Я песней, как ветром, наполню страну
О том, как товарищ пошел на войну.
Не северный ветер ударил в прибой,
В сухой подорожник, в траву зверобой, —

Прошел он и плакал другой стороной,
Когда мой товарищ прощался со мной.
А песня взлетела, и голос окреп.
Мы старую дружбу ломаем, как хлеб!
И ветер — лавиной, и песня — лавиной…

Тебе — половина, и мне — половина!
Луна словно репа, а звезды — фасоль…
«Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль!
Еще тебе, мамка, скажу поновей:
Хорошее дело взрастить сыновей,
Которые тучей сидят за столом,
Которые могут идти напролом.
И вот скоро сокол твой будет вдали,
Ты круче горбушку ему посоли.
Соли астраханскою солью. Она
Для крепких кровей и для хлеба годна».
Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам,
Мы хлеба горбушку — и ту пополам!
Коль ветер — лавиной, и песня — лавиной,
Тебе — половина, и мне — половина!
От синей Онеги, от громких морей
Республика встала у наших дверей!

1929 г.

История одной песни и ее авторов

В День Победы особенно часто звучит песня композитора Андрея Яковлевича Эшпая на слова поэта Евгения Михайловича Винокурова «Москвичи» («Серёжка с Малой Бронной и Витька с Моховой»), весь трагизм которой авторы испытали на себе в боевой реальности Великой Отечественной войны 1941-1945 будучи ровесниками, 19-летними командирами взводов.

Андрей Яковлевич Эшпай — советский и российский композитор. Народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, почетный профессор Московской консерватории, президент Авторского совета Российского Авторского Общества (РАО).

Родился 15 мая 1925 года в городе Козьмодемьянск Марийской Республики. Отец — композитор Яков Андреевич Эшпай, мать — учитель русского языка и литературы Валентина Константиновна. В 1928 году семья переехала в Москву.

С началом Великой Отечественной войны выразил желание уйти на фронт добровольцем, однако в связи с возрастом не был принят. В 1943 году поступил в Чкаловское (Оренбургское) пулемётное училище, окончил курсы военных переводчиков при ВИИЯКА, и с конца 1944 года Андрей Эшпай находился в действующей армии на 1-м Белорусском фронте. В составе 608-го стрелкового полка 146-й стрелковой Краснознаменной, ордена Суворова Островской дивизии 7-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии лейтенант взвода разведки Андрей Эшпай был на передовой и участвовал в боях за освобождение Варшавы, брал Померанский вал (западнее Быдгоща), принимал участие в окружении и преследовании противника в районе Польцина и Кольберга на Балтийском море, на реке Одер и побережье Померанской бухты. Тяжелейшими были бои как на подступах к вражескому логову, так и в самом Берлине. Район Маобит, театр «Комише Опер», рейхстаг — места, где вел битву против отборных эсэсовских частей взвод Эшпая. У стен рейхстага погибли два лучших друга Андрея, разведчики Володя Никитинский из Архангельска и Гена Новиков из Ташкента. После окончания войны еще до сентября 1946 года Эшпай служил в управлении информации (Берлин, Карлсхорст).

Боевой путь разведчика лейтенанта Андрея Эшпая отмечен государственными наградами: орденом Красной Звезды, медалями "За освобождение Варшавы", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", польской медалью "За Варшаву, 1939-1945 гг.".

Евгений Михайлович Винокуров — русский советский поэт. Лауреат Государственной премии СССР за сборники «Бытие» и «Ипостась». Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Родился 22 октября 1925 в Брянске в семье Михаила Николаевича Перегудова, военного, и Евгении Матвеевны Винокуровой. После окончания 9-го класса в 1943 году Евгений Винокуров был призван в армию. Он окончил артиллерийское училище, где двухгодичную программу проходили за девять месяцев и выпускали молодых офицеров. Винокурову не было и 18 лет, когда осенью 1943 он принял командование артиллерийским взводом. Войну закончил в Силезии. Был демобилизован.

В 1944 году начал писать стихотворение об ужасах войны, которое смог закончить только в 1957-м.

ГЛАЗА

Взрыв. И наземь. Навзничь. Руки врозь. И

Он привстал на колено, губы грызя.

И размазал по лицу не слёзы,

А вытекшие глаза.

Стало страшно. Согнувшийся вполовину,

Я его взвалил на бок.

Я его, выпачканного в глине,

До деревни едва доволок.

Он в санбате кричал сестричке:

- Больно! Хватит бинты крутить!..

-Я ему, умирающему, по привычке

Оставил докурить.

А когда, увозя его, колёса заныли

Пронзительно, на все голоса,

Я вдруг вспомнил впервые: у друга ведь были

Голубые глаза.

1944-1957

Первые стихи были напечатаны в 1948 году в журнале «Смена» с предисловием Эренбурга. В 1951 году Евгений Винокуров окончил Литературный институт им. А.М. Горького, тогда же вышла первая его книга, в 1956 году — сборник «Синева», вызвавший одобрение Бориса Пастернака.

