Розы
 

Чтобы украсить розу, достаточно одной капли росы!

РОЗЫ

Когда в ночи роса ложилась,
На лепестки чудесных роз.
Им сказка дивная приснилась,
Без ветра, ливней и без гроз.
Когда же утром пробудились,
Зажгли бутонов фонари
Росой обильною умылись,
Качаясь в ласковой зари.
Ласкали взор, будили чувства,
Тянули к солнцу лепестки
Рождая в мире красок буйство,
На листьях влажные блестки.
А тонким светлым ароматом,
Они украсили кусты
То бирюзой, то жёлтым златом.
Родили в нас любовь, мечты.

Много лет назад
(язык не повернётся
выговорить
точную цифру)
я был молод и глуп.
Первое,
впрочем,
быстро прошло.

Я спросил девочку
в которую
был
немножко влюблён
почему она
приходит на свидания
в одном
и том-же платье
(знать было
одно красивенькое
кроме формы
школьной).

И она
мне ответила
ни секунды
не задумавшись:
-в нём
я
встретила тебя.

А теперь и я
всё гуляю
в том же костюме
в котором
встретил тебя,
моя старость.

Из поэтического прошлого. Калининградские зарисовки. В туманный день 8 Марта.
 

Зинаида Гиппиус. "Крылатое".
И. А Бунину

"В дыму зеленом ивы...
Камелии — бледны.
Нежданно торопливы
Шаги чужой весны.

Томленье, воскресанье
Фиалковых полей.
И бедное дыханье
Зацветших миндалей.

По зорям — все краснее
Долинная река,
Воздушней Пиренеи,
Червонней облака.

И, средь небес горящих,
Как золото, желты —
Людей, в зарю летящих,
Певучие кресты."
Февраль 1912
***
Хафиз Ширази: "Три стихотворения".
Перевод Афанасия Фета, 1860

"Уж если всё от века решено,
Так что ж мне делать?
Назначено мне полюбить вино,
Так что ж мне делать?

Указан птице лес, пустыня льву,
Трактир Гафизу:
Так мудростью верховной суждено,
Так что ж мне делать?"
***
"Не будь, о, богослов, так строг,
Не дуйся, моралист, на всех!
Блаженства всюду ищем мы,
А это уж никак не грех.

Нас, как израильских сынов,
Пустынный истомил побег,
И мы у неба просим яств,
А это уж никак не грех!

Да, нам старик трактирщик друг,
Мы сознаёмся в том при всех:
Притворства избегаем мы,
А это уж никак не грех.

Людскую кровь не станем лить
Мы для воинственных потех:
Льём виноградную мы кровь,
А это уж никак не грех!

Мы разверзаем клад души,
Чтобы для сладостных утех
Все перлы сердца раскидать,
А это уж никак не грех!

Мы славим милую в стихах,
И нас, быть может, ждёт успех:
Пленительным пленён поэт,
А это уж никак не грех!

Ты, как осёл или верблюд,
Кряхтя, тащи тяжёлый мех:
Мы всё, что давит, с плеч долой,
А это уж никак не грех!"

***
"Гафиз убит. А что его убило?
Свой чёрный глаз, дитя, бы ты спросила.
Жестокий негр! Как он разит стрелами!
Куда ни бросит их, - везде могила.

Ах, если есть душа у райской птицы,
Не по тебе ль её трепещут крыла?
Нет, не пугай меня рассудком строгим,
Тут ничего его не сможет сила.

Любовь свободна. В мире нет преграды,
Которая бы путь ей заступила.
О, состраданье, голос сердца нежный!
Хотя бы ты на помощь поспешило.

Знать, из особой вышла ты стихии:
Гафиза песнь тебя не победила!"

Пусть!
 

Много строк до меня уже сложено,
О горящих и задутых свечах.
И на музыку много положено,
Раздувая огонь в тех словах.

И звучали они переменчиво,
Чувства наши, неся к небесам.
Сея в сердце любовь иль обманчиво,
Возвращали к ужасным низам.



