем подавай личное пространство. Чтобы разложить вальяжно свою любовно наетую жопу индивидуальность где-нибудь, где на нее никто нечаянно не наступит.
Интровертам в коллективе и так сложно. А уж если ты хорошенький-пушистенький-мимими-какой-интроверт, без невроза не уйдешь. Ведь каждый, у кого есть руки, хочет тебя, интроверта, этими руками погладить. В ответ хочется этому каждому застенчиво эти руки выкусить - как интроверт вам говорю. Но только отдельным счастливчикам размер рта позволяет осуществить мечту. Миссисипским аллигаторам, например. А котам и женщинам сложно так сразу, без подготовки и слесарного инструмента, поэтому желание оторвать чужие руки приходится лечить уединением.
Когда среди хаоса, невзгод и людей с лишними руками Борзель встретил картонную коробку с надписью "Барахло разное", он обрадовался. Ведь среди всякого барахла полнее ощущается собственная значимость. Между гантелями и чучелом совы можно словить даже небольшую манию величия. Только кот расправил мохнатые чресла по поверхности разного - тут его и накрыло...
Заботливой женской рукой, пятью коробками сразу. Спасибо, что хоть сама сверху не села, эта женщина-козерог. И где-то в облаках Шрёдингер что-то прохохотал по-немецки, Маркс привычно перевернулся по месту постоянной прописки, а Борзель в коробке высказал нерешительное "мляуу..."
Кроме закона бардака во вселенной есть еще закон подлости совпадений. Допустим, вы лежите в засаде, в лесу, как дурак, весь в сухих листьях. И нельзя шевелиться, потому что враги услышат, поймают и отлупят саблей. В этой ситуации у вас гарантированно зачешется то, до чего труднее всего дочесаться. Например, левая лопатка - если вы лежите на левом боку, и правая, если наоборот, и любая другая лопатка, если вы лежите прямо на ней.Можете проверить - сходите в засаду, почешите организм.
Если враги вас все-таки поймали и посадили в коробку с надписью "Барахло всякое", лопатки расчешутся мгновенно, но по тому же закону срочно наступит голод. Тоже можете проверить, залезьте в коробку - потекут слюни, захочется пельмешенек.
За два часа самосозерцания в коробке стало тесно. Чувство собственной значимости Борзеля припухло и перестало помещаться в тару. Интроверт в нём пресытился личным пространством, захотел чего-нибудь на этот раз из мяса. Странно, но у людей в категорию "барахло разное" котлеты разные почему-то не входят. А вот разные коты, судя по всему, вполне - прободаться на свободу неожиданно не получилось. Проматериться громко, чтобы все поняли - тоже. Коробочная гора была непоколебима, нероняема и поглощала звуки. Человечество не оставило Борзелю выхода...
Говорят, проесть сквозную дырку в шубе и юбке не так-то просто, а укусить угол коробки изнутри - вообще невозможно. Попробуйте сами поверьте на слово. Только отдельным счастливчикам форма рта позволяет - например, туканам. А у вас не получится, если вы, конечно, не тукан, имеющий выход в интернет. И не отчаянный кот, просидевший четыре часа в "Барахле".
В момент обнаружения и раскопки Борзель смотрел на мир из рукава человеческой шубы, и из собственнорото проетой в углу дыры одновременно.
Бесформенность совокупности материи и пространства за прошедшие четыре часа усугубилась - теперь из нее хаотически торчал еще и недовольный кот. Меньшая часть Борзеля с укоризной смотрела на хозяев, бОльшая - наружу не пролезла и продолжала упиваться одиночеством и личным пространством.
Мир, нашедший кота, был частично неприветлив и орал неприятным женским голосом. Потому что ему, миру, прогрызли лучшую юбку в лучшем ее месте, по центру спереди. Остальной коллектив, галдя, потянул к любимому толстому интроверту все имеющиеся в коллективе руки и спицы...
Заботливый пост скриптум.
Если в ближайшее время в объявлениях увидите что-то типа "продам нецелую шубу б/у и целого кота б/у по цене целой шубы б/у", имейте в виду - надо брать!

Бессмертный полк
 

Хотят историю подправить
Десятки стран - себе в угоду...

Там власть давно своим народам
"Мозги промыла"... и смогла
Найти других для всех "героев",
Чем в душах светлое сожгла
у всех у них... почти, без сбоев.

Там лже-историки, пророки
Любой бред власти подтвердят
Своей "наукой".... и в итоге
Сей факт "замылят", извратят
И бросят костью... на пороге.

Войну, в которой воевало
Пол мира - главным был Союз,
Давно они переписали:
Отцы, которыми горжусь,
Фашистов там не побеждали...

Бог им судья, судить не мне,
Ведь власть - ещё не весь народ...

В России, всё наоборот:
Победа в памяти - навечно,
Хранить её - священный долг!
Так будет длится бесконечно...
Он будет жить - бессмертный полк!
Николай Тарасов

Пока мы помним
 

Пока мы помним, он живет,
А это значит не напрасно
Он шел в атаку через брод,
Презрев войны разрыв фугасный.

И не напрасно ждала мать,
А он не мог уже вернуться,
Ну, что еще могу сказать -
Такие с нами остаются.

Как остается весь народ,
Кто в рабской позе не согнулся,
Его не смог сломить урод
И сам в бессилии "загнулся".

Напрасно в злобе, господа,
Вы желчной брызжете слюною,
Нас победить никак нельзя,
Будь вы и трижды сатаною.

Из разных выползли щелей,
На нас кричите - "untermenschen"...
Кто вы такие, чьих кровей?
От ваших воплей нас не меньше.

А скажем - все наоборот,
Нас с каждым часом прибывает,
Вернулся вот бессмертный полк,
Кто испытал его, тот знает!
Евгений Хаванский

Пью водку и плачу - к Дню Победы
 

В военном билете отца
Записано коротко, просто:
Прошёл, мол, войну до конца
(Мой папа был малого роста)

Вступил в первый бой на заре,
В тот день, нам всем памятный, летом…
А было ему в той поре
Лет двадцать, (чуть – больше) при этом.

Война обожгла все сердца:
И мамы, и тёщи, и тестя…
В телах их остатки свинца
Как бусинки-ягоды в тесте.

Они – не любили войну!
(О ней вспоминать не любили…)
Но как же любили страну,
В которой все четверо жили!

Был в жизни отцов день святой:
Девятое мая – Победа!
Когда по щекам их слезой
Катились и радость, и беды…

В тот день им прощались грехи,
(Ведь плакали с женами вместе)
В тот день я читал им стихи,
Как будто их прошлого вестник.

Давно уже нет…четверых…
(Война забрала их удачу)
Но я в День Победы за них,
Как прежде, пью водку…и плачу…
Николай Тарасов

Не трогайте Россию, Господа!
 

Не трогайте Россию, Господа!
Ей больно и без вашего укора.
Она по части самооговора
Себе не знала равных никогда.

Не трогайте Россию, господа!
Что нужно Вам, и сытым, и одетым,
От той страны, что, выручив полсвета,
Сегодня и печальна и бедна.

Припомните, как Вас она спасла
В годину разрушительных набегов.
И вот теперь не с вашего ли брега
Несется равнодушная хула?

Не трогайте Россию, господа!
Теперь Вы славословите правдивость,
Но слепо верить в Вашу справедливость
Занятие, достойное шута

Россия не бывает неправа.
Уставшая то плакать, то молиться,
Она простит и вора, и блудницу,
Простит и Вас за глупые слова.

Она простит, а мне до склона дней –
Стыдиться Вас в смятении брезгливом
За то, что Русь по выкрикам визгливым
Узнает о Болгарии моей.

Не трогайте Россию, господа!
Ведь Вы её не знаете, невежды.
Великая терпеньем и надеждой,
Она – иному миру не чета!

Не трогайте Россию, и она
И в этот раз уверенно и гордо
Без лишних фраз решит свои кроссворды,
Пречистою от зла ограждена.

Да Вы её должны благодарить
Уже за то, что есть она на свете,
За то, что Вам и Вашим детям
Одну судьбу с её судьбой делить.

А коль помочь не можете – тогда
Изыдите, хотя бы не мешая.
Иначе – за себя не отвечаю.
Не трогайте Россию, господа!!!
Дончо Дончев

Спасибо всем, кто нам мешает,
Кто нам намеренно вредит,
Кто наши планы разрушает
И нас обидеть норовит!

О, если б только эти люди
Могли понять какую роль
Они играют в наших судьбах,
Нам причиняя эту боль!

Душа, не знавшая потери,
Душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить?
Прощенья радость с чем сравнит?

Ну, как мудреть и развиваться
Без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий
Возникнут тысячи идей,

Наполненных добром и светом!
И повторю я им сто раз:
«СПАСИБО ВАМ за всё за ЭТО,
Ну, что б мы делали без ВАС???»
Наталья Дроздова

А может быть, я из другого века
 

А может быть, я из другого века -
Где люди верят в силу доброты,
И где душа, и сердце Человека,
И помыслы его всегда чисты?

Возможно, я оттуда, где нет боли,
Где понимают смысл слова "честь",
Где не играют никакие роли,
И принимают всех, какими есть.

Быть может, я совсем с другой планеты -
Где небо голубое, нет войны,
Где души ценят больше, чем монеты,
И людям снятся лишь цветные сны;

Где у детей всегда есть папа с мамой,
И теплый дом, и дружная семья,
Нет слез и лжи, измены и обмана,
Не предают родные и друзья…

…Мне этот мир безумный не понятен,
Кругом борьба, куда ни посмотри.
Пусть говорят: на солнце много пятен,
Но пятна эти сверху, не внутри.

Очистить свою душу очень просто,
И каждый смог бы, если б захотел.
Взять, измениться никогда не поздно,
И наверстать все то, что не успел!

Я так хочу, чтоб жизнь была светлее,
Сияли счастьем сердце и глаза,
И люди стали чуточку добрее,
И научились верить в чудеса!
Светлана Чеколаева

Пуськи бятые
Сяпала Калуша с калушатами по напушке и увазила Бутявку, и волит:
- Калушата, калушаточки, Бутявка!
Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее, оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит:
- Калушаточки, бутявок не трямкают, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.
А Бутявка за напушкой волит:
- Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!



Бурлак
часть 1
Сяпали Калуша с Помиком по напушке и увазили Ляпупу. А Ляпупа трямкала бутявку. А Калуша волит:
- Киси-Миси, Ляпупа!
А Ляпупа не киси и не миси, а трямкает бутявку. Полбутявки у Ляпупы в клямсах, полбутявки по бурды-сьям лепещется.
А Помик волит:
- Калуша, Ляпупы, трямкающие бутявок, не волят «киси-миси», а то бутявки из клямс вычучиваются.
А Калуша волит:
- А по клямсам? За некузявость?
И - бздым! - Ляпупу по клямсам.
Ляпупа разбызила клямсы и как заволит:
- Оее! Оее!
Бутявка из клямс Ляпупы вычучилась, вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А калуша волит:
- Киси-миси, Ляпупа!
А Ляпупа усяпала с напушки и за напушкой волит:
- Киси-миси, Помик! А Калушаточки-то не помиковичи!
часть 2
А Помик волит:
- Калуша, а Калушаточки помиковичи?
А Калуша разбызила клямсы и волит:
- Йоу?
Помик тырснул в бурдысья и волит зюмо-зюмо:
- Калуша, а Калушаточки помиковичи?
А Калуша как заволит:
- Некузяво, оее, так волить!
А Помик в бурдысьях как забурлыкает: бурлы, бурлы, бурлы.
А Калуша волит:
- Не бурлыкай, бурлак. Калушаточки не помиковичи, а помиковны!

Кузявость
Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку, и волит:
- О, бутявище некузявое.
И - тюк Бутявку за сяпалки.
И ну трямкать Бутявку.
Полбутявки у Калуши в клямсах, полбутявки об напушку лепещется.
Но тут Бутявка как заволит:
- Оее, оее!
И подудонилась Бутявка Калуше в клямсы: бздым!
Калуша обезвалдела, в клямсах у Калуши зюмо-зюмо некузяво, а тут Ляпупа по напушке шается, блуки бятые, пши натыром:
- О! Киси-миси, Калушечка! Как калушаточки? Как Помик?
Калуша же клямсы сопритюкнула, не волит ни киси и ни миси (Бутявка-то в клямсах и дудонится и дудонится).
Но тут из клямс у Калуши уже птум-птум, птум-птум (Бутявкино дудо).
- Эска! - волит Ляпупа, - о-по-по, вазьте, о индя-кие! Калуша подудонилась! От Калуши аж дудом фурдяет!
Калуша Бутявку вычучила, из клямс дудо отбябякала и волит:
- Не Калуша подудонилась, а Бутявка! От Бутявки фурд!
А Бутявка, вычучившись из калушиных клямс, вздре-безнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки в бурдысья, и волит из бурдысьев:
- Калуша подудонилась, Калуша подудонилась!
А Ляпупа пши аж расткжнула, блуки бятые вымзила и волит:
- И! И! Калушка зюмо некузявая! Фурдючая!
А Калуша бирит:
- С Ляпупой и Бутявкой бирить - дуда натрямкаться. Индякие, не тючьте дудо, не зафурдяет. Ляпупа с Бутявкой волят - у индяких пши сбякиваются!
И усяпала с напушки кузявая-кузявая.