«Серёжка с Малой Бронной» — созданное в 1953 году стихотворение о московских мальчиках, не вернувшихся с фронта — одно из самых популярных в отечественной военной лирике XX века, положенное в 1958 году на музыку Андреем Эшпаем.

"Марк Бернес сам принес Эшпаю стихи поэта-фронтовика Винокурова. «Мы совсем не были знакомы, - рассказывает композитор, - но столько совпало».



Вот как Эшпай описал историю создания песни:

- Я написал ее для Марка Бернеса. Подружились мы с ним еще по фильму «Два бойца». Это было в эвакуации, зимой, на Волге, в Мариинском Посаде, когда в промерзшем кинотеатре все с восторгом смотрели этот потрясающий фильм. Потом, уже в Москве, он запросто приходил ко мне в гости. Мы жили на Бронной, в полуподвале. К нам ходили через окно. Вот и он так пришел. Громко крикнул: «Марийцы здесь? - (Мой папа мариец, наша фамилия переводится «хороший друг»). - Есть слова, нужна музыка!» - Когда я прочитал стихи, удивился поразительному совпадению. Все, о чем писал поэт Евгений Винокуров, было у меня в жизни! Даже девушка, которая не дождалась...





«В полях за Вислой сонной лежат в земле сырой...", - вспоминает слова песни Эшпай. - Там земля сырая точно была. «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой». Я - с Бронной».





«То отступая, то наступая, шли измочаленные войска, а над солдатиком Андреем Эшпаем лишь пуля свистнула у виска», - есть в одном из стихотворений Евгения Евтушенко



Для Андрея Эшпая Евтушенко просто Женя, а Марк Бернес заходил в его кухню через окно. Эшпай автор музыки к более 50 фильмам, написал 14 симфоний, мюзикл, но по-настоящему народным и близким к каждому сделала его песня «Москвичи», более известная как «Сережка с Малой Бронной»".

Окутана дымкой тревожных желаний,
идешь, омываясь вечерней прохладой.
Как вянущий нард эти сумерки плоти,
увенчанной таинством женского взгляда.

Несешь на губах чистоты неиспитой
печаль; в золотой дионисовой чаше
бесплодного лона несешь паучка,
который заткал твой огонь неугасший
в цветущие ткани; ничей еще рот
на них раскаленные розы не выжег.

Несешь осторожно в точеных ладонях
моточек несбывшихся снов и в притихших
глазах горький голод по детскому зову.
И там, во владеньях мечты запредельной,
виденья уюта и скрип колыбели,
вплетенный в напев голубой колыбельной.

Лишь тронь твое тело любовь, как Церера,
ты в мир снизошла б со снопами пшеницы;
из этой груди, как у девы Марии,
могли бы два млечных истока пробиться.

Нетронутый лотос, ничьи поцелуи
во мгле этих пламенных бедер не канут,
и темные волосы перебирать,
как струны, ничьи уже пальцы не станут.

О таинство женственности, словно поле,
ты ветер поишь ароматом нектара,
Венера, покрытая шалью манильской,
вкусившая терпкость вина и гитары.

О смуглый мой лебедь, в чьем озере дремлют
кувшинки саэт, и закаты, и звезды,
и рыжая пена гвоздик под крылами
поит ароматом осенние гнезда.

Никто не вдохнет в тебя жизнь, андалузка,
тебя от креста не захочет избавить.
Твои поцелуи — в ночи безрассветной
среди виноградников спящая заводь.

Но тени растут у тебя под глазами,
и в смоли волос пробивается пепел,
и грудь расплывается, благоухая,
и никнет спины твоей великолепье.

Горишь ты бесплодным огнем материнства,
скорбящая дева, печали пучина,
высокие звезды ночные, как гвозди,
все вогнаны в сердце твое до единой.

Ты — плоть Андалузии, зеркало края,
где женщины страстные муки проносят,
легко веерами играя.
И прячут под пестрой расцветкой нарядов,
под сжатой у самого горла мантильей
следы полосующих взглядов.

Проходишь туманами Осени, дева,
как Клара, Инее или нежная Бланка;
тебе же, увитой лозой виноградной,
под звуки тимпана плясать бы вакханкой.

Глаза твои, словно угрюмая повесть
о прожитой жизни, нескладной и блеклой.
Одна среди бедной своей обстановки
глядишь на прохожих сквозь мутные стекла.
Ты слышишь, как дождь ударяет о плиты
убогонькой улочки провинциальной,
как колокол где-то звонит одиноко,
далекий-далекий, печальный-печальный.

Напрасно ты слушаешь плачущий ветер —
никто не встревожит твой слух серенадой.
В глазах, еще полных привычного зова,
все больше унынья, все больше надсада;
но девичье сердце в груди изнуренной
все вспыхнуть способно с единого взгляда.

В могилу сойдет твое тело,
и ветер умчит твое имя.
Заря из земли этой темной
взойдет над костями твоими.
Взойдут из грудей твоих белых две розы,
из глаз — две гвоздики, рассвета багряней,
а скорбь твоя в небе звездой возгорится,
сияньем сестер затмевая и раня.