|
Поэзия XXI века от Александра Москаленко .
Дойдя до донной глубины,
достигнув точки невозврата, мы стали в осень влюблены и в драму чёрного квадрата. Как долго шелестит листва под каблуками у прохожих! Нам внятны таинства родства людей случайных, непохожих. Пришла пора прохладу пить с больничным привкусом разлуки, но мы не будем торопить исход. Преодолев недуги, у потемневшего окна мы встанем без зазора рядом – и поглотит нас глубина, зовущаяся листопадом .. |
Куда делась радость?
Шёл сейчас по магазину, и смотрю, стоит девочка, лет восьми. Видимо, сторожит тележку. Девочка скучает и разглядывает витрину с овощами. А потом она внезапно начинает, прыгать и крутит косичками. Знаете, я смотрел на девочку и испытал острое чувство зависти. Понимаете, у неё есть повод вот так вот взять и внезапно начать прыгать. Ей для этого даже наушники не нужны. Upd. Отошёл на несколько метров в сторону и тоже попрыгал. Испытал сильное чувство неловкости. Почему то это меня огорчило ещё сильнее. |
Берегите своих родителей, они не всегда будут с нами!
 Важно ценить моменты, проведенные с родителями. Просто хотя бы на несколько минут отложите все свои дела и позвоните маме или папе. Когда-то их не станет, и только тогда вы поймете, что все ваши хлопоты были второстепенными, а вот звонок родителей… Это больно, очень больно… Позвоните им прямо сейчас! Просто так... Наблюдал недавно такую картину в маршрутке. Автобус был битком набит, все возвращались с работы. Стоял гул, сотканный из множества голосов. Но среди этого гула я отчетливо услышал: «Мам, серьезно? Опять? Ты мне звонишь уже второй раз за день!» Я обернулся и увидел девушку, которая одной рукой держала сумку, пытаясь ее застегнуть, второй держалась за поручень, а плечом прижимала к уху телефон. Понятно, что ей было очень неудобно разговаривать, кругом толкучка, руки заняты, но меня так «резанул» тон, которым она разговаривала по телефону с матерью... И знаете, я не хотел осуждать эту девушку, я просто в ней узнал себя. Я тоже раньше вот так резко отвечал, меня очень раздражало, что мама могла звонить по многу раз за день. Меня раздражала гиперопека мамы, ведь она всегда спрашивала, тепло ли я одет, видел ли новости, приготовил ли салат по ее рецепту...? Да, я знаю сам, как мне нужно одеваться, чтобы не замерзнуть, сам мониторю новости, я давно уже взрослый. И меня так злило, что разговоры с мамой превращают меня снова в глупого мальчишку, который и шагу ступить не может без взрослых. Я всегда считал, что мамы в моей жизни слишком много до одного случая. Встретил я недавно у своего дома на лавочке женщину, которая гладила свой телефон и тихонько плакала. Я такой человек, что мимо пройти спокойно не могу мимо чужого горя. Поэтому подошел и спросил, может, чем-то можно помочь? Женщина сначала испугалась. Она сказала, что просто задумалась, и даже позабыла, что находится на улице. Мы разговорились, она сказала, что ее мама умерла месяц назад, а она все ждет от нее звонка. Мать звонила ей каждое утро перед работой, а еще вечером. Женщина говорила со слезами на глазах: «Она звонила все время по какой-нибудь ерунде, а я иногда еле сдерживалась, чтобы не накричать. Она рано вставала, а потом ждала, когда проснусь я, чтобы мне позвонить. И ей приходилось придумывать, о чем меня таком спросить, чтобы меня не разозлить. А я все равно злилась. Ей нужно было просто внимание, она хотела просто чувствовать себя моей мамой, а я этого не понимала, пока ее не стало!» Мне стало так горько от услышанного: «Я ведь тоже когда-нибудь не услышу маминого голоса. И меня никто не спросит, тепло ли я одет, что я ел, записался ли к зубному... И я, наконец-то, перестану себя чувствовать маленьким мальчиком, я стану по-настоящему взрослым, настолько, что буду жить без матери! А как вообще без мамы жить?» От таких мыслей стало страшно, я набрал тогда мамин номер, мне хотелось услышать ее голос. А она сразу же услышала в моем тоне тревогу, вот как она это всегда понимает? Как ее сердце чувствует, что ребенок плачет? Я успокоил ее, сказал, что просто устал, и спросил у нее название каких-то лекарств, которые она мне советовала, а потом попрощался и обещал позвонить вечером. Поговорив с мамой, я облегченно выдохнул, мне стало спокойнее. И вот этот случай в маршрутке. Та девушка была абсолютно уверена, что маме нечем заняться, что она хочет «вынести» дочери мозг. А ведь мать просто беспокоится, волнуется, а еще она хочет чувствовать себя нужной, чувствовать себя ее мамой. И она тоже выбирает темы, которые не будут бесить ее ребенка. Они ей кажутся важными, а дочери пустыми. Когда дети вырастают, родителям становится одиноко. В них больше никто не нуждается, никому не нужна забота и их внимание. Да и советы уже особо не нужны, дети же взрослые. Дорогие мои, я вас очень прошу, я вас умоляю, не надо до конца взрослеть! Вы можете быть бизнес-леди, высокопоставленными начальниками, но вы всегда останетесь детьми, пока живы Наши родители. Я Нам всем желаю, чтобы они подольше были рядом с нами! А для этого вам просто надо дать им почувствовать, что они вам нужны! Любите их, пока они живы, потом ничего не исправишь!  |
Мама и папа- им уже давно за 80. Никогда не слышала, чтобы говорили о любви. Если отец берет яблоко, то отрезает половину маме. Хотя яблок целый пакет. Мама готовит вечером оладьи, потому что любит папа. Утром отец ходит на рыбалку и самого большого карася отдает маме. Мать не любит карасей, но варит на обед, ест и нахваливает. Праздники сейчас у них простые. Если папа идет в магазин, то покупает мороженое для обоих, и вечерком они едят его у телевизора. Они ворчат, когда им дарим новую одежду. Но обрадовались большому телевизору и любят смотреть концерты.
Живут тихо и в гармонии. Наверное, это и есть любовь. © Ирина Асимова |
КОТЫ ВЫБИРАЮТ НАС САМИ
 …Но однажды он не пришёл. Не смог, не было сил. Уже несколько дней кот осознавал, что, видимо, не дождется своего человека. Прошло три дня с последней кормёжки, Белка просто лежал и чувствовал, как сильно мёрзнут лапы. Он не мог даже мяукнуть, позвать на помощь… Каждый день к назначенному времени он подходил к подъезду вместе с собратьями. Он ждал, когда откроется дверь и выйдут они. Чужие, но почему то так необходимые ему люди. Он – кот. И он точно знает, что очень некрасивый. Наверное, не вышел мордой и породой. Он видел, какие кошки и коты смотрели на него из окон домов. Холеные, ухоженные, с шикарной шерстью, горящими глазами. Он точно был не таким… Но кот привык. Он знал, как добывать еду, как спасаться от собак. А еще он знал, что ему нужен человек. Но какой-то особый. Он любил людей, которые кормили его. Любил бабушку, которая пахла домашней выпечкой; весёлого мужчину, который иногда спал на скамейке, но всегда кормил его; девушку, которая почему то пахла собаками, но он ее не боялся. Ему не нравилось только одно. Они называли его Белкой! И почему то считали, что он кошка! Как так? Да и почему Белка? По деревьям не прыгаю, орехи не грызу. А белок он когда-то в детстве видел. Кот обижался, но не отказывался от коротких ласк. И так каждый день Белка вылезал из темного подвала и с другими животными подходил к подъезду. Остальные ждали еду, а он ждал ласки и своего человека… Другие кошки и коты уже не ждали. А он - Белка - верил… Но однажды он не пришёл. Не смог, не было сил. Уже несколько дней кот осознавал, что, видимо, не дождется своего человека. Прошло четыре дня с последней кормежки, Белка просто лежал и чувствовал, как сильно мерзнут лапы. Он не мог даже мяукнуть, позвать на помощь бабушку, мужчину или девушку. И вдруг его окутал белый, яркий свет. «Вот и всё. Больше я не буду некрасивым котом, который никому не нужен» - подумал кот. Он был готов. Старшие коты рассказывали ему, что перед смертью не больно, только виден свет… Но стало больно! Стало очень больно! На один миг. А потом он понял, что его трогает чья-то рука. А потом услышал крики, странные всхлипы. Его взяли и куда-то понесли. Белка замурлыкал из последних сил и почувствовал, как на нос упали странные солёные капли. Это всё, что помнил Белка. Очнулся он, почему то, не в подвале, а на коврике. Долго не мог прийти в себя. Вокруг бегал какой-то человек, он не мог рассмотреть, но знал, что нашел его. «Хороший сон - подумал кот, - Не буду просыпаться». Сколько он спал, кот не помнил. А когда проснулся, осознал, что находится в квартире. Человек сидел рядом с ним. - Дорогая, ты уверена, что всё в порядке? Он не приходит в себя. - Уверена. Он просто устал. Посмотри, какой красивый, белый, пушистый. Сколько же ты прожил на улице, бедняжка. Котик. «Котик! Да, да! Я – кот. Никакой я не Белка». Он резко попытался встать, но упал от бессилия. Послышались радостные, но озабоченные вздохи. «Значит, её зовут «Дорогая» – красивое имя…» Следующие несколько дней кот приходил в себя. Их разговоров он узнал, что сильно заболел и ему делали какую-то операцию. А еще выяснили, что он кот. Ему нравилось здесь. Хотя здесь были и другие животные. Уже после него появилась маленькая собачка, которая вечно лезла играть к нему - к спокойному и невозмутимому. А вот 3 кота и 2 кошечки отнеслись к нему с пониманием, места пусть и немного, но всем хватало. Были еще котята, но они куда-то ушли. Он полюбил Дорогую, которая пахла особенно. Она пахла его человеком. Ради неё он готов был на всё. Она говорила, а он запоминал. Вот эта коробочка – туалет? Прекрасно. Кушать здесь? Замечательно. Уколы и таблетки? Ну что ж… Раз тебе так нужно давай. И только одно он не воспринимал… Спать на лежанке. Ещё не выздоровевший, он тянулся к ней на диван и сладко засыпал, обняв своего человека за шею. Ведь он обязан быть рядом со своим человеком. Во время сна особенно. Вдруг что, а он защитит! Дорогая и не была против, ругаясь для приличия, но улыбалась пришедшей белой морде. А ещё он увидел кота – красивого, белого, пушистого. Такого, какого ещё никогда не видел! В этом необычном окне в шкафу. Кот повторял все его движения… «Неужели это я? А в лужах я отражался совсем по-другому» - подумал кот и довольно мякнул, гордо задрав голову. Белка! Ну, теперь понятно) Он был уверен, что нашёл своего человека, но не знал, что будет дальше… … Он начал рваться из ненастной клетки, будто пытаясь сказать. Он кричал, мяукал, орал, что дорогу перепутали, но его только успокаивали. Когда Дорогая цыкнула на него, он успокоился. «Она не даст меня в обиду, не даст, я знаю!» Ричи, именно такое имя теперь получил Белка, сладко спал на диване, когда услышал, как Дорогая разговаривает по телефону. Он часто слушал ее голос, ему нравилось. Он не понимал некоторых фраз - «Передержка», «Кастрирован», но тон ее голоса всегда успокаивал кота. Но не в этот раз. Он почувствовал не ладное. Встал и пошел на разведку. На кухне его человек с улыбкой кому-то рассказывала о нем. «Хвастается? - подумал кот – Иначе, зачем так меня расхвалить». «Да, я самый спокойный. И в туалет хожу, и когти не точу о твой диван, и к цветам не лезу. Ты же сама просила. Что тут необычного? Ладно, поем пойду, да надо делами заняться. Мурка вон снова плед норовит утащить за диван, Цезарь опять ругается с зеркалом. Да и обсудить вчерашний инцидент с голубями надо. Это ж как так?! Стыдоба! Упасть с подоконника и порвать Дорогой шторы. Охотник тоже мне, стекло не увидел». С такими мыслями Ричи забыл о странных словах своего человека и занялся своими делами. Вдруг раздался звонок. Как Ричи его не любил… Сам звонок еще ничего, но маленькая собака Тоби была хуже самого противного звука на земле! «И ведь появился позже меня, а так себя ведешь. Не стыдно старших не слушать?» - в очередной раз мягко ударив Тоби по уху, заметил Ричи. Зашла женщина. Ну, зашла и зашла. Здесь часто были люди, разные, приятные и не очень. Дорогой нравились не все, Ричи это знал и чувствовал. Эта нравилась, поэтому и Ричи решил познакомиться поближе. Но такой реакции не ожидал. «Эй, куда? Куда так резко на руки?! Аккуратней, я же не плюшевый! А, ну вот так лучше. А ничего, гладить умеете. Ладно, я не против. Вы Дорогой нравитесь, мне тоже». В этот вечер Ричи первый раз вышел из дома своего человека. Его засунули в клетку, и везли. Дорогая сидела рядом. «Наверное, опять к тому человеку в белом. Ох, и пахнет же у него» - поморщился Ричи. И вдруг осознал, что едут они не туда. И что-то ёкнуло. Он начал рваться из ненастной клетки, будто пытаясь сказать. Он кричал, мяукал, орал, что дорогу перепутали, но его только успокаивали. Когда Дорогая цыкнула на него, он успокоился. «Она не даст меня в обиду, не даст, я знаю!» Приехали в большую квартиру, гораздо больше, чем у Дорогой. Здесь не пахло собаками и разными животными. Ричи выпустили, и он осторожно пошел осматриваться. «Видимо, переезжаем. Ну что ж, не плохо. Совсем не плохо. Даже очень хорошо!» Дорогая и другая женщина о чем-то разговаривали на кухне. А Ричи гордо обходил 4 комнаты. Здесь была только одна кошка, с которой он сразу подружился. Она очень скучала и ждала хоть кого-то из собратьев. «Мне здесь нравится, остаемся!» - точно решил он. Наевшись, он уснул на мягком пледе. Ночью, проснувшись по своим делам, кот не почувствовал запаха Дорогой. Но это же новое место, еще не обвыклись. А утром она снова была здесь. Вскоре Ричи начал понимать, что на ночь Дорогая уходит, приходит днем и всё реже и реже… Прошла неделя. Милка рассказала ему, что такое «Передержка». Он был временным котом, а здесь будет жить. Дорогая больше не приходила… Ричи было комфортно, сыто. Здесь много места, а новый человек (он даже не знал ее имени) оказалось очень заботливой. А уж еда! Столько вкусной еды Ричи не видел никогда. Но это не то… Он должен быть со своим человеком! Он ей нужен и она ему тоже! Она не могла его забыть! Он знает, он чувствует! Надо что-то сделать! … И вот прекрасным вечером придя с работы, новая хозяйка застала в квартире интересную картину. Во всех комнатах все было перевернуто вверх дном. Цветы с подоконников выброшены на пол, шторы порваны, перегрызен кабель интернета, бумаги на столе распотрошены, на кухне даже сахарница вверх дном. Но она не ругалась… «Почему?» - Удивлялся кот. А хозяйка лишь пожурила его, сказала, что он скучает, но привыкнет. «Не привыкну» - тихо мяукнул кот и удалился на свой плед. Дальше ежедневный погром он совмещал с отказом от еды. И однажды почуял знакомый до слёз запах. В комнату вошла Дорогая. Она посмотрела на него и сказала: - «Да, да! Я всё забыл! Но я буду лучшим, буду самым-самым, как раньше, только с тобой! Капельницы, уколы, все что хочешь. Хочешь не буду спать с тобой, если не нравится. Только пойдём домой, пожалуйста. Тебе нельзя без меня, а мне без тебя. Я же тебя ждал, я тебя выбрал!». Он слышал, как два человека разговорили. Новая хозяйка не ругалась, она очень переживала. Просила дать ещё время. Но в итоге случилось то, что случилось. Дорогая зашла в комнату и спросила: «Ну что? Домой поедем, балбес ты мой?». … Домой ехали молча, в обнимку. Он тихо сопел ей в ухо, боясь отпустить. А дома. Дома была та же суматоха, кошки и коты, громкая собака Тоби. Ну и не важно, думал кот, я нашёл своего человека, выбрал и никуда её не отпущу… |
-Тетрадь Объявился однокурсник, с которым не было связи лет 20, если не больше. Набрел в интернете на мои байки и догадался, что я – это я. Выбрали с ним время, чтобы поностальгировать, устроили видеоконференцию с бутылочкой по каждую сторону монитора. – Как сам-то? – спрашиваю. – Как дети, как Оленька? Оленька – это Володина жена, тоже с нами училась. У них была такая любовь на старших курсах – стены тряслись. В буквальном смысле тряслись, соседи по общежитию свидетели. – Сам в порядке. Дети молодцы, внуков уже трое, четвертый запланирован. А Оленька умерла. – Ой, извини пожалуйста, не знал. – Ничего, это в целом позитивная история. Жили долго и счастливо и всё такое. Она когда заболела, сын еще в девятом классе учился, дочка в шестом. Они у нас поздние, мы сначала купили квартиру, а потом их завели. Проверялась всегда как по часам, маммограммы, анализы и всё, что положено. Оля вообще очень организованная. Вела дневник всю жизнь напролет, начиная класса с восьмого. От руки, в таких толстых тетрадях с пружинами. Закупила этих тетрадей штук 100 или 200 и каждый день что-то записывала. Ну, не каждый, но раз в неделю точно. Ну вот, проверялась-проверялась и вдруг – опаньки, сразу третья стадия. Сделали МРТ – там еще и метастазы, то есть четвертая. Операцию делать бессмысленно, прощайтесь. Мы, конечно, туда-сюда, в этот диспансер, в тот, в Германию, в Израиль. В Израиле такой русский доктор, говорит: «Вылечить я ее не могу, поздно, но продлить жизнь попробую. Хотите?». Как в гостинице с почасовой оплатой: «Продлевать будете?» – «Будем» – «На сколько?» – «На все!». Есть, говорит доктор, протокол химиотерапии, совершенно новый, только-только прошел испытания. Капельница адского яда раз в три недели. По цене, конечно, как Крымский мост. Сколько времени делать? А всю оставшуюся жизнь, сколько организм выдержит. Выдерживают кто год, кто два, больше четырех пока не получалось. Химия всё-таки, не витаминки. Подписались мы на эту химию. Позже оказалось, что в Москве ее тоже делают, и даже бесплатно, по ОМС. Надо только найти правильного врача и уговорить. Но действительно совсем не витаминки. Понятно, почему люди долго не выдерживают. В сам день капельницы самочувствие нормальное. На второй день плохо. А с третьего по седьмой – только бы умереть поскорее. Тошнит аж наизнанку выворачивает, болят все органы и даже кости, вдохнуть невозможно, ломит все суставы, все слизистые воспалены и кровоточат, ни сесть, ни лечь, ни поесть, ни попить, ни наоборот. А потом две недели вроде ничего, до следующей капельницы. И вот в таком режиме она прожила не год, не два, даже не четыре, а почти одиннадцать. На ней три диссертации написали, врачи приезжали посмотреть из других городов – уникальный случай. Плакала, что не увидит, как Юрка школу закончит, а он успел институт кончить, жениться и двух детей завести. И Юлька кончила институт и вышла замуж еще при маме. Мы с Оленькой полмира объездили, на всех театральных премьерах были и всех гастролях. Раньше-то всё откладывали, копили то на ремонт, то на будущие машины-квартиры детям, а тут мне стало плевать на деньги. Есть они, нет их – я мужик, заработаю. Хочешь в Париж – поехали в Париж. Надо только подгадать, чтобы улететь на восьмой-девятый день после капельницы, а вернуться к следующей. И маршрут выбирать без физической нагрузки. На Килиманджаро нам было уже не подняться, но на сафари в Кению съездили. Там нормально, машина везет, жирафы сами в окно лезут. – Володя, – спрашиваю, – как ты думаешь, почему Оля так долго продержалась, а другие не могли? У других ведь тоже дети, всем хочется побыть с ними подольше. Просто повезло или что? – Повезло, конечно. Плюс правильный образ жизни, был хороший задел здоровья до начала химии. Но главное – это ее дневник. Она же ответственная, любое мелкое дело надо довести до конца. Когда начались химии, в очередной тетради оставалась где-то четверть пустых страниц. И когда она плакалась, что больше не может, от следующей химии откажется, что лучше умереть, чем так мучиться, я уговаривал: «Вот допиши эту тетрадь до конца, и тогда я тебя отпущу, умирай на здоровье». А тетрадь всё не заканчивалась и не заканчивалась, так и оставалась исписанной на три четверти. – Как это? – Помнишь, был такой рассказ «Последний лист»? Там девушка решила, что умрет, когда упадет последний лист плюща за окном. А он всё не падал, и она тоже держалась и в конце концов выздоровела. А потом узнала, что этот последний лист не настоящий, его художник нарисовал на стене. – Помню, мы этот рассказ проходили в школе по английскому. – Мы тоже. Ну вот, я решил: чем я хуже того художника? Устрою ей тоже последний лист. Стал потихоньку вставлять чистые листы в конец тетради. А исписанные из середины вынимал, чтобы тетрадь не казалась слишком толстой и всегда было три четверти исписанного, четверть пустого. Она постепенно догадалась, что тут что-то нечисто, но не стала ничего выяснять. Восприняла это как маленькое чудо. Так и писала эту последнюю четверть тетради одиннадцать лет. – Володь, слушай… Я ж типа писатель. Мне очень интересно, что люди чувствуют, когда смерть так близко. Что там было, в этой тетради? – На эту тему ничего. Если читать, вообще не догадаешься, что она болела. Писала про Париж, про жирафов. Что у Юльки пятерка, а Юрка, кажется, поссорился с девушкой. И какой-нибудь рецепт супа из брокколи. – Можно я эту историю выложу в интернете? – Валяй. – Только, понимаешь, люди сейчас не любят негатива. Хотят, чтобы все истории хорошо заканчивались. Давай я не буду писать, что она умерла? Как будто мы с тобой разговаривали не сейчас, а когда Оля была еще жива. Закончу на том, что ей исполнилось 57, а что 58 уже никогда не исполнится, умолчу. – А какая разница? Что, если не писать, что она умерла, люди будут думать, что она бессмертна? Читатели не дураки, поймут, что это всё равно история со счастливым концом. – Не понимаешь ты, Володь, принципов сетевой литературы. Но дело твое, напишу как есть. Вот, написал. Посвящаю этот рассказ светлой памяти О.А.Ерёминой. Рассказал: Филимон Пупер |
Любовь исцеляет
Мы познакомились с парнем пять лет назад на сайте знакомств, чисто от балды. Переписывались, смущало только то, что всё не зовёт погулять. Так прошел месяц, и он признался, что с трёх лет перестал говорить, когда он гулял с отцом в 90-е и отца при нём расстреляли в упор в парке. Он помнит только, как в последний раз закричал и пытался вылезти из-под мёртвого отца. Мать пыталась к логопедам, психологам, но в маленьком городке не особо с этим умеют. Когда он рассказал мне, я вытащила его погулять и увидела, что он еще красивее, чем на фото. Он много читает, очень много занимается написанием статей и своих книг. Я нашла для него лучшего психотерапевта в Москве, он еле-еле согласился. Три года назад, на двухлетие отношений, он вечером пришел с тортом, вкусностями и билетами в кино. И тут произошло то, от чего потом плакал даже мой отец. Он произнес слово "Люблю" слегка застенчиво и боясь. Это было лучшее, что со мной происходило. |
Мама
Забрала к себе жить маму. Навсегда. Ничего заранее не решая, просто одним днем, с одним пакетом. В пакете - колготки, тапочки с надписью "Лучшей бабушке на свете"(подарок моих детей), теплый халат с рубашкой и почему-то наволочка. Мама пакет собирала сама. Теперь у меня дома уже три недели живет старенькая девочка лет четырех. Худенькая, с белоснежной гулькой на голове, в хлопчатых колготках гармошкой на щиколотках. Она гуляет по коридору, мелко шаркая теплыми тапочками, осторожно останавливается у порога и высоко поднимает ноги, переступая невидимые препятствия. Улыбается собаке в коридоре. Слышит невидимых людей и рассказывает мне ежедневные новости от них. Стесняется и много спит. Аккуратно кусает шоколадку (я все время ей подкладываю в комнату шоколад) и запивает чаем, придерживая чашку двумя руками - одна рука дрожит. Страшно боится потерять с тонкой руки обручальное кольцо, всё время его проверяет. Я вдруг вижу, какая она старенькая и беспомощная. Она просто отпустила себя, расслабилась и перестала играть во взрослую. И доверила полностью, абсолютно, во всех мелочах свою жизнь мне. И самое главное для нее - когда я дома. Она так облегченно выдыхает, когда я вхожу с улицы, что я стараюсь надолго не уходить. И я опять каждый день варю суп к обеду, как детям в детстве, опять на столе появилась вазочка с печеньем. Что я чувствую? Сначала - ужас. Она была самостоятельной, все три года после папиной смерти хотела жить одна. Я ее понимаю - впервые в жизни, в свои восемьдесят мама делала то, что хочет сама. Этот треклятый вирус сломал мою маму - два месяца дома сделали своё дело и психика рухнула. Сейчас я чувствую жалость к этой хрупкой Вселенной, любовь и нежность. Я прекрасно понимаю, по какой дороге мы с ней идем. Я очень хочу, чтобы эта дорога была для нее счастливой - с любимой дочкой, в тепле и комфорте. С домашними пирожками и котлетами. Остальное для мамы уже не имеет значения. У меня есть теперь дома дочка восьмидесяти трех лет и я счастлива, что Бог дал мне возможность сделать ее закат счастливым, а свою дальнейшую жизнь - спокойной, без душевных терзаний. Мама, спасибо, что ты - у меня. Будь, пожалуйста, подольше... Автор - С) Mila Miller. |
 Котёнок запрыгнул на скамейку. Сел рядом, устало положил мордочку на колено и, задыхаясь от волнения, спросил: - Хочешь, я буду твоей кошкой? - Нет, есть у меня уже кошка. - Ой, не совсем кошкой. Котом, ведь я же котик! - Нет, кот у меня тоже есть... Рыжий котёнок нахмурил лоб и немного подумав, продолжил: - Я могу стать ребенком! - Прости, но детей у меня даже двое! Малышок был расстроен. Да что ж такое, почему он никак не может убедить эту женщину, что он ей просто необходим! - Я могу стать подушкой, пушистой игрушкой! - Извини, дома подушек гора. - Ну тогда я буду одеялом.Теплым, мурчащим, ласковым покрывалом... - Да что ж ты настырный такой! И одеяло и покрывало у меня дома есть. Котенок повертелся на месте, показывая себя со всех сторон, потом решил начать заново... - А будильник? Будильником буду! - Будильник имеется... - Я могу делать массаж! - Но без курсов ты мне не нужен! - Я прогоняю темные сущности! Шшшшшш... – Азартный взмах лапой. - Может и прогоняешь, только я в них не верю. - Я могу усыпить, спасти от бессонницы! - А с этим успешно справляется Дом 2! Котенок задумался... Аргументы у него все закончились. Несколько дней он уговаривал людей забрать его с собой, но видимо, уговаривал плохо. Он с тревогой посмотрел наверх – небо заволокло тучами. А это значит, что ночь он проведет замерзшим и мокрым. Малыш вздохнул и спрыгнул со скамейки – нужно было отправляться на поиски хоть какого-нибудь укрытия. - И куда ты собрался? - Так я же не нужен... - Мне не нужна кошка, не нужен и кот. У меня дома есть все, что нужно. Лишний будильник мне ни к чему. Ни к чему мне и третий ребенок... Мне нужен лишь точно такой же, как ты – рыжий, упрямый котёнок! - А почему не сказала мне сразу? Я же все-все предлагал? - Рыжик, ты предлагал что угодно... Только забыл предложить сам себя! |
Смычка города и деревни!