Перебирюшка
Сяпала Калуша по напушке и увазила Ляпупу, и бирит:
- Оее! Оеее! Ляпупа! Калушаточки!
Калушата присяпали: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся. И вазят то на Калушу, то на Ляпупу. А Калуша бирит:
- Калушаточки, к ляпупам не подсяпывайте ни на кыс! Ни кыса к ляпупам! Ляпупы дюбые и зюмо-зюмо некузявые!
А Ляпупа бирит:
- Йоу?
А Калуша волит:
- Вазьте, калушаточки, како ляпупы некузявые и нетюйные!
- Нетюйные? (бирит Ляпупа).
- Нетюйные!
- Биришь?
- Бирю! (волит Ляпупа).
- От нетюйной смычу! - бирит Ляпупа. - И от некузявой.
- Ляпупушка перебирюшка, Ляпупушка перебирюшка! - бирит Калуша. - Хахт! Хахт!
И калушата захахтали:
- Хахт! Хахт! Хахт!
А Ляпупа усяпала с напушки и волит:
- Хахтают, кайодлы! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Мммквя
Сяпала Калуша по напушке. А по напушке - оее! - Ляпупа хвиндиляет. Дохвиндиляла до Калуши, клямсы ако разбызила и волит:
- Киси-миси, Калушечка! Киси-миси, кузявенькая!
А Калуша:
- Йоу?
- Киси-миси, - бирит Ляпупа, вымзивши блуки на Калушу.
- Ну, киси, - бирит Калуша. - Ну, миси.
А Ляпупа волит:
- А у Ляпупы - мммквя! Потрямкай!
- Не. Мммквя - убня (бирит Калуша).
- Не убня! Кузявая мммквя! Потрямкай!
И возобнулась Ляпупа и - бздым! - вчучила Калуше мммквю аж в клямсы! Инда клямсы у Калуши сопритюкнулись!
Сопритюкнулись - и ни втырь, ни оттырь! Сбякнулись клямсы-то!
И Калуша бирит:
- Некузявая мммквя! Убня! (а бирит «Декузявая ббквя, убдя», клямсы-то сбякнутые инда).
А Ляпупа аж облампела и волит:
- О-е-е! Некузяво-то как биришь! Биришь «ды-ды-ды» да «бы-бы-бы»! С клямсами-то йоу?
А Калуша не отбирила никс и как некузявая посяпала с напушки (мммквю с клямс отбябякивать).
Ну и Ляпупа похвиндиляла - кузявая-кузявая. Клямсы разбызила и как зашмерендит:
- Змсяу! Йиу! Хфуф-оп-оп!

Антибутявка
Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку. Бутявка же не вазит Калушу, а шмерендит:
- Куги-туги… буду-вуду… Ам-лям-лям! Клямсы разбызила - шмерендит и шмерендит:
- Ам-лям-лям! А Калуша волит:
- Оее, бутявище некузявое! Да забызь клямсы-то! Не ам-лям-лямкай! А ну, не шмерендеть!
А Бутявка шмерендит, инда в пшах у Калуши свирикает:
- Муги-буги… Ам-тям-тям!
А Калуша сяпалками пши запритюкнула и как забирит:
- Оее! О, пши калушины! Оее, яко в пшах свирикает! А ну, не шмерендеть! А то как стрямкаю! А ну, бутявище некузявое, с напушки - тырсь!
А Бутявка шмерендеть презяла и бирит:
- О-е-е! О индякие! Калуша - некузявая! Калуша бутявок трямкает! Калуша - антибутявка!
Индякие присяпали и вазят - то на Бутявку, то на Калушу. Некузяво вазят на Калушу. А Калуша вазит на индяких и волит:
- Ни! (волит Калуша) Не антибутявка! Но антишмерендя… Антишмерендявка.



Не псни!
Сяпала Бутявка с Бутявчонком по напушке и увазила Калушу. И волит:
- Пфя! Вазь на Калушу, Бутявчонок! Калушка-то - зюмо некузявая. Пуська бятая.
Калуша волит:
- Йоу? Йоу Бутявка бирит? А Бутявка волит:
- Не Бутявка, а Бутява. И бирю: Калушка - пуська бятая! Зюмо-зюмо некузявая.
А Калуша волит (блуки вымзивши на Бутявку):
- А по клямсам? За некузявость? А Бутявка волит:
- Калушиха! Калушиха! Блуки-то вымзила! Калушатина мырдявая. Бутявчонок! А ну фьюро за Бутявкой!
И с напушки - счирк! В бурдысья.
А Бутявчонок сяпает и сяпает по напушке. Подзастремяжился.
Ну и Калуша бутявчонка сцирила. А бутявчонок как забурлыкает! (Бурлы-бурлы, бурлы-бурлы).
А Бутявка из бурдысьев как заволит:
- Оее! Оее! Бутявчонок у Калушихи! Оее, инда Бутявчонка стрямкают!
А Калуша волит:
- Ну, и йоу Бутявка про Калушу бирила?
А Бутявка волит:
- Бирила… Бирила, йоу Кадушечка кузявенькая. И калушаточки кузявые. Не трямкай Бутявчонка! Мммм… Калуша не мырдявая, не пуська и не бятая! Отчучь Бутявчонка!
И забурлыкала Бутявка:
- Oee, oee! Бурлы-бурлы!
- He бурлыкай! - волит Калуша, - на! И Бутявчонка вытырснула.
Бутявчонок вздребезнулся, сопритюкнулся и усяпал с напушки.
А Калуша волит в бурдысья:
- И не пени, Бутявка-некузявка.
И прошаялось по-над напушкой Зюище, и пробамболило:
- Оее, некузяво-то инда…
А Калуша волит:
- О Буи-Зюи, Зюище! Егды Бутявки волят некузявости, то и Калуши волят некузявости! За некузявость - некузявость! Блук за блук! Не пени, и не пененный усяпаешь! Пеня за пеню!

Абвука
Калуша бирит калушатам:
- Калушаточки! А калушаточки! Канна, Манна, Гуранна и Кукуся!
- И, - бирят калушата.
А Калуша:
- Инда, калушата, побирим об АБВ! Яете АБВ?
- АБВ? - волят калушата. - Не, не яем. АБВ трямкают?
- Ни.
- АБВ дюбые?
- Ни, ни! - бирит Калуша. - Яйте, калушата: АБВ - абвука!
Ну и калушата посяпали с напушки на оттырь, в бурдысья.
А Калуша за калушатами сяпает и волит:
- Яйте, калушаточки, - волит Калуша. - АБВ - кузявая абвука! Без АБВ калушата не высяпают в калуши.
Калушата аж блуки вымзили:
- Абвука?
А Калуша волит:
- Ну! Без абвуки на напушке некузяво. Индякие - и напушане, и напушанки - абвуку яют. А! Б! В! Бирьте: Ааа…
А калушата бирят:
- Оу… Ня… Пся… Кгг…
- Ни! (волит Калуша) Ааа! Бэээ! Вэээ!
Но калушата как тырснут в бурдысья! (Не уявши абвуки).
А бутявка за напушкой волит:
- Калушата не яют АБВ! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

И-пызява
У Калуши - калушата: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся.
У Бутявки - бутявчонок: Гага Прюшка.
И огды-егды бутявчонок Гага напызявил и-пызяву и оттырснул Кукусе:
Кукуся@пуськи. ru
О Кукуся! Шошляю Кукусю зюмо-зюмо!
Кукуся+Бутявчонок =; ^)(^; Кукуся и Бутявчонок - бдан-бдан! Шошляю Кукусю! С шошлью - Бутявчонок, кукусин на обагды! Чмяк! Кукусин Гага П.:))
А Кукуся напызявила Бутявчонку и-пызяву:
Бутявчонок. гагап@пуськи. ru
О Бутявчонок! Не бдан-бдан и не чмяк. Шошляешь Кукусю? Не яю. Огды… егды… Кукуся: ^+
И Калуша напызявила и-пызяву Бутявчонку:
Бутявчонок. гагап@пуськи. ru
Йоу, @, пызявишь пызявы Кукусе? Йоу за «чмяки»? Чмякаться некузяво. Калуши не шошляют бутявок, прю-шек и гаг. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. И не пызявь Кукусе ниогды! А то стрямкаю!
Ей-ей не v.ru
С некузявостью Калуша Помикова (; ^(
А Бутявка (за Бутявчонка) отпызявила Калуше:
Калуша@пуськи. ru
От @ смычим. С мырдявостью - Бутява Бутявишна Йовович-Шер
|:^ ((



Про глокую куздру и бокренка
Калуша как забирит:
- Калушата! Калушаточки! Сяпайте на напушку! Калушата вымзились из бурдысьев:
- Йоу?
- Сяпайте, сяпайте на напушку!
Калушата (Канна, Манна, Гуранна и Кукуся) присяпали.
- Ну, калушаточки (волит Калуша), распритюкивайтесь по напушке.
Калушата распритюкнулись: Канна, Манна, Гуранна - и наоттырь - Кукуся. А Калуша волит:
- Инда побирим про Щербу.
- Йоу Щерба? - бирят калушата.
- А Щерба, - бирит Калуша, - огдысь-егдысь нацирикал: «Глокая куздра кудланула бокра и курдячит бок-ренка».
- Ну и йоу? - бирят калушата.
- Йоу: куздра кузявая? А, калушаточки?
- Ни, - бирят калушата. - Куздра некузявая.
- А йоу куздра некузявая?
- А куздра некузявая, ибо куздра кудланула бокра, - волят калушата.
- Ну! И курдячит бокренка! - бирит Калуша. - Ну и бирьте: кузяво ли, егды Канна, Манна и Гуранна курдячат Кукусю? А? Кудланули и курдячат? А?
- Некузяво, - бирит Кукуся. - Пуськи бятые, Канна, Манна и Гуранна.
А Канна, Манна и Гуранна не бирят ни-ни. Блуки вымзили наотпень и не бирят ни йоу.
Инда Канна волит Калуше:
- А Кукуся с Бутявчонком бирила, в бурдысьях-то.
А Кукуся возбнулась и усяпала с напушки.
- К Бутявчонку посяпала, - бирят Манна и Гуранна.
- А ну! - волит Калуша. - А ну, сяпайте за Кукусей - и без курдяченья! И Бутявчонка кудланите из бурдысьев! Фьюро!
Калушата усяпали с напушки. А Калуша волит:
- Щерба бятая.

Тресь
1
Сяпала Калуша с Помиком по напушке и волит то ли Помику, то ли в бурдысья:
- Ин у Калуши с Помиком калушаточки: и Канна, и Манна, и Гуранна, и Кукуся!
А Ляпупа по напушке шается, пши натыром (ну Ляпупа и Ляпупа) и волит:
- Калушаточки-то некузявые. И Канна, и Манна, и Гуранна. А Кукуся ажник тресь.
- Кукуся тресь?! - возобнулась Калуша. - Кукуся тресь, а, Помик? Обезвалдеваю.
А Ляпупа волит, блуки у Ляпупы бятые-бятые:
- Эска, Кукуся в бурдысьях с Бутявчонком! Щуньте, ин бурдысья-то лепещутся!
А Калуша волит зюмо-зюмо:
- Кукуся в бурдысьях? Эска, Кукуся в бурдысьях бутявчонка трямкает, бурдысья-то и лепещутся!
А Помик волит:
- Оее. Бутявок не трямкают. Бутявки зюмо-зюмо некузявые.
А Калуша волит:
- Сяпай за Кукусей в бурдысья и отвинь бутявчонка у Кукуси.
И Помик посяпал.
- Сяпай, Помик, - бирит Ляпупа. - Сяпай в бурдысья. Отвинишь, как же! Помик-некузявик.
2
А бурдысья лепещутся, лепещутся, инда Ляпупа йо-кает: йок, йок, йок!
А Помик высяпал из бурдысьев и волит:
- Кадушечка, Кукуся не трямкала бутявчонка.
А Калуша волит:
- Кукуся не трямкала? Так стрямкай же! Стрямкай бутявчонка, Помик!
А Ляпупа йокает:
- Йок, йок, йок! - (так и лепещется). - Пуськи бятые, Канна, Манна, Гуранна и Кукуська.
Ин из бурдысьев высяпывает Бутявчонок, а с Бутявчонком сяпает Кукуся, клямсы в клямсы с Бутявчонком, сяпалка за сяпалку.
Оее.
Калуша клямсы разбызила ажник.
Помик набурбушился.
Ляпупа йокнула:
- О! Щуньте, щуньте! Кукуся с бутявчонком сяпает! Кукуся тресь!
А Калуша вздребезнулась и волит:
- Никс!
- Тресь, тресь, - бирит Ляпупа. - Кукуся тресь!
(Инда сопритюкивается.)
А Кукуся с Бутявчонком усяпали с напушки.
- Посяпать разбамболить про Кукусю, - забирила Ляпупа. - Разбамболить про бурдысья, про Калушу с Помиком, ой кузяво! Ой кузяво! Кукуся с Бутявчонком в бурдысьях…
- Аи обезвалдела, Ляпупа? - волит Калуша. - Не Кукуся, а Кукуся Помиковна Бутявчонок-Прюшкина.
- Йоу? - бирит Ляпупа. - Йоу?
- Кукуся Прюшкина, йоу.
А Ляпупа как заволит:
- Кукуся-шмукуся! Бутявчонок-шмутявчонок!
И усяпала с напушки бятым-бятая.