Позабыть бы тоску и страдания,
Испытать бы тепло и любовь.
Умереть, заключая в объятия,
Возродиться с тобою бы вновь.

Пусть помогут нам силы небесные,
Свечу в жизни своей не гасить.
Умолкать когда надо и с песнею,
Пусть научат нас жить и любить.

Пусть же светят все свечи и греют,
И не гаснет огонь в очагах.
И ветра только свежие веют,
И не полнится влага в глазах.
* * *

Бальзаковский возраст
 

Любимая женщина болела и, однажды при моём её посещении, пожаловалась,что она посмотрела в зеркало и ужаснулась своему виду. Сердце сжалось, заболело и родились эти строки...

Ты не бойся зеркало брать в руки,
Не бросай на пол и не кляни.
Пусть уйдут сомнения и муки,
Бросила, нагнись и подними.

Зеркало не винно, и не годы
Виноваты в том, что видишь ты.
За дождем душевной непогоды
Ты не видишь зрелой красоты.

В сорок пять такая, как и прежде
Ты красива, ярка, молода.
В зеркало взгляни - в любой одежде
Выглядишь не на свои года.

В возрасте бальзаковском сокрыта
Вечная загадка красоты.
Для тебя же дверь в нее открыта,
А дорога к ней - сама есть ты !

Владимир Высоцкий

ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ

Почему всё не так? Вроде всё как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода...
Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, — не про то разговор,
Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня — будто ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна,
По ошибке окликнул его я:
"Друг, оставь покурить!" А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих.
Всё теперь одному. Только кажется мне,
Это я не вернулся из боя.

© В.Высоцкий

21 марта - Всемирный день поэзии
 

Давай не откладывать жизнь на потом
Давай не откладывать жизнь на потом,
Не ждать понедельников, нового года.
И жить неизбежно сегодняшним днем,
По полной. Без страха. До пика. До взлета.

Дышать – полной грудью. Любить – до конца.
Ведь мы не боимся преград и бессилья.
Мы просто сотрем обреченность с лица.
Мы просто расправим затекшие крылья.

Мы к солнцу махнем, как крылатый Пегас.
И ближе к богам обещанье прошепчем —
Счастливыми быть только здесь и сейчас.
Не где-то, не в будущем и не в прошедшем.

Давай не откладывать жизнь на потом.
Давай разорвем нас стянувшие путы.
Давай все с начала с тобою начнем.
Давай будем счастливы с этой минуты…

Юлия Синельникова

«Мир, который мы видим повседневно, не что иное, как пелена, скрывающая от наших глаз то, что не поддается разумному объяснению и сверх нашего понимания»

Мы рождены, чтоб вскоре умереть,
В объятья ветра прыгнув с крыши.
Нас турмалином манит Леди–Смерть
нам плевать на тех, кто свыше.

В какой-то час Судьба отпустит нить,
И мы покинем мир безликий
С одной надеждой: обо всем забыть,
Порвав в себе шаблон религий.

Мы рождены – не ползать, а летать,
Парить мы жаждем, как те птицы,
Чей легкий образ облакам подстать,
А красота – сродни Деннице.

При свете звезд мы станем как они,
Один лишь шаг в объятья ветра.
Последний раз на этот мир взгляни;
Без призмы не увидишь спектра.

Попелышкин Максим

Под дозой героина

Под дозой героина при полной тишине
Холодной ночью темной приходишь Ты ко мне.
В душе Твоей застывшей проказница зима,
В Тебе давно нет Света, есть только злая Тьма.

Она Тебя пленила, поймала в сети лжи,
Когда в реальность вторглись цветные миражи
И Ты соблазн вкушая, забыла обо всем,
Ушла с игривым ветром под проливным дождем.

Ушла и не вернулась, назад дороги нет,
Вмиг стал Тебе противен с ультрамарином Свет.
Ты в Мире черно-белом осталась навсегда,
В объятиях оккультных наркотик Твой – Звезда.