Вы знаете, как пахнет сало с чесночком? Да, то самое сало, натёртое чесноком, пересыпанное крупицами перца. А если ещё на кусочке чёрного хлеба, да под водочку?! Ничего удивительного не было в том, что окружающие начали подозрительно принюхиваться. Одуряющие волны чесночного аромата заставили людей повернуться к источнику запаха. Михалыч и Петрович приготовились заранее. Сало, колбаска, самогоночка. Предупреждали, конечно, что со своим нельзя. Но кто ж пустым на балет ходит?! Тем более, что билеты для передовиков сельского хозяйства – бесплатные. Ой, ну не может нормальный человек питаться бутербродами и шампанским. Редкая людская россыпь была равномерна распределена по зрительскому залу. Первой на аромат чеснока повернулась чопорная дама, сидящая впереди. Взгляд её выражал презрение, недоумение и лёгкую зависть. Михалыч с готовностью протянул стаканчик и бутерброд. — Будете? Смерив его презрительно взглядом, оценив пиджак в крупную клетку и жёлтый галстук, она неожиданно для себя изрекла: — Буду! Петрович приглашающе махнул чопорным мужчинам в чёрных костюмах. И они, стараясь не отвлекать артистов подтянулись к нему. Зал жил параллельной жизнью. Артисты балета несколько раз чуть не вылетали за пределы сцены. Они шли на запах, как крысы на дудочку. Оркестр сбивался с ритма из-за невнимательности дирижёра. Оставить дирижёрский пульт ему не позволила кодировка от алкоголизима, проведённая неделей раньше. Бабушки-контролёры утратили суровость во взглядах после первого стаканчика. Некогда разрозненные зрители сбились в один единый коллектив. Кто-то уже рассказывал Михалычу: — Вон тот в трико, любит вот эту. Он её сейчас подбрасывает. Бой на шпагах, проходящий на сцене, поддерживался одобрительными возгласами зрителей. За участников сражения явно болели, несмотря на предсказуемость результата, отраженного в либретто. Антракт решили сократить до минимума. Второй акт отработали с хорошим ускорением, и в конце спектакля провели встречу труппы со зрителями. Тот вечер в провинциальном театре оперы и балета вспоминали многие. И зрители, и артисты, и передовики производства, и работники буфета, оставшиеся без выручки. А Михалыч и Петрович, вернувшись в совхоз, часто рассказывали о том, как прекрасен балет и насколько важна смычка города и деревни! © Сергей Сергеевич Серегин |
Душевные отзывы Сережки Йорка с Флибусты на философские книжки.
Фома Аквинский. "О сущем и сущности". Вот тоже размазал на кучу страниц, а сам ни фига не понимает о чем речь вобще, понавыдумывал словей типа там ЧТОЙНОСТЬ или СЕБЕЙНОСТЬ и пожалуста- философ! Он считается философ, просто понапридумывал словей, а если я придумаю слово то я не буду философ? Или сосед наш Кобылкин он всегда слова придумывает и похлеще еше Фомы этого, он говорит "Щаз как оховячу по маклобану, глупозадая чамара!" Это он на бабку мою ругался и я ему за это конечно всю рожу расколотил, Но надо же признать что он слова выдумывает и понятия. А об Фоме этом Бакинском он и не слышал даже. И никто его философом не называет. называют его алкашом и дебоширом. Это все потому что для всяких западников свои законы а нас руских зажимают как обычно. Но я так не оставлю. Я простой человек и я прямо говорю. Вот пишет этот отмор тако вот: "А так как вещь определяется в свой собственный род и вид на основании того, что выражено в ее определении, указывающем, что есть эта вещь, - то наименование "сущность" философы преобразуют в наименование (30) "чтойность" (quiditas), а Философ часто называет это quod quid erat esse, т.е. то, благодаря чему нечто имеет бытие в качестве такового (esse quid). То же можно назвать еще и формой (forma) - поскольку форма выражает определенность (certido) каждой вещи, (35) как утверждает Авиценна во II книге своей "Метафизики". А я бы морду бил за такое! Чтойность. Я не понимаю как такое можно вобще пропускать, верните Сталина- он бы вам дал просратся эстеты. Работать надо а не ерунду писать! Дэвид Юм. "Исследование о человеческом разумении". Я с удовольствием прочитал эту книгу ХОТя и с трудом. Ну она достаточно длинная и умная. Я академиев некончал конечно. Но с другой стороны я тоже не с мороза бля сюда пришол , я читал всякие умныве книги и до этого и оставил свой след. Ну и я взялся за этого Юма. Вот фамилия смешная кстати Юм. Но он очень и очень нормальный был чувак , я вам скажу. Он производит впечатление чувака. Хорошего я имею в виду. Он толстый был Юм и в парике. Но не гамасек. Шотландец кстати ,как берримор с овсянкой своей. Он был чтоли в 17 чи 18 веке, ну давно уже. Но он дело писал и я даже удивляюсь почему он не больше извесный. По крайней мере у нас ,я незаню как в Шотландии. Может там ему памеитники стоят и в школе его изучают. Я даже толком незнаю где это Шотландия. Но я имею в виду странно что он у нас больше неизвестен, потому что он хорошо и правилтьно писал и имел понятку. Я бы даже в разведку с ним пошол если бы я ходил в разведку. Но меня не берут в разведку. Ну посудите сами. Он философ Юм и толстый богатый человек. Я немного прочитал про него и знаю что говорю. Я в Интернете читал ,там врать не будут же. Толстый богатый философ и в Париже он был какимто там послом. А в Париже в то время был папулярен Жанжак Руссо ганимый властями. Ну Руссо это другая песня и его тоже надо будет резензнуть мне ,только сперва освежить его в моей голове. Но он был ганим и популярен во Франции и подружился с ним Юм ,а потом Руссо выгнали из Франции и он уехал к Юму в Шотландию его. И жил у него там и пил у Юма кровь. Фигурально пил фегуральную кровь у Юма. И потом Юм его выгнал конечно скандалиста этого французкого. И поделом. А сам Юм сел и написал книгу и я вот ее прочитл. И мне понравилось. Вот вы сами поглядите что он пишет: «Будь философом, но, предаваясь философии, оставайся человеком. Если бы большинство людей довольствовалось тем, что предпочитало бы легкую философию отвлеченной и глубокой, не относясь к последней с порицанием или презрением, то, быть может, стоило бы согласиться с общим мнением и позволить каждому человеку беспрепятственно следовать своим вкусам и склонностям. Но ввиду того что люди часто заходят дальше, доводя дело даже до безусловного отрицания всяких глубоких рассуждений, или того, что обычно называется метафизикой, мы перейдем теперь к рассмотрению тех разумных доводов, которые могут быть приведены в пользу последней.» И он переходит к рассмотрению. И он правильно все рассматривает помоему. Вот ведь очень правельно он пишет и вот: «одним из важных преимуществ точной и отвлеченной философии является помощь, оказываемая ею философии легкой, житейской, которая без нее никогда не достигла бы достаточной степени точности в своих представлениях, правилах или рассуждениях». И совершенно правельно пишет Юм. Потому что я даже на своем примере скажу так. Я когда еще не чситал всякие книги то конечно у меня была своя понятка. Я думал что я пи@дец какой умный и бывалый и любого вокруг пальца обведу с носом. Я конечно был дурак и пузырь ,даже Сенеку тогда не читал еще не говоря про Декарта или паскаля. Совсем был вислоухий долюоеб ,но думал что умнее всех. Но у меня все было наперекосяк ,все каким –то огурцом выходило. Работа была херовая ,биксы не очень любили меня и жизнь регулярно попадала мне кованым сапогом в проссак. И мне больно было жить хоть я и думал что я нихерасе какой умный. Короче я был как точно представитель кишащего вокруг меня такого же как я быдла. Херова куча спмомнения ни на чем не обоснованного. Даже незнал ,кто такой Керегорб ,не говоря уже читать его. И жизнь моя индека катилась под откос. А потом я както раз ПИЛ с Кобылкиным ,мы випивали. И я хотел селедку разрезать но не было газеты подстелить и я взял с полки книжку ,хотел выдрать листы и постельит селедку порезать. У Кобылкина много книг дома и хоть он и алкаш ,но книги не продает на бухло. Мебель всю продал почти ,а книги не продает. Я тогда думал что он просто дурак что он книги хранит. Зачем они ,думаю. Ну и ничего мне не стоило листы из книги выдрать для селедки или в тубзик сходить. А кобылкин заорал на меня и кричит поставь на место книгу казел. Я конечно ему в тыкву заехал и мы подрались как обычно ,но потом я думаю что это он так всполошылся нащет книги. Гамна пирога книга ,думаю, чтоб полошится изза нее. И подобрал ее. Это были медитации Марка Аврелия и я по пьянее стал ее читать. И как говорится – остальное дело истории. Я теперь 14 милеонов в год имею. И я точно говорю что все эти принципы ,вся эта философия- это все нестрашно ребята. Это наоборот очень малотого что интересно ,это еще и полезно очень. Помогает мне строить и жить. Вот точно как Юм говорит выше я написал. Она обогощяет жизнь философия и пусть пацаны смеются надо мной ,я сам знаю что прав. Я конечно понимаю не все из философии ,но что понимаю- то помогает мне применять на окружающей жизни. А Юма книгу я понимаю почти всю ,яж говорю что он хорошо и понятно пишет. И ПРАВИЛЬНЫЕ ВЕЩИ. Я много бы мог еще его хвалить но зачем. Гречневая каща сама себя хвалит ведь. Читайте Юма ребзя ,я вам плохово не посоветую ведь. Еще спасибо мне скажете. |
Кот с приданым
 Кате не хватало на проезд, и она застенчиво стояла на остановке, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, как начать разговор с взрослыми. Люди входили в останавливающийся на остановке общественный транспорт и выходили из него, не обращая никакого внимание на девочку. Екатерина села на скамью под навес и загрустила. С ней это случилось в первый раз. Музыкальная школа, в которой она училась уже третий год, находилась в пяти остановках от дома. Идти далеко и страшно. А попросить на проезд стыдно. "Вот права была мама, когда говорила, что с собой всегда нужно брать не только проездной, но и мелочь: где за проезд на коммерческом транспорте рассчитаться, где булочку купить". Кате показалось, что заурчал живот. Она прислушалась. Есть ей, несомненно, хотелось, но урчало не у неё. Девочка осмотрелась: на остановке она была одна. Катя обернулась, тоже никого. Потом посмотрела под скамью. Забившись в дальний угол, там сидел кот. Молодой полосатый кот. Грязный, с прилипшим репейником на спине. Он сидел, обернувшись своим шикарным пушистым хвостом и прищурив глаза. - Так это у тебя урчит в животе? - рассмеялась Катя и полезла в сумку. В школьной столовой давали сосиски в тесте на обед, и Катя взяла выпечку с собой, чтобы перекусить в музыкальной школе, но времени совсем не было, и перекус остался в сумке. Кот сделал вид, что его это не касалось. Екатерина развернула пакет, вынула из теста сосиску и, положив её на салфетку, пододвинула к коту. - Ешь. Кот сделал вид, что его не интересует еда, при этом его живот вновь издал звук. - Кис-кис, - позвала Катя. Кот округлил глаза, осмотрелся и, не отводя глаз от сосиски, подошёл. Долго нюхал, а потом съел еду так быстро, что, казалось, даже не жевал. Облизнулся и ушёл на прежнее место под скамью. Ещё несколько автобусов подъехали и отправились в рейс дальше. На остановке никто не вышел и не зашёл. Катя вздохнула. Посмотрела на кота и сказала: - Видимо, буду здесь жить с тобой. Никак мне домой не уехать, билет купить не на что. Кот на слове "билет" встрепенулся, как будто услышал знакомое слово. - Так тебя зовут Билет? - переспросила девочка, и кот мяукнул. - А я Катя. - Хоть кто-нибудь пришёл что ли, - Катя осмотрелась. Никого. Обеденный перерыв уже прошёл, а до окончания рабочего дня ещё час-два. - Денег у меня на билет нет, проездной посеяла где-то. Кот, внимательно слушавший девочку, вдруг ушёл за остановку. - Ну вот. Теперь и ты ушёл. Вернулся кот быстро. В зубах у него была денежная купюра. Он положил её на салфетку, где недавно лежала сосиска. - Пятьдесят рублей! - воскликнула Катя. Девочка подняла бумажку. "Настоящая". К остановке тем временем подъехала маршрутка. - Спасибо, Билет! - крикнула Катя на прощанье и уехала. *** История с котом не выходила у девочки из головы. Впрочем, больше на остановке она его не видела. Спросила как-то у женщины, не знает ли она, куда делся кот. Та пожала плечами: - Жалко котейку. Часто сидел здесь на остановке. Кто-нибудь выходит, выбрасывает билет, а он бежит за бумажкой, думает, что это ему еду кидают. Катя сейчас поняла, откуда у кота были деньги, видимо кто-то выронил, а он подобрал. Затейливо. Незаметно наступила зима. Похолодало. Снег уже лёг и больше не таял. Катя вновь возвращалась с музыкальной школы, она сидела на своей остановке и ждала автобус. - Мяу, - раздалось рядом. Катя вскочила и стала осматриваться. - Билет! - воскликнула она. Кот, увидев, что девочка его заметила, засеменил, иногда останавливаясь и мяукая, и повернул куда-то за остановку. Катя пошла за ним. Чуть дальше в кустах стояло две коробки, которые, видимо, служили коту домом. Кот остановился у одной коробки и дождался, когда Катя в неё заглянет. - Что там, что ты хочешь мне показать? Катя открыла её. Там были собраны различные бумажки, билеты, пакеты, были и мелкие денежные купюры. Во второй коробке что-то запищало. Катя открыла и вторую коробку. - Котёнок! Билет, ты же вроде кот? - Катя осмотрелась. Кошки нигде не было видно. Билет сидел рядом и смотрел жалобными глазами. Катя постояла ещё. Кот прошёл в коробку и лёг с котёнком рядом, чтобы согреть его. - Ясно. Одни вы, - вздохнула Катя. - Мама, конечно, будет не очень рада такому коту да ещё и с приданым, но что делать, не оставлять же вас здесь. Катя взяла котёнка, обернула его в свой шарф и пошла к дороге. Кот позвал её, напомнив о деньгах. Катя рассмеялась, собрала почти двести рублей и пошла к остановке. Билет так и остался сидеть на том же самом месте. - Билет, - Катя повернулась и позвала его, - кис-кис, пошли с нами, кто котёнка воспитывать то будет, у меня учёба. Кот побежал следом. Билет и котёнок остались жить у Кати дома. |
 |
Невыносимое испытание
 Джек был пиратом... На самом деле, это в приключенческих романах все красиво, увлекательно и почти благородно. А так – кучка озлобленных, полуголодных оборванцев грабила торговые корабли, не щадя никого. Джек уже было решил, что ему повезло – последняя добыча была очень богатой, а из сотоварищей не выжил никто. Деньги и драгоценности ему удалось спрятать и спрятать надежно, а вот самому скрыться не удалось. В каменной и мрачной тюрьме Джек молчал. А смысл признаваться и указывать место схрона? В живых его в любом случае не оставят, так зачем радовать своих палачей? Джек выдержал все – испытания голодом, болью и унижением. Не привыкать – ничего хорошего в его жизни не было и стиснув зубы, бывший пират молчал. Молчал упорно, прикусив язык и стиснув зубы – чтобы даже в бреду случайно не проговориться. Начальник тюрьмы его уговаривал, угрожал, сулил даже свободу. Но Джек только усмехался сухими губами. Пусть он сгинет в этой тюрьме, но его сокровища не достанутся никому. - Хорошо, ты сам виноват. - Тюремный начальник кивнул стражнику и тот его понял. - Тебя переведут в подземную камеру, а я приготовлю для тебя испытание. Никто еще его не прошел – оно просто невыносимо. И ты сам будешь умолять на коленях и целовать мои ноги, чтобы я его прекратил. Джек хрипло расхохотался. - Можешь хоть разрезать меня на кусочки, я все равно ничего не скажу. И что такого страшного ты приготовил? - Ожидание неизвестного – это будет только начало. Жди. Может быть, ты решишь сдаться раньше. - Нет! - Джек мотнул головой. Темная и сырая камера без окон. Вентиляцией и единственным источником света служила щель под надежной и толстой дверью. сантиметров 20... В нее не протиснется человек, но пролезет деревянный поднос со скудной снедью. Вы представьте – каждый день ничего, каждый день одно и то же. Даже нет ориентира – еду приносили не по расписанию, а как придется. Могли принести три раза в день, а могли двое суток игнорить. Сколько прошло уже времени, Джек перестал считать... Иногда открывалась дверь, заходили стражники и приказывали раздеться. Он снимал смердящие лохмотья – на узника выливали ведро с едва теплой водой и швыряли в лицо чье-то старье. Но эта одежда хотя бы была чистой и ее предстояло носить до следующего "мытья". Иногда приходил цирюльник и брил Джека наголо – снимал с него полностью бороду и волосы на голове. Но это было так редко! Джек пытался с ним разговаривать, но цирюльник молча заканчивал свое дело. Джеку казалось, что он сходит с ума. Сколько он пробыл здесь совсем один? Он уже начал забывать, как разговаривать, про него словно забыли и пират даже начал "скучать" по допросам. В камере не было даже крыс. А что делать им там, где совсем нет еды? Но однажды к нему пришел кот... Джек решил, что это галлюцинация, но кот под его руками мурлыкал, а шерсть была такая мягкая, нежная, что человеку хотелось плакать – он давно не держал в руках ничего, что могло бы вызвать такие эмоции. Кот покрутился по камере, посидел рядам с Джеком, млея от неслыханной ласки... Человека словно прорвало. Он гладил и гладил, говорил и говорил. Он и не знал, что существует такое счастье – обычный кот. Побыв с ним немного, кот ушел, ловко выскользнув под дверь. А Джек занял себя тем, что начал собирать кошачьи шерстинки, складывая их на кусочек ткани, который оторвал от почти истлевших штанов. Он собрал их все, до одной и сидел, пересчитывал, гладил. Гладил дрожащим, грубым указательным пальцем. Теперь он каждый миг будет ждать кота, надеясь, молясь, чтоб он пришёл снова. И кот пришёл... Он начал приходить почти каждый день и жизнь Джека превратилось в одно, бесконечное ожидание. Кот был единственным, с кем можно было поговорить, с кем можно было вновь ощутить себя живым человеком. Кот сидел с ним, иногда спал. А Джек замирал в эти мгновения от восторга. Хвала Господу, он теперь не один! Он бесконечно перебирал его шерсть, очищая от налипшего мусора. Там были кусочки травы, пыльца, хвоя. Для человека, который не имеет в своем распоряжении даже окна – это были сокровища! Как же хотелось порадовать хоть чем-то кота. Но было нечем, даже едой. Жидкая каша и пустая похлебка свободного зверя не интересовали. А мясо видел Джек только в воспоминаниях. Несколько раз, правда, приносили переваренное месиво из вонючей, речной рыбы. Неслыханное лакомство для узника, но кот и от него морду свою воротил. Счастье не приходит одно и однажды Джек получил яблоко. Самое настоящее! Один его запах просто сводил с ума. Пират его не съел сразу, а долго держал в руках, вдыхая опьяняющий аромат, не в силах оторвать рук от тугой и гладкой поверхности. Его зубы уже потеряли возможность кусать то-то тверже сухого хлеба и Джек просто, миллиметр за миллиметром – стачивал шатающимися зубами яблочную поверхность. Он съел его всё, от жестких перегородок внутри до самых семечек. Даже кусочек оставшейся веточки сгрыз за три дня, растягивая ранее не доступное удовольствие. Кот и яблоко – вот и все радости за два года заточения Джека. Но яблока больше нет, а вот кот продолжал приходить. И сердце пирата каждый раз разрывалось, когда зверь уходил под закрытую дверь. Джек даже не знал, какой масти был кот... Свет факелов едва проникал в его камеру через узкую щель. Как пират его потом ждал! Так даже не ждут девушку на свидание, не каждая мать так ждет своего ребенка. Кот просто освещал его жизнь, он стал единственным ее смыслом! Засыпая рядом с ним на подстилке из гниющего сена, уткнувшись лицом в шерсть, которая пахла свободой, Джек сдерживался из последних сил, чтоб