Фыва пролдж
лингвистическая комедия
индякие:
Ляпупа
Бутявка
Полбутявки-А
Полбутявки-Б

Напушка | Поза напушкой бурдысья | По напушке сяпает Ляпупа | У Ляпупы разбызены клямсы
Ляпута (сяпая и сяпая)
Оее, оее, некузяво. Потрямкать бы. Нетрямкавши сяпать кузяво ли?
По напушке шается Бутявка
Бутявка (бирит, не вазя Ляпупы)
Фыва пролдж. Фыва пролдж.
Ляпута (вазит Бутявку)
О-по-по, смычь, бутявище некузявое! Сяпай к Ляпупе!
Бутявка (увазивши Ляпупу, фьюро сяпает с напушки в бурдысья)
Фыва пролдж. Фыва пролдж.
Ляпупа
И не фыва и не пролдж!
Досяпывает до Бутявки и зачучивает Бутявку в клямсы
Бутявка
Оее, оее. Фы… ва! Про…пр…
лепещется у Ляпупы в клямсах
Ляпута (трямкая Бутявку)
Нннн. Кщ, кщ. Прлдбрр…
Полбутявки у Ляпупы в клямсах, Полбутявки лепещется об напушку, Лепещется, лепещется да и - бздым! - отчучилось Полбутявки из Ляпупиных клямсиуся-пало | (Бутявка = Полбутявки-А+Полбутявки-Б)
Полбутявки-А (сяпая по напушке)
Фыва.
Бирит зюмо-зюмо фьюро, вымзив блуки на отпень
Фыва-фывафыва.
У Полбутявки-А сяпалок 6, пшей 18, 4 блука вымзенных
Полбутявки-Б (Бурлычет у Ляпупы в клямсах)
Пролдж! Пролдж! Бурлы-бурлы!
У Полбутявки-Б сяпалок 8, пшей 20, 4блу-ка вымзенных | Бурлычет и бурлычет
Ляпупа
Ннн! Ннн!-
трямкает Полбутявки Б
Умбррлд… кщр, кщр, слюмз.
Полбутявки-Б
О Ляпупа! О Ляпупочка! Отчучь Б из клямс, а то А ушпандорит без Б, некузяво!
Ляпупа не бирит никс, а трямкает Полбу-тявки-Б.
Полбутявки-А
О! Фыва! Фыва!!!
ушпандоривает с напушки, вымзив блуки на Полбутявки-Б
Полбутявки-Б
Разбызь клямсы-то, Ляпупа! Бурлы-бурлы! Полбутявки-А ушпадорит!
Ляпута (не разбызивая клямс)
Вксн, вксн. Умм, умм. Нннн, пжлст.
Полбутявки-Б
Полбутявочка-А! Смычь! Не уш-пандоривай от Полбутявки-Б! Смычишь? «А и Б бдан-бдан!»
Вымзивши блуки на Полбутявки-А, Полбутявки-Б бурлыкает
Полбутявки-А (не сяпая)
Бдан-бдан?
Полбутявки-Б
«А и Б бдан-бдан!» Ляпупа! Разбызь клямсы! А то подудонюсь! Бззз… Шссс… Ну? Бесс… Птум! Птум!
Ляпута (разбызив клямсы)
Некузяво дудониться в клямсы! Оее! Уубняяя-а!
вычучивает Полбутявки-Б
Полбутявки-Б (вычучившись из Ляпупиных клямс, вздребезнулась)
Полбутявочки-А! Опо-по! Сопритюкнемся?
Полбутявки-А (разбызив сяпалки, сяпает к Полбутявке-Б)
«А и Б бдан-бдан?»
Полбутявки-Б
Бдан-бдан! Ну? Со…при…тюк!
Сопритюкиваются и усяпывают в бурдысья ако како Бутявка
Ляпута (Отбябякивая из клямс дудо)
Бутявище некузявое. Блд-блдырь, пфы.
Бутявка (за напушкой)
От некузявой смычу. Фыва пролдж. Фыва пролдж.
Фьюро усяпывает

Пуськинисты
Сяпали Калуша с Помиком по напушке и трямкали бутявок.
А натрямкавшись бутявок, К. и П. ну шаяться по напушке - то к бурдысьям, то от бурдысьев, то по-над бурдысьями счиркнут, то по-за бурдысьями проскробят.
То втырь, то оттырь.
То впях, то взбых.
Как облампелые - шаем шаются и бирят:
- Эее! Эвай! Пуськи бятые! Шайтесь, индякие!
И:
- Эфан-эфоэ!
Ажник кукушню у Помика с гвинта чирит.
Ужо и бутявок никст на напушке, а К. и П., блуки вымзивши на отпень, хвиндиляют, и дохвиндилялись до некузявости.
Обезвалдели, сяпалки распиндюрили втырь по напушке, клямсы разбызили: оее.
А шаялись-то Калуша с Помиком от перетряма.
Трямкая бутявок, К. и П. не допрели, что бутявки тож натрямкались некузявых бурдысьев, в коих зюмо-зюмо быра «A-CNS».
А от быра «A-CNS» - оее как чирит.
И в клямсах нетырно, и в блуках сыкает, и в пшах гандибобель. И кукушню гвинтит.
И тут Калуша с Помиком клямсы разбызили и бутявок из клямс вычучили на напушку!
Т.е. Калушу с П. вытырснуло не по-индяцки.
Бутявки ж, из клямс вычучившись, вздребезнулись, сопритюкнулись и усяпали с напушки.
А Калуша, отбябякавши бутявок с клямс, волит:
- О бутявки! Трямкающие бырные бурдысья - сгрохиваются с курчаток.
А уж перетрям аки некузяв аки мырдяв!
А бутявки за напушкой волят:
- Кана-ганда-бис, пайти-метамикс! Банчь, инчь. Поськи бетые, паськи бутые. Песьки бырые.
А Калуша волит:
- Чи облампели, бутявищи. Не зямут пробамболить «пуськи бятые», кайодлы. Пу-сь-ки бя-ты-е! Пуськи!
А бырные бутявки волят:
- Пськ бт. Бррл-блпл, вафшшэ пуськинисты.



На шваньтоу
Огды-егды, а Бутявка спиндюрила у Калуши зилинь.
И с зилинем усяпала с напушки быро-быро.
А зилинв у Бутявки в сяпалках так и тырыпырится: тыры-пыры, тыры-пыры.
А Калуша (пши натыром, блуки бятые) увазила: в бурдысьях - эвоэ - так и тырыпырится.
И Калуша как забирит:
- Оее, оее! Зилинь спиндюрили! У Калуши зилинь спиндюрили, ух некузявые, пуськи бятые! Эван! Индя-кие! Оее!
А индякие присяпали на напушку и волят:
- О-по-по, индякие! У Калушки зилинь спиндюрили! Ёфки! Ёфки!
А ёфки присяпали, пши разбызили, по бурдысьям посцирили, инда Бутявку-то с зилинем и упяли!
Упяли и в КТ запиндюрили.
И волят по напушке:
- Бутявка в КТ! Змсяу!
А Калуша волит:
- О индякие!
Индякие волят:
- Эвоэ?
- Индякие! - бирит Калуша. - Ёфки-то, а? Ёфки-то како тако кузявые! Фьюро-фьюро бутявку упяли!
А ёфки волят, блуки вымзивши:
- Змсяу! Змсяем!
И ну сяпать с напушки.
А Калуша волит:
- А зилинь-то калушин! Зилинь-то йоу?
А ёфки с вымзенными блуками бирят:
- Йоу-йоу, на шваньтоу. Фу-фэ-я.
И усяпали с напушки в КТ.
- Како фуфэя, - бирит Калуша. - Како фуфэя! Зилинь-то калушин. Для калушаточек зилинь-то, не для ёфок, пуськи бятые. Калушаточки-то: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся с кукусеночком! И без зилиня!
И Канна, Манна, Гуранна и Кукуся (кукусенок в сяпалках) присяпали на напушку.
И индякие тоже на напушке, и Калуша с калушатами, но ёфок-то ни!
А ёфкино биренье по-над бурдысьями аж юздит:
- Змсяу! Йиу!
Хфуф-оп-оп!
Змсяу! Тиу!
Фук ёлм-ёлм.
Псяэ! Ушя!
Зюм-зюм-зюм!
и (зюмо-зюмо):
Йоу-йоу, на шваньтоу!
Фу-фэ-я!
Ажник в пшах некузяво у индяких от ёфкиной юзды.
А Калуша волит:
- А хай в клямсах у ёфок зилинь счучится! А хай ёфки зилинем поктсятся! Фук ёлм-ёлм!
А Кукуся волит Калуше:
- Не воль так фьюро, Калушечка. Блуки не вымзивай. Ни. В бурдысьях не без зилиня. Посяпаем в бурдысья и натрямкаемся зилиня инда.
И индякие отбирили:
- Змсямы.
И тырснули в бурдысья за зилинем.

Кши
Пъс, Психа и псята сяпали по напушке.
Навстрызь хвиндиляла Бутявка.
Бутявка увазила Пъса и волит:
- Сяпаете по напушке, а напушка-то индяцкая! Не Пъсова напушка! Не Пъсам шаяться бтысь.
Пъс обезвалдел и волит Психе:
- Обезвалдеваю от бутявок. Бутявки, а волят с Пъсом яко тако некузяво! А ну, бутявщина, кши от Пъсов!
А Бутявка волит:
- Опо-по, опопо, галивнок. От Пъса арсаждусь и обсяюсь! Сяпай в геесу!
- За галивнока отволишь! - бирит Пъс. - И за геесу! Не Пъс галивнок, а Бутявка!
И птум сяпалкой по напушке!
Бутявка инда тырснула в бурдысья.

Наогды
Сяпали Пъс с Психой и псятами по напушке, а навстрызь хвиндиляет Калуша и волит:
- Оее, како кузяво! Пъс! Кузявенький! Калуша в изъюбе от Пъса! Шошляю Пъса!
И сяпалкой Пъсу: воу, воу. И блуками: жум-жум.
- Калуша, тм, - волит Пъс. - Тм-тм. Эван эвоэ: Психа. И эван эвоэ: псята.
А Психа блуки вымзила на Калушу.
А Пъс волит:
- Психа! Эвоэ Калуша, а на напушке - эвоэ! - калушатник. В калушатнике Помик и калушата: Канна Помиковна, Манна Помиковна, Гуранна Помиковна и Кукуся Помиковна с кукусенком! Псята, а ну, шайтесь по напушке!
Псята усяпали и ну шаяться по напушке. Инда сяпалки свирикают.
Психа же, блуки вымзивши, не волит ни-ни. На Калушу блуки вымзила и ни-ни.
А Пъс бирит:
- Псиша, эван эвое: Калуша! Калуша, эван эвое: Психа!
А Психа как заводит:
- Бутявка-то кузяво бирила: галивнок исцешь, Пъс! Калушаточки-то не пъсовны ли? Заводить нешто Поми-ка? Аоэ! Помик! Поо-омик!
А Калуша бирит:
- Оее, усяпываю! Ну пъсов с психами в геесу!
И усяпала с напушки.
И над напушкой встындилось небиренье…
А Пъс бирит Психе:
- Исцем галивнок?
- Исцешь.
- А Психа? - волит Пъс. - Не галивнючка яко тако бирить? Про Пъса?
- Психа не галивнючка, - отбирила Психа. - Психи калуш не шошляют. Психи не шошлячки.
- И Пъс не шошляет! Не шошляк исцем!
А Психа как заволит:
- Псюга исцешь! Псята, вазьте: эван эвоэ псюга!
А Пъс бирит:
- Оее, не псюга исцем! А ну, посяпали в псятник! А ну индяцкую напушку в геесу. Побирим, псишечка!
И Пъс и Психа посяпали в псятник безо псят.
И Психа волит:
- Шошлять кузяво Психу и Псят, дабы исцять како Пъс! Яко тако Пъс, а не яко како Пъсюга.
И забурлыкала:
- Усяпаю вот со псятами в занапушье! В геесу! Не исцяешь для Психи и Псят!
Пъс же бирит:
- Ну не бурлыкай же, Псиша! Псише пъсова? Псишечка пъсова?
И забирил зюмо-зюмо:
- Не галивнок исцем?
- Ни, - отбирила Психа. - Не исцешь. Шошляешь Псишу?
Пъс поразбебекал и волит:
- Шошляю. В изъюбе от Псишечки исцем.
И над псятником встындилось биренье:
- Бирь: шошляешь ли Психу?
- Шошляю.
- Ах, шошляк! Не тырсь! Не…
- Шошляем?
- Шошляем.
- Наогды?
- Наогды.
Ажник бурдысья взлепетнулися…

список ударений
Кал'уша
Калуш'ата: К'анна, М'анна, Гур'анна и Кук'уся (П'омиковны)
П'омик
Бут'явка
Л'япупа
Щ'ерба
Инд'якие
С'япать
Нап'ушка
В'олить
В'ычучить
Разб'ызить
Стр'ямкать
Обезвалд'еть
Дуд'ониться
Бурд'ысья
Некуз'яво
Х'ахтать
Б'ирить
Шмеренд'еть
Свир'икать
З'юмо
Ш'аяться
Бамб'олить
Бл'уки
Б'УИ-З'ЮИ З'юище
'Абвука
Зил'инь
И-пыз'ява
Шошл'ять
Обламп'еть
Галивн'ок
Наотп'ень
Бурд'ысья
Перетр'ям
Кукушн'я
Проскроб'ить
Мырд'яво
'Огды-'егды

Людмила Петрушевская

Всё будет хорошо!
 

Когда в кармане пустота - не унывай! Погладь кота!
Когда жена уже не та - забудь про всё! Погладь кота!
Когда в квартире теснота - ты не грусти! Погладь кота!
Ведь всё на свете - суета! Забей на всё! Погладь кота!

Cкрытый текст -

Николай Заболоцкий
 

Журавли

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.

Вытянув серебряные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вёл вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.

Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Чёрное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.

Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.

Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.

Только там, где движутся светила,
В искупленье собственного зла
Им природа снова возвратила
То, что смерть с собою унесла:

Гордый дух, высокое стремленье,
Волю непреклонную к борьбе -
Всё, что от былого поколенья
Переходит, молодость, к тебе.

А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним образовала
Золотого зарева пятно.



Во многом знании - немалая печаль…

Во многом знании - немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Я вовсе не мудрец, но почему так часто
Мне жаль весь мир и человека жаль?

Природа хочет жить, и потому она
Миллионы зёрен скармливает птицам,
Но из миллиона птиц к светилам и зарницам
Едва ли вырывается одна.

Вселенная шумит и просит красоты,
Кричат моря, обрызганные пеной,
Но на холмах земли, на кладбищах вселенной
Лишь избранные светятся цветы.

Я разве только я? Я - только краткий миг
Чужих существований. Боже правый,
Зачем Ты создал мир, и милый и кровавый,
И дал мне ум, чтоб я его постиг

Признание

Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!

Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумашедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Что прибавится - не убавится,
Что не сбудется - позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?



Не позволяй душе лениться

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому
Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.

Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Некрасивая девочка

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Cкрытый текст -

Cкрытый текст -

Два волка
 

- Каждый человек на протяжении всей жизни ведет внутреннюю борьбу. Так выходит потому, что в внутри нас живет два волка, - начал разговор мудрый индеец.
- Как это - два волка? - спросил маленький мальчик, его лицо светилось детским любопытством.
- Один из них - Зло. Это страх, гнев, зависть, обида, гордыня, жадность, эго, подлость, высокомерие, жалость и чувство вины. Но другой волк - это Добро. Радость, мир, любовь, надежда, милосердие, щедрость, истина и вера! - ответил старый индеец.
- Какой же из них волк побеждает, дедушка? - спросил мальчик, и видно было, что он очень волнуется. Ему не терпится узнать правду.
- Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь! - ответил дедушка и улыбнулся.

Не лги, что павшая страна
Была обитель зла и фальши.
Я помню эти времена
Я помню всё, как было раньше.

Там волчьей не было грызни,
Там люди верили друг другу,
И вместо:"Слабого толкни"
Всегда протягивали руку.

Там секс не лез вперёд любви,
Там братство было просто братством,
И не учили по TV
Вседозволяемому бл*дству.

Там вор, бандит, подлец и мразь
Страшились сильного закона,
И не бывала отродясь
Фемида в рабстве у Мамоны.

Я помню эти времена
Я помню всё, и не забуду.
Не лги, что павшая страна
Была обитель зла... иуда.
Марат Ахтямов

На каменных ступенях многоэтажного дома лежал обычный серый кот. Рано утром, пока на улице было малолюдно, он выбирался из подвала и грелся на весеннем солнышке.
В подвале, где ему приходилось жить, было грязно, сыро и неуютно. Длинными холодными ночами, спасаясь от вечных сквозняков, кот лежал на тёплой трубе, пытаясь согреться. Он сворачивался в клубок, прикрывал лапой нос, но все равно маленький, противный сквознячок пробирал до самых костей. А утром, едва забрезжит рассвет, серый полосатый кот уже сидел на привычном крыльце… Этот день ничем не отличался от остальных. Так же, как всегда, дверь подъезда хлопнула, из него выскочили два брата-близнеца. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, намереваясь, как обычно, спрятаться в подвале, но на этот раз ему повезло - мальчишки были так заняты собой, что не обратили на него никакого внимания. Кот вернулся на нагретое солнышком место и улёгся на крыльце. Неподалёку села и чирикнула птичка, но, увидев кота, тут же взлетела на дерево. "Мррр, - мечтательно мурлыкнул кот, - сейчас бы мя-а-аска кусочек…" Сквозь прищуренные веки он наблюдал за прыгающими по земле птицами, но те, хорошо знакомые с этим резвым разбойником, держались на безопасном расстоянии.



Кот вздохнул, ему вспомнилось время, когда он был совсем маленьким котёнком. Его принесла от соседки Баба Нюра. Несмышлёныш, он сразу понял, что его здесь любят. Стоило ему задумчиво посмотреть на хозяйку, как она тутже ставила перед ним миску с молоком и нарезала маленькими кусочками докторскую колбаску. Котёнок уплетал колбасу, а потом долго спал, свернувшись клубком на руках у доброй старушки. А Баба Нюра, боясь разбудить маленького шалуна, сидела и легонько поглаживала его, приговаривая: "Васенька… Ах ты, глупый Васенька…" Проснувшись, усатый-полосатый Вася резво носился по комнатам. Он запрыгивал на стол, подоконник, комод, откуда с грохотом летели на пол то вазочка, то цветочный горшок, то статуэтка. Бабушка, кряхтя, поднималась с тахты и сурово грозила котёнку скрюченным пальцем, но в этот момент глаза её смеялись, как у маленького, озорного ребёнка. Баба Нюра привязывала конфетный фантик к нитке, и в маленький ручеёк веселья врывался огромный поток радости…
Коту вдруг показалось, что он опять очутился в своей квартире, вместе с любимой хозяйкой, но, чуть приоткрыв глаза, он их тут же зажмурил - вокруг была всё та же улица, а мимо шли те же равнодушные прохожие. "Эх, - подумал Васька, - сейчас бы молочка, колбаски, да забраться на любимые, ласковые руки… Ведь было оно, счастливое время…"
Снова нахлынули воспоминания. Через год кот стал совсем взрослым и превратился в большое, красивое животное. Важно вышагивая, Вася повсюду сопровождал свою хозяйку. Теперь он заботился о ней. Стоило бабушке тяжело вздохнуть, как кот тут же прыгал к ней на колени, и она с улыбкой гладила его, забывая свои горести. Едва хозяйка, застонав, повернётся ночью, Вася тут как тут: подлезет под бочок и нежно замурлычет, отдавая ей своё тепло и ласку. Тёплыми вечерами они до самой поздней ночи сидели на балконе и смотрели на звёзды. Звёзды были яркие и красивые: они то загадочно мерцали, то гасли, то вновь зажигались - на них можно было смотреть бесконечно! "Сейчас таких звёзд нет…" - грустно подумал Вася. Иногда Васька, опустив любопытный взгляд с балкона на землю, видел то, что беспокоило и даже пугало его - по двору шныряли голодные и грязные коты с всклокоченной шерстью. Котик переводил встревоженный взгляд на звёзды, и ему снова становилось хорошо и спокойно. Счастливая жизнь продолжалась целых три года…
Но однажды утром случилось необъяснимое. Хозяйка долго не вставала с постели. Сначала Васька пытался её разбудить: он шёл на кухню и громко звал оттуда. Потом пытался поднять старушку, подталкивая сильными лапами, но ничего не получалось. Не понимая, что происходит, он сел под дверью и впервые в своей жизни заголосил так, что сбежались все соседи, живущие в этом подъезде. Была долгая суматоха, и в этой сутолоке никто даже не подумал о полосатом коте, несчастном коте, который пытался быть рядом с любимой хозяйкой и которого отгоняли, чтобы не мешался под ногами. Вечером он, неожиданно и незаметно для себя, оказался перед закрытой дверью в свою собственную квартиру. Так перед этой дверью кот и просидел всю долгую, дождливую осень. Иногда кто-нибудь из сердобольных соседей выносил ему кусочек котлеты и клал прямо на пол. В первое время Васька был возмущён таким пренебрежительным отношением к себе, но постепенно привык, тем более что пища появлялась всё реже и реже.
Его всё чаще выгоняли из подъезда на улицу, но он упорно возвращался к родной двери - но дверь по-прежнему не открывалась…
Пришла зима. Улицы покрылись снегом, стало совсем холодно. Кот перебрался в грязный, но тёплый подвал. В первые дни ему приходилось туго, пришлось отвоёвывать себе территорию, но Васька был молодой, крупный и сильный. Он сумел постоять за себя, хотя ему за это пришлось поплатиться куском оторванного уха и прокушенной задней лапой. Ухо зажило быстро, а лапа побаливала до сих пор, зато чужаки стали обходить его стороной. Вспомнив, что сегодня ещё не умывался, Васька стал вылизывать грязную, взлохмаченную шерсть. Воспоминания о прошлом овладели им с новой силой: какая шёрстка была у него раньше! Баба Нюра и причёсывала, и приглаживала его - ей так нравилось обихаживать своего любимца! "А сметана… - вспомнив о сметане, Вася опять зажмурился и даже замурлыкал от удовольствия. - Сметана - это да, что может сравниться с её вкусом?" Бабушка, придя из магазина, сразу накладывала Васе в блюдечко сметану. Наблюдая, как он наворачивает её, она улыбалась и приговаривала: "Хорошая, видать! Свежая!" С тех пор Васька ни разу больше сметану не ел… Кот вздохнул и, перестав мурлыкать, снова начал умываться. Мимо пробежали два брата-близнеца. Кот испуганно сжался, но братья, вновь не обратив на него внимания, поскакали вверх по ступенькам. "Ух, пронесло! - облегчённо вздохнул Вася, устраиваясь удобнее. - Как же хочется есть!"
Голодным взглядом кот пристально осмотрел (в который раз!) тротуар в надежде увидеть хоть что-то съедобное. Ничего не обнаружив, он опять лёг и снова начал вспоминать. Было время, когда Баба Нюра даже корм ему специальный приносила из магазина! Странный такой, похожий на маленькие разноцветные сухарики. Васька, понюхав его, морщился, ему больше нравилась докторская колбаса и… сметана. Но, чтобы не обидеть любимую хозяйку, он усаживался возле миски и, похрустывая странными кусочками, съедал несколько штучек. Баба Нюра радовалась, как ребёнок. Вася тоже был доволен. Он всегда был доволен, когда доставлял своей хозяйке радость. Кот поднялся, голод ни на минуту не выпускал его из своих цепких лап: "Ох, как хочется есть! Может, пойти куда? Поискать?" Но идти было некуда. Урны были плотно закрыты крышками, да и не любил Васька лазить по помойкам, помня, как Баба Нюра ругала его, ещё котёнка, за попытку заглянуть в мусорное ведро. При этом она сразу же наливала в блюдце свежее молоко и подносила котёнка к блюдцу… Вася, пошатываясь от слабости, дошёл до лавочки. "Вчера здесь допоздна сидела молодёжь, вон там и бумажки всякие валяются. Вдруг рыбий хвостик найдётся?" - с надеждой подумал кот. Он старательно обнюхал найденные бумажки но, к сожалению, ничего съестного не обнаружил… На скамейку, кряхтя и охая, села старуха и зашуршала пакетами. Васька, не способный уже чувствовать что-либо, кроме сильнейшего голода, сел прямо перед ней, с надеждой глядя на бумажную упаковку. Ему на один миг показалось, что вот оно - чудо свершилось! И сейчас ему дадут кусочек, возможно даже большой кусок докторской колбасы! Он уже ощущал знакомый запах! Бабка перестала шуршать пакетом. Кот напрягся. Он сидел перед бабкой и не сводил зелёных глаз с её сумки.
Старуха, еле разогнув спину, встала со скамьи и чуть было не наступила на кота.
- А ты тут откуда взялся? А ну, брысь! - она легонько толкнула его ногой. Но кот не мог заставить себя сдвинуться с места.
- Брысь отсюда, худоба! - раздражённо повторила бабка. Кот не уходил.
- А ты, вообще, откуда в наших краях? - вдруг поинтересовалась она, и голос её сразу смягчился. - Уж не Нюркин ли?
"Нюркин! - утвердительно сказала она себе. - Ах ты, бедолага, трудно тебе пришлось! А как она любила тебя! И вот надо же…" Старушка опять зашуршала пакетом, пытаясь что-то достать, в её руке вдруг появился такой знакомый кусок колбасы. Васька замер, но бабка, передумав, опустила кусок обратно в сумку.
- Мне тоже тяжело приходится, - пробормотала она задумчиво, - совсем я одна осталась… А котик ты хороший! Я помню, как Нюра любила тебя. Давно нужно было тебя найти, ты уж прости нас, людей…
Старушка наклонилась и взяла Ваську на руки. Словно маленький котёнок, он доверчиво прижался к ней, почувствовав себя легко и спокойно. Он больше не один и теперь, наконец, всё будет как прежде. Васька запел тихую благодарную песенку, а бабка поднялась со скамейки, осторожно придерживая его одной рукой. Второй она неудобно сгребла пакеты и засеменила к ступеням дома. Остановившись перед своей дверью, хозяйка наклонилась, бережно опустив кота на пол. Он уже знал, что теперь его дом здесь и нетерпеливо переминался с лапы на лапу. Наконец щёлкнул дверной замок.
- Заходи, Васенька, сейчас будем обедать…
Вечером они долго сидели на балконе и смотрели на далёкие яркие звёзды. Бабка, задумчиво глядя в темноту, гладила Ваську, а он нежился на коленях у своей новой хозяйки, вытягивая мягкие лапки. Так незаметно он, впервые за долгое время, спокойно заснул.