Где ложь сменяет правду и обнажает суть,
Холодной ночью темной ко мне Ты ищешь путь,
Когда его находишь – зовешь меня к себе…
Под дозой героина Твой взгляд застыл в мольбе.

Vister

Правда

Тьма не может быть светом!
Свет не может быть тьмой!
Сколько можно об этом,
В стену бьюсь головой.

Свет на ваших парадах,
Слеплен напрочь из лжи.
Капли крови на флагах,
Болью алой свежи.

На залатанных ранах,
Нанесён плотно грим.
Об увечьях и шрамах,
Умолчит светлый гимн.

Всё прекрасно и чудно,
Молодость и весна.
Всем тепло и уютно,
Свет нам ближе чем тьма!

Только там в переулках,
За гнилою доской.
Мир корявых придурков,
Настоящий, живой.

Мир где тухлая нежить,
Всех мастей и личин.
Там и воздух несвежий,
Без особых причин.

Те кто выброшен за борт
И из списка долой.
Безупречен ваш рапорт,
Мы со светом, не с тьмой!

Тьма восстала из света,
Обличить вашу ложь.
Тьма, что заперли где то
И приставили нож.

Тьма что вышла из зоны,
В масках в алых бинтах.
Изрыгая лишь стоны,
Обращая всё в прах.

Ненавистная правда,
Безнадёжная грязь.
Правда, чёртова правда!
Что с креста сорвалась.

Как монах вечно в чёрном,
Вечно изгнанна прочь.
Непонятна никчёмным -
Беспросветная ночь.

Тьма не может быть светом!
Свет не может быть тьмой!
Правда - тьма под запретом.
Лживый свет бьёт стеной.

21 марта - Всемирный день поэзии
 

Sinéad O'Connor - Nothing Compares 2U [Official Music Video]

https://www.youtube.com/watch?v=0-EF60neguk



Ничто не сравнится с тобой

И снова грустный день сменяетя на ночь
И ты ушел навек.Любви уж не помочь!
Я сплю весь день, а ночью,как во мгле
Брожу по памяти своей ,брожу,как по земле !

Так как ты ушел и я теперь одна
Сделать трудный выбор я должна
То ли горе и тоску залить вином
И грустно песню спеть да под твоим окном

Ничто не сравнится !
Ничто не сравнится с тобой !
Ничто не сравнится !
Ничто не сравнится с тобой !

Ты скажи мне,милый,где ошиблась я ?
Я как птица в клетке Без тебя !
Слез моих поток ни удержать никак.
Милый,что я сделала не так ?

Я лежу в чужих объятьях,помня только лишь тебя
Днем и ночью сон я вижу ,где я влюблена в тебя !
Мой психолог ,угадай - ка,знаешь,что он мне сказал ?
" Девочка,забудь страданья! Веселись ! Ты молода !
Забудь его ,детка ! Он просто глуп !

Ничто не сравнится !
Ничто не сравнится с тобой !
Ничто не сравнится !
Ничто не сравнится с тобой !

Бахыт Кенжеев

Когда приходит юности каюк,
мне от фортуны лишнего не надо –
март на исходе. Хочется на юг.
Секундомер стрекочет, как цикада.
Мы так взрослели поздно, и засим
до тридцати болтали, после – ныли,
а в зрелости – не просим, не грустим,
ворочаясь в прижизненной могиле.
Но март проходит. Молоток и дрель
из шкафа достаёт домовладелец,
терзает Пан дырявую свирель,
дышу и я, вздыхая и надеясь.
То Тютчева читаю наизусть.
То вижу, как измазан кровью идол
на площади мощёной – ну и пусть.
Свинья меня не съела, Бог не выдал.
Ещё огарок теплится в руках,
и улица, последняя попытка,
бела, черна и невозвратна, как
дореволюционная открытка...

Прощание с родимым краем
 

Школьникам, будущим студентам, уходящим из дома в большой мир, посвящается...