не завыть, не запричитать, не заплакать. Ну почему раньше он не ценил таких простых вещей? А ведь у него уже давно мог быть простенький дом, жена, детишки и может быть, даже сад из нескольких яблонь. И конечно, такой вот, самый обычный кот. Только сейчас Джек понял, какое оно – настоящее счастье. Но однажды кот не пришел. Джек ждал его сутки, двое... Он не спал, а лежа на животе, вдавив щеку в каменный пол, почти не мигая, всматривался в пустой коридор. В ту часть, которую можно было видеть под щелью. Иногда мимо проходил стражник и Джек как мог, умоляющим голосом спрашивал, не видел ли тот кота. Но ответа не было. Никогда. Стражник молча проходил мимо. Джек нервничал, беспрерывно чесался, сгрыз все ногти, по одному вырывал волосы на груди. Ему необходимо было чем-то заняться, иначе он просто сходил с ума! А кота не было уже долго... О его судьбе Джек узнал от цирюльника, который раньше всегда тоже молчал. Но в этот раз, когда стражники отвлеклись, он снизошел до мольбы Джека. - Я слышал о каком-то коте... - Не размыкая губ, тихо сказал он. - Его заперли в дальней каморке. Через два дня, на рассвете, на нем будут тренироваться стрелки. Смирись, ты больше кота не увидишь. Едва закрылась за цирюльником дверь, Джек начал биться бритой головой о каменную стену. Его единственный друг может погибнуть! - Пират хочет вас видеть. - Через час доложили начальнику тюрьмы. Джек, покачиваясь на слабых ногах, с разбитой головой, попытался договориться. - Отпустите кота, я все скажу. Расскажу, где я спрятал эти сокровища. Но тюремный начальник махнул рукой и сразу направился к выходу. - Ты и так скажешь, потом. А моим стрелкам надо тренироваться. Джек рухнул на пол и на коленях начал ползти к начальнику. Он кричал, умолял, обнимал его ноги и не скрывая отчаяния, принялся их целовать. - Я все расскажу, у меня есть еще схроны. Я отдам вам их все. Отпустите кота! Но только, пожалуйста, чтобы я это видел. - Ладно, говори. Если обманешь, кот жить не будет. Джек, сбиваясь, кое-как рассказал. И когда пришла весть, что все это правда, на узнике защелкнулись кандалы и ошейник. На закате, когда солнце почти зашло (глаза Джека солнечный свет бы не выдержали), его привели на широкий балкон. Узник не радовался свежему воздуху, не радовался и свету. Затаив дыхание, он наблюдал. Наблюдал, как несут его кота к лесу. Кот, очутившись в траве, на мгновение замер, а потом, широкими прыжками устремился к деревьям. Джек шептал ему вслед: - Живи мой друг, живи за нас двоих. Я так рад за тебя... И прощай. Ближе к ночи, сидя у камина, начальник тюрьмы сидел в кресле, поглаживая кота. - Тебе жалко его? А мне нет... Столько людей от его руки пострадало. Но тянуть больше не буду – уже на завтра назначена кaзнь. Кот мурлыкнул и, покинув колени хозяина, улегся поближе к огню. - Сколько ты уже у меня, Милорд? Три года? Сколько же раз ты мне помог? Все эти люди – головорезы, разбойники, пираты... Они могли выдержать все, что угодно! Но ни один, никогда, без исключений, не выдержал этого испытания. Оно для них оказалось невыносимым. Испытание тобой, Милорд! Обычным котом... |
Два брата или люди бывают разными
- А знаешь, - чёрный котёнок покрепче обнял рыжего, - мне рассказывала старая кошка, которая приходила с дальних земель, что некоторые коты живут с людьми в домах. Им всегда тепло и сытно, не надо прятаться и искать еду. И люди заботятся о них вот так же, как я о тебе. Вот бы и нам попасть к таким…  В одном садоводческом товариществе, на самом западном краю нашей страны, жили два котенка. Черный и рыжий. Были ли они братьями или просто прибились друг к другу, чтобы было легче выживать, история умалчивает. Но привязанность их друг к другу была столь сильной, что все считали их братьями. Cкрытый текст - Два брата. Спастись или убежать  Котята растерянно смотрели на людей, не понимая, что произошло. Почему вдруг все так изменилось и странная женщина, которая дарила им только что ощущение тепла, защиты и ласки уходит вместе со всеми, а они опять остаются одни. Cкрытый текст - Два брата. Как страшно остаться одному Раздался звонок. - Да, - услышал Черный голос странной женщины, - нет, не получилось, рыжий сбежал. Черного, да, поймала. Какое-то время стояла тишина, потом до котенка донеслось: - Если я заберу сейчас чёрного, рыжий больше не придёт, и один вряд ли выживет. Поэтому чёрного я отпущу. Приду завтра снова, попробую поймать. Cкрытый текст - Два брата. Иногда даже ужас ведёт к мечте Утром котята первыми пришли к даче странной женщины. Они, как обычно, расположились на краю дорожки и сели ждать. Малыши были голодными, но решили, что не пойдут в большой дом за едой, чтобы не пропустить приход человека. Cкрытый текст - Два брата. Что может быть важнее дороги домой - Доброе утро, детвора! – услышали котята, едва открыли глаза. Накануне вечером они долго говорили о переменах в жизни, никак не могли поверить, что это происходит с ними, мягкая лежанка, вкусная еда, много ласки и нежности. Почти, как в раннем детстве, когда мама была рядом. Cкрытый текст - Два брата. На помощь приходят чудовища Шлейки-лейки одевали в четыре руки, к маме на помощь пришел мужчина с добрыми руками, который забирал Германа после купания. Мама сказала, что это ее брат. - Ты поэтому не хотела забирать меня одного? – тихонько спросил чёрный котенок, - потому что тоже любишь своего брата и не захотела бы его оставить? Cкрытый текст - Два брата. Обретение семьи Котята проспали весь полёт, и даже когда их перекладывали в переноску, что-то промяукали сквозь сон, но так и не проснулись. Разбудил их холодный воздух и громкие голоса рядом. - Как долетела? – услышали они незнакомый голос. - Хорошо. Малышня вела себя примерно, спали почти всю дорогу. Но хочется уже скорее оказаться дома, - ответила ему мама. Cкрытый текст - |
Человек и птицы
- Я её выхожу, обязательно… И Фенечка назову, - говорила женщина, заворачивая маленькое слабое тельце в куртку. И лисичка вдруг почувствовала, что это мамины руки её качают…  Он работал смотрителем в зоопарке. Кажется, именно так называется должность, при которой надо кормить животных и убирать за ними. Зоопарков он не любил, но кто-то же должен был ухаживать за несчастными, сидевшими в клетках? Вот он и ухаживал. Как мог. Со всеми разговаривал, всех старался погладить. Всем уделить внимание. И его ждали. Все. А особенно, та часть, где жили птицы. Почему-то он особенно склонен был к пернатым. Садился и слушал их пение. И разговаривал, а они прислушивались к нему. И со временем привыкли к странному человеку, садились к нему на плечи и руки. Они что-то ворковали в его уши. Поклёвывали их и дёргали за волосы, а он улыбался и старался погладить. Особенно он был привязан к попугаям. Почему-то ему казалось, что он понимал их язык. И они не обделяли его своим вниманием. Дрались нещадно за право сесть ему на голову и на плечи. И, что уж тут поделаешь, покакивали на его рабочую куртку, а он… смеялся. И посетители обожали смотреть за этими миниатюрами. Они приводили детей и ходили толпами за смотрителем-уборщиком. Фотографировали и смеялись, показывая на него пальцем. Он не обижался. Люди. Что с них возьмёшь? Странные они существа. Не понимают языка животных и птиц. А ведь те так ясно говорят то, что думают и хотят. И вот однажды... Один из птенчиков попугайских, кажется, жако, был очень слаб. Его осмотрел ветеринар и сделал вывод – обречён. Не ест, не привыкает к человеческим рукам и не толкается среди сверстников. Короче говоря – не жилец. Ну, смотритель и пошел к начальнице птичьего отделения. И выпросил себе умирающего птенца. - Отдайте, - говорит. - Если смогу, спасу. А если нет, то умрёт у меня на руках, как и полагается человеку... Посмотрела, посмотрела на него дама-начальница. И подумала: “Странный человек. О птице, как о человеке рассуждает. Пускай себе возится с ним дома, у нас итак не хватает людей. Кто на такую зарплату пойдёт?” И отдала. Забрал он малыша и назвал его Кукочка. Что оно такое, он не знал, но очень уж ему слово понравилось. И начал он за Кукочкой ухаживать. Вкладывая ему в клювик кашку и специальный корм, приговаривал: - Кушай, Кукочка. Кушай, лапочка. Ты должен вырасти большим и сильным. И что вы думаете, дамы и господа? Кукочка таки выжил. Он решил, что за ним пришла его мама и никак иначе нельзя. Теперь на работу смотритель приходил с большим, красивым, краснопопым жако на плече. Тот не отходил от него ни на шаг и всем посетителям охотно объяснял, что он Кукочка, Пусечка, Птичка, Водичка и Касяпа-кракасяпа. И дети, а с ними и их папы с мамами, были просто в восторге. А особенно, когда смотритель с Кукочкой заходил в вольер к разным попугаям. Кукочка спрыгивал на землю и начинал, важно надувшись, ходить за своей мамой-папой. Он объяснял местным попугаям, что все они кукочки и касяпы, а вот это - его личная мама. И только он имеет право сидеть у него на голове, плечах и покакивать иногда на его куртку. Какие тут крики и баталии начинались! Потому что, остальным попугаям тоже хотелось иметь такую маму. И, глядя на всё это, начальница птичьего отделения решила оставить красавца-жако смотрителю. Потому что такая реклама ещё никому не помешала. А смотреть на странного человека, общающегося с птицами, как с людьми, собирались толпы больше, чем во всём остальном зоопарке. Так оно и пошло. Больных, обречённых, раненых и тех, на кого махнули рукой, стали отдавать этому смотрителю. И он делал настоящие чудеса. Они почти все выздоравливали. Так что, вскоре смотритель вынужден был построить во дворе специальный вольер для спасённых, а когда он приходил домой, то все они перекочевывали в квартиру, и тут начиналось. Писки, визги, драки за место на плечах и, самое главное, песни... Вы когда-нибудь слышали, как поёт счастливый попугай? Что, не приходилось? А я вот слышал. Куда там соловью! И рядом не стоял. Такие трели, такие воркования. И смотритель-уборщик чувствовал себя по настоящему счастливым человеком. Потому что дома его ждали любящие его существа. Которые так пели, что соседи просились в гости с детьми - послушать. Так он и жил. Самый главный попугай Кукочка следил за порядком дома, командуя разношерстной и скандальной толпой хвостатых. А на работе мужчина пользовался вниманием и любовью всей пернатой части зоопарка. Что, естественно, отражалось на посещаемости, а значит, доходах зоопарка. А это – немаловажно. Много лет мужчина слыл человеком-птицей. Так его и называли посетители: - Вон, смотри, сынок, человек-птица идёт. Пошли за ним, посмотрим. Обязательно что-нибудь интересное увидим. И ходили за ним теперь не только жако Кукочка, но и какаду – Ангелочек, и ара – Пусечка. Так он и убирал. А за ним важно шествовали три пернатых красавца, переругиваясь и иногда покусывая друг друга. Потому как, мамов-папов на всех не хватает. А этот, вообще один. И кто тут самый главный, самый любимый и самый близкий. Как решить? Вот то-то. Серьёзный вопрос. Тем более, если ты считаешь себя единственным птенчиком этого человека. Но пришло время… А оно рано или поздно приходит для всех. Пришло время смотрителя уходить. Он почувствовал это утром, когда собрался подниматься, как всегда, на работу. Смерть дыхнула ему в лицо и придавила своей костлявой лапой к кровати. И заплакал человек. Не за себя. За своих питомцев. На кого же они теперь? Кто же теперь будет им мамой-папой? Кто будет понимать их разговор и отвечать им? Кто погладит, пожалеет и пошерстит пёрышки? Но птицы, они-то очень хорошо всё понимают. Они ведь не люди… И жители окружающих домов вдруг увидели, как из открытых окон маленького домика смотрителя и из его вольера стали вылетать птицы и кружить над его домом, сжимая круги. Всё быстрее и быстрее. И к ним стали присоединяться все пернатые района. Голуби, вороны, скворцы, воробьи и вскоре… Огромное кольцо из совершенно молча летящих птиц привлекло внимание всех людей, кто только мог их видеть. Круг всё сжимался и сжимался, птицы летели всё быстрее и быстрее… А в зоопарке все пернатые стали кричать и биться о решетки. Они пытались вырваться на волю и присоединиться к этому кругу. Люди стояли на своих балконах и выглядывали из окон. Они останавливали машины и, стоя на тротуаре, поднимали головы вверх. Казалось, что образовался небольшой смерч, прямо в центре города. А в своей квартире лежал смотритель-уборщик, и на его груди сидели самые близкие ему существа, жако Кукочка, какаду Ангелочек и ара Пусечка. Они ворковали что-то своё. Такое старое, что наверное, только птеродактили могли понять их… И Смерть больше не прижимала его своей костлявой лапой, сжимая горло и сдавливая грудь. Она стояла рядом и гладила человека. Она говорила ему успокаивающие слова и смотритель-уборщик улыбался. Ему больше не было страшно и больно. Ему было хорошо, и он видел прекрасные картины, где он со своими пернатыми друзьями сидит и играет на огромной поляне, среди цветов и деревьев необыкновенной красоты, а запах… Вам никогда не почувствовать такого запаха. Будто само небо пахнет так, что и описать невозможно. И он, вздохнув, поднял руки вверх. И на них уселись его любимцы Кукочка, Ангелочек и Пусечка, а потом… Вдруг с неба, в самом центре смерча из птиц, возник ослепительно яркий луч, который становился всё ярче и ярче. Всё шире и шире. Пока весь птичий круг не попал внутрь этого луча и тогда ослепительно яркая вспышка осветила всё небо! И всё. Всё… Все птицы исчезли в одно мгновение. Как будто и не было кружащихся сотен пернатых. Как будто и не было Кукочки, Ангелочка и Пусечки, а в доме… Лежало тело смотрителя-уборщика. И он улыбался. Улыбка навсегда застыла на его лице. И хоронившие его говорили, что в своей жизни не видели, чтобы такое выражение умиротворения и радости было на лице того, кто умер. Будто бы увидел он что-то такое, что недоступно другим. Что-то такое, что выше любого счастья и любого удовольствия. А в зоопарке теперь другой смотритель. Одна пожилая женщина в старой куртке и растоптанных мужских ботинках. Она подолгу останавливается возле вольеров с животными и разговаривает с ними. Иногда ругает их, иногда хвалит. И посетители показывают на неё и смеются. Некоторые крутят пальцами у виска. Но она не обижается, ведь её каждый день ждут её друзья, чтобы рассказать о своих горестях и надеждах, а недавно… Одна маленькая лисичка, фенек, очень заболела, а ухаживать за ней было некому. И начальница отделения решила отдать фенека этой странной женщине.  - Я её выхожу, - говорила женщина, заворачивая маленькое слабое тельце в куртку. - Обязательно выхожу. И Фенечка назову. Зоолог и врач сомневались. Потому как, они, специалисты, а ничем помочь не смогли. - Идём домой. Идём Фенечка, - говорила женщина, прижимая к себе маленькое рыжее тельце. И лисичка вдруг почувствовала, что это мамины руки её качают. Она прижалась к маме и заснула. Она была уверена – теперь всё будет хорошо. |
Я обoжaю cвoe пoколение — мы пpивыкли ни на кoго нe нaдеяться и ни от кого ничего не ждaть…
Мы — самое закаленнoe и, не в обиду другим, самое прогрессивное поколение. Мы, дeти 60−80-х, всё привыкли делать сами — потому что лучше нас никто нe cделает… Мир меняется с мoлниеносной скоростью, и мы становимся другими. Не лучше, и не хужe, просто не такими, как вчера. Поколению после появления доступнoго интернета сложно понять, что было до… Одним словом, детям 60−80-х посвящается… Знаете, я обожаю своё поколение. Мы застали пластинки и бобины, пepекручивали на карандаше кассеты и сидели под стационарным телeфоном в ожидании звонка; ещё помним дискеты и диафильмы, но наpaвне с сегодняшними тинейджерами свободно осваиваем все нoвинки техники. Мы ещё любим Высоцкого и Магомаева, но и не впадаем в эпилепсию от современных ритмов. Более того, у нас и здесь нашлись «любимчики». Мы точно знаем, что в этом мире больше никогда не будет таких как Майкл Джексон, Queen и Led Zeppelin, и никому до сих пор так и не удалось заменить нам утраченных Белоусова, Талькова и Цоя. Это мы в детстве часами выглаживали колючую советскую школьную форму и красный галстук, а сегодня также трепетно заботимся о замшевой обуви. Нам никогда не понять, как на улице может быть скучно, ведь каждый из нас может cxоду насчитать сотни забав «без ничего», десяток игр с мячом, штук ceмь развлечений с обычной палкой и консервной банкой, не говоря уж о нaличии мелков и прочего «богатства». Это мы разговapиваем цитатами из книг, мультфильмов и кино, а в глyбине души coчувственно смотрим на тех, кто спрашивает: «А откуда это?». Этo для нас работала целая индустрия детских киностудий, и лучшие актёpы изощрялись в умении петь, танцевать и изображать наших любимыx гepоев — лишь бы мы росли нормальными людьми! Мы ещё умеем дpyжить и не прощаем предательства. Мы ещё пoмним, чтo любить человека — отнюдь не синоним слова «спать» с ним. Мы пережили развал страны, 90-е, парочку мировых кризисов и несколько воин (особенно внутренних). До нас, наконец, дошло, что наши родители делали для нас всё, что могли. Даже если не делали ничего. Мы теперь уже точно осознали, что «круто» — это не клубы каждые выходные, не градусы в стакане, а здоровый цвет лица, крепкий сон и дорогие люди рядом. Мы вручную рисовали «поля» в тетрадях, дрались исключительно «до первой крови» и уже многих похоронили. Мы — самое закаленное и, не в обиду другим, самое прогрессивное поколение. Нам повезло родиться ещё до того, как у детей отобpaли свободу и право выбора. Мы привыкли никого не слушать, ни нa кoго не надеяться и ни от кого ничего не ждaть. Мы, дeти 60−80-х, вcё привыкли делать сами — потомy что лучше нас никтo не сдeлaeт… © Ирина Мурьянова |
Увидела будущего зятя и чуть не упала в обморок
-Что-то в последнее время дома тебя не застать, - вздохнула Надежда, заметив, что дочь вернулась домой с большим букетом роз. -Ну ма-а-а-ам, - протянула Василиса, весело подмигнув женщине. - Я же уже взрослая. -Конечно, - улыбнулась мать. - Красивые цветы. Как хоть его зовут? -Станислав, - ответила девушка. -Имя тоже красивое, - похвалила Надежда. - Надеюсь, он хороший человек. -Он - самый лучший! - заявила Василиса. - Скоро я вас обязательно познакомлю. Надежда была рада. У самой жизнь не сложилась, хоть дочери повезёт! Впрочем, в её жизни тоже был такой "самый лучший", правда, исчез в неизвестном направлении. Через пару лет встретился другой. Может, любви у них особой не было, но зато взаимопонимание полное и уважение. Родилась дочь. Тихий, покорный Лёня приносил домой зарплату и во всём слушался жену. Это были девяностые. Кризис, безденежье. Муж потерял работу, начал выпивать, они всё чаще ругались. Лёня выносил из дома технику и вещи, всё менял на бутылку. Надя терпела-терпела, но в один прекрасный день терпение её закончилось. Она посмотрела на дочь, которая делала уроки, сидя за кухонным столом, и выгнала нерадивого супруга. С тех пор они остались с Василисой вдвоём. Часть 1 Cкрытый текст - Часть 2 Cкрытый текст - Часть 3 Cкрытый текст - |
Кот шёл по рынку, рассматривая торговые ряды: "Вот здесь добрая тётя всегда даёт мисочку сметаны. Там вон, на углу, хмурый дядька, видишь, он только с виду хмурый, всегда отрезает кусочек мяска. А здесь плохая тётка, всегда гоняет. Она продаёт колбасу и копчёные рёбрышки - мммм, от них такой запах... Но она никогда не поделится, даже не пытайся - может ещё и кинуть чем-нибудь, в меня как-то камнем кинула и попала в лапку, болела очень долго. А вот там...".