Я сажаю слепую кошку на окно, и мы слушаем птиц…
 

В жизни Сарпера Дюмана есть две вещи, от которых он без ума. Это - музыка и кошки.



Сарпер - пианист со стажем и не менее опытный кошатник. В его квартире живут 9 спасенных кошек, которых он в разное время подобрал на улице и выходил. Бездомные, раненые, голодные - все они сейчас обрели свой теплый дом и очень благодарны за это своему Человеку!



Сарпер работает днем, а репетировать ему приходится ночью. И его питомцы приспособились к такому ритму жизни!



Днем они мирно спят или играют. А как только стемнеет, и из комнаты хозяина польются чарующие звуки - они тихо, на кончиках лап, идут к инструменту и рассаживаются вокруг. Кто посмелее - запрыгивает на колени или даже на синтезатор, остальные слушатели молча наслаждаются со стороны… И это внимание - лучшая благодарность для талантливого музыканта!



Я отношусь к каждому питомцу, как к королю или королеве, - улыбается парень. - И благодарен им за тот мир, который они принесли в мой дом”.



Одна из кошечек Сарпера - слепая. Она не может видеть красоту природы, но хозяин дает ей другую возможность. Он сажает её на окошко, и они вместе подолгу слушают, как поют птицы… Это успокаивает малышку и дарит вдохновение музыканту.



Всё семейство живет душа в душу. “Они - моя жизнь, моё сердце, мои ангелы”, - обнимает питомцев Сарпер.



Даже самый последний, недавно принесенный с улицы котейка замечательно вписался в компанию



Он оказался очень талантливым - и часто сам не прочь помузицировать!



Получается чудесный дуэт. Оцените эту слаженную работу!

https://www.youtube.com/watch?v=1BAa...=RDdxNV2UMtcy8

Вот такое Добро живет в этом доме.

https://www.youtube.com/watch?v=TOUb...UMtcy8&index=3



Всем бы так, правда?

Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал - хозяйка умирала.
Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая - только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.
И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и клала шоколадную конфету.
Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал - жива ещё.
Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
- Федь, ты уж новых хозяев не обижай, если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко - дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел..., а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:
- Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.
Вот и всё.
Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо...
Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью,бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.

Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил - обещал хозяйке за домом смотреть.
Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина.
Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
- Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть - объяснял сын хозяйки. Зашли во двор - тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито. Даже немного угля в брикетах есть.
Ну, пошли в дом?
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
- Да нам на лето снять, у нас дачи нет...
- Да мне тоже дом жалко - я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.
Так, в подполе и картошку, и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.
Мужчина заметил, улыбнулся:
- Матушка так делала. Говорила - домовому.
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина.
Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.
Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
- Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
- Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.
Мефодий с любопытством наблюдал,как дом постепенно оживал.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.
Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын - Андрей, невестку - Лена, а внучку - Ниночка.
Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
- Извини хозяин, молока сегодня нет.
Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами.
Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.
Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.
Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.
Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку - ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.
И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.
Однажды Ниночка спросила:
- Бабуль,а ты зачем это делаешь? - бабушка улыбнулась
- Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший - внучка согласно закивала головой.
- Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он - домовой, помогает.
Вот и надо его угощать. Заслуживает!
- А если я ему конфету дам, поможет?- Анна Михайловна улыбнулась.
- Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила.
Нина посмотрела на печку:
- А зовут-то его как? У него же имя есть?
- Есть. Время придет, сам подскажет.
Через два дня внучка опять спросила про имя домового. Бабушка сказала:
- Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать.
Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но ни кого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.
- Ой,здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
- Нет, у нас только свой - Анна Михайловна показала на стул, где спал кот - а чужого не было.
Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке:
- Бабуля, ты слышала? Мефодий!
Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол с именем угадали.
Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не представлял дом без них.
Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.
Мефодий заметил,что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала.
Пока в следующий приезд сына не завела разговор.
- Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.
- Мама!
- Подожди! Я много думала. Я устала от городской жизни. Я же деревенская, только деревни моей уже нет. А тут мне хорошо. Денег у меня немного есть и я думаю выкупить дом.
Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа.
Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут - в деревне.
Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали
Домовой радовался: дом нашел хозяев.
Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому.
Кот Степан, почуяв его - зашипел.
- Тихо ты - зашипел в ответ домовой, - дом разбудишь.
Он посмотрел на часы - первый час ночи.
Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко.
Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит,когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.
Надо завтра на чердаке пошуметь (хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.
Хорошо!
Дом - живой!
Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.
И Мефодий пошлепал под печку - угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин...
Ольга Митрофанова

Человек, которого знают все
 

* Пушкин помнил себя с 4 лет. Он несколько раз рассказывал о том, как однажды на прогулке заметил, как колышется земля и дрожат колонны, а последнее землетрясение в Москве было зафиксировано как раз в 1803 году. И, кстати, примерно, в то же время произошла первая встреча Пушкина с императором - маленький Саша чуть было не попал под копыта коня Александра I, который тоже выехал на прогулку. Слава богу, Александр успел придержать коня, ребенок не пострадал, и единственный, кто перепугался не на шутку - это няня.
* Однажды дом родителей Александра Пушкина посетил русский писатель Иван Дмитриев. Александр был тогда еще ребенком, а потому Дмитриев решил подшутить над оригинальной внешностью мальчика и сказал: "Какой арабчик!" Но десятилетний внук Ганнибала не растерялся и вмиг выдал ответ: "Да зато не рябчик!" Присутствующие взрослые были удивлены и жутко смущены, потому что лицо писателя Дмитриева было безобразно рябое!
* Однажды один знакомый Пушкина офицер Кондыба спросил поэта, может ли он придумать рифму к словам рак и рыба. Пушкин ответил: "Дурак Кондыба!" Офицер сконфузился и предложил составить рифму к сочетанию рыба и рак. Пушкин и тут не растерялся: "Кондыба - дурак".
* В бытность свою еще камер-юнкером Пушкин явился как-то перед высокопоставленным лицом, которое валялось на диване и зевало от скуки. При появлении молодого поэта высокопоставленное лицо даже не подумало сменить позу. Пушкин передал хозяину дома все, что было нужно, и хотел удалиться, но получил приказание произнести экспромт.
Пушкин выдавил сквозь зубы: "Дети на полу - умный на диване". Особа была разочарована экспромтом: "Ну, что же тут остроумного - дети на полу, умный на диване? Понять не могу… Ждал от тебя большего". Пушкин молчал, а высокопоставленное лицо, повторяя фразу и перемещая слоги, пришло, наконец, к такому результату: "Детина полуумный на диване". После того, как до хозяина дошел смысл экспромта, Пушкин немедленно и с негодованием был выставлен за дверь.
* В период ухаживаний за своей будущей супругой Натальей Пушкин много рассказывал своим друзьям о ней и при этом обычно произносил:
"Я восхищен, я очарован,
Короче - я огончарован!"

* А этот забавный случай, произошедший с Пушкиным еще во время его пребывания в Царскосельском лицее, показывает, насколько остроумен и находчив был молодой поэт. Однажды он задумал удрать из лицея в Петербург погулять. Отправился к гувернеру Трико, а тот не пускает, да еще и пугает, что будет следить за Александром. Но охота пуще неволи - и Пушкин вместе с Кюхельбекером удирает в Питер. За ними последовал и Трико.
К заставе первым подъехал Александр. У него спросили фамилию, и он ответил: "Александр Однако!" Заставный записал фамилию и пропустил его. Следующим подъехал Кюхельбекер. На вопрос, как его фамилия, сообщил: "Григорий Двако!" Заставный записал фамилию и с сомнением покачал головой. Подъезжает, наконец, и гувернер. Ему вопрос: "Ваша фамилия?" Отвечает: "Трико!" "Врешь,- кричит заставный,- здесь что-то недоброе! Один за другим- Одна-ко, Два-ко, Три-ко! Шалишь, брат, ступай в караулку!" Трико просидел целые сутки под арестом при заставе, а Пушкин с другом спокойно нагулялся в городе.
* Детство маленький Пушкин провёл в Москве. Его первыми учителями были гувернёры-французы. А на лето он обычно уезжал к своей бабушке, Марии Алексеевне, в подмосковное село Захарово. Когда ему исполнилось 12 лет, Пушкин поступил в Царскосельский Лицей, закрытое учебное заведение с 30 учениками. В лицее Пушкин серьезно занимался поэзией, особенно французской, за что его и прозвали "французом".
* В лицей Пушкин попал, что называется, по блату. Лицей основал сам министр Сперанский, набор был невелик - всего 30 человек, но у Пушкина был дядя - весьма известный и талантливый поэт Василий Львович Пушкин, лично знакомый со Сперанским.
* В Лицее выпускался рукописный журнал "Лицейский мудрец". Пушкин писал туда стихи. Однажды написал: "Вильгельм, прочти свои стихи, чтоб я уснул скорее". Обиженный Кюхельбекер побежал топиться в пруду. Его успели спасти. Вскоре в "Лицейском мудреце" нарисовали карикатуру: Кюхельбекер топится, а его длинный нос торчит из пруда.
* В 1817 г. состоялся первый выпуск лицеистов. Сдав в течение семнадцати майских дней 15 экзаменов, среди которых - латынь, российская, немецкая и французская словесность, всеобщая история, право, математика, физика, география, Пушкин и его друзья получили аттестаты об окончании Лицея. Поэт оказался по успеваемости двадцать шестым (из 29 выпускников), показав только "в российской и французской словесности, также в фехтовании превосходные успехи".

* Известно, что Пушкин был очень любвеобилен. С 14 лет он начал посещать публичные дома. И, уже будучи женатым, продолжал наведываться к "веселым девкам", а также имел замужних любовниц.
* Очень любопытно почитать даже не список его побед, а отзывы о нем разных людей. Его брат, например, говорил, что Пушкин был собою дурен, ростом мал, но женщинам почему-то нравился. Что и подтверждается восторженным письмом Веры Александровны Нащокиной, в которую Пушкин тоже был влюблен: "Пушкин был шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности". Впрочем, тот же брат Пушкина признавал, что, когда Пушкина кто-то интересовал, он становился очень заманчив. С другой стороны, когда Пушкину было неинтересно, разговор его был вял, скучен и просто несносен.
* Пушкин был гениален, но не был красив, и в этом отношении контрастировал со своей красавицей-женой Натальей Гончаровой, которая, при этом, была на 10 см выше него. По этой причине, бывая на балах, Пушкин старался держаться от жены поодаль: чтобы окружающие не видели столь неприятного для него контраста.
* Жандармский чиновник III отделения, Попов, записал о Пушкине: "Он был в полном смысле слова дитя, и, как дитя, никого не боялся". Даже его литературный враг, пресловутый Фаддей Булгарин, покрытый пушкинскими эпиграммами, записал о нем: "Скромен в суждениях, любезен в обществе и дитя по душе".
* Смех Пушкина производил столь же чарующее впечатление, как и его стихи. Художник Карл Брюллов говорил про него: "Какой Пушкин счастливец! Так смеется, что словно кишки видны". И в самом деле, Пушкин всю жизнь утверждал, что все, что возбуждает смех, - позволительно и здорово, а все, что разжигает страсти, - преступно и пагубно.
* У Пушкина были карточные долги, и довольно серьезные. Он, правда, почти всегда находил средства их покрыть, но, когда случались какие-то задержки, он писал своим кредиторам злые эпиграммы и рисовал в тетрадях их карикатуры. Однажды такой лист нашли, и был большой скандал.
* Император Николай Павлович советовал Пушкину бросить карточную игру, говоря;
- Она тебя портит!
- Напротив, Ваше Величество, - отвечал поэт, - карты меня спасают от хандры.
- Но что ж после этого твоя поэзия?
- Она служит мне средством к уплате моих карточных долгов. Ваше Величество.
И действительно, когда Пушкина отягощали карточные долги, он садился за рабочий стол и в одну ночь отрабатывал их с излишком. Таким образом, например, у него написан "Граф Нулин".

* Живя в Екатеринославе, Пушкин был приглашен на один бал. В этот вечер он был в особенном ударе. Молнии острот слетали с его уст; дамы и девицы наперерыв старались завладеть его вниманием. Два гвардейских офицера, два недавних кумира екатеринославских дам, не зная Пушкина и считая его каким-то, вероятно, учителишкой, порешили, во что бы то ни стало, " переконфузить" его. Подходят они к Пушкину и, расшаркиваясь самым бесподобным образом, обращаются:
- Mille pardon... He имея чести вас знать, но видя в вас образованного человека, позволяем себе обратиться к вам за маленьким разъяснением. Не будете ли вы столь любезны сказать нам, как правильнее выразиться: "Эй, человек, подай стакан воды!" или "Эй, человек, принеси стакан воды!".
Пушкин живо понял желание пошутить над ним и, нисколько не смутившись, отвечал серьезно:
- Мне кажется, вы можете выразиться прямо: "Эй, человек, гони нас на водопой".
* В одном литературном кружке, где собиралось более врагов и менее друзей Пушкина, куда он и сам иногда заглядывал, одним из членов этого кружка был сочинен пасквиль на поэта, в стихах, под заглавием "Послание к поэту". Пушкина ждали в назначенный вечер, и он, по обыкновению опоздав, приехал. Все присутствовавшие были, конечно, в возбужденном состоянии, а в особенности автор "Послания", не подозревавший, что Александр Сергеевич о его проделке уже предупрежден. Литературная часть вечера началась чтением именно этого "Послания", и автор его, став посредине комнаты, громко провозгласил:
- "Послание к поэту"! - Затем, обращаясь в сторону, где сидел Пушкин, начал:
- Дарю поэта я ослиной головою...
Пушкин быстро перебивает его, обращаясь более в сторону слушателей:
- А сам останется с какою?
Автор смутился:
- А я останусь со своею.
Пушкин:
- Да вы сейчас дарили ею.
Последовало общее замешательство. Сраженный автор замолк.

* По подсчётам пушкинистов, столкновение с Дантесом было как минимум двадцать первым вызовом на дуэль в биографии поэта. Он был инициатором пятнадцати дуэлей, из которых состоялись четыре, остальные не состоялись ввиду примирения сторон, в основном стараниями друзей Пушкина; в шести случаях вызов на дуэль исходил не от Пушкина, а от его оппонентов. Первая дуэль Пушкина состоялась еще в лицее.
* Известно, что Александр Сергеевич очень любил своего лицейского товарища Кюхельбекера, но часто устраивал ему розыгрыши. Кюхельбекер часто навещал поэта Жуковского, донимая его своими стихами. Однажды Жуковский был зван на какой-то товарищеский ужин и не пришел. Потом его спросили, почему он не был, поэт ответил: "Я еще накануне расстроил себе желудок, к тому же пришел Кюхельбекер, и я остался дома..." Пушкин, услышав это, написал эпиграмму:
За ужином объелся я,
Да Яков запер дверь оплошно -
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно...
Кюхельбекер был взбешен и потребовал дуэли! Дуэль состоялась. Оба выстрелили. Но пистолеты были заряжены... клюквой, и, конечно же, поединок завершился миром...
* Дантес был родственником Пушкина. На момент дуэли он был женат на родной сестре жены Пушкина - Екатерине Гончаровой.
* Перед смертью Пушкин, приводя в порядок свои дела, обменивался записками с Императором Николаем I. Записки передавали два выдающихся человека: В. А. Жуковский - поэт, на тот момент воспитатель наследника престола, будущего императора Александра II, и Н. Ф. Арендт - лейб-медик императора Николая I, врач Пушкина.
Поэт просил прощения за нарушение царского запрета на дуэли: " …жду царского слова, чтобы умереть спокойно…"
Государь: "Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе моё прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки". Считается, что эту записку передал Жуковский.
* Из детей Пушкина только двое оставили потомство - Александр и Наталья. Но потомки поэта живут сейчас по всему земному шару: в Англии, Германии, Бельгии… Порядка пятидесяти живёт в России. Особенно интересна Татьяна Ивановна Лукаш. Её прабабушка (внучка Пушкина) была замужем за внучатым племянником Гоголя. Сейчас Татьяна живёт в Клину.
* * В столице Эфиопии г. Аддис-Абебе 19 ноября 2002 года открыт первый на Африканском континенте памятник великому русскому поэту А.С. Пушкину. Бронзовый бюст работы скульптора А.М.Белашова - дар Правительства Москвы - установлен в одном из центральных районов города.

Перед собравшимися жителями столицы, включая представителей творческой интеллигенции, политических и деловых кругов, выступили руководитель российской делегации, Министр Правительства Москвы В.И. Малышков, Министр по делам молодёжи, спорта и культуры Эфиопии Тешоме Тога. Памятник освятил Патриарх Эфиопской ортодоксальной церкви Паулос. На церемонии прозвучали пушкинские стихи на русском и амхарском языках.
Открытие в г.Аддис-Абебе памятника А.С.Пушкину - знаменательное событие в более чем вековой истории культурных связей между народами России и Эфиопии.
В настоящий момент перенесен во двор национального музея из-за того, что теперь вместо площади - развязка

Почему люди не видели синий цвет до недавнего времени
 

Знаете ли вы, что люди не различали синий цвет вплоть до эпохи средних веков? А что в некоторых священных писаниях небо не голубое? Или что в "Одиссее" Гомера овцы фиолетовые? Эта статья о том, в каких цветах люди видели мир раньше и когда мы научились различать синий.
Ещё недавно в истории человечества такой цвет, как синий, просто не существовал. Нет слова, определяющего этот цвет, в древних версиях греческого, китайского, японского и иврита. Мало того, что нет слова, есть свидетельства, что древние люди не видели этот цвет вовсе.
Как выяснился факт, что синего цвета не хватает?
Всё началось с древних произведений. В "Одиссее" Гомер сравнивает цвет моря с цветом тёмного вина, но почему не упоминает синий или зелёный
В 1858 году учёный Уильям Гладстон (William Gladstone) заметил, что это не единственное странное описание цвета в этом произведении. Гомер описывает также детали одежды, вооружения, брони, черты лица, животных, и цвета, которые он присваивает многим вещам, крайне странные. Например, железо и овцы фиолетовые, а мёд зелёный.
Гладстон решил подсчитать, сколько раз встречается упоминание цветов в "Одиссее". Чёрный приблизительно 200 раз, белый около 100, красный 15 раз, а жёлтый и зелёный менее 10 раз.
Тогда он стал изучать другие древнегреческие произведения и заметил интересную закономерность нигде не упоминался синий цвет. Нет даже намёка на него. Такое ощущение, что греки жили в тёмном и мутном мире, лишённом ярких цветов. Были только белый, чёрный и цвет металла с редкими вкраплениями красного и жёлтого.
Гладстон предположил, что это была какая-то общая черта, присущая только грекам, но филолог Лазарус Гейгер (Lazarus Geiger) продолжил его работу и пришёл к выводу, что это справедливо и для других древних культур.
Он изучил исландские саги, Коран, древнекитайские истории и древнееврейскую версию Библии. Вот, например, что он написал об индуистских ведических гимнах Эти гимны состоят из более 10 тысяч строк, где множество раз встречается описание небес. Едва ли что-нибудь описывается чаще, чем небеса. Солнце, закаты, день и ночь, тучи и молнии и много чего ещё. Но есть одна вещь, о которой невозможно узнать из этих описаний. Это то, что небо синего цвета.
В древности не было синего цвета, он не отличался от зелёных и тёмных оттенков.
Тогда Гейгер стал копать дальше и выяснять, когда же появился синий цвет. И выявил ещё одну интересную закономерность. В каждом языке сначала были определения для тёмных и светлых оттенков, далее появлялось слово "красный" - цвет крови и вина, а только потом жёлтый и зелёный. И в самом конце, через много лет, наконец-то появился синий.
Единственная древняя культура, которая различала синий цвет, - египетская. У египтян даже была краска синего цвета.
Если так задуматься, то синего цвета не так много в природе. Есть, конечно, небо. Но действительно ли оно синее? Как мы видим из работ Гейгера, даже священные писания, которые часто описывают небеса, необязательно видят его таковым.

Один исследователь, Гай Дойчер (Guy Deutscher), автор книги "Сквозь зеркало языка", провёл любопытный эксперимент. Он знал, что один из первых вопросов, который задают многие дети, это "Почему небо голубое?". Так он растил дочь, стараясь при этом не описывать ей цвет неба, и однажды обратился к ней с вопросом, какой цвет она видит, когда смотрит на небо.
Девочка не могла ответить. Небо было для неё сначала бесцветным. Далее она решила, что оно белое. И только спустя некоторое время пришла к выводу, что оно синее. Синий цвет был для неё не первым, который она увидела. Он был последним.
Могут ли люди видеть цвета, которым ещё нет определения?
Ответ на этот вопрос дать сложно, потому что мы не знаем, что происходило в голове у Гомера, когда он описывал море цвета тёмного вина и фиолетовых овец. Но мы знаем, что древние греки и представители других древних культур имели такое же биологическое строение и способность воспринимать цвета, как и мы с вами.
Но действительно ли вы можете видеть то, чему ещё нет описания?
Учёный Джули Давидофф (Jules Davidoff) специально ездил в Намибию, чтобы выяснить это. Там он провёл эксперимент в местном племени химба, которое говорит на языке, где нет определения синему цвету и нет различий между голубым и зелёным.

Он показал им круг с 11 зелёными квадратами и одним голубым. Члены племени не смогли показать, какой из них отличается.
Но химба имеют в запасе больше слов, описывающих зелёный цвет, чем мы. Когда они смотрели на круг из зелёных квадратиков, где один немного отличался оттенком, они сразу же указывали на него.
А вы сможете?

Для большинства из нас это сложно.
Вот он, другой квадратикДжули Давидофф сделал вывод, что без слова, определяющего цвет, без способа его идентификации, нам очень сложно заметить какое-то различие, хотя наши глаза физически их воспринимают.
Итак, прежде чем синий цвет стал общепринятой нормой, люди могли видеть его, но не понимали, что они видят.
Получается, что новые цвета постепенно появляются в нашем мире. Не фактически (они уже существуют в природе), просто с течением времени люди развивают способность видеть и различать их.
Интересно, видите ли вы сейчас что-нибудь, что другие пока не видят? И действительно ли это что-то существует?

Хорошие нелепости
 

Чехов всегда умел сказать "хорошую нелепость". У писателя была природная склонность к острословию, он любил и умел создавать фразы, западающие в память. Многие из них вошли в наш язык настолько прочно, что уже воспринимаются как "народная мудрость".
"Краткость - сестра таланта" или знаменитое "Если в первом акте на сцене висит ружье, то в последнем оно должно выстрелить" еще хранят печать автора.
А вот о том, что фраза "Этого не может быть, потому что не может быть никогда" - из первого чеховского рассказа "Письмо к ученому соседу", уже мало кто помнит.
Сказать хорошую нелепость дано лишь умным людям

Бунин как-то заметил, что даже если бы Чехов не написал ничего, кроме "Скоропостижной конской смерти" или "Романа с контрабасом", то и тогда было бы ясно, что в русской литературе мелькнул яркий и сильный ум.
"Сказать хорошую нелепость дано лишь умным людям", - считал Бунин.
Перечислить все чеховские фразы, вызывающие улыбку, невозможно, вот лишь некоторые из них
"Тираны и деспоты вы, мужчины, но как вы хитры и прекрасны!"
"Незнакомая девица похожа на закупоренную склянку с неизвестной жидкостью - попробовал бы, да страшно а вдруг там яд"
"Если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству".
"Лучше развратная канарейка, чем благочестивый волк".

"О, женщины, женщины, - сказал Шекспир, и для меня теперь понятно состояние его души".
"Я твой законнорожденный муж".
"Женщина есть опьяняющий продукт, который до сих пор ещё не догадались обложить акцизным сбором".
"Нет такого предмета, который не подошел бы еврею для фамилии".
"Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром".
"Если боитесь одиночества, то не женитесь".
"Женщина может быть другом мужчины лишь в такой последовательности сначала приятель, потом любовница, а затем уж друг".
"Стать писателем очень не трудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя".
"Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди".
"Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, - ничего не делай".
"Университет развивает все способности, в том числе глупость".
"Грудь матери - это буфет для ребенка".
Последняя, как ни странно, имеет мало отношения к юмору и выписана из рассказа "Убийство" (1895), может быть, самого страшного из произведений зрелой поры.
Иногда забавные фразы возникали у него случайно, и даже сам Чехов не сразу замечал их "соль".
Писатель Леонтьев-Щеглов, друг Антона Павловича, вспоминал такой случай
"...мы разговорились о „Степи“. Именно почему-то вспомнилась в самом начале (где говорится о смерти бабушки) фраза, на которой я запнулся, читая впервые рассказ „Она была жива, пока не умерла...“ Что-то в этом роде.
- Быть не может! - воскликнул Чехов и сейчас же достал с полки книгу и нашел место „До своей смерти она была жива и носила с базара мягкие бублики“. - Чехов рассмеялся.
- Действительно, как это я так не доглядел. А впрочем, нынешняя публика не такие еще фрукты кушает. Нехай!"
Эта фраза так и осталась в рассказе.

Эти фразы все мы хорошо знаем и постоянно употребляем в повседневной речи.
 

Но всегда ли любимые нами цитаты означали то же, что и сейчас. Вот несколько примеров того, как сильно может исказиться смысл высказывания, если вовремя не свериться с первоисточником.

О мёртвых либо хорошо, либо ничего

«О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды», - изречение древнегреческого политика и поэта Хилона из Спарты (VI в. до н. э.), приведенное историком Диогеном Лаэртским (III в. н. э.) в его сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов».

Любви все возрасты покорны

Цитата из «Евгения Онегина», которую часто используют, объясняя пылкие чувства людей в годах или с большой разницей в возрасте. Однако стоит прочитать строфу целиком, становится понятно, что Александр Сергеевич имел в виду совсем не то.

Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Её порывы благотворны,
Как бури вешние полям

В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют -
И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.

Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвой след
Так бури осени холодной

В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.

Век живи - век учись

Очень известная фраза, которую можно услышать буквально от каждого учителя и которую любят приводить как аргумент для обоснования важности изучения того или иного предмета, на самом же деле неполна и часто ошибочно приписывается Ленину.
Автор оригинальной фразы - Луций Анней Сенека, и звучит она так «Век живи - век учись тому, как следует жить».

Народ безмолвствует

Знаменитое «народ безмолвствует» принято считать образом молчаливой покорности народа, готового принять любое решение власти и вообще любую власть. Однако у Пушкина - ровно наоборот. Поэма заканчивается тем, что после кровавой расправы над Годуновыми народу представляют нового царя.
«МОСАЛЬСКИЙ Народ! Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мёртвые трупы.
Народ в ужасе молчит.
МОСАЛЬСКИЙ Что ж вы молчите кричите да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует».

Цель оправдывает средства

Полный вариант фразы, автором которой является основатель ордена иезуитов Игнатий де Лойола «Если цель - спасение души, то цель оправдывает средства».

Истина в вине

Знаменитое высказывание Плиния Старшего «Истина в вине». На самом деле, у фразы есть продолжение «а здоровье в воде». В оригинале «In vino veritas, in aqua sanitas».

Жизнь коротка, искусство вечно

Фраза «Ars longa, vita brevis» в русском языке еще дальше ушла от оригинала, чем в латинском переводе, и понимается теперь как что-то вроде «рукописи не горят». На самом деле изначально это цитата из Гиппократа «жизнь коротка, путь искусств долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно». То есть, просто-напросто рассуждение о сложности медицины, для изучения которой всей жизни не хватит. В оригинале, вместо слова Ars («искусство») стоит греческое слово, которое необязательно «искусство», но с тем же успехом «ремесло» или «умение».

Религия есть опиум для людей

Фраза, популярная у атеистов, тоже вырвана из контекста. Карл Маркс писал во введении к работе «К критике гегелевской философии права» (1843) «Религия - это воздух угнетенной твари, сердце бессердечного мира, а также душа бездушной ситуации. Подобно тому, как она - дух бездушных порядков, религия - есть опиум для людей!» То есть религия уменьшает боль общественного бытия в бесчеловечном обществе.

Исключение подтверждает правило

Эту фразу, которая очевидно нелогична, применяют совершенно неверно. Выражение это образовалась как парафраз из речи Цицерона в защиту Луция Корнелия Бальба старшего. Обвиняли его в том, будто бы он получил римское гражданство незаконно. Дело слушалось в 56 г. до н. э.
Бальб был уроженцем Гадеса (совр. название Кадис), служил под началом Помпея, с которым сошелся и был дружен; Помпей и был спонсором его гражданства. Подоплека обвинения была, как и в большинстве тогдашних громких дел, политической. Хоть сам Бальб был активен политически, но удар, безусловно, направлялся на триумвиров Первого триумвирата (Цезаря, Красса и Помпея).
В защиту Бальба выступали не только Цицерон, но и Помпей и Красс. Дело было выиграно. В своей речи Цицерон приводит такой аргумент. В некоторых межгосударственных соглашениях о взаимном признании Рима с соседними странами был пункт, явно исключающий двойное гражданство жители тех стран не могли стать римскими гражданами, не отказавшись сперва от своего. Гражданство Бальба было двойным; это и была формальная сторона обвинения. Цицерон говорит, что, поскольку в некоторых соглашениях такое исключение есть, то те соглашения, в которых его нет, подчиняются противоположному правилу, а именно позволяют двойное гражданство. Иными словами, если существует исключение, то должно быть и правило, из которого это исключение сделано, даже если это правило явно никогда не формулировалось. Таким образом, существование исключений подтверждает существование правила, из которого эти исключения делаются.
Не исключения подтверждают правило, а существование исключений подтверждает существование правила!

Константин Симонов
 

Биография

Cкрытый текст -
Творческое наследие

Cкрытый текст -
Награды

Cкрытый текст -
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Константин Симонов
 

Майор привез мальчишку на лафете...

Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку,
Седой мальчишка на лафете спал.

Мы шли ему навстречу из России.
Проснувшись, он махал войскам рукой...
Ты говоришь, что есть еще другие,
Что я там был и мне пора домой...

Ты это горе знаешь понаслышке,
А нам оно оборвало сердца.
Кто раз увидел этого мальчишку,
Домой прийти не сможет до конца.

Я должен видеть теми же глазами,
Которыми я плакал там, в пыли,
Как тот мальчишка возвратится с нами
И поцелует горсть своей земли.

За все, чем мы с тобою дорожили,
Призвал нас к бою воинский закон.
Теперь мой дом не там, где прежде жили,
А там, где отнят у мальчишки он.

Слава

За пять минут уж снегом талым
Шинель запорошилась вся.
Он на земле лежит, усталым
Движеньем руку занеся.

Он мертв. Его никто не знает.
Но мы еще на полпути,
И слава мертвых окрыляет
Тех, кто вперед решил идти.

В нас есть суровая свобода:
На слезы обрекая мать,
Бессмертье своего народа
Своею смертью покупать.

Если дорог тебе твой дом...

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы;

Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчел
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;
Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоем доме фашист топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал...

Если мать тебе дорога -
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;
Если вынести нету сил,
Чтоб фашист, к ней постоем став,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;
Чтобы те же руки ее,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его белье
И стелили ему постель...

Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевертывался в гробу,
Чтоб солдатский портрет в крестах
Взял фашист и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал...

Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,- так ее любил,-
Чтоб фашисты ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;
Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви...

Если ты фашисту с ружьем
Не желаешь навек отдать
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем,-
Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Пусть фашиста убил твой брат,
Пусть фашиста убил сосед,-
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Раз фашиста убил твой брат,-
Это он, а не ты солдат.

Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,-
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

День интернета в России
 

Для нашей общей паутины
День праздника большой настал,
В Сети юнцы есть и мужчины,
Девчонки пишут старикам!
Привет всем юзерам, админам,
Клиентам, мощным серверам,
В день Нета всех поздравим чинно,
Здоровья, счастья, братья вам!

Куда же без Дня интернета. Важный праздник, который надо оберегать святыми угодниками. Но такой святой еще не утвержден. Хотя уже давно пора. Появись у него святой – жизнь онлайн была бы постоянно. Ведь когда нет доступа к сети – жизнь прекращается! Что делать, когда куча друзей онлайн и пишут тебе, а у тебя вдруг перезагрузка сервера на работе или того хуже, айтишники отключили доступ к соцсетям, а батарейка у сотового села. Срочно утвердить покровителя этому дню! Просто необходимо! Сердца айтишников, тогда, оттают, а зарядка будет заканчиваться дома, когда зарядное устройство под рукой. А жизнь онлайн будет всегда! Да здравствует интернет и российские провайдеры! Да здравствует онлайн и к черту офлайн!

Я помню чудное мгновенье,
Мне подключили Интернет,
Как неземное наслажденье,
Как знаний негасимый свет!
В одну минуту, в миг единый
Был мной "реал" забыт с тех пор...
Какие дивные картины
На мой являлись монитор!
Какие сайты открывались,
Даруя истинный Эдем,
Какие файлы мной качались
И день, и ночь!.. Но между тем
Кончался трафик...Разъяренный
Админ мне выход зарубил:)
И я закрыл "Нетс кэйп" никчемный
И комп с тоскою отключил...

Без интернета - конец света!

Для меня померкнул свет -
Рубанули интернет.
Без него я как без рук,
Мне роднёю стал Facebook.

Игры, сайты и реклама
Ну почти - вторая мама:
Успокоят, объяснят,
Отвлекут, развеселят.

Не нужны жена и дети -
Заменяют их соцсети.
А любовь у нас онлайн,
Больше страсти в ней и тайн.

Я в экране день и ночь,
Улетают годы прочь.
Раз приснился страшный сон:
Вышел новенький закон,

Стоимость для интернета,
Как путевка на край света.
По деньгам не потяну,
Я ж без этого умру!

Мир весь сразу ужаснулся!
Хорошо, что я проснулся.
Рядом телефон, планшет,
(С ним мы ходим в туалет),

В транспорте я в телефоне,
У компа же - как на троне,
Он завис, чинить пора,
А у нас сейчас игра...

Ох, и сложно стало жить,
Как все это пережить?
Понял я: без интернета
Точно будет конец света!
Елена Беспалова

На улице сентябрь - осень, а март в моей душе всё никак не закончится.
 

Ничего не делать, наслаждаться полной вседозволенностью и всепрощением, всех любить и быть всеми любимыми, грезить обо всем приятном, и все приятное выстраивать на расстоянии вытянутой руки...

Такова реальность сегодняшнего дня ;о)

От круглой макушки, где мысли роятся

(О маленьких птичках, мышах быстроногих,

О рыбках, цветастых, как плащ у паяца,

О кухонной полке, где вкусного много)

До кончиков лапок, пушистых и нежных,

Опасных и цепких, прыгучих, игривых,

Тянуться, тянуться, тянуться прилежно

Тягуче и плавно, роскошно-лениво.

Забыв о собаках, деревьях и беге,

Мурлыкать негромко от счастья и неги.

Последнее воскресенье уходящего сентября! Скоро лето, я знаю.

Идеальное утро: проснулся, потянулся, улыбнулся, перевернулся и… заснул
 

Добрая половина граждан в понедельник утром выглядит, как вообще недобрая

Кто рано встает… тот всех достаёт, хлопает дверями, гремит чайником и ходит как слон!

И жил он долго и счастливо… пока не вышел на работу
 

Работа в лицах (вернее в мордах)

Работа как волк, сколько её не корми, она всё в лес норовит смыться

Осенний кот
 

Осенний кот, как лист опавший, рыжий.
Осенний взгляд, с прищуром, с хитрецой.
Листок кленовый, кравшийся по крышам,
Дождём и ветром загнан под крыльцо.
Промокла шерсть, обижен, но не сломлен,
Не любит сырость огненный прохвост.
На первый снег метнётся вероломно
Кленовый лист - зимы осенний гость.

Что такое осень для кота?
В листьях парки, скверы, переулки.
Ниточки холодного дождя.
(снова крутобокость живота)
Редкие и зябкие прогулки.

Что такое осень для кота?
Грязь и слякоть чувствуется лапой.
На помойках нынче пустота.
(по диванам разбрелись друзья)
От тоски хоть тот ковёр царапай.

Что такое осень для кота?
Птицы к югу, в норы лезут мыши.
Словно пледом тяжкая хандра,
В состоянье дрёмы завела.
Не сыграть концерт на тёплой крыше.

Что такое осень для кота?
В понимании кота непостижимо:
Сколько с неба может лить вода?
Батарея даст когда тепла?
После осени ещё ждать в гости зиму?

Что такое осень для кота?

Девочке три, она едет у папы на шее...
 

Девочке три, она едет у папы на шее.
Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу.
Папа не верит, что скоро она повзрослеет.
Папа готов воплощать в жизнь любые капризы.

Девочке шесть, на коленках у папы удобно.
Он подарил ей щенка и большую конфету.
Папа колючий, как ёж, и как мишка огромный.
Папа умеет и знает вообще всё на свете.

Девочке десять, и ей захотелось помаду.
Сперла у мамы, накрасила розовым губы.
Папа ругался, кричал, что так делать не надо.
Папа умеет бывать и сердитым, и грубым.

Девочке скоро пятнадцать, она повзрослела.
В сумочке пачка «эссе» в потаённом кармане.
Папа вчера предложил покататься на шее.
Девочка фыркнула: ты же не выдержишь, старый.

Девочка курит в окно и отрезала чёлку.
Девочка хочет тату и в Египет с подружкой.
Папа зачем-то достал новогоднюю ёлку.
Девочке это давно совершенно не нужно.

Девочке двадцать, она ночевала не дома.
Папа звонил раз пятьсот, или может быть больше.
Девочка не подходила всю ночь к телефону.
Папа не спал ни минуты сегодняшней ночью.

Утром приехала, папа кричал и ругался.
Девочка злилась в ответ и кидалась вещами.
Девочка взрослая, так говорит ее паспорт.
Девочка может бывать, где захочет, ночами.

Девочка замужем, видится с папой нечасто.
Папа седой, подарил ей большую конфету.
Папа сегодня немножечко плакал от счастья:
Дочка сказала, что он превращается в деда.

Девочке тридцать, ей хочется к папе на шею.
Хочется ёлку, конфету и розовый бантик.
Девочка видит, как мама и папа стареют.
В книжке хранит от конфеты разглаженный фантик.

Девочка очень устала и плачет ночами.
Папа звонит каждый день, беспокоясь о внучке.
Девочка хочет хоть на день вернуться в начало,
Девочка хочет домой, хочет к папе на ручки.

Девочка - женщина с красной помадой и лаком.
Девочка любит коньяк и смотреть мелодрамы.
Папа звонил, и по-старчески жалобно плакал.
В ночь увезли на карете в больницу их маму.

Мама поправилась, девочка ходит по кухне.
Пахнет лекарствами и чем-то приторно сладким.
Девочка знает, что всё обязательно рухнет.
Девочке хочется взять и сбежать без оглядки

В мир, где умеют назад поворачивать время.
Где исполняются влёт все мечты и капризы.
Где она едет, как в детстве, у папы на шее,
И ей всё видно совсем по-другому, чем снизу.
Мальвина Матросова

Марш мартовских котов
 

Товарищ Мурзик!
Сыграйте что-нибудь наше,
Уже достало слюнявых собачьих вальсов!
Пройдём по городу НАШИМ
кошачьим маршем,
Даёшь ВЕСНУ в хвостато-когтистые массы!

Довольно жаться по крышам
наивным «мяу»,
Подъезды метить и ждать молока у миски –
Шагаем ЛЕВОЙ,
а кто там не в лапу – правой,
Лишится супа и премиальной сосиски!

Пора усы расправить
и хвост трубою,
Пускай глаза наберутся огня у солнца.
Привет, подруги!
А небо-то голубое…
И сердце птичкой в груди полосатой бьётся…

Сегодня в девять Вас ждём под балконом.
ОЧЕНЬ)
Эй, балалайка, а сбацаем серенаду?
Прям лапы чешутся…
До НЕспокойной ночи!
И шаго-ом марш навстречу ВЕСНЕ –
ПАРАДОМ!
Светлана Тимакова

Бродяг мы племя разномастных
И с наступлением весны
Орём о счастье громогласно,
Любовью, страстью мы полны!

На крышах, в подворотнях тёмных
Подружкам арии поём,
Гоняют рыжих нас и чёрных
Не только ночью, даже днём!

Чем наши песни не по нраву?
Наш хор из лучших голосов!
Мы на любовь имеем право!
Прочь руки быстро от котов!

С ума всегда все сходят в марте,
И у людей ведь праздник есть!
Весь месяц любят все в азарте,
Таких котов, как мы, не счесть!
Вера Аношина

Время гигантов
 

Слышал легенду,
Будто когда-то
Эту страну населяли гиганты.
Будто бы жили
Странной судьбою:
Были готовы к работе и к бою,
От недостатка
Хлеба и мяса
Бредили Марксом, Победой и Марсом,
Снежной тайгою,
Арктикой хмурой,
Яркими звёздами над Байконуром,
Пламенем жарким,
Бездной бездонной...
Строили шахты, плотины и домны.
И заблуждались,
И побеждали.
Ждали гостей из немыслимой дали.
Сквозь канонаду
Бойни кровавой
Мчались, чтоб рухнуть в высокие травы,
В снег почерневший,
В воду и в глину...
Алый свой флаг вознесли над Берлином.
Шли от колхозной
Луковой грядки
К Олимпиаде, Афгану, разрядке.
Шли сквозь шаблоны
И трафареты,
Шли, за собой увлекая планету,
Кровью писали
Добрую сказку.
Даже ошибки их были гигантски.
Верили, веру
В сердце лелея,
В непогрешимость речей с Мавзолея,
Знали, что правы
Серп их и молот,
Знали, что мир лишь на время расколот,
Что не навечно
Боль и печали...

Но измельчали. Увы, измельчали...
Их же потомки
Прячутся робко
В затхлой тиши кабинетных коробок,
Мыслят стандартно,
Далью не бредят,
Сводят безжизненно с дебетом кредит,
Мелко мечтают,
Думают редко...
В них ничего не осталось от предков.

Гуськов Алексей

Илья Владимирович Калинников
 

Советский и российский рок-музыкант, основатель и лидер группы «Високосный год», которую основал в конце 1980-х годов. Автор наиболее известных песен группы: «Тихий огонек», «Метро», «Лучшая песня о любви».
Так вот, теперь сиди и слушай:
он не желал ей зла,
он не хотел запасть ей в душу,
и тем лишить ее сна -
он приносил по выходным ей сладости,
читал в ее ладонях линии,
и он не знал на свете большей радости,
чем называть ее по имени.
Ей было где-то тридцать шесть,
когда он очень тихо помер...
Ей даже не пришлось успеть
в последний раз набрать его несложный номер...
Но в первый раз несла она ему цветы,
две ярко-белых лилии
в знак, что более никто, кроме него,
так не называл ее по имени.
И было ей семьдесят шесть,
когда ее самой не стало.
Нет, не страшила ее смерть,
скорей, она о ней мечтала:
бывало, знаете ли, сядет у окна,
и смотрит-смотрит-смотрит в небо синее -
дескать, когда умру, я встречу его там,
и вновь тогда он назовет меня по имени.
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
хотя... что может быть красивее,
чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
друг друга называть по имени?
Високосный Год

Cкрытый текст -

Не украшение одежд

Моя днесь муза прославляет,

Которое, в очах невежд,

Шутов в вельможи наряжает;

Не пышности я песнь пою;

Не истуканы за кристаллом,

В кивотах блещущи металлом,

Услышат похвалу мою.

Хочу достоинствы я чтить,

Которые собою сами

Умели титлы заслужить

Похвальными себе делами;

Кого ни знатный род, ни сан,

Ни счастие не украшали;

Но кои доблестью снискали

Себе почтенье от граждан.

Кумир, поставленный в позор,

Несмысленную чернь прельщает;

Но коль художников в нем взор

Прямых красот не ощущает,—

Се образ ложныя молвы,

Се глыба грязи позлащенной!

И вы, без благости душевной,

Не все ль, вельможи, таковы?

Не перлы перские на вас

И не бразильски звезды ясны, -

Для возлюбивших правду глаз

Лишь добродетели прекрасны,

Они суть смертных похвала.

Калигула! твой конь в Сенате

Не мог сиять, сияя в злате:

Сияют добрые дела.

Осел останется ослом,

Хотя осыпь его звездами;

Где должно действовать умом,

Он только хлопает ушами.

О! тщетно счастия рука,

Против естественного чина,

Безумца рядит в господина

Или в шумиху дурака,

Каких ни вымышляй пружин,

Чтоб мужу бую умудриться,

Не можно век носить личин,

И истина должна открыться.

Когда не сверг в боях, в судах,

В советах царских — сопостатов,

Всяк думает, что я Чупятов

В мароккских лентах и звездах.

Оставя скипетр, трон, чертог,

Быв странником, в пыли и в поте,

Великий Петр, как некий бог,

Блистал величеством в работе:

Почтен и в рубище герой!

Екатерина в низкой доле

И не на царском бы престоле

Была великою женой.

И впрямь, коль самолюбья лесть

Не обуяла б ум надменный,—

Что наше благородство, честь,

Как не изящности душевны?

Я князь — коль мой сияет дух;

Владелец — коль страстьми владею;

Болярин — коль за всех болею,

Царю, закону, церкви друг.

Вельможу должны составлять

Ум здравый, сердце просвещенно;

Собой пример он должен дать,

Что звание его священно,

Что он орудье власти есть,

Подпора царственного зданья;

Вся мысль его, слова, деянья

Должны быть — польза, слава, честь.

А ты, второй Сарданапал!

К чему стремишь всех мыслей беги?

На то ль, чтоб век твой протекал

Средь игр, средь праздности и неги?

Чтоб пурпур, злато всюду взор

В твоих чертогах восхищали,

Картины в зеркалах дышали,

Мусия, мрамор и фарфор?

На то ль тебе пространный свет,

Простерши раболепны длани,

На прихотливый твой обед

Вкуснейших яств приносит дани,

Токай — густое льет вино,

Левант — с звездами кофе жирный,

Чтоб не хотел за труд всемирный

Мгновенье бросить ты одно?

Там воды в просеках текут

И, с шумом вверх стремясь, сверкают;

Там розы средь зимы цветут

И в рощах нимфы воспевают

На то ль, чтобы на всё взирал

Ты оком мрачным, равнодушным,

Средь радостей казался скучным

И в пресыщении зевал?

Орел, по высоте паря,

Уж солнце зрит в лучах полдневных,—

Но твой чертог едва заря

Румянит сквозь завес червленных;

Едва по зыблющим грудям

С тобой лежащия Цирцеи

Блистают розы и лилеи,

Ты с ней покойно спишь,— а там?

А там израненный герой,

Как лунь во бранях поседевший,

Начальник прежде бывший твой,—

В переднюю к тебе пришедший

Принять по службе твой приказ,—

Меж челядью твоей златою,

Поникнув лавровой главою,

Сидит и ждет тебя уж час!

А там — вдова стоит в сенях

И горьки слезы проливает,

С грудным младенцем на руках,

Покрова твоего желает.

За выгоды твои, за честь

Она лишилася супруга;

В тебе его знав прежде друга,

Пришла мольбу свою принесть.

А там — на лестничный восход

Прибрел на костылях согбенный

Бесстрашный, старый воин тот,

Тремя медальми украшенный,

Которого в бою рука

Избавила тебя от смерти:

Он хочет руку ту простерти

Для хлеба от тебя куска.

А там,— где жирный пес лежит,

Гордится вратник галунами,—

Заимодавцев полк стоит,

К тебе пришедших за долгами.

Проснися, сибарит! Ты спишь

Иль только в сладкой неге дремлешь,

Несчастных голосу не внемлешь

И в развращенном сердце мнишь:

«Мне миг покоя моего

Приятней, чем в исторьи веки;

Жить для себя лишь одного,

Лишь радостей уметь пить реки,

Лишь ветром плыть, гнесть чернь ярмом;

Стыд, совесть — слабых душ тревога!

Нет добродетели! нет бога!» —

Злодей, увы!— И грянул гром.

Блажен народ, который полн

Благочестивой веры к богу,

Хранит царев всегда закон,

Чтит нравы, добродетель строгу

Наследным перлом жен, детей,

В единодушии — блаженство,

Во правосудии — равенство,

Свободу — во узде страстей!

Блажен народ!— где царь главой,

Вельможи — здравы члены тела,

Прилежно долг все правят свой,

Чужого не касаясь дела;

Глава не ждет от ног ума

И сил у рук не отнимает,

Ей взор и ухо предлагает,—

Повелевает же сама.

Сим твердым узлом естества

Коль царство лишь живет счастливым,—

Вельможи!— славы, торжества

Иных вам нет, как быть правдивым;

Как блюсть народ, царя любить,

О благе общем их стараться;

Змеей пред троном не сгибаться,

Стоять — и правду говорить.

О росский бодрственный народ,

Отечески хранящий нравы!

Когда расслаб весь смертных род,

Какой ты не причастен славы?

Каких в тебе вельможей нет?—

Тот храбрым был средь бранных звуков;

Здесь дал бесстрашный Долгоруков

Монарху грозному ответ.

И в наши вижу времена

Того я славного Камилла,

Которого труды, война

И старость дух не утомила.

От грома звучных он побед

Сошел в шалаш свой равнодушно,

И от сохи опять послушно

Он в поле Марсовом живет.

Тебе, герой! желаний муж!

Не роскошью вельможа славный;

Кумир сердец, пленитель душ,

Вождь, лавром, маслиной венчанный!

Я праведну здесь песнь воспел.

Ты ею славься, утешайся,

Борись вновь с бурями, мужайся,

Как юный возносись орел.

Пари — и с высоты твоей

По мракам смутного эфира

Громовой пролети струей

И, опочив на лоне мира,

Возвесели еще царя.—

Простри твой поздный блеск в народе,

Как отдает свой долг природе

Румяна вечера заря.

Вельможа, 1794

Гавриил Романович Державин


Cкрытый текст -

Загадочная русская душа...
Она, предмет восторгов и проклятий,
Бывает кулака мужского сжатей,
Бетонные препятствия круша.
А то вдруг станет тоньше лепестка,
Прозрачнее осенней паутины.
А то летит, как в первый день путины
Отчаянная горная река.

Загадочная русская душа...
О ней за морем пишутся трактаты,
Неистовствуют киноаппараты,
За хвост комету ухватить спеша.
Напрасный труд! Пора бы знать давно:
Один Иванушка за хвост жар-птицы
Сумел в народной сказке ухватиться.
А вам с ним не тягаться все равно.

Загадочная русская душа...
Сложна, как смена красок при рассветах.
Усилья институтов и разведок
Ее понять — не стоят ни гроша.
Где воедино запад и восток
И где их разделенье и слиянье?
Где северное сходится сиянье
И солнечный энергии исток?

Загадочная русская душа...
Коль вы друзья, скажу вам по секрету:
Вся тайна в том, что тайны вовсе нету,
Открытостью она и хороша.

Тот, кто возвел неискренность и ложь
В ранг добродетелей, понять бессилен,
Что прямота всегда мудрей извилин.
Где нет замков — ключей не подберешь.
И для блуждающих во мгле закатной,
Опавших листьев золотом шурша,
Пусть навсегда останется загадкой
Рассвет в апреле —
Русская душа!

Евгений Долматовский

Cкрытый текст -