Ушел я из дома, простившись с родными
Навстречу мечте, что так долго хранил.
Прощаюсь с садами, березами белыми,
Прощаюсь со всем, что так нежно любил.

Махнула березка рукой белокорою,
И говором птичьим наполнился бор.
Плеснула речушка волною веселою,
Слепя белым бликом прощальный мой взор.

Мысленно вижу себя я мальчишкою,
Бегущим под гору навстречу заре.
Родился рассвет за горою высокою,
И вспыхнуло все в золотистом огне.

Тепло пролилося на край мой любимый,
В полях вдруг коснулось высоких хлебов.
И где-то там, за чертою незримой
Согрело вершины зеленых лесов.

На листьях лежат и блестят изумрудами
Капли холодной и чистой росы.
Застыли озера волшебными блюдами,
Стихли порывистых ветров басы.

Мысли и сердце печалью увиты.
Тут же, прощаясь, себе поклянусь:
Годы пройдут, но сердце открыто,
Сюда непременно однажды вернусь.

Виски стаканами,
Мысли изьянами,
Бремя ордынское иго
Щедрость рубахами,
Головы плахами,
Яростный голод Вендиго.

Счёт манипулами,
Биржи акулами,
Антик Алмазного фонда
Купцы товарами,
Торги разгарами,
Бархатный облик бомонда.

Дюны барханами,
Путь караванами,
Прелесть блестящего шёлка
Площади флагами,
Рвы саркофагами,
Честь возвращенного долга.

Клумбы тюльпанами,
Джаз ресторанами,
Сумка змеиная кожа
Лести заботами,
Снасти субботами,
Орден масонская ложа.

Чайки лиманами,
Хаос карманами,
Запах лиловых акаций
Шрамы морщинами,
Розы рубинами,
Яркость цветных декораций.

Строй черепахами,
Кельи монахами,
Сочность лозы винограда
Стены осадами,
Бал маскарадами,
Утренний пух снегопада.

Бездны пучинами,
Крики дельфинами,
Пена рождаема лопастью
Смех арлекинами,
Грусть балеринами,
Первых два шага над пропастью.

2018 год

21 марта - Всемирный день поэзии
 

Море

Шепча про вечность, спит оно у шхер,
И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты,
И топит их без жалости и счета,
И что-то шепчет, выйдя из пещер.
А то, бывает, тише не в пример,
Оберегает ракушки дремоту
На берегу, куда ее с излету
Последний шквал занес во весь карьер.

Сюда, трудом ослабившие зренье!
Обширность моря даст глазам покой.
И вы, о жертвы жизни городской,
Оглохшие от мелкой дребедени,
Задумайтесь под мерный шум морской,
Пока сирен не различите пенья!

А так, у Гнома всё нормально,
Он не любитель суматох,
(Прим. — выражаясь фигурально)
На стыке нынешних эпох.
И так силен ли этот вирус,
(Гном ткнул пером в сухой папирус)
Что захлестнул почти весь мир,
Слепого зла «благой» кумир?
Ну, о котором день деньской
Трубят нам СМИ наперебой?
О, нет, ребята, однозначно :
Есть у того иммунитет,
(И Гном держал за то ответ)
Тому сопутствует удача,
Кто рад и капельке росы,
(Тут усмехнулся Гном в усы)

Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза – жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза – луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза – песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же цвета,
Я люблю – в том нет вины –
Все четыре этих цвета.

Сергей Есенин

Не гляди на меня с упреком,
Я презренья к тебе не таю.
Не люблю я твой взор с поволокой
И лукавую кротость твою.

Да, ты кажешься мне распростертой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мертвой,
Ловит воронов и воронят.

Ну и что же - лови, я не струшу,
Только как бы твой пыл не погас?
На мою охладевшую душу
Натыкались такие не раз.

Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень, -
Мне в лице твоем снится другая,
У которой глаза - голубень.

Пусть она и не выглядит кроткой
И, пожалуй, на вид холодна,
Но она величавой походкой
Всколыхнула мне душу до дна.

Вот такую едва ль отуманишь,
И не хочешь пойти, да пойдешь,
Ну, а ты даже в сердце не вранишь
Напоенную ласкою ложь.

Но и все же, тебя презирая,
Я смущенно откроюсь навек:
Если б не было ада и рая,
Их бы выдумал сам человек.

Сергей Есенин

Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои в полукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.

Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь — зараза,
Я не знал, что любовь — чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая красивая дрянь.

Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну,
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.

Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углах прижимал.

Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.

Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь — простыня да кровать.
Наша жизнь — поцелуй да в омут.

Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на...
Не умру я, мой друг, никогда.

1922

Я шел один по улице вчера

Я шел один по улице вчера,
Я говорил, что уезжать пора,
А если уезжать - то навсегда,
Чтоб никогда не приезжать сюда.
Твердил, что ты, конечно, не права,
Ругал тебя за все свои слова
И повторял: другую я найду,
Такой-сякой назло и на беду.
То замедлял я шаг, то шёл быстрей. -
И очутился у твоих дверей.

автор Расул Гамзатович Гамзатов

Сегодня Lemmili было бы 54 года...................
 

Отблеск влаги в глазах строгих,
Пряди робко укрыли грудь -
Всё волшебный, как древние боги,
Сон, которого не вернуть.....

Божественная комедия

Песнь четвёртая

Ворвался в глубь моей дремоты сонной
Тяжелый гул, и я очнулся вдруг,
Как человек, насильно пробужденный.

Я отдохнувший взгляд обвел вокруг,
Встав на ноги и пристально взирая,
Чтоб осмотреться в этом царстве мук.

Мы были возле пропасти, у края,
И страшный срыв гудел у наших ног,
Бесчисленные крики извергая.

Он был так темен, смутен и глубок,
Что я над ним склонялся по-пустому
И ничего в нем различить не мог.

"Теперь мы к миру спустимся слепому, -
Так начал, смертно побледнев, поэт.
- Мне первому идти, тебе - второму".

И я сказал, заметив этот цвет:
"Как я пойду, когда вождем и другом
Владеет страх, и мне опоры нет?"

"Печаль о тех, кто скован ближним кругом,
- Он отвечал, - мне на лицо легла,
И состраданье ты почел испугом.

Пора идти, дорога не мала".
Так он сошел, и я за ним спустился,
Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился.

Он был безбольной скорбью порожден,
Которою казалися объяты
Толпы младенцев, и мужей, и жен.

"Что ж ты не спросишь, - молвил мой вожатый,
Какие духи здесь нашли приют?
Знай, прежде чем продолжить путь начатый,

Что эти не грешили; не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;

Кто жил до христианского ученья,
Тот бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,

Не за иное, мы осуждены,
И здесь, по приговору высшей воли,
Мы жаждем и надежды лишены".

Стеснилась грудь моя от тяжкой боли
При вести, сколь достойные мужи
Вкушают в Лимбе горечь этой доли.

"Учитель мой, мой господин, скажи,
- Спросил я, алча веры несомненной,
Которая превыше всякой лжи,

- Взошел ли кто отсюда в свет блаженный,
Своей иль чьей-то правдой искуплен?"
Поняв значенье речи сокровенной:

"Я был здесь внове, - мне ответил он,
- Когда, при мне, сюда сошел
Властитель, Хоруговью победы осенен.

Им изведен был первый прародитель;
И Авель, чистый сын его, и Ной,
И Моисей, уставщик и служитель;

И царь Давид, и Авраам седой;
Израиль, и отец его, и дети;
Рахиль, великой взятая ценой;

И много тех, кто ныне в горнем свете.
Других спасенных не было до них,
И первыми блаженны стали эти".

Перевод М. Лозинского

На руке моей перчатка,
И ее я не сниму,
Под перчаткою загадка,
О которой вспомнить сладко
И которая уводит мысль во тьму.

На руке прикосновенье
Тонких пальцев милых рук,
И как слух мой помнит пенье,
Так хранит их впечатленье
Эластичная перчатка, верный друг.

Есть у каждого загадка,
Уводящая во тьму,
У меня - моя перчатка,
И о ней мне вспомнить сладко,
И ее до новой встречи не сниму.

Николай Гумилев

Их обоих уж не было боле.
 

Буйный ветер степей, к дальней цели стремясь,
Буйный ветер, могучий и cмелый,
Встретив пышный цветок, затоскует, кружась
Над высокою лилией белой.

- О, останься со мной! - тихо шепчет она:
Отдохни от скитаний со мною.
Я тоскою любви и желанья полна
Под холодной моей белизною.

"Я блуждать осужден, я мечтою гоним,
Видишь тучу вдали грозовую?
Подожди же, пока дуновеньем своим
Жизнь и свет в эту массу вдохну я".

- Возвращайся ко мне, будем верить и ждать,
Ты - в пространстве небесном витая,
Я - прикована здесь; мы сойдемся опять,
Лишь затихнет гроза, отлетая.

"Я вернусь", шепчет он, исчезая во мгле,
Ароматом любви напоённый.
А она, колыхаясь на тонком стебле,
Головой поникает склонённой.

Светлой rpёзе своей вся она отдалась,
Он - борьбы увлеченью на воле.
Но когда, затихая, гроза пронеслась
И настал заповедный свидания час,
Их обоих уж не было боле.

Сюлли Прюдом

Любимой
 

Любовь и бедность навсегда
Меня поймали в сети.
Но мне и бедность не беда,
Не будь любви на свете.

Зачем разлучница-судьба -
Всегда любви помеха ?
И почему любовь - раба
Достатка и успеха ?

Богатство, честь в конце концов
Приносят мало счастья.
И жаль мне трусов и глупцов,
Что их покорны власти.

Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет -
Хранить благоразумье.

Но как же мне его хранить,
Когда с тобой мы рядом ?
Но как же мне его хранить,
С тобой встречаясь взглядом ?

На свете счастлив тот бедняк
С его простой любовью,
Кто не завидует никак
Богатому сословью.

Ах, почему жестокий рок -
Всегда любви помеха
И не цветет любви цветок
Без славы и успеха ?

автор Роберт Бёрнс




Вне акции

Всегда Любимой
 

Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моём саду.
Любовь моя - как песенка,
С которой в путь иду.

Сильнее красоты Твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.

Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь, бежит...

Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти !

автор Роберт Бёрнс

Вне акции

... Когда полет парящей в небе птицы,
Одною нашей волей будет прерван,
Мы в первый миг о том не пожалеем
И лишь потом как наждаком по нерву,
Раскаянье должно явиться...

Приморянка

То ли всходит в небе солнце,
То ль оно заходит —
Приморянка молодая
Возле моря бродит.

На дорогу глянет — пусто,
Тихо, одиноко...
Друг её — солдат — отсюда
В путь ушел далёкий.

Нет его еще. В тревоге
Думы мчатся к другу.
Это место свято: здесь он,
Здесь пожал ей руку

Здесь и до сих пор ей слышно
Над морской волною:
«Верь мне, люба, мать ребёнка
Нашего с тобою!..»

Всё на море смотрит люба,
А на любу море:
Свыклись, сблизились друг с дружкой
И живут не споря.

Море то приливом дышит,
То прилив на убыль —
Точно так же, точно так же,
Как и грудь у любы.

Ветерок, играя с морем,
Тихо набегает
Точно так же, точно так же
И она вздыхает.

Отличить нельзя от ветра
Вздохов тех несмелых.
Им летят навстречу стаи
Черных птиц и белых.

Корабли вдали проходят,
И на них похоже
Морем снов её надежды
Проплывают тоже.

Подружилась с синим морем
В думах, в снах, в мечтаньях,
Породнилась с синим морем
В долгих ожиданьях.

Носит девушка под сердцем
Воина живого.
А на дне скрывает море
Мёртвого — другого.

Йован Йованович-Змай (1833-1904)

Старая тетрадь
 

У меня в руках старая тетрадь, в ней стихи талантливого юноши
Руслана С.



Для чего я живу и думаю,
для чего мне дано мечтать,
даже если и взять мечту мою,
превратить её в благодать,
даже если друзья весёлые,
даже верные пусть друзья,
будь от страхов и бед спасённый я,
будь кому-то на радость я?
Даже если сумею выйти я
из тупой суматохи дней,
даже если ещё событие –
для кого-нибудь стать родней?
Для кого-нибудь можно чудом стать
на минуту, на день, на год,
но при этом невольно чувствовать
обречённость сего…

Повеял с моря лёгкий бриз,
И сердце бьёт тревогу…
Простите, мисс,
Простите, мисс,
Но мне пора в дорогу!..

Бродить по свету – мой девиз,
Штурвал – моя отрада…
Простите, мисс,
Простите, мисс,
Но ждать меня не надо!..

Вы говорите мне: стремись
К признанью и почёту…
Простите, мисс,
Простите, мисс,
Но мне они ни к чёрту!..

Мне дорог каждый ваш каприз
И ваши ласки – тоже…
Простите, мисс,
Простите, мисс,
Но море мне дороже!..

Я не пойду на компромисс
Спокойствию в угоду…
Простите, мисс,
Простите, мисс,
Но я люблю свободу!..

Леонид Филатов

Ты заставишь меня капризами,
маску пылкой любви надев,
жить расплывчатой тенью призрака
в ностальгии твоих надежд,

быть для нашей любви расколотой
реставратором грубоватым,
но разбитый не звонит колокол,
в сердце раны не заживают.

Я смотрю, как смеясь приветливо,
мы прощаем свои обиды,
чтобы видеть в часы рассветные
лишь осколки сердец разбитых.

И любых неудач общественных
вот причина, смотри: повсюду
процветают порывы тщетные
склеить битой любви посуду,
склеить битой Земли посуду.

Мы живём в нежилой по тяжести
атмосфере надежд несбывшихся
и питаем своим отчаяньем
безразличье в делах обыденных.

Мы хотим обмануть грядущее,
лишь себя убедить не можем
и внимаем глазами ждущими
день за днём, как кино немое.

Но и рай нам не будет раем,
и адов не тронет ужас –
мы чувствами умираем,
нам с каждой минутой хуже.

Руслан С.

Проклятые поэты (фр. Les Poètes maudits) — название цикла статей Поля Верлена, посвящённых непризнанным
и отверженным собратьям по перу, которые и сами не желали вписываться в окружающий мир буржуазного
успеха и скучной добропорядочности: Артюру Рембо,Тристану Корбьеру, Стефану Малларме и Шарлю Бодлер.

9 апреля 1821 года в Париже родился непревзойдённый и одиозный декадент, сочинявший элегии, Шарль Бодлер. Мучительные контрасты жизни Поэта в творчестве оставались тщетными и бесплодными попытками в отыскании баланса между иллюзорным, поэтическим миром и реальностью.
В отличие от романтиков, которых тоже не устраивала реальность, Бодлер не тешил себя иллюзиями, не грезил сказочным миром. Действительность представлялась поэту хаотичной и бесформенной. В человеческой душе он видел фрагмент гниющей реальности. В стихотворениях, вошедших в скандальный сборник, Бодлер обнажил собственные пороки и стал первым поэтом, выступившим с критикой общества и самого себя.
«Человек должен низко пасть, чтоб поверить в счастье», - писал Бодлер. Возможно, это и определяет низкие поступки, свойственные человеку изначально не готовому к счастью и не умеющему его найти, прежде всего, в себе.

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,
И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,
Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,
Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?

– Ей славу будем петь, живя и умирая,
И с гордостью во всем повиноваться ей.
Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,
И взгляд ее струит свет неземных лучей.
В ночном безмолвии, в тиши уединенья,
И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,
Пылает лик ее, как факел, в высоте,

И молвит: «Я велю – иного нет закона, —
Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;
Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!».