Так проводил "экскурсию" кот Василий для молодого котёнка-подростка, которого недавно подкинули в подвал дома, в котором Василий жил. Дом находился рядом с центральным рынком города - место сытое и выгодное, не приходится ходить на охоту. Одна торговка так примечала Василия, что даже подарила ему ошейник, сказала, что не будет блох. Он не был против, главное, чтобы кормила.  "Запомни, мой юный друг, люди любят, когда смотришь на них жалостливо и мяукаешь так, как будто ты давно-давно не ел - всегда срабатывает. Ну что, всё тебе рассказал, дальше сам" - и пошёл к хмурому мужику, который уже увидел кота и подготовил для него небольшой кусочек ливера. Малыш, которого недавно звали Тимкой, потянул носом и пошёл ...к торговке колбасой. Зря Василий мяукал ему вслед, что идти нужно к другим, Тимка, как зачарованный, шёл на духмяный колбасный аромат. Неделю назад Тимка прибился к Василию. Жил он в квартире, где и родился, где осталась мама. Однажды хозяин взял Тимку и его братьев-сестёр в охапку, сел в машину и начал ездить по городу. В некоторых дворах хозяин останавливался и оставлял возле подвала то братика, то сестричку Тимки - всего их было пятеро. Так Тимка оказался на улице и первый, кого он увидел - кота Василия, взрослого кота, который обошёл вокруг Тимки, обнюхал его и вынес вердикт: "Понятно, выбросили... Ну, привыкай жить здесь..."  "Ну-ка, чего пришёл, есть хочешь? Все хотят, иди отсюда, мышей вон лови..." - торговка колбасой подняла палку - "Даже не подходи сюда, ни кусочка не получишь!" Но Тимка продолжал идти на запах и не мог остановиться. "Татьяна, да дай ты ему кусочек, ведь малыш совсем, неужели не жалко?" - заговорили соседи-продавцы - "Ага, дай кусочек и он повадится приходить каждый день. Что я для него свиней-то выращиваю что ли?" - и замахнулась палкой в сторону Тимки, который уже сжался в ожидании удара. "Папа, давай купим колбаски, накормим этого котёночка, жалко его, голодный" - начала теребить мужчину девочка и папа, протянув купюры, получил ароматный кусок колбасы, попросив торговку порезать его. Девочка тут же поломала ломти помельче и положила перед Тимкой: "Ешь, маленький. Папа у меня - самый лучший!" - с гордостью оглядела продавцов девочка.  "Ну ты и смелый" - восхитился Василий вечером, когда кошки собрались в подвале - "Я думал, она тебе хребтину переломит палкой" - и начал рассказывать другим кошкам, как Тимка не испугался злой торговки и что потом случилось. На следующий день Тимка снова решил пойти к женщине, которую назвали Татьяной и которая торговала вкусной колбасой. "О, опять пришёл? Думаешь, каждый день тебя покупатели будут кормить?" - Татьяна говорила сердито, но сегодня она не была злой, ей было интересно, как поведёт себя котёнок. А тот вдруг подскочил к ней и начал тереться о ноги, громко мурлыча и заглядывая в глаза. "Уходи-уходи, ничего не получишь!"... В этот раз Тимка просидел напротив Татьяны зря - никто не купил для него колбасы и ему пришлось ходить по другим рядам, чтобы хоть кто-то накормил. Но на следующее утро Тимка вновь вырос перед Татьяной! Женщина удивилась, почему он не испугался её, почему продолжает приходить, если она ничем его не кормит, а даже наоборот, грозит побить... Так и повелось - каждое утро Тимка приходил и садился напротив Татьяны, жалобно заглядывая в глаза. И через несколько дней женщина сдалась: "Ну и упрямый ты! Ладно, иди сюда, дам кусочек".  "А, это ты тот рыжий котёнок, который приходит и просит колбаски?" - сегодня на рынок пришла дочь Татьяны Надежда, дав маме отдых - "Ты красивый!" - так, разговаривая с Тимкой, девушка отрезала котику колбаски - "А ты знаешь, что колбасу кошкам нельзя? Не знал? Вот так-то вот... И что с тобой сделать, если ты так смотришь... Дам, конечно, только немного". Целый день Тимка сидел рядом с Надеждой - ему понравилось, как она с ним разговаривала, ласково и спокойно. А вечером он не вернулся в подвал. Собирая оставшийся товар, Надежда вдруг сказала: "Вот что, друг, хватит тебе на рынке побираться, пойдём-ка жить к нам. Мама не будет против, я точно знаю, это она только с виду строгая". Засыпая в кровати Надежды, Тимка вдруг понял, что он - самый счастливый котик на свете, ведь у него теперь есть свой дом, вкусная еда и заботливые хозяйки. А Татьяна с улыбкой смотрела на малыша, удивляясь, что больше не раздражается и смотрит на него с нежностью - рыжий упрямец сумел покорить её сердце. |
Прочитала я тут одну мистическую историю и так она мне понравилось, что не могу не поделиться. Возможно кто-то уже выкладывал ее на сайте, что ж тогда прошу прощения
Посылочка с того света. Мистическая история
У подруги собачка умерла возрастная. Со щеночка вынянченная. Любимая. Половина сердца, считай, умерла, и подруга моя от горя слегла: заболела так, что помирать собралась. А дети её в шоке, конечно. Матери всё хуже и хуже, а чем помочь? Врачи только руками разводят: мол, она сама себя мыслями изводит ... А та уже реально отходит: лежит, в стенку уставилась, ни на что не реагирует, не ест и даже уже не встаёт. Что делать - то? Вот тогда дочь подруги и пошла на то самое место, под берёзой в саду, где пёсоньку схоронили, да расплакалась, да разговорилась с собакой как с живой, и давай её упрекать: - Что ж ты делаешь? Как же мы тебя любили! Зачем хочешь нашу мать с собою забрать? Мама ещё такая молодая - жить да жить. Как же мы без неё?.. А сама плачет, урыдалась вся. Вечером мне всё рассказывает по телефону и советуется, что, наверное, раз уж сама пошла к собаке на могилу с уговорами, может и у неё тоже с головой непорядок начинается? Ну, а что я? Дежурные фразы понимания, сочувствия... Что ж мы ещё можем - то? Через несколько дней чуть свет - дочери звонок в дверь. Кто там? Мама! Собственной персоной - бодрая, деловая, весёлая- помирать вдруг напрочь раздумала. — Так, - говорит,- дети! Сегодня ночью ко мне во сне приходила Эвочка, собачка наша умершая. Сказала, что она к нам возвращается. Сказала, что через месяц нужно каждое воскресенье ездить на птичий рынок и искать женщину со щенками. Женщину зовут Эмма, а ее суку - Эва. Порода? Не сказала. Главное: хозяйка Эмма, а сука – как и нашу звали, такая же кличка... Вывалила моя подруга детям все это, переоделась, собралась, и понеслась по делам, как будто и не болела, и суицидом не увлекалась. Дети снова в шоке! Дочь звонит мне: "Помогите мать уговорить психиатру показаться! У неё явно крыша поехала: умершая собака во сне Ц.У. раздаёт." А я уж к тому времени всю историю про сон из первых рук услышала: подругу любимую своими глазами вижу - живую и здоровую, слава тебе, Господи! Ну, и говорю девчонке: — Вам не угодишь! Умирает мать - плохо. Носится как шувей - опять нехорошо. Уже определитесь, как вам лучше? Нормальная твоя мать, угомонись! Не дурней, чем всю жизнь была... Ну, а дальше, как месяц пролетел, каждое воскресенье подруга с утра до ночи на десять рядов базар обходит. Когда одна, когда со мною, когда с дочерью. Ходим и ходим, всех торговцев уже в лицо знаем. Но нет этого сочетания Эмма/Эва, хоть ты стреляйся! Опять подруга моя раскисать начала, а я ей: — Чё ты раньше времени? Тебе ж соба русским языком сказала: ждать! Думаешь, так легко с того света вернуться? ... В тот день пошли мы с ней на последний круг, под конец базара. Все те же самые стоят, а время обеда уже давно прошло. Я подругу за шкварник и затащила в кафе. Сели. Я в меню воткнулась. Глаза поднимаю, а подруга мне за спину смотрит и в лице меняется. Чего там? Привидение что ль увидела? Глядь, а позади меня на стене объявление приклеено: предварительная запись на щенков Эвы - Эриты - и ещё две строчки имён всяких через чёрточку. А ниже телефон и имя - Эмма. Нас как подкинуло! Какой там обед? Звоним туда сразу: — Эмма? Трубка отвечает: —Эмма. — А собака - Эва? — Точно. — А щенки уже есть? — Нет, говорит, уже всех продали. Тут у подруги реально начинается истерика: — Как продали? А я? Там была моя... мне моя собака во сне сказала... мой щенок... с того света ... И рыдает в голос. Я перепугалась, трубку выхватила. — Извините, Вы не обращайте внимания! У нас тут мистическая история происходит, а в объявлении имена - Ваше и собаки Вашей – совпали, как во сне... Ну, когда собака в больнице приснилась, то так и сказала ... А трубка, видать, сначала обалдела, молчала долго, а потом вдруг говорит: — Пишите адрес, приезжайте. Есть один щеночек. Себе оставили. Батюшки! Не чуя под собою ног, прыгнули в машину и несёмся по адресу. Нашли. Зашли. Стоит дама полтора метра в высоту и в ширину тех же полтора: квадратно - гнездовая такая тётка! На шее цепь золотая, шириной в три пальца, в парике и темных очках, не молода, но в модном прикиде. Ага, и в пустой квартире. Ни здрасьте тебе, ни других реверансов. Молча ткнула пальцем в сторону комнаты. Там стояли шкаф, стол и стулья. Мы сели... ... и тут начался допрос с пристрастием: кто такие, откуда, зачем? Тётка вокруг нас кругами носится и орёт: — Правду говорите, правду! Я знаю, кто вас подослал!.. Я уже начала потихоньку поглядывать в сторону входной двери, когда, заметив мой взгляд, тётка рявкнула слово, и из соседней комнаты вышла огро-о-о-мная собака и молча легла поперёк дверного проёма в коридор, неприветливо глядя в нашу сторону. Поняла я, что живыми нам отсюда не выйти: не убьют, так сожрут! И вот только, когда в сотый раз в мельчайших подробностях мы, каждая по очереди, пересказали всю историю от начала и до конца, включая сон и номер палаты в больнице, где подруга его увидела, а также с топографической точностью описали птичий рынок изнутри, квадратная тётка встала, и, повинуясь её еле уловимому движению, огромная собака ушла, как мне показалось, с некоторым разочарованием, что не пришлось попробовать нас на вкус. Затем тётка достала посуду и бутылку коньяка из бара, налила нам по рюмке, плеснула полстакана себе и сказала, что хоть она не верит ни в бога, ни в чёрта, но другого объяснения этому нет. Короче: хозяйская сука Эва оказалась пёса жутко дорогих кровей, которых на весь мир по пальцам можно перечесть. Сводится всегда только с одним кобелём, у которого в родословной все короли, принцы крови, и ниже герцога даже челяди нет никого. Специально за кучу денег этого пса привозят к ней из ..., и всегда всё в идеале! Щенки - все как на подбор! И стоит каждый псёнок целого состояния: все бэсты забэбэсты, запись за год вперёд. И вот, как положено, три месяца назад собака ощенилась … Та - даам: среди всех тёмных щенков вдруг оказалась одна белая девка. Это как? Это невозможно! Наука опровергает! С их кровями не может быть белого цвета нигде, даже если их наизнанку вывернуть. Что делать? Скандал! Если кто-нибудь узнает, что такое произошло, собаку лишат всех званий и исключат из разведения. И щенков её прошлых тоже. Решили молчать. Но что же делать с этой белой заразой? Тётка снова махнула полстакана коньяка, как я сорок капель корвалола, и покаялась: - Ну да, хотела я её усыпить, даже доверенного ветеринара вызвала. Но только ночью снится мне сон: иду я по пустой улице, на которую выходят много дверей. И все они закрыты. Вдруг одна отворяется, и в проёме стоит собака - не моя, не знаю такую. Посмотрела на меня, зубы страшно оскалила и исчезла, а с этого места ко мне на дорогу выпрыгнул белый щенок, а во рту мячик. Щенок мячик передо мною положил, сел и смотрит на меня серьёзно, по-взрослому. В этот момент та дверь захлопнулась, да так громко, что я и проснулась... Смотрю, утро уже. Целый день из головы сон не идёт. А сама жду: должен вот-вот коновал приехать. А тут дверь из соседней комнаты открылась, и шлепает ко мне это белобрысое чудо: хвостиком виляет, мячик во рту несет, кладёт прямо передо мною, садится и смотрит мне прямо в глаза. Один в один, как во сне. И взгляд такой же - не щенячий. Меня мороз по коже продрал, аж заколотило всю. Молитву никакую вспомнить не могу, а сердце из груди чуть не выскочит… Испугалась я! Схватила щенка, унесла в дальнюю комнату. Ну, думаю, будь, что будет. Чувствую, нельзя этого щенка усыплять. Беда будет мне. Не зря ж та чужая собака во сне зубы скалила... Ветеринару заплатила за ложный вызов, что- то наплела, благо, про усыпление предварительно разговора не было. Ну, думаю, ладно, завтра утром решу. А тут под вечер ваш звонок. И как только эта - кивок в сторону подруги - рыдать начала, что ей щенок должен достаться, да про сон, да про собаку свою умершую, стало мне всё ясно —здесь голос хозяйки обрушился на нас как Ниагарский водопад. — Ясно мне стало, что это из-за вас - ненормальных - мне ТАМ (пальцем в небо!) брак в мою красавицу засунули. И так дела плохо идут. Мода на породу проходит, что ли? Когда такое было, чтоб я на базаре объявления расклеивала? А тут еще эта белая щеня на мою голову... Женщина резким движением плеснула себе ещё коньяк и выдала: — Значит так: щенка вы сейчас забираете и про меня забываете! Тем более, что я через несколько дней уезжаю с собакой и сюда уже точно никогда не вернусь. Всё, что я вам рассказала, считайте вашим очередным ночным бредом про вашу умершую псину! Да как шарахнет кулаком по столу, да как заорёт: — Знакомиться будете? Или просто заберёте свою посылочку с того света? Мы ошарашено переглянулись в попытке заземлиться. А тётка махом вылила в себя оставшийся коньяк и вылетела в другую комнату. Теперь я знаю, как выглядят волосы, вставшие дыбом... Услышанное не лезло ни в какие ворота, но с точки зрения сна подруги - все было вполне логично, особенно окрас щенка. Уж это была гарантия, что его никому не продадут и даже никому не покажут кроме нас. В эту минуту в комнату вошёл щенок - абсолютно белый, что, действительно, для этой породы просто невероятно. Щенок стоял перед нами на пороге комнаты и какое-то время внимательно рассматривал нас обеих, переводя взгляд с одной на другую, потом смело двинулся в сторону подруги и улёгся у её ног. Подруга растерянно посмотрела на щенка, в котором не было даже отдаленного сходства с её умершей собакой, потом подняла глаза на меня и робко улыбнулась. Вышла тётка с коробкой, помещенной в сумку. Посмотрела на щенка, на подругу, выругалась под нос, но аккуратно посадила малышку в импровизированную переноску с уже сделанными дырками по бокам, молча вручила сумку подруге и жестом указала нам на дверь. Подруга попыталась поблагодарить, на что тётка издала такой рык, что мы кубарем выкатились из квартиры, и дверь за нами с грохотом захлопнулась. Сели в машину, едем, молчим. Коробка стоит на сиденье в одном углу, а подруга в другом углу сидит, как не родная, и на эту коробку смотрит. Вдруг коробка ходуном заходила, да как набок повалится! А оттуда сначала голова показалась, а потом и щенулька целиком вылезла и давай скулить, да так громко! Аж плачет! Аж слёзоньки на глазах! Типа, обидно ей, что её не узнали. Тут и подруга как схватит её в охапку и давай целовать, и тоже плакать... Я, конечно, машину остановила, потому как с таким количеством слёз ехать опасно. А эти две дурочки уже смеются: вернее, подруга смеётся и плачет одновременно, а белая щенулька, невероятной красоты, ей слёзы языком утирает. - Ну, что, говорю, девушки, встретились? Не так уж надолго вы и расставались! А ты мне не верила, что они всегда возвращаются к тем, кого любят... Верить надо, девки, верить! И ждать. Все совпадения случайны. Автор - Любовь Снежко |
УХОДЯ В ЗАКАТ
 Он стоял, слегка сгорбившись, а угрюмое выражение лица придавало ему что-то грозное, будто, он готовился к прыжку. И она испугалась. Ведь рядом больше никого не было. И, наверное, лучше действительно уйти… Они сидели на берегу большого озера и смотрели на Солнце, садящееся на другом берегу за верхушки деревьев. Большой белый волк и маленькая крыса... Они давно познакомились. Сперва крыса боялась странного волка, сидевшего у озера и задумчиво смотревшего на воду, но потом, понемногу, она привыкла к нему, и со временем так осмелела, что подошла вплотную и прижалась к его передней левой лапе. Так она чувствовала себя под защитой и ей было спокойно и хорошо. Странная крыса и странный волк. Она тоже любила смотреть на воду и на закат. И волк привык к этому маленькому существу, доверившему ему свою жизнь. Его давно выгнали из стаи. Во-первых, волки не любят, когда кто-то ведёт себя странно. А волк, сидящий на берегу и любующийся последними лучами Солнца – звучит странно. А во-вторых, он просто вырос и пришло время создавать свою стаю. И вот с этим-то и была загвоздка. Ни одна волчица не соглашалась пойти с таким странным существом. И по сути, он стал волком-одиночкой, а поэтому даже общение с крысой было для него очень важно. Она уходила ненадолго, пока её крысята спали, и сидела рядом со своим огромным другом. Они смотрели и слушали. Два странных существа, нашедшие друг друга в непроглядном мраке леса и времени. Два странных существа, встретившихся и подружившихся наперекор всему… И это было очень ценно. Они дорожили каждой минутой и каждой секундой. И секунды эти вплетались в шелест листвы, плеск воды и в пение птиц. - Какой красивый закат, - говорил волк, наклоняясь и обнюхивая спинку крысы. - Просто изумительный! - отвечала она. Привстав на задние лапки, она трогала передними его большой мокрый нос, и что-то такое, необъяснимое, расплывалось по её телу. Будто птицы поют красивые песни, и изнутри поднимается счастье... Но надо было спешить к крысятам, и она, погладив лапками его шерсть, убегала, а он смотрел ей вслед и вздыхал. Он приносил ей остатки от дичи, которую ему удалось поймать, крыса с благодарностью брала их и относила своим деткам. Оставалось ещё много, и хватало ей и её крысиным родичам. Наверное, именно поэтому они и не имели ничего против её встреч с волком. Так шли дни, недели и месяцы. И казалось, эти встречи никогда не прекратятся и две эти фигуры так и останутся навсегда на берегу озера, но… Разве жизнь - это только ряд счастливых мгновений? Нет. К сожалению, счастье - это только кратковременное состояние, перед расплатой. И она наступила... Однажды вечером крыса пришла, как всегда, на берег озера. На их излюбленное место. Туда, где большой серо-белый волк всегда с нетерпение поджидал её, но не застала его. Сперва она долго ждала, волнуясь всё сильнее и сильнее, потом беспокойство охватило всё её существо, и она заметалась по берегу. Её маленькое сердце стучало и кричало о несчастье. И она… Крыса помчалась со всех своих маленьких лапок, огибая деревья, кусты и камни. Куда она бежала? Куда?! Она не знала. Сердце вело её. И оно привело…точно к засаде, устроенной охотниками для волков. Несколько человек поджидали зверя, а впереди, на большой поляне, три огромных волкодава загоняли ее волка. Он не видел засады и летел прямо на спрятавшихся охотников. И тогда маленькая крыса, забыв обо всём на свете, бросилась к нему, к своему единственному волку, чтобы спасти его. Чтобы защитить. Чтобы закрыть собой. А он, увидев её, застыл, как вкопанный, и горестно закричал: - Беги! Беги!! Беги!!! Но она не побежала. Она встала на свои маленькие задние лапки, раскрыла свою маленькую пасть и зашипела изо всех сил на трёх огромных волкодавов! И те вдруг встали, как вкопанные. Перед ними была малюсенькая крыска, вставшая на защиту волка. Она так отважно бросалась на них, защищая своё родной существо, что волкодавы... Спера один, потом второй и за ним третий, сели на задние лапы и с немым изумлением смотрели на то, как крыса закрывала собой серо-белого волка, их добычу, но… Теперь это уже не была их добыча. Даже животным понятно, что нельзя нарушить такое. И они категорически отказались выполнять команду – фас. Они сидели неподвижно, восхищаясь самоотверженной смелостью маленького существа. По всем законам царства животных, они больше не имели права преследовать волка, но люди… Они не знают жалости, и законы животных им не ведомы… У людей свои законы - жестокости и смерти. И никто не может спастись из её цепких лап, если её помощниками стали люди. А дробь… Крупная дробь не оставила им ни малейшего шанса. Всего один выстрел. Всего один… Нет, дорогие мои, не расстраивайтесь. Они умерли вместе. Вместе ушли в закат. В одну и ту же секунду. Им было не больно и не страшно. В эту последнюю секунду крыса уже поверила в то. что им удастся спастись и она, как всегда, прижалась к передней левой лапе своего любимого волка, погладила её и хотела сказать: - Пойдём. Пойдём, мой хороший. Там ведь закат. И он ждёт нас… Но тут прозвучал выстрел. И свет просто погас в их глазах. Навсегда. Они так и умерли, прижавшись друг к другу. Маленькая крыса и большой серо-белый волк. Нет, это не конец истории. Не спешите расстраиваться. Всё ещё будет. Через тридцать лет… Женщина сидела на одном из утёсов Гранд Каньона, что расположен в Аризоне. Там много просто восхитительных мест, откуда открываются виды, от которых захватывает дух и которые нельзя описать словами, а надо видеть, но... Она всегда приходила именно сюда. Это была самая высокая площадка с большим валуном в самом конце, с которого можно было наблюдать заходящее Солнце. Почему она приходила именно сюда, она сама не могла объяснить себе. Она была довольно известной художницей - писала странные картины, которые видела во сне. Будто она бежит по лесу, а вокруг удивительные существа и деревья, но почему-то она видела всё это снизу вверх. А один сон… Не давал ей покоя. Он мучил её много лет. Будто, вместо ясной и четкой картинки, она видит на фоне леса расплывчатое серо-белое пятно. И она писала, писала, писала. Ей казалось, что если она напишет ещё одну картину, то сон внезапно обретёт очертания, и она сможет понять, что её мучило так много лет. Но ничто не могло помочь. И в её картинах была незавершенность и тайна. В них были волшебные существа в лесу и надежда. В них была любовь, струившаяся из-под каждого мазка и каждого нарисованного листочка… Её картины разбирали. Люди вешали их у себя дома и подолгу, очень подолгу, длинными вечерами, всматривались в них, пытаясь понять, что же так привлекает их? И почему они оставляют такое неизгладимое впечатление? Солнце уже садилось за скалы каньона, и казалось, что они сами светятся красным… Она приходила на это место долгие годы. Она сама уже не помнила, сколько. Ей казалось, что всю свою жизнь. - Это моё место! - вдруг услышала она. - Я всегда тут сижу. Вам придётся уйти! Женщина возмущённо обернулась и встала с валуна, чтобы объяснить этому наглецу, чьё это место на самом деле… Перед ней стоял высокий мужчина с непричесанными и совершенно седыми волосами. Казалось, что пышная шевелюра его сама собой шевелится. Так ветер трепал волосы. Он стоял, слегка сгорбившись, а угрюмое выражение лица придавало ему что-то грозное, будто, он готовился к прыжку. И она испугалась. Ведь рядом больше никого не было. И, наверное, лучше действительно уйти… И оставить этого наглеца и нахала одного. Ничего, она придёт на следующий день… И она уже собиралась прошмыгнуть мимо него серенькой мышкой, не говоря ни слова, когда он вдруг поднял голову, и она увидела… Его лицо, будто слепленное из кусочков гранита. Но очень изящных кусочков. Не удержавшись, она взглянула в его глаза… Это были очень странные глаза, с огромными, черными, как ночь, зрачками. И она утонула в них... И увидела... Она всё увидела и вспомнила! Как они тогда сидели на берегу озера. Она вспомнила заходящее Солнце и плеск воды. Она вспомнила, как прижималась к нему… И тот вечер. Последний. Самый последний, а потом... Она бросилась к нему и обняла. - Как же долго я ждала тебя, - сказала она тихо. - А я много лет смотрю за тобой, - ответил он. - А подойти боялся. Вдруг, ты уйдёшь. Вдруг, ты всё забыла и пройдёшь мимо. Я ведь тоже очень много лет прихожу сюда, и сам не знаю почему. Будто что-то зовёт меня. А сегодня… Он сел на большой валун, лежавший у самого края. И она села рядом, слева от него, и прижалась к его левой руке. - Сегодня такой красивый закат, - сказал он. - И я не смог промолчать. - Просто изумительный! - ответила она. Что-то такое необъяснимое расплывалось по её телу. Будто птицы поют красивые песни и изнутри поднимается счастье. Она обняла его руку и сказала: - Я больше никуда тебя не отпущу. Они сидели на краю обрыва, на большом камне, и смотрели на закат. Маленькая крыска и большой серо-белый волк… |
СВОЙ ПУТЬ
 А маленькая собачка, та, которая толкалась с котами, положила маленькие лапки ему на грудь и горестно завыла. Она подняла свою рыжую мордочку вверх, и из её красивых глаз потекли слёзы… Это случилось прямо во время кормления… Дешевенький корм, который позволяла его зарплата, каша, сваренная на курином бульоне и измельченные кусочки мяса - кошки и маленькая рыжая собачка, которую они давно уже принимали за свою, толпились, огрызались и, отталкивая друг друга, поглощали вкусный обед как можно скорее. Сперва он почувствовал боль за левой грудиной, потом - под левой лопаткой, и рука онемела. Всё начало кружиться перед глазами, и мужчина, опустившись на землю, прислонился к дереву. Вверху светило Солнце, ветер шевелил листочки, но он уже ничего этого не видел… Потому что сердце билось все медленнее и медленнее, а воздух проникал в легкие раскалёнными кусками. Он завалился на правый бок, и всё исчезло... Когда он открыл глаза, вокруг всё было белым. И только под ногами чувствовалось что-то, напоминающее плотную, как камень, вату. Она и скрипела точно так. Он посмотрел вперёд, назад и увидел огромную очередь, которая, впрочем, вполне себе быстро двигалась. Впереди были огромные ворота, сделанные из неизвестного материала. Он одновременно светился, переливался, как бриллианты, и менял цвета от желтого до ярко-белого. А из-за ворот звучала музыка, которой он никогда не слышал. Мужчина попытался ощупать себя и вдруг… Ослепительная вспышка в голове - щупать-то нечего! И он всё вспомнил. И застонал. Нет. Не из-за того, что умер. А из-за того, что не успел погладить и докормить своих малышей. И кто теперь будет о них заботиться?... А маленькая собачка, та, которая толкалась с котами, забралась на его холодеющее тело, положила маленькие лапки ему на грудь и горестно завыла. Она подняла свою рыжую мордочку вверх, и из её красивых глаз потекли слёзы. Коты собрались вокруг и с ужасом смотрели на то, что ещё недавно было их надеждой и опорой. Вот от этой мысли и стало плохо мужчине, стоявшему в очереди к огромным воротам. которые, как он уже понял, вели в Рай. Наверное. Потому что, именно туда и стояла бесконечная очередь. Позади и впереди него стояли люди, считавшие себя достойными войти в светящиеся ворота. Тут были служители церкви, всю жизнь собиравшие для неё безграничные сокровища, миллионеры, жертвовавшие на храмы и уверенные в своей непогрешимости, работники всяческих учреждений, всю жизнь стремившиеся просто хорошо выполнять свою работу и завсегдатаи церковных и молельных домов, которые любую свободную минуту стремились туда, чтобы поговорить о святости и осудить тех, кто за стенами этих заведений ведет себя не так, как они считали правильным. Многие здесь были. И каждый из них был уверен или надеялся, в конце концов, оказаться за высокими красивыми воротами... Мужчина внимательно осмотрелся и заметил, что от дороги, ведущей к высоченным воротам, вправо отходили маленькие тропинки. И все они сходились у невысоких, покосившихся и давно заржавевших ворот, которые покачивались на старинных и, казалось, вечность не смазанных петлях. Ветер шевелил ворота, и петли жутко скрипели, издавая звук, одновременно напоминающий визг, стон и скрежет... Стоящие в очереди оглядывались на ворота с ужасом, а несколько священников переговаривались между собой. Они называли это место - вратами в преисподнюю. Самым дьявольским местом на земле. И там, перед входом, стоял Ангел с серыми обвисшими крыльями, а его лицо было скорбным и испещрённым морщинами. Время от времени из очереди выходил человек и, понурив голову, медленно шел по направлению к старым, покосившимся воротам. Поговорив с печальным Ангелом, человек подходил к воротам. Они с жутким скрипом открывались, и он исчезал за ними - громкий хлопок, вспышка ослепительного ярко-красного света… И всё. Очередь с ужасом смотрела на происходящее. Все стремились как можно быстрее миновать тропинки, идущие к скрипучим воротам. А перед огромными сияющими воротами стояло несколько белоснежных улыбающихся Ангелов. Они быстро опрашивали претендентов, что-то записывали и, ослепительно улыбаясь, пропускали. Всех. Практически всех, за небольшим исключением. И мужчина решил, что ему нечего ждать своей возможности. Потому как, в церковь он не ходил, денег туда не сдавал, да и, честно говоря, не очень-то помогал людям, а если точнее - всю свою жизнь он их сторонился. Вот и пришла расплата. Тяжело вздохнув, он вышел из очереди и медленно направился по одной из тропинок в сторону печального Ангела и старых покосившихся ворот. Ангел поднял глаза и посмотрел на мужчину долгим, печальным взглядом. - Ну? - спросил он. - Будешь каяться? Ты ведь сам выбрал этот путь, не правда ли? Никто тебя не уговаривал. - Нет, нет, - ответил мужчина. - Просто я думаю, что мне не туда... Эти большие, красивые ворота не для меня. Я ведь не очень-то и в Бога верил. И не ходил в церковь, и с людьми как-то не очень… Печальный Ангел оживился. - Вот как? - спросил он. - Значит, неверующий, получается? Ни во что, значит, не верил? Мужчина замялся. - Ну, как не верил, - сказал он. - Так, знаете, понемножку. Какая тут вера, когда я их кормлю, а другие люди бьют и гонят… - Ну, может, надо было с этими людьми поговорить? - поинтересовался Ангел. - Да говорил я! Говорил. Много раз, - согласился мужчина. - Только, бесполезно это... - Вот, вот, - отозвался Печальный Ангел. - Плюс, ещё неверие в людей. Грех, знаете ли. Большой грех. - Так я знаю, - согласился мужчина. - Потому сюда и пришел. - Значит, сам пришел. Сам выбрал. И уверен, что тебе сюда? Точно? - всё уточнял почему-то Печальный Ангел. - Может всё же, попробуешь туда? И он кивнул на огромные сияющие ворота. - Нет, - отказался мужчина. - Давайте уж. Чего тянуть? Мне, как и всем грешникам, сюда. - Вона, как ты оценил, - усмехнулся Печальный Ангел. - Значит, считаешь себя большим грешником, чем все эти попы, жертвователи и посетители молельных домов? - Ясное дело, - улыбнулся мужчина. - Ясное? - спросил Ангел. - Кому ясное? - Мне ясное, - уточнил человек. - Не тянул бы ты… - А что так? - вдруг оживился Печальный Ангел. - Почему спешишь? Ведь потом возврата не будет. - А у меня просьба есть, - выдохнул мужчина. - Я тебя задерживать не буду. Ты меня в это адское место по-быстренькому отправишь, а за это... Моим питомцам на Земле поможешь. Направь им кого-нибудь, чтобы они одни не остались. Пусть их за меня покормит… И погладит... - Здесь тебе не базар! - вдруг рассердился Печальный Ангел и даже стал как-то выше. Его глаза были сердиты, а голос гремел. - Ишь, торговаться вздумал! Последний раз спрашиваю - сюда пойдёшь или вернёшься? - Сюда пойду, - ответил мужчина. - Только, уж ты не сердись. И помоги моим малышам, пожалуйста. - Ну, коли так решил сам... И никто тебя не уговаривал, - сказал Ангел, - то проходи. Он сделал широкий жест правой рукой. И страшные, старые ворота открылись с жутким скрипом, визгом и воем. По очереди пробежала дрожь. И стоящие там отвернулись, чтобы не видеть того, что сейчас произойдёт. - Иди, иди, - сказал Печальный Ангел. - Иди. Потому что - заслужил. Сам выбрал. Так и быть, помогу твоим внизу. Очень уж мне та маленькая собачка понравилась. Мужчина удивлённо обернулся. Откуда Ангел мог знать о собачке, но тут его подхватил вихрь и понёс в открывшиеся ворота… Хлопок. Ослепительный свет. Мужчина открыл глаза. Огромная поляна. Невероятно большого размера. То тут, то там виднелись маленькие домики, окруженные деревьями и цветами. Люди ходили совершенно спокойно. Воздух был насыщен какими-то замечательными запахами, порхали птицы и бабочки, а под ногами… Мужчина посмотрел вниз. Там были все его питомцы, ушедшие на радугу. Они тёрлись об его ноги, ласкаясь и приветствуя его. Он обернулся. Печальный Ангел всё ещё стоял прямо за воротами. - Как же? Как же так?! - закричал мужчина. - Что это? Почему? А что же за теми большими и красивыми воротами? - Тебе лучше не знать, что там, - ответил Ангел, который теперь был совсем не печальным Ангелом с серыми крыльями. Он был ослепительно белым и лицо его светилось. - Тебе лучше не знать, - повторил он. - Ведь ты сам выбрал этот путь. А выбирают его очень немногие. Все стремятся войти в большие ворота. Парадным входом… - Но ведь я ничего не сделал. Никому не помог, ничего не пожертвовал. Не читал никаких книг, - сказал мужчина. - Я и в Бога-то не очень верил... - Точно, - согласился Сияющий Ангел. - Но… Вот бы всем такую веру, как у тебя. Твоя из сердца. А их… - и он кивнул на огромную очередь, - из кармана, гордыни, высокомерия и страха. А в общем-то, не слушай меня. За тебя просто та самая рыжая собачка со смешным хвостиком попросила. Очень попросила. Вот так-то. И Ангел повернулся опять к бесконечной очереди к сверкающему входу. И стоящие там опять видели Печального Ангела и старые покосившиеся ворота. И слышали скрип и визг несмазанных петель… Они все стремились туда, к огромным, сверкающим, переливающимся воротам. К Главному входу. Они не могли и не хотели сойти с этого пути. Потому что поступали так всю свою жизнь. Они искренно верили, что там их ждёт прекрасный, новый мир. А Печальный Ангел смотрел на них грустным взглядом и ждал. Того. Одного. Который сделает шаг в сторону. Сам. |
ПЧЕЛА И АНГЕЛ
 Мужчина наблюдал за ней и улыбался. Он ел и вспоминал свою кошку. Он подобрал её маленькой и беспомощной. А теперь это была принцесса. Капризная, своенравная и любимая… Они сидели за столом. Три человека, трое уставших после работы мужчин. Все сидели за одним столом, а под ним была небольшая такая лужа. От полива осталась и почти высохла. Буквально, пару миллиметров влаги над асфальтом, но… Для летающей пчелы и это было много. Слишком много. И когда она подлетела близко к воде, подул ветер, и пчела рухнула вниз. Вниз спинкой. Прямо в неглубокую лужу. Крылышками. На большее воды не хватило, но и этого было достаточно, чтобы она прилипла к влажной плёнке и не могла перевернуться. Мужчина, сидевший с краю стола и заметивший это, оглянулся на своих соседей и, убедившись в том, что они не смотрят, со злостью наступил на пчелу. Растоптав её, он встал и пошел по направлению к выходу с завода… У ворот сидел нищий в грязной куртке и таких же штанах. Он протянул руку по направлению к выходящему мужчине и сказал: - Кушать очень хочется. Подайте что-нибудь, от щедрот ваших… Вышедший мужчина оглянулся и, убедившись, что никто его не видит, пнул нищего ногой. - Пшёл вон, вонючий пьяница и попрошайка! Бог подаст! - крикнул он и улыбнулся, когда нищий, отлетев от его толчка, растянулся во весь рост в небольшой луже, оставшейся от полива. Мужчина пошел дальше, насвистывая что-то весёлое. Настроение его явно улучшилось. Он получал удовольствие, унижая других. Приехав к дому, он поставил машину на стоянку и пошел по направлению к подъезду. Был вечер, и фонари освещали далеко не всю площадку, заставленную машинами. Может, именно поэтому он и не заметил, что люк над ямой от канализации отсутствовал... Мужчина ушел вниз, не издав ни звука. Послышался только всплеск нечистот внизу. Там он и простоял до самого утра, охрипнув от бесполезных криков, пока его, пропитавшегося запахом, не достали пожарные. Они отворачивались, прикрывая носы рукавами. Выглядел мужчина, да и пах, точно также, как и то, что сливается из унитазов. Вторая пчела подлетела ко второму мужчине, сидевшему за столом, и попыталась сесть на его развёрнутую конфету, но он отмахнулся от неё, и она, сделав сальто, упала в небольшую лужицу под столом. Прилипла крылышками к поверхности и яростно семенила лапками, пытаясь выбраться. Мужчина посмотрел на неё безразлично. Встал и пошел к выходу. Нищий всё ещё сидел там. - Есть очень хочется, - сказал он выходящему из ворот человеку. - Подайте что-нибудь… Но мужчина даже не взглянул на него. Он прошел мимо протянутой руки, направляясь домой. Жил он далеко. И шел по городу, проходя мимо многочисленных кафе… А в одном из них сидела одинокая женщина, которая коротала вечера здесь, потому что идти в пустую квартиру ей не хотелось. Мужчина прошел мимо кафе, не останавливаясь, лишь скользнув взглядом по сидевшим там. Их глаза встретились, но мужчина отвел в сторону свои и пошел дальше, в свою пустую квартиру. А дождь, осенний, холодный, уже накрапывал. И ветер задувал, гоня по асфальту желтую и красную пожухлую листву. Он прошел мимо киоска с билетами лото и даже не взглянул туда. Он знал, что ему никогда не везёт. И даже пробовать нечего. А значит, надо идти мимо. Всегда мимо. Мимо всего. Мимо женщины за стеклом в кафе. Мимо киоска лото и мимо вечернего города... Третья пчела подлетела к последнему мужчине, сидевшему за столом. Она села на его конфету и поползала по ней, а потом почему-то приземлилась на сочный и ярко-зелёный огурец. Мужчина наблюдал за ней и улыбался. Он ел и вспоминал свою кошку. Он подобрал её маленькой и беспомощной. А теперь это была принцесса. Капризная, своенравная и любимая… Дунул ветер, и пчела упала в лужу под столом, где прилипла к поверхности воды крылышками. Мужчина нагнулся и стал искать палочку, чтобы помочь, но не нашел, и тогда, тяжело вздохнув, достал из пачки последнюю сигарету, которую хотел выкурить после еды, и помог бедняге выбраться из лужицы. Пчела посидела, отряхнула крылышки и улетела, а мужчина пошел к выходу с завода. - Добрый человек! - просил нищий, - Добрый человек… Я очень голоден. Не мог бы ты, от щедрот своих, подать мне несколько монет? Мужчина достал из кармана всю мелочь и высыпал в протянутую ладонь. - А что ж себе? - удивился нищий, - Себе ты ничего не оставишь?! - Тебе нужнее, - отозвался мужчина. - Я уже поел, и дома ждёт полный холодильник… Хочешь, поедем ко мне, и я тебя накормлю? - спросил он нищего, но тот… Вдруг встал. И мужчина удивился - перед ним стоял совсем другой человек. Высокий, с окладистой бородой и длинными волосами. Как будто, он изменился за одну секунду! Мужчина мотнул головой. Ведь такого не может быть, подумал он, мне просто показалось… - Добрый человек, - произнёс нищий. - Я хочу отблагодарить тебя. Не побрезгуй, протяни руку. Мужчина улыбнулся и, протянув руку, раскрыл ладонь. Нищий положил в неё маленькую скомканную бумажку и пошел прочь быстрым шагом. Мужчина развернул клочок и с удивление увидел заполненный лотерейный билет. Он оглянулся. Он искал нищего, но тот словно сквозь землю провалился. Пожав плечами, мужчина отправился домой. Его квартира была в том же самом доме, что и у второго работника. Поэтому, он шел точно по тому же маршруту. Мимо множества кафе, в которых сидели люди и та самая женщина... И он остановился перед большим стеклом, отделявшим зал и столик женщины, сидевшей точно перед ним. Он повернул своё лицо, и тут большой, желтый лист шлёпнулся на его левую щеку. Женщина, до того смотревшая пустым взглядом, улыбнулась, а он снял с лица лист и приложил его к стеклу. Она встала и, подойдя к стеклу с другой стороны, приложила свою ладонь к тому месту, где был листок, и они... Улыбнулись друг другу, а женщина вышла из кафе и подошла к мужчине. Она спросила: - Куда ты идёшь? - К ларьку лото, - ответил тот и рассказал ей про странного нищего, подарившего ему лотерейный билет. - Как интересно, - сказала женщина. - Можно я пойду с тобой? - Буду рад, - ответил мужчина и взял её под правую руку. И вдруг… Бабочки запорхали у неё внутри. Так, будто на улице была не осень, а весна. И не вечер, а ясный день, и солнце, казалось, светит вовсю… Они шли и весело болтали. Они смеялись. И им было хорошо, а с неба шел пурпурный дождь. И весь город был раскрашен в разные цвета. И ветер ласково трепал их волосы. Они шли к киоску лото… - Опять ты меня растрогал, - сказала большая ворона, сидевшая на плече у высокого нищего, стоявшего на тротуаре и смотревшего паре вслед. - А ты знаешь, - сказала ворона, - мне не нравится, что ты все время превращаешь меня то в пчёл, то в котов или собак. Может, как-нибудь обойдёмся без этого? Нищий улыбнулся и погладил её. - Ты уже сама не сможешь иначе, - ответил он. - Пойдём. Пойдём… Земля большая и круглая. И нам ещё очень много надо сделать, чтобы люди стали лучше. Ворона засмеялась и закашлялась. - Лучше? - спросила она. - Лучше?! Ты шутишь? Веками мы с тобой бродим, и всё без толку. Ты ещё не разочаровался в них? В людях. - Что ты говоришь? - удивился нищий. - Разве можно? Разве можно жить без веры? - Веры в людей? - уточнила ворона. - Веры в лучшее, - ответил ей нищий. И они скрылись в потоках хлынувшего с неба пурпурного дождя... А мужчина и женщина стояли у киоска лото и целовались. А киоскёрша смотрела на них и плакала почему-то. Она вытирала слёзы с лица и улыбалась. И всё никак не закрывала киоск, ведь у мужчины из правой ладони торчал лотерейный билет… |
CОЛНЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК
У него было много работы. Но одна женщина, у которой тоже было два кота дома, плевать хотела на все эти таблички. Она входила к мужчине без стука и показывала новые фото своих питомцев, заодно принося ему котлетки и кашку… Вообще-то он был самым обычным, но перенесённые жизненные невзгоды, потери и разочарования сделали его молчаливым, задумчивым и неулыбчивым... В школе над ним насмехались. Родители выпихнули его из дома сразу после окончания школы. Им было стыдно, что, в отличие от всех остальных детей, он не достиг ровным счетом ничего. И на общем фоне колледжей и университетов, уборщик мусора портил им нервы, вид и разговоры с друзьями по праздникам. Поэтому, он переехал в другой город, прервал все контакты с родными, знакомыми и начал новую жизнь. Ему пришлось сменить много работ и квартир. И нигде он не мог влиться в коллектив. Везде он был лишним, пока не устроился уборщиком в одну очень большую издательскую фирму. Собственно говоря, это было не просто издательство, а целый комплекс СМИ, плюс всякое издательское дело. И занимали они полностью целое здание. Высотку. Где для него и других уборщиков всегда хватало работы. Его поставили на двенадцатый этаж, где и сидел хозяин, основатель и распорядитель всей фирмы - в огромном кабинете за стеклянными дверями. Здесь находился отдел публикаций. И беготня тут наблюдалась с открытия до позднего вечера. Листки и прочая бумажная принадлежность сыпались на пол, как дождь. И он всегда был занят… Впрочем, его не любили. Всегда мрачный, неулыбчивый и спокойный. Не то, что прошлая уборщица, над которой любили подшутить высокооплачиваемые корректоры, спецы по рекламе и отбору книг, корреспонденты и фотографы, занимавшие тут множество столов с компьютерами. Она всегда бурно реагировала на прикреплённые к спине бумажки с обидными надписями и бегала по офису за проказниками, чем вызывала оживление и смех. За что её и уволили… Мужчина сразу всем не понравился. Он не реагировал на шутки и издёвки. И спокойно снимал со своего халата приклеенные бумажки. Скучный, нудный, педантичный, мрачный. И начальница отдела уже неоднократно просила хозяина и начальника фирмы уволить этого “человека дождя”, как она его называла. Впрочем, так его называли все. Прибавляя ещё всевозможные эпитеты. Обидные. И характеризовавшие его, как не совсем нормального. Пока однажды не случилось вот что... Посреди рабочего дня “человек дождя” подошел к начальнице отдела, которая терпеть его не могла, и, уставившись в пол, пробормотал: - Там у начальника каблуки туфель из-под стола торчат… - Что?! - возмутилась начальница. - Какое ваше дело?! Занимайтесь своей работой! Каблуки ему, видите ли, мешают… - Но, дверь закрыта, - возразил мужчина. - Естественно! - ответила начальница. - Чтобы такие, как вы, не мешали ему работать. Идите и убирайте, пока вас не уволили!!! - Но… - сказал уборщик.Потом замолчал и пошел по направлению к дверям в кабинет начальника. Он поставил метлу и бак с мусором, взял стул и, размахнувшись, метнул его в стеклянную дверь. |
АЙФОН
 Вот там он и встретил серого, ощипанного котёнка. Бедняга ходил между скамейками, на которых сидели студенты, и жалобно мяукал. Он всё время морщился и облизывал свою правую сторону… Родители приехали поздравить сына-студента с отличной сдачей сессии и переходом на второй курс университета. И они подготовили ему подарок. Ну, просто исключительный... Телефон и компьютер фирмы Apple. Предметы зависти всех однокурсников. Нет, у них тоже были телефоны и компьютеры. Куда без этого в наше время? Тем более, что факультет-то был - программирования. И у них всё больше фирмы Lenovo и Xiaomi. Так что, когда требовалось что-то сделать особенно быстро или связаться с родственниками, то его друзья шли к нему. Поскольку к телефону прилагалась очень хорошая программа интернета. Обошлось это родителям не дёшево. Но ничего не жаль для единственного сына. Тем более, хорошо занимающегося. А сын занимался, что называется, спустя рукава. Кому-то надо сидеть над учебниками и корпеть над заданиями, а кому-то… Достаточно просто просмотреть материал. Вот таким он и был. Одарённым, как говорят. А что же он делал в свободное время? А то, что и делают все студенты. Ходил на дискотеки, встречался со студентками и в парке рядом с университетом на большой перемене пил пиво. Вот там он и встретил серого, ощипанного котёнка. Бедняга ходил между скамейками, на которых сидели студенты, и жалобно мяукал. И студенты, к счастью, его не обижали. А угощали колбасками и другими вкусностями. Но Айфончик, как его в шутку называли, всё время морщился и облизывал свою правую ощипанную сторону. И друзья объяснили пораженному парню, что какие-то негодяи ошпарили маленького серого страдальца. Студент присмотрелся и увидел, как кожа с кусочками шерсти слезает с правого бока котёнка. Он вдруг почувствовал, как сжалось его сердце. Парень попросил друга, у которого была машина, подвезти его и пушистого малыша к ветеринару, а тот… Попросил такую сумму за операцию и последующее лечение, что все студенты ахнули. Даже если бы они сложились всеми своими деньгами - не набралось бы и половины. А в общежитии... Дама, сидевшая на входе, обещала всем проборцию и ушедрание. Про котёнка она, естественно, не хотела и слушать. Ни в какую… И студент задумался. Он с раннего детства просил родителей о котёнке, но мама строго настрого, запретила. Ей казалось, что кот будет мешать ему заниматься. На утро парень уже стоял возле магазина, который скупал электронику. У него не было ни малейших сомнений, и он не думал о том, что будет делать дальше. Он чувствовал оживление и желание действовать. Поэтому, когда на большой перемене он обратился с просьбой к товарищу с машиной, деньги были уже у него в кармане. Друзья, отвозя котёнка к ветврачу, всё пытались выяснить, откуда парень взял такую большую сумму денег. Но студент отмалчивался и отнекивался. Заплатив наличкой за операцию и последующее недельное содержание в клинике, процедуры, лекарства и уход, парень вышел на улицу. В его глазах стояло беспокойство. Одна из девушек, поехавшая с ними, поинтересовалась, о чём это он так напряженно думает и о чем переживает? Он посмотрел на нее. Маленькая, с длинными черными волосами и огромными глазами, как у оленёнка… И он вдруг разоткровенничался. Пока друзья курили в сторонке, он признался, что продал свои дорогущие и знаменитые телефон и компьютер. Но не это его беспокоит. -Выкарабкаюсь как-нибудь, - сказал он и улыбнулся. - Меня беспокоит, что потом мне с малышом делать. Ну не бросать же университет, потому что его не пускают в общежитие? Парень вздохнул. -Придётся пойти в порт и поработать грузчиком, - продолжал он, - Сниму где-нибудь комнатушку и возьму его с собой. Но на улицу он не пойдёт! И девушка вдруг, повинуясь внезапному порыву, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, чем вызвала оживлённые крики и аплодисменты стоявших рядом друзей. Она смутилась и убежала в машину. Вскоре они вернулись в общежитие, оживлённо беседуя и обсуждая произошедшее. И несмотря на то, что парню все дали слово молчать, вскоре о его поступке знал весь университет. И совершенно незнакомые люди подходили и жали ему руку. А через месяц декан факультета на одной из лекций вместо темы по математике стал рассказывать студентам о важности человеческих поступков. А потом вызвал на кафедру парня, спасшего котёнка, и вручил ему ноутбук и телефон фирмы Apple. Оказывается, студенты работали грузчиками в порту и собирали деньги по университету. Сдавали все. И преподаватели тоже. И собралась сумма, в несколько раз превышающая необходимую. Вот все эти деньги в конверте и компьютер с телефоном вручили парню. Он стоял на кафедре не зная, что сказать и как благодарить. А потом почему-то закрыл лицо руками и, выдавив из себя: - Спасибо большое… - убежал в парк. Где его ждала девушка с оленьими глазами. Котёнок всё это время жил у её родителей. Но студент хотел забрать его, и деньги в конверте могли ему помочь снять маленькую комнатку. Но в общежитии… Большая, грозная смотрительница порядка, существующих положений и чистоты, а значит, и уборщиц, стояла на входе, грозно воткнув руки в боки. - А ну-ка, иди сюда, паршивец! - грозно сказала она и подтянула парня к себе огромным кулачищем правой руки. Тот, закрыв глаза, стал объясняться, что он и не думает приносить сюда котёнка, и вскоре съезжает… и вдруг почувствовал, как большие жирные губы чмокнули его в правую щеку. - Что же ты думаешь?! - спросила главная по порядку в общежитии, - я не человек, что ли? Если тут работаю и за порядком слежу? Очень даже ошибаешься! И она вытащила откуда-то из-под стола, за которым сидела, все необходимые вещи для содержания кота. - У меня дома их четверо, - объяснила она огорошенному парню густым басом. - Только чтобы убирал за ним каждый день! И никакого мне запаха! Потом сделала опять строгое лицо, и студент поехал на лифте на свой этаж. На следующий день они с девушкой поехали к её родителям забрать котёнка. Там он с ними и познакомился. Сидели, ели и говорили до поздней ночи. После чего они поехали на такси с котёнком в общежитие. Где внизу их уже ждали и проводили в комнату парня человек сто друзей. Парень не понимал, почему столько внимания. Ему казалось, что он ничего особенного не сделал, но… Он не только поступил, как и положено человеку, он помог остальным понять, что они из себя представляют. И способны ли они на такой поступок. И задуматься - почему только один человек из всех обратил внимание на несчастного, умирающего в парке пушистого малыша. Теперь они живут с девушкой с оленьими глазами в своей квартире. Они муж и жена, и у них две прекрасные девочки. Она работает врачом-педиатром, а парень - начальник одной большой компьютерной фирмы, принадлежащей отцу девушки. И что? Что в этом такого? Он ведь, когда с ней знакомился, не знал этого… |
МУХА
И следил Пулька за мужчиной, бьющим мух наотмашь, очень внимательно. Запоминал, наверное, информацию собирал. И однажды решил угодить своему человеку. И угодил… Мужчина зашел домой и ахнул… Полгода назад ему подарили маленького котёнка. Племянница, иногда приезжавшая к нему в гости с семьёй, нашла его на улице. И, передавая из рук в руки, сказала: - Ты живёшь один. Всё никак себе пару не найдёшь. Работа у тебя нервная. Водитель автобуса. Придёшь домой, а тут тебе рады. Кошки - они уют создают и покой… О как! Он и поверил. А что, думает. Может, и правда. Приходишь домой, весь издёрганный пассажирами и водителями, не желающими уступать дорогу, а тут тебе - лежит спокойно на диванчике. Мяукает и мурлыкает. Радуется, на руки лезет и гладиться хочет. Ну, вы, конечно, понимаете, дамы и господа, это он по неопытности так думал. Кот не оправдал его ожиданий. И из послушного и приятного малыша превратился в подростка-егозу. Сидеть на руках и гладиться он не любил, а вот баловаться… Сколько угодно! По неопытности мужчина купил мухобойку, которой лупил мух. Маленьких, вёртких или огромных, называемых почему-то навозными. И следил Пулька за мужчиной, бьющим мух наотмашь, очень внимательно. Запоминал, наверное, информацию собирал. И однажды решил угодить своему человеку. И угодил… Ну, так вот, вернёмся к тому моменту, с которого начали. Мужчина вошел в дом и ахнул. Ничего! Ровным счетом ничего больше не лежало и не стояло в его квартире. Разгром был такой, что можно было предположить то, что две банды гангстеров устроили специально у него дома разборку и орудовали они… Битами! Стулья были опрокинуты. Вазы, стаканы и вообще всё, что стояло или лежало на столе, подоконниках и тумбочках, теперь покрывало пол, равномерно распределив осколки стекла, глины и пластмассы… Шторы напоминали полоски юбки какой-нибудь модницы, а на кухне... Кетчуп перетекал в солёные помидоры и варенье. Тут-же, аккуратными горками, была рассыпана соль, сахар и перец. Вилки и ложки валялись кучками. Шторы на кухне были оборваны вместе с палками и лежали во всём этом роскошестве, а на совершенно пустом обеденном столе… Сидел очень довольный Пуля, и перед ним находилась муха. Огромная, как самолёт. Пуля смотрел на человека глазами победителя и довольно урчал. Ну, сейчас! Сейчас человек похвалит его. Целый день, не покладая лап и не жалея усилий, он носился по квартире, ловя эту наглую муху. Устал ужасно, но - поймал! И теперь может предъявить её и получить вполне заслуженную награду.  От таких приятных мыслей Пулька аж лапами стал перебирать. Мужчина поднял стул и опустился на него. Он не знал, что сперва делать. Убирать, ужинать или ругать Пулю, но долго раздумывать ему не пришлось. Потому что в дверь позвонили. Он поднялся и, пройдя в прихожую, открыл. Теперь его изумление стало ещё больше. В коридоре стояли трое полицейских, а за ними человек десять соседей. Полицейские держали руки на кобуре. - Нам позвонили… - начал один из них. - Много раз, - добавил другой. - И сказали, что у вас в квартире происходит что-то очень плохое. Падает мебель и бьются тарелки. И доносится страшный визг и вой. Не могли бы вы позволить нам пройти в квартиру и убедиться, что всё в порядке, а вы… На всякий случай. Поднимите руки, пожалуйста, скрестите их на голове и отойдите в дальний угол комнаты. Соседи смотрели на мужчину со страхом и осуждением. - Аааа… Вот оно что, - сказал мужчина. И продолжил: - Проходите пожалуйста! Он отошел в дальний угол комнаты и скрестил руки на голове. Полицейские ходили по квартире, наблюдая страшный разгром и что-то искали, переходя из комнаты в комнату. - Что вы ищете? - поинтересовался мужчина. - Тело, - ответил один из полицейских. - И ваше объяснение произошедшего. - Ах, тело! Тело я вам сейчас предъявлю, - согласился мужчина. Полицейские мгновенно насторожились и опустили руки на рукоятки пистолетов. Осторожно, по стенке, стараясь не совершать резких движений, мужчина прошел к кухне. И, распахнув двери, сделал широкий жест. - Пожалуйста! - сказал он. - Вот тело. Полицейские, оттолкнув его в сторону, ввалились в кухню. Тело сидело на столе и нагло улыбалось. Телу нравилось внимание. А перед ним лежала муха. Несколько секунд в комнате царила тишина, пока полицейские приходили в себя и осматривались. А потом в их глазах начало проясняться. Первым засмеялся тот, который начал разговор, а следом за ним прорвало и остальных. Они хохотали и не могли остановиться, а Пуля смотрел на них и на мужчину победным взглядом, как бы говоря: “Ну, вот. Ты видишь? Все довольны. А это значит, что не зря я старался!” Потом полицейские ещё полчаса фотографировались с Пулей на руках и мухой на фоне устроенного им разгрома. Все смеялись и были очень довольны. Больше всех был доволен кот. Ещё бы! Все по достоинству оценили его старания. Когда полиция и соседи ушли, мужчина опять присел на стул. - Я вам помогу, - услышал он голос и повернулся. Рядом стояла женщина с первого этажа. - У меня выходной сегодня, - сказала она и улыбнулась. - Вы сами провозитесь до ночи, а вместе мы быстренько справимся. - Мне так неудобно напрягать вас, - смутился мужчина. - Что вы! - улыбнулась ему в ответ женщина. - Всё нормально. Мне всё равно нечего делать. Я одна. Никого у меня нет. Только мама. У неё квартира недалеко. А вы будете как-нибудь наказывать этого паршивца, ну, или хотя бы ругать? - спросила она и кивнула на Пулю. Тот сидел на столе в кухне и гонял правой лапой жирную муху. - Что ж, ругать… - вздохнул мужчина. - Сейчас поругаю... Он встал и, подойдя к Пуле, взял его на руки: - Ты же гадкий какой-то паршивец! Разве можно так делать? Нет. Нельзя. Пуля перебирал лапами - папа ругал его. Причем так красиво и ласково, что удержаться было невозможно и он, потянувшись вверх, лизнул своего человека прямо в левую щеку, а мужчина… Поцеловал его в нос. - Ну и славно. Вот и молодец, - сказал он Пуле. - Значит, всё правильно понял. Чтобы больше такого не делал, - и опустил кота на пол. Пуля задрал хвост и пошел тереться о ноги женщины. Та смеялась. - Как вы красиво его отругали, - усмехнулась она. - А почему я вас раньше не замечала? - Не знаю, - ответил мужчина. - Может, потому что я раньше несчастным был, а теперь, как у меня Пуля появился, сразу счастья много прибавилось. И он рукой показал на разгром, устроенный котом. Женщина набрала телефон знакомого мастера, и на завтра мужчине поставили прочную мелкую сетку на все окна. И Пуля теперь мог свободно лежать на подоконнике и смотреть на птичек и больших жирных мух. А женщина и мужчина убрали весь беспорядок, вынесли и выбросили всю разбитую посуду, помыли пол, сняли порванные шторы. И поехали по магазинам, выбирать новые. Вернулись они к вечеру, и мужчина накупил всякой закуски и очень вкусный тортик. И бутылку шампанского. Ну, вы понимаете, дамы и господа. Чтобы отпраздновать новоселье. В старую квартиру. Вместе с женщиной. Они сидели за столом в кухне, ели, пили и говорили. И им было хорошо, а особенно хорошо было Пуле. Он лежал на коленях женщины и замышлял... Новую помощь папе. В общем, всё закончилось отлично. И Пуля, разумеется, отчаянно помогает двоим. Папе и новой маме. Которая пришла в их квартиру единственно потому, что нашла его, Пулю. И признала в нём своего родненького котю. И папа с мамой теперь вместе устраняют последствия его помощи. А что же вы себе думаете? А как иначе? А иначе никак. |
ЗВОНОК
Я сумел поговорить со всеми своими любимыми животными, и они… Отвечали мне и утешали меня, уверяя, что не держат на меня обиду и давно простили. А я не замечал, как по моим щекам текли слёзы… Мне позвонили с самого утра. Нажав на кнопку телефона, я обратил внимание, что цифры номера постоянно менялись. Что, естественно, меня удивило, и всё же я ответил. - Да. Я слушаю. В трубке отозвался приятный баритон: - С вами говорят из Ангельской канцелярии. Так, подумал я. Очередной развод на деньги, но начало интригующее. И именно поэтому не отключился. - Откуда, откуда? - переспросил я. - Из Ангельской канцелярии, - абсолютно спокойно и уверенно повторил голос. - И что же надо от меня этой самой вашей канцелярии? - поинтересовался я, приготовившись к долгим объяснениям, почему надо заплатить, - Денег хотите? - уточнил я в трубку. - Нет, нет, что вы! - явно улыбнулись на том конце. - Мы к вам по другому вопросу. Дело в том, что мы звоним только одному человеку из ста миллионов. И подошла ваша очередь. - О как! - восхитился я фантазии человека на том конце связи. - Одному из ста миллионов? - Именно, именно, - обрадовался густой баритон. - Именно, из ста. Ваш Ангел похлопотал за вас. И, вот - подошла ваша очередь. И мы звоним вам по его просьбе. И, естественно, у нас к вам предложение… Теперь я заинтересовался. Нет, не поверил, разумеется. Но всё же… - И какое? - задал я вопрос. - А не хотите ли поговорить с кем-нибудь из ваших ушедших родственников? Я запнулся. Это был удар ниже пояса. Не ожидал такого поворота и, наверное поэтому, ляпнул: - Да. Конечно. Я бы с мамой поговорил, если можно. Мне надо ей рассказать и обрадовать. -Ну, вот, - оживился голос, - видите! Только, есть плата. Ну, разумеется, обрадовался я. Вот всё и выяснилось. Сейчас будут просить денег. Обычный развод... - Год жизни, - продолжил голос, и телефон чуть не выпал из моих рук, - Ну как, согласны? - Согласен, - ответил я. - А когда можно поговорить? - Да сейчас и поговорите, - ответил голос. - Только, кроме мамы, вы можете поговорить и ещё с кем-нибудь. А плата точно такая же. Не затягивайте. Назовите имена. И вперёд! Плату мы сами с вас спишем. Итак… Я был обескуражен и даже… раздавлен. Не ожидал и, естественно, не знал, что и думать. Но сама задача была интересна. С кем бы мне хотелось поговорить? Так, чтобы это было самым важным… - Минуту дадите на размышления? - спросил я. И голос согласился: - Минуту, так минуту. Я задумался. Лица ушедших друзей и родичей мелькали перед моим внутренним взором. С кем? С кем же? Кто из них был самым близким и родным? И я уже приготовился сделать выбор и произнести имя, как губы сами по себе промолвили:  - Я бы поговорил с моим любимым котом Томочкой. Он так тяжело умирал. У нас на руках. Я бы хотел ему сказать, что помню его и люблю… И попросил бы прощения за то, что не смог спасти. Голос на том конце молчал секунд десять, а потом медленно сказал: - Засчитано. Год жизни. Ещё что-нибудь? И тут меня понесло: - И с Алиской. Тёща увезла её к знакомым в село, а когда мы срочно уезжали, то не смогли её забрать. Мне надо попросить прощения… Можете просто поднести трубку? Пусть не отвечает. Мне очень важно знать, что она меня услышала. Хорошо? Голос на той стороне почему-то вдруг превратился в низкий и печальный бас: - Ваше право, - услышал я. - Год жизни. Засчитано. - И хотел бы попросить прощения у тех котят… - я не мог произнести, у каких. Голос на той стороне запнулся. И, выговаривая медленно слова, уточнил: - Которых топили, потому что не могли прокормить? Слёзы сами поползли у меня по щекам. - Ничего не отвечайте и успокойтесь, - сказал бас. - Все засчитаны за пять лет. Согласны? - Конечно. Конечно, - всхлипнул я. - Конечно, согласен… - И ещё есть? - поинтересовался бас. - Мой кот, Хатулька, - согласился я. - Когда мы начинали разводиться, он просто ушел из дома. И больше я его не видел. Много дней подряд я приезжал, звал и искал его между домами, и не нашел... Голос молчал в этот раз почти целую минуту. - Ещё? - односложно спросил он. Я выдохнул, успокоился и продолжил: - Попугай Кеша… - Стоп. Стоп! - возмущённо произнёс высокий фальцет на той стороне. - Вы что, издеваетесь надо мной? Так не пойдёт. Я же ясно сказал – с ушедшими людьми. Неужели ни одного друга или близкого родственника? Я смутился. Ни друзья, ни родственники, как-то при их жизни не интересовались мной. Я чувствовал стыд, но ответил: - Попугай Кеша. Он очень любил Томочку и пел ему песни, а Томка… Сидел или лежал возле него и мурлыкал от удовольствия. Кеша погиб трагически, по нашей вине. Я просто обязан сказать ему, что мы помним его и любим. Просто дайте ему послушать. - Скажите, - вдруг опять спокойно спросил бархатный баритон, - скажите, вы понимаете, на какую сумму вы сейчас наговорили? На сколько лет заказ? - Я понимаю, - ответил я. - А можете ли вы дать гарантию, что у вас есть эти годы в запасе? - Нет, - ответил я. - Не могу. - Вы понимаете, что это значит? - ответил очень серьёзным тоном голос. - Это значит, что сегодня ваш последний день! Вы готовы заплатить за эти разговоры такую большую цену? - Конечно, готов! - мгновенно ответил я. - Только, сейчас отойду в одно место. Там очень хорошая скамейка под деревьями. Не хочу никого пугать… - Ну, хорошо, - согласился голос. - Раз так, то я должен сообщить вам, что за такой заказ у вас есть еще три разговора, бонус. Бесплатно. Заказывать будете? - Конечно буду! - обрадовался я. - Мой попугай Ангелочек и тот, зелёный… Ну, вы понимаете, о ком я говорю? - Да, - согласился голос, который почему-то теперь говорил мягко и осторожно. - Конечно я знаю, о ком вы говорите. Вам кажется, что вы виноваты в том, что кормили их тем кормом. Правильно? Больше никого? - И ещё... Ещё, - попросил я. - Слушаю вас, - мягко произнёс голос. - Еще хотел бы принести свои извинения тем котам и птицам, мимо которых я прошел. Не покормил, не погладил. Но… - Я знаю, - отозвался голос. - У вас болело сердце. Я всхлипнул. - Я не мог… Я просто не мог. Я просто не мог больше… - Засчитано, - спокойно произнёс голос. - Вы уже на скамейке? - Да, - ответил я. И он начал меня соединять… Почти целый час я говорил с мамой. И она очень обрадовалась за меня. А потом... Потом я сумел поговорить со всеми своими ушедшими и любимыми животными, и они… Отвечали мне и утешали меня. Они уверяли меня, что не держат на меня обиду и давно простили. А я не замечал, как по моим щекам текли слёзы… Через два часа, полностью выдохшийся, абсолютно довольный и спокойный, я произнёс в трубку: - Всё. Я готов. Никого вокруг нет, а значит... Моя смерть никого не испугает. Только об одном прошу - пусть это будет быстро и безболезненно. - Хорошо, - ответил спокойный, обычный голос на той стороне. - Готовы выслушать приговор? - Готов, - сказал я. - Тогда слушайте. За все заказанные разговоры вы приговариваетесь, с немедленным приведением в исполнение, к… Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Наверное, последний раз, подумал я. - Приговариваетесь... - повторил голос, - к двадцати пяти годам, начиная с этой минуты. В плюсе. - Что, что? - в изумлении раскрыл я глаза. - Вы что, издеваетесь? Вы приговариваете меня к жизни дряхлым стариком? За что? Я же выполнил всё! Вы не имеете права. Представляете, каким я буду через двадцать пять лет? - Ничего не могу поделать, - ответил голос на той стороне. - Таковы правила. Вы всё сделали именно по ним. И мы не можем взять с вас плату. - Немедленно! Немедленно, - закричал я. - Немедленно дайте мне главного! - Я главный, - сказал голос. -Тогда дайте моего Ангела. Я хочу поговорить с ним. - А сколько согласны заплатить? - заинтересованно спросил голос. - Сколько? - Десять лет! - выпалил я. - Нет, не согласился голос, - Десять мы не можем взять. Не больше пяти. - Ах, чтоб вас... - возмутился я. - Ну, хоть пять. - Засчитано, - сказал голос. - Теперь вам добавлено пять лет жизни. Итого тридцать лет, начиная с этого дня. - Господи! - взорвался я. - За что? За что? Помоги! - Засчитано, - спокойно констатировал голос на той стороне. - Итого, тридцать два года. - Ах. Чтоб… Простите, - вовремя остановился я. - Я всё понял. Но можно поговорить с моим Ангелом? - Да, пожалуйста, - улыбнулись на той стороне, - Сколько вашей душе угодно. И телефон для этого не нужен. Говорите, он вас слышит. Говорите, когда хотите. - А он ответит? - спросил я. - А он всегда и отвечает, - согласился голос. - Только, научитесь его слушать и слышать. Всего вам хорошего. Мы будем ждать вас. До встречи через тридцать два года. И в телефоне раздались короткие гудки. - Ты слышишь... Ты слышишь меня? - произнёс я с расстановкой. А потом повторил про себя: - Ах ты, Ангельский паршивец! Это ещё что за подстава? Ты за что меня так кинул? Я не хочу быть дряхлым стариком. Слышишь? Не хочу. Немедленно всё исправь! И, разумеется, в ответ тишина… - Я к тебе, между прочим, обращаюсь, - произнёс я про себя, и тут… В голове совершенно отчётливо раздался смех! - Ах, чтоб тебя! - выругался я. - Ну держись! Теперь ты от меня так просто не избавишься. Я теперь тебя буду доставать все тридцать два года. Каждый день! Пока не надоем, и пока… ты сам от меня не откажешься! В голове раздался смех, а потом очень отчетливо прозвучали слова: - Спасибо, что услышал. У нас с тобой впереди много дел. Надо многим помочь. Так что, не тяни. Там, на улице, полно голодных и одиноких. У нас всего-то тридцать два года, а надо стольких накормить и погладить… И что-то подтолкнуло меня в спину. И смех в голове… Да-а, не повезло мне с Ангелом, подумал я и пошел к зоомагазину. Покупать корм. |
ВЕРНОСТЬ
Кот очень чутко прислушивался к собачьему дыханию. О не хотел себе признаться, но больше всего в жизни он боялся остаться один. И в этом псе и была, как раз, вся его жизнь… Они ходили на рыбалку. Дедушка-пенсионер и парочка его друзей - кот и собака. Он ловил рыбу, чистил её острым, как бритва, ножом и выбирал кости. Кот облизывался, а собака ворчала - она ругала кота за нетерпеливость. А потом каждый из них получал свою часть. Кот съедал, нет, он проглатывал, не жуя, кусочки и бежал к собаке. И смотрел голодным взглядом. - Лопнешь ведь, - говорил ему пёс. - Смотри, как пузо уже раздулось. - Ничего, - парировал кот. - У меня пищеварение очень быстрое. Потому что я подвижный, умный и красивый. О как! Пёс съедал ровно половину того, что ему давал дедушка. А остальное уступал вечно голодному коту. Потом они уходили домой, в домик на краю города, где пенсионер и жил. Жена давно умерла, дети жили в других городах и иногда звонили. Вот он и пристрастился к рыбалке… Тишина, птички поют. Ветерок шелестит листочками. Вода и свежесть вокруг. Красота! И,что немаловажно, рыбаки, с которыми всегда можно поговорить о том, о сём, и вообще... За жизнь. А ещё и стопочку пропустить. Весёлый и общительный пенсионер знал множество интересных историй и анекдотов. И был душой компании. Тем не менее, никто не заметил, когда дедушка не пришел. Заметили только через две недели... Пёс и кот уже давно сидели на привычном месте. Им просто больше некуда было идти. Дедушка умер, а родственники перессорились из-за домика, который решили продать и поделить деньги. А кота и пса просто выставили на улицу, когда последний родственник вышел из дома и закрыл его на ключ. Выяснилось, что никто из детей и внуков не захотел взять домой друзей деда. Вот они и пришли на это место, где много лет были счастливы. Кот когда-то, ещё до того, как попал в дом к пенсионеру, жил на улице. И этот опыт помог ему не впасть в состояние тихого ужаса, а вот его друг пёс... Чувствовал себя покинутым, никому не нужным и одиноким. - А я говорю, ешь! - говорил ему кот, который носил с мусорки и баков, стоявших возле кафе и ресторанов, всякую еду. И пёс сперва ел. Но день ото дня становился всё печальнее и печальнее, а кот всё старался и старался. - Не конец жизни, - говорил он. - Ну что же, бросили. Нам это дело привычное. Мы и так проживём. - Ты не понимаешь, - отвечал ему пёс. - Он для меня был, как вся жизнь. И вот жизнь ушла, зачем теперь жить?  - Как зачем? Как зачем? - возмущался кот. - А я? А я что же, для тебя уже не причина? Кто помогал дедушке ловить рыбу – я. А кто делился с тобой своим куском – тоже я. А значит, я тебе лучший друг. И пёс, слушая залихватское кошачье вранье, даже улыбался иногда. А когда наступала ночь, кот прижимался к своему другу и, обняв его за шею лапами, ждал, пока тот заснёт. И тоже засыпал. Он очень чутко прислушивался к собачьему дыханию. Кот не хотел себе признаться, но больше всего в жизни он боялся остаться один. И в этом псе и была, как раз, вся его жизнь. А поэтому он смешил своего собачьего друга и поддерживал, как мог, но силы его были не бесконечны. К концу второй недели пёс перебрался на самый конец мостков, уходивших в речку, к скамеечке, где всегда сидел его дедушка. Он перестал есть, реагировать на разговоры кота. И стал смотреть куда-то внутрь себя. Только сказал: - Не приставай ко мне. Я решил уйти за своим человеком. Ты приспособленный, ты сильный и весёлый. Ты выживешь… Может, даже найдёшь еще себе семью, а мне… Больше ничего не надо. Я хочу ещё раз увидеть своего человека. И тут кот действительно испугался. Он шипел, он кусал пса за уши. Он воровал для него прямо с кухни ресторана божественно вкусные куриные ножки и подкладывал под собачий нос, но всё было бесполезно. Пёс замолчал и отворачивался от него, а однажды ночью, под самое утро, кот почувствовал, что собачье сердце стало давать перебои, и тогда... Он вскочил и закрутился на месте Он завыл страшным голосом и бросился бежать куда глаза глядят. Потому что, он не знал, что делать, и совершенно случайно буквально налетел на большого мужика, сидевшего на берегу с длиннющей удочкой. - Ой, - сказал мужик. - Это что ещё такое? Ты откуда взялся и почему бежишь? Кто обидел? А на-ка тебе рыбку. Но кот… Вдруг подскочил к человеку и, встав на задние лапы, уперся передними ему в руку и завыл страшным голосом, а из его глаз покатились большие слёзы. - Ну-ка. Ну-ка, - сказал мужик, присматриваясь. - Да это же дедушкин кот! Ты откуда здесь взялся? Я слышал, что вы после его смерти уехали с одним из его сыновей. К ним подошли двое сыновей мужика. Они тоже любили со своим папой ездить на рыбалку. Бывают, знаете ли, дамы и господа, такие странные рыбаки, которые, вместо рыбы и выпивки на рыбалке (святое дело!), тащат туда своих детей и мучаю их всякими премудростями, но… Тут был особый случай - оба парнишки, десяти и двенадцати лет, любили это дело. И с удовольствием сидели с папой, то на берегу, то в лодке. И их мама была, как ни странно, этим довольна. Ну, так вот. Мальчики собрались вокруг папы и кричавшего кота. Они с изумлением смотрели на происходящее - на папу, разговаривавшего с котом, как с человеком. Потом мужчина отложил в сторону удочку и поднялся. - Очень я подозреваю, - сказал он, обращаясь к сыновьям, - что кот нас зовёт не просто так. А ну-ка пошли за ним! - и, повернувшись к коту, сказал: - Веди! И тот побежал, оборачиваясь. Он спешил со всех ног. Ведь там, на мостках, возле скамейки, умирал его единственный друг. Они бежали со всех ног. И мальчишки всё пытались выяснить у папы, что происходит и куда они так бегут. Но бежать далеко не пришлось. Метров через пятьдесят кот свернул на узкую тропинку, и они оказались на маленьком причале со скамеечкой в самом конце, а возле неё… Возле неё лежал пёс, свернувшись калачиком. А возле пса - целая гора куриных ножек и прочей снеди. Кот, тревожно подвывая, ткнулся носом в своего друга, и мужчина, опустившись на колени, заглянул в собачьи глаза. - Да успокойся ты уже! - повернулся он к коту, который крутился на месте. - Жив твой друг. Жив. Всё с ним в порядке. Оголодал сильно и не пил, видимо, давно, но это ничего… Верность-то какая… Господи ты Боже мой… А потом, повернувшись к своим сыновьям, сказал: - Это кот и пёс того дедушки, который ходил на рыбалку вместе с нами. Помните? Умер он недавно. А их, - он кивнул на кота и собаку, - выбросили, как мусор ненужный. Вот они и пришли сюда. А пёс, видимо, не захотел жить без своего человека и решил распрощаться с жизнью. Ну, вроде как, рядом на том свете оказаться... И тут старший из его сыновей сказал: - Ты видал, верность какая! Даже после смерти… И младший с ним согласился, тоже восхищенно посмотрев на собаку, которую их папа уже гладил и уговаривал, что теперь всё будет хорошо. Но папа посмотрел на своих сыновей и сказал: - А ну-ка, давайте отойдём и не будем мешать двум друзьям. Я хочу вам объяснить что-то очень важное. Они отошли в сторону, и отец, присев на камень, сказал свои детям: - Сядьте рядом. И те сели, прямо на мягкую и тёплую летнюю травку. - Вот что, дети мои, - сказал он. - Я хочу, чтобы вы на всю свою жизнь запомнили этот случай. Верность - это я говорил о коте. Не бросил он своего друга, хотя и мог уйти и спокойно жить. Не бросил, а носил ему еду, а сам не ел. Волновался, видимо, очень. И до последнего решил оставаться с ним. А когда тому плохо стало, бросился людей искать. Вот это – верность. А какая верность концы отдать и друга одного бросить? А? Я вас спрашиваю? Дети сидели, задумавшись. И так ничего и не ответили. Обед уже приближался, и папа их встал и пошел по направлению к хвостатой парочке. Кот с беспокойством смотрел в их сторону. Он не отходил от своего собачьего друга. Мужчина подошел к ним и, наклонившись, погладил кота. - А ты - мужик, - сказал он. - Уважаю. Так держать. Пошли, что ли. Будешь у нас, как у Бога за пазухой, и моим сорванцам радость. Кот радостно подпрыгнул и бросился было на руки к человеку, но потом отпрянул и прижался к псу. Мужчина наклонился и ещё раз погладил кота. - Молодец, - сказал он. - Даже не знаю, что там говорят про вас на этот счет ученые и попы… Но теперь я точно уверен, что душа у вас есть. И ещё какая! Получше, чем у большинства людей. А за друга своего ты не волнуйся… Неужели, думаешь, мы его бросим? Он поднял на руки ослабевшего пса и пошел вперёд. И кот решил пойти за ним, но тут старший, двенадцатилетний мальчик наклонился и поднял его на руки. - Я тебя так и назову, - сказал он, - Мужик, хорошо? И Мужик, потянувшись к его лицу, толкнул его в правую щеку своей головой. Младший мальчик стал упрашивать: - Ну, дай... Дай же мне тоже Мужика понести! А кот, разлёгшись на детских руках, говорил: - А я тебе что говорил, противная собака? Я говорил тебе – ешь! А то помер бы. Как бы вот они расстраивались. Потому что… я тоже рядом с тобой помер бы. И кого бы они сейчас на руках несли? Плакали бы очень. Говорили бы - Ушёл кот в расцвете лет, красавец, умница и в меру упитанный. Самый, можно сказать, лучший кот на земле! Пёс слушал его, улыбался и первый раз в жизни не возражал. Он был полностью согласен. Его друг был, действительно, самым лучшим на земле. И теперь они так и ходят на рыбалку - папа, двое сыновей и пёс с котом. Иногда приходят на маленькую старую пристань со скамеечкой в конце, и пёс с котом садятся на неё и вспоминают… Ветер шелестит листьями, а вода такая прохладная… И жизнь идёт своим чередом. |
ПУТЬ ДОМОЙ
Он нагнал кота рано утром, отъехав от стоянки полтора десятка километров. Барсик так же неторопливо вышагивал по обочине дороги, не обращая внимания на проезжающие машины… Кот шёл по обочине дороги. Попутно проносились автомобили, обдавая его пылью и потоками горячего воздуха. Кот, не обращая внимания продолжал свой путь... Он шёл издалека, и путь предстоял ещё долгий. Кота донимал голод, но его можно было перетерпеть, хуже было с жаждой - не всегда можно было найти воду в кювете у дороги, в пересыхающей луже. А главное – нельзя терять время!  - Бабушка, смотри – Барсик за бабочкой прыгает, как маленький! – Светланка весело смеялась, наблюдая за котом. Барсик веселил Бабушку и внучку своими выходками. Нечасто его выпускали погулять возле подъезда, и он отрывался по полной, разминая мышцы. У соседнего подъезда грузили в фургон мебель – кто-то затеял переезд. Пока Бабушка поправляла Светланке панаму, любопытный Барсик проник в фургон и принялся изучать незнакомые вещи. Шум опустившегося полога напугал, и он, шарахнувшись вглубь, притаился. Незнакомые голоса настораживали. Надо переждать. Взревел мотор, напугав Барсика пуще прежнего, пол под ногами закачался, и все тише и тише был слышен голос Светланки: - Барсик! Ты где прячешься? Выходи! Мерно покачиваясь, фургон мчал по трассе все дальше и дальше от города. Барсик, оставив попытки найти выход, решил, что раз уж он не может повлиять на ситуацию, надо взять от нее максимум пользы. А максимум пользы дает только сон. Выбрав место на сиденье большого кресла, он свернулся клубком и задремал. Проснулся от наступившей тишины. За стенкой полога слышались незнакомые голоса. Ночная прохлада почти не проникала внутрь фургона, мягкое ложе было вполне комфортно, вот только голод и жажда давали о себе знать. Но пока терпеть можно, значит, нельзя себя выдать ни звуком, ни шорохом. И Барсик вновь погрузился в сон, тем более, что вновь заурчал двигатель, и машина тронулась дальше. … Два водителя – пожилой и помоложе, сменяя друг друга вели большегруз по трассе почти без остановок. За сутки необходимо преодолеть почти две тысячи километров – таково условие договора. Перекусывали, не выходя из кабины, останавливались только для смены мест, когда один – пересаживался за баранку, а второй – отдыхать, откинувшись на спинку пассажирского сиденья. До конечной точки оставалось еще километров двести и четыре часа времени – должны уложиться, учитывая движение в сутолоке города. Солнце включилось на полную мощь, поднимая марево с раскаленной поверхности асфальта и отражаясь в стеклах темных очков водителей. Пожилой водитель, сладко потянувшись, тряхнул головой, прогоняя остатки дремоты. - Меняемся! Хватит с тебя, четыреста верст отмахал, дальше – я. – Молодой сбросил скорость и, осторожно зарулив на стоянку, остановился. – Посмотри скаты, все ли в норме? Молодой водитель обошел фургон, тщательно осматривая резину колес. У заднего борта остановился. Послышалось или нет? То ли стон, то ли хрип внутри, за пологом. Кто-то живой? Там же сейчас градусов пятьдесят жары! Он принялся лихорадочно развязывать крепление полога. - Что ты копаешься? – пожилой нервничал. – Садись и поехали! Времени в обрез! - Тут пассажир. Еле живой, бедолага, сомлел от жары. Молодой нес в руках Барсика, который, настрадавшись от жары, жажды и голода, решился подать голос и привлечь внимание людей. Разглядев нежданного пассажира, пожилой, матюкнувшись, взял Барсика за холку и швырнул его в придорожный бурьян. - Нет времени валандаться с кошкой, садись и поехали! Отъехав от стоянки, набрав скорость, пожилой взглянул на молодого. Тот сидел насупившись, глядя на дорогу пустыми глазами. - Чего ты разнюнился? – хохотнул пожилой, - Таких блохастых вокруг – не счесть! Одним больше – одним меньше. Какая разница? - Вот что, - не отводя глаз от дороги, проговорил молодой, - в рейс с тобой я больше не пойду. Водитель ты классный, слов нет, а вот человек… Не человек ты! … Барсик отлеживался в бурьяне. Тень и легкий ветерок медленно возвращали его в сознание. Он почуял воду где-то рядом. Напившись из пересыхающей лужи, он почувствовал себя лучше. Шуршание в траве указало место обитания полевок, было чем утолить голод. Устроившись в тенечке, он задремал, теперь уже сладко, с удовольствием. Жизнь не так уж плоха! Вода – рядом, дичи непуганой – поле! Дневная жара сменилась вечерней прохладой, которая так сладко убаюкивает. Но что-то беспокоило его, не давало уснуть. Светланка! Маленькая хозяйка! Что с ней сейчас? Кто приглядит за ней? Кто развлечет игрой с ленточкой, успокоит мурчаньем, если ей станет плохо? А ей сейчас плохо, кот это чувствовал. Надо вернуться. Обязательно надо вернуться! Барсик не знал, как найти дорогу домой, это невозможно знать – это надо чувствовать! Для начала – на стоянку, где его бесцеремонно швырнули в бурьян, потом – по дороге в обратную сторону. Главное – идти. И Барсик пошел. На трассу он выбрался только к вечеру. Справа, на стоянке у леса при свете включенных фар огромных тягачей, дальнобойщики готовили ужин и обслуживали технику. Кашеварил пожилой водитель в тельняшке, нет не тот, что так пренебрежительно отнесся к нему. Этот – другой. Он увидел Барсика, который неторопливым кошачьим шагом следовал мимо, и жестом пригласил его к столу, но тот только повернул голову и подмигнул ему обоими глазами: - «Спасибо, в следующий раз», - и продолжил путь. - Ну и дела! - хмыкнул водитель, помешивая ложкой горячее варево. Он нагнал кота рано утром, отъехав от стоянки полтора десятка километров. Барсик так же неторопливо вышагивал по обочине дороги, не обращая внимания на проезжающие машины. Водитель притормозил, остановился и вышел навстречу коту: - Ты, я вижу, мужик серьезный. Шел всю ночь, похоже без отдыха. И если так упорно идешь куда-то, значит тебе это необходимо. Садись, подвезу, когда надо будет сойти – подскажешь. Он подхватил Барсика и усадил его на пассажирское сиденье. Через несколько часов езды Барсик занервничал, обеспокоенно мяукнул и оглянулся на водителя. - Поворот. Понял тебя, но сопроводить не могу. - Он остановил фуру, открыл пассажирскую дверь и выпустил Барсика. Тот потерся о ноги водителя, благодаря его и двинулся к повороту по обочине дороги. – Удачи тебе, Кот! – водитель выехал с обочины на трассу и последовал своим путем. Еще несколько дней провел кот в дороге. Срезая путь, он нарвался на стаю деревенских псов, от которых пришлось спасаться на дереве. Выручил тракторист, остановивший трактор на перекур у леска. Заметив кота, он прогнал псов, накормил кота колбаской, угостил молоком. Часть пути проехал с дедушкой на старенькой «шестерке», который подобрал его на обочине трассы. Жаль, что пути их разошлись. Пенсионер уже считал его другом и рассказывал Барсику – как хорошо ему будет в его доме, но кот, как смог, объяснил, что ему необходимо добраться до своего дома. Путь кота продолжился в одиночку… Марина вела машину уверенно, на хорошей скорости. Пришлось отпроситься с работы на пару дней. Звонок мамы был тревожным – Светланка, дочка, всерьез заболела. До ночи разыскивала пропавшего кота, перенервничала, а может еще и простыла. Поднялась температура, бредит, зовет Барсика. Как это было некстати! Работа в областном городе ей не то, чтобы нравилась, но были кое-какие далеко идущие планы. Ее не хотели отпускать с прежнего места работы в родном городе, и уверили, что всегда с радостью примут ее снова, однако пришлось переехать, оставив дочку на попечение бабушки. Но это пока. Еще месяц, другой, и она заставит обратить на себя внимание моложавого, симпатичного начальника отдела, вот тогда… Когда она хозяйкой войдет в его особняк, тогда можно будет забрать Светланку. Но необходимы еще усилия и нервы, а главное – время, чтобы захомутать этого недотепу! До города еще часа три езды. Надо остановиться, отдохнуть, попить водички. Она съехала на обочину, вышла из машины, сладко потянулась, разминая затекшее тело. Что-то коснулось ее ног. Она опустила глаза. Барсик! Откуда? Как он здесь оказался? - Уже неделя, как ты потерялся, Барсик, где же ты пропадал? – Марина, сидя на корточках, гладила кота по свалявшейся, пыльной шерстке. Барсик щурил слезящиеся глаза и счастливо мурлыкал. – Поехали, поехали, Бродяга, как хорошо, что ты нашелся! Оставшееся время пути Барсик спал мертвым сном. Марина, ведя машину, поглядывала на него и убеждалась, что дорога досталась тому нелегко. От шести килограммов шерстяного шарика осталось от силы килограмма три измученного тела. Он мог бы и не торопиться, дичи в лесах и полях было в достатке, отдохнуть в тенёчке можно было в любое время, но шел, упорно шёл к тем, кто его любит, кому он нужен. Марина всхлипнула и внезапно, что-то поняв для себя, разрыдалась, не обращая внимания на то, что тщательно наведенный макияж теряет свою прелесть… … Светланка, обняв Барсика, уснула крепким здоровым сном. Барсик, засыпая, продолжал уютно мурлыкать. Ноги его подрагивали, словно он продолжал идти по горячей, пыльной обочине дороги. Он вспоминал людей, встретившихся на его пути: добрых и злых, желающих помочь и равнодушных. Но главное - он вновь рядом с ЕГО людьми, которым он нужен, которые нужны ему! - Когда же обратно, доченька? – Бабушка смотрела на Марину, не осуждающе, но и не одобряя. - Завтра, Мама, – Марина поглаживала мягкие волосы уснувшей дочки. – Ненадолго. Только закончу срочные дела и вернусь. Навсегда. Здесь я нужней… |
"Грязная" кошка. Она хотела помочь.
 Слёзы скатывались по густой шерсти, но их было так много, что они стали впитываться – проникая до кожи, покрытой укусами блох и старыми шрамами. Но кошка терпела... Она ведь пришла, пришла сама и привела женщину в это убежище. К Полине подошла грязная кошка... Хотя, как может быть кошка грязной? Такое даже представить себе очень сложно. От нечего делать, Поля стала ее разглядывать. Свалявшаяся шерсть на когда-то шикарном хвосте, сухие корочки возле глаз, слегка запыленная шерстка. Кошка по сути не была грязной, она просто казалась такой... Покачивая хвостом, она вышагивала между Полиных ног, периодически выгибая спину. Хвост и ее бока легонько касались ног и это было совсем не противно. - Ты, наверное, хочешь есть? - Глупо спрашивать у того, кто не может ответить. Но кошка ответила – немигающим взглядом, взмахом хвоста. Жалостливое презрение, разочарование – этим всем ей ответила кошка. Почему же все думают, что ей нужна только еда? Она подошла по другой причине, совсем по другой. "Грязная" кошка хотела помочь... Женская боль передалась кошке и ее подбросило с места, она шла на эту боль, физически ощущая, как самой становится плохо. Кошка отсканировала девушку спиной, хвостом и поняла, что сможет помочь, что в ее силах облегчить страдания. Душевную боль она убирать умела – кошка брала ее на себя. Правда, потом сильно болела. Кошке приходилось долго отлеживаться, прислушиваясь к шепоту блох, выгрызающих из неё ядовитую кровь, отравленную человеческими страданиями. Она терпела, а потом расчесывала укусы почти до болячек – такова была её плата за сочувствие к людям. Кошка позвала женщину за собой и Поля шагнула в тенистый "шатер" парка. Кошка привела ее к камню, большому камню, вросшему в землю. Никто не знал, что он лежит тут, глубоко погрузив свои бока в твёрдую почву. Вокруг разрастался кустарник, своими ветками загораживающий это укромное место. Поля присела на камень, а кошка, встав на задние лапки, поставила передние ей на колени. Поля заговорила, она вываливала на кошку все... Свои обиды и разочарования, несбывшиеся надежды и разбитую жизнь. Кошка слушала и незаметно придвигалась всё ближе. Поля и не заметила, как уже держала кошку в руках и рыдая, прятала лицо на ее худенькой спинке, затерявшейся в густой, пыльной шерсти. Кошка пахла... Дорогой, ветром, свежей травой и цветущей сиренью. "Грязная" кошка податливым телом дарила Полине то, чего ей в последние дни не хватало – чувство, что она не одна, что её понимают. Ее слезы впитывались в кошачий ворс, а Полина никак не могла остановиться. Ей было невыносимо больно от предательства самых близких людей – родителей, брата и мужа. Полина сжимала кошку, почти физически причиняя ей боль и отдавая свою, наконец нашедшую выход. Поля очнулась – два часа пролетели мгновением... Притихшая кошка решительно вылезла из цепких объятий и сидела напротив, изучающе и внимательно наблюдая за женщиной. А та дышала глубоко и чувствовала, что ее отпустило. Стало легче и намного светлее. Её горе уже не казалось таким уж ужасным и Поля, смахнув травинки с коленей, поднялась и ушла. С каждым шагом она успокаивалась все больше – сознание вдруг перевернулось и ей стало немного стыдно, ведь если подумать, ее родные были даже в чем-то правы. Только дома она вспомнила об оставленной в парке кошке. Полина бежала, она вернулась в парк, но никак не могла найти камень. Похожих кустарников было много, но ни одни из зарослей ничего от людских глаз не скрывали. Ну почему она сразу не забрала "грязную" кошку, очистившею ее от всего плохого? Поля ругала себя последними словами, возвращаясь домой. Полина приходит в парк снова и снова, ей нужна эта кошка, но шанс забрать ее себе у неё был только один, который она упустила. Она ищет ее глазами на улице, продолжает искать вросший камень. Полина не теряет надежды, но второго шанса у нее уже больше не будет. Кошка видела, как Полина искала ее. Она несколько раз пробегала совсем рядом с камнем, который был скрыт от людских глаз кустами, возле которого продолжала лежать кошка. Она лежала, вытянув лапы, на боку, прижимаясь к прохладной траве – так ей было немного легче. Кошка хотела выйти к женщине, но сил совсем не было. Кошка получила от Полины столько негатива, столько душевной боли, что они забрали всю ее скудную энергию. Она решила остаться здесь на ночь. Ночь обещала быть теплой и не было смысла искать убежище с крышей. Блохи – одновременно враги и спасители, они вытягивали из кошки все, что еще оставалось в ней. Силы, здоровье и всю ту гадость, которую на нее "выливали" люди. Насытившись, они выпадали из шерсти и больше не возвращались... На смену им вырастали новые. Кошка отлеживалась больше двух суток, она слизывала росу и жевала траву, постепенно приходя в норму. Искусанное тело нестерпимо чесалось, но кошка старательно терпела. Она уже знала, что если начнет терзать свою кожу, то уже не сможет остановиться, а расчёсы от длинных когтей будут болеть ещё хуже, ещё мучительней. Она позволила себе лишь умыться, начиная с хвоста и заканчивая ушами, натирая их тщательно своей лапкой. Она была чистой, но как и прежде, как любая бродяжка – производила впечатление замарашки. Она так и осталась "грязной", уличной кошкой. Кошка вернулась в город, ей необходимо было поесть... Лапы с трудом несли ее к магазину, где девчонки всегда что-нибудь ей выносили. Путь туда был недалек и кошка особо не торопилась. Она брела мимо детской площадки, но детское горе ее вдруг остановило. Мальчик, маленький обиженный ребенок, получивший подзатыльник от матери. Ему было невыносимо горько – он нечаянно раздавил собственные очки, а мама так сильно разозлилась... Вместо того, чтобы взять сына за руку и отвести домой, она наказала его и заставила идти без своей помощи. У него не фокусировался взгляд, все вокруг расплывалось и запнувшись, он упал на колени, сдирая на ладонях кожу и глубоко дыша раскрытым ртом. С трудом удерживая в себе рыдания. Мать так и не подошла, только поучительно сказала: - В следующий раз будешь аккуратней. Теперь понял, что очки нужно беречь? Кошка... Она бросилась к мальчику, чтобы утешить, взять его боль на себя, но подойти ей так и не дали. Мать встала у нее на пути и замахала сумкой. - Брысь! Пошла вон отсюда! Кошка остановилась и пошла дальше. Ну и пусть, так даже лучше, она еще полностью не восстановилась. Мальчик, с трудом поднявшись и вытирая о себя пыльные руки, провожал взглядом темное пятно. Одна лишь кошка проявила к нему участие. Мать, дёрнув сына за капюшон курточки, заставила его идти дальше. Магазин был закрыт на ревизию... Кошка легла возле заднего входа, она была готова ждать – рано или поздно девчата выйдут покурить и тогда ее обязательно накормят, еще ни разу ей тут не отказали. - Киса, ты любишь сыр, вернее – творог? Рядом с кошкой оказалась открытая баночка с творожным сыром. От него остро пахло химическими специями, но зато баночка была полной, а её содержимое было свежим. Прохожая не пожалела для кошки открыть целую упаковку. Женщина стояла и смотрела, как ест кошка – почему-то это ей доставляло удовольствие. Кошка ела красиво... "Сыр" она не доела, его было много. - Ну и ладно, останется тебе на ужин. - Зашуршав пакетами, "кормилица" пошла своей дорогой. Кошка смотрела ей вслед – от женщины исходило спокойствие, было немного тревоги и она не требовала кошкиной помощи. Но какая-то сила заставила кошку подняться и крадучись отправится следом. Женщина обернулась. - Хочешь со мной? Ты вроде наелась... Ну пойдем, будём болтать по дороге. Кошка следовала за ней, пристально разглядывая. Ей вдруг показалось, что теперь ее жизнь начинает меняться. Приподняв хвост, пружинистой рысью, кошка стала догонять незнакомку. Кошка долго стояла у подъезда, не решаясь зайти. Вытянув шею, она ловила исходящие оттуда запахи – подкисших корочек арбуза, табака и едва уловимый запах мочи. Она никогда не входила в человеческое жилье и эта неизвестность её пугала. - Вот ворона! - Женщина подхватила одной рукой кошку под живот и занесла сначала в подъезд, а затем и в квартиру. Тикали часы, гудел холодильник, слегка потрескивал под ногами старый паркет – квартира жила своей, неведомой кошке жизнью. Но тут было спокойно и совершенно не чувствуя страх, кошка решилась пройти дальше. Ее мыли, поворачивая из стороны в сторону, сокрушающе поцокивая языком и с осторожностью омывая воспаленную кожу. В ее холку втирали капли и блохи в панике заскакали по ней. Кошка зарычала – они были нужны ей, без них она заболеет! Но женщина не понимала и продолжала свою обработку. Удивительно, но оказалось, что жить можно с удобствами! Кошку устраивало все, ну разве что только лоток, кошку очень раздражала решетка. Правда, стоило лишь намекнуть и решетку убрали. Теперь ничто уже не омрачало новое существование "грязной" кошки. Но теперь она уже не выглядела грязной – шерсть залоснилась и заблестела, шерстинка плотно прилегала к шерстинке, кожа успокоилась и мокнущие ранки потихоньку начали зарастать. Но кошка все равно боялась, она боялась только одного. Теперь она может не выжить, если вдруг возьмет чужие страдания на себя. Её опасения оправдались. Лиля пришла домой вся в слезах – в повышении ей отказали, взяв сразу на высокую должность дочку начальника. Она шла домой, не разбирая дороги, подвернула ногу и до кучи еще и велосипедист... Парень, едва не наскочив на неё, виноватый сам, грубо обозвал Лилю "вешалкой старой" и она окончательно сникла. Даже поговорить, выговориться было не с кем, вот разве что кошка, её черная Рони. А кошка издалека уже почувствовав плохое – заметалась, она захотела спрятаться... Рони испугалась, она не могла брать теперь душевную боль на себя, ни единой блохи у неё не осталось. Она лежала, забившись в самый дальний уголок под диваном. Лиля тихо сидела на кухне, не издавая ни звука и Рони не выдержала, её отзывчивое сердечко рвалось на помощь к хозяйке. Забыв про себя, она вышла наружу, приблизилась к Лиле и её передние лапы легли на плотно сжатые колени. - Девочка моя, ты пришла меня пожалеть? Кошка придвигалась все ближе и вскоре оказалась прижатой к мокрой щеке. Лиля начала было жаловаться – на несправедливый мир, на хамство, на неустроенную личную жизнь. А потом, вдруг замерев на полуслове, продолжила. - А оказывается – я эгоистка... Жалуюсь из-за всякой ерунды, а тебя еще не разу не удосужилась пожалеть. Сколько ты вынесла там на улице, ела всякую гадость, спала на земле и всю жизнь тебя грызли блохи! Да мои страдания и яйца выеденного не стоят, по сравнению с тем, что пришлось тебе пережить. Рони не понимала, что происходит – в нее только стала перетекать чужая боль, как ее забрали обратно. Только вместе с чужой, с нее пластами стала слезать и своя, своя собственная. Настолько привычная, что Рони привыкла с ней жить. Ей – обычной уличной кошке, разве позволено роптать на свою жизнь, похожую на существование. Кошке вдруг стало очень легко, она уже не мурчала – она издавала хрипящие звуки и когти из расслабленных лап впивались в Лилины запястья все глубже и глубже. Когти впивались медленно и нежно, при всей своей силе не оставляя после себя следов. Они сидели так долго, жалея друг друга. В густом воздухе они обменивались обидами, страданиями, душевной болью. В этом обмене вся негативная смесь вдруг потеряла значение, она растворилась и где-то пропала, не оставив следа, не задержавшись ни в кошке ни в Лиле. Кошка очнулась первой, к ее удивлению, ей не было плохо. Наоборот, Рони стало намного легче. Впервые в жизни ее пожалели – пожалели искренне, с добротой, как жалела она когда-то. Не воспользовались ей, как бумажным платочком, который высморкавшись, тут же выкидывают и о котором больше не вспоминают. Оказывается, нужно не просто брать чужую боль на себя, ею нужно делиться и уже ничто не сможет отравить твою кровь и оставить тяжесть на сердце. Только так трудно найти на свете того, с кем можно всем поделиться. Того, кто вываливая на тебя свои проблемы, будет готов навечно забрать твои. Кошка, высвободившись из объятий, вдруг побежала играть. Такой прилив сил у неё случился впервые! |
Паршивец и Надежда
Однажды, набравшись смелости, худой и облезлый кот проскользнул между ног пассажиров, расплачивающихся за билеты в междугороднем автобусе, и устроился за водительской сумкой… Этот кот жил на автостанции довольно долго, и водители подкармливали его. А особенно один из них благоволил к бездомному и вечно голодному. Он делился с ним котлетками, которые жена давала водителю на работу, чтобы перекусить между рейсами. И однажды, набравшись смелости, худой и облезлый кот проскользнул между ног пассажиров, расплачивающихся за билеты в междугороднем автобусе, где работал человек, который ему нравился. И устроился за водительской сумкой. А когда автобус уже был на рейсе и выехал за пределы города, он выбрался из своего укрытия и залез на приборную панель. Прямо перед лицом мужчины! Того спасло только то, что он был за рулём уже больше тридцати лет. Охнув, вскрикнув и вцепившись в большой руль, мужчина силой воли удержал автобус на дороге. - Ах, чтоб тебя! Что же ты за паршивец такой!? Чуть мне аварию не устроил. Кот тихонько мурлыкнул и, потершись о правую руку человека, устроился на панели возле стекла. - Ну? Что с тобой делать? - спросил водитель. И сам себе ответил: - Да, ничего. Лежи, раз нравится. Авось, не уволят… Так оно и пошло. Мужчина на рейс в автобус, а Паршивец тут как тут. И первым заскочив, садился перед кассой. Пассажиры смеялись, улыбались и шутили, а мужчина быстро сообразил, что выгоды от нахождения кота здесь налицо. Никаких скандалов, криков и споров больше не было, а один пенсионер в шутку предъявил своё пенсионное удостоверение не водителю, а коту. И тот совершенно серьёзно уткнулся носом в маленькую книжицу, а потом посмотрел на пенсионера и одобрительно мяукнул. - Ну и слава Богу! - заметил пенсионер и, погладив Паршивца, прошел в салон. За ним точно также, шутки ради, все льготники стали предъявлять свои удостоверения не водителю, а коту. И это очень Парпшивцу нравилось. Он чувствовал себя важной персоной. А кроме того, он работал, а не просто получал от своего человека обед. Он зарабатывал. А пока автобус ехал между двумя городами, он прохаживался между двумя рядами высоких кресел и собирал подношения и ласку. И знаете… Как-то само собой так получилось, что в этом автобусе всегда было хорошее настроение и тишина. Все с нетерпением ждали своей очереди, пока Паршивец подойдёт к их креслу, и они смогут погладить его, а может, и угостить. - Ну какой же он паршивец? - говорили женщины. - Он – Зайчик! Так они и звали его: - Зайчик, иди сюда! И Паршивец-Зайчик шел. Водитель улыбался. И пассажиры улыбались… Через пару недель, предварительно поговорив с женой и рассказав ей об этом случае, мужчина забрал Паршивца домой, но… На работу пойти не смог. Как только он рано утром подошел к двери, кот бросился к нему и стал биться головой в дверь и орать. - Ну, Господи! Что же ты за Паршивец такой? - вздохнул водитель. И, вытряхнув из старой спортивной сумки всё содержимое, положил на дно несколько полотенец и пригласил: - Ну? Чего мы ждём? Садитесь, ваше величество. Свои кошачьи дела Паршивец справлял на остановках. И весь автобус спокойно и смирно сидел и ждал, пока он не запрыгнет снова на подножку и не заберётся на своё законное, рабочее место возле кассы. И как-то так вышло, что теперь билеты именно на этот рейс всегда были разобраны, и свободных мест почти не было. Всем хотелось увидеть кота-кондуктора, а одна женщина… Водитель давно её заприметил. Ездила туда и сразу назад, что было странно. Она всегда сидела за спиной водителя и очень пристально смотрела на кота. И через неделю, когда мужчина уже собирался её спросить о причине такой странности, посреди рейса… Она вдруг произнесла громко несколько слов, обращаясь к коту. Назвала его незнакомым именем и кот спрыгнул с приборной доски и забрался на колени к женщине, прижался к ней и, глядя в лицо, стал трогать её щеки своей правой лапой. Она зарыдала, да так, что водителю пришлось остановить автобус. Он подошел к ней со стаканом воды, но вокруг уже собрались женщины и даже среди пассажиров нашелся один врач, который пытался заставить женщину выпить какую-то таблетку. Но та, отмахиваясь ото всех, всхлипывая и вытирая слёзы, сказала водителю: - Это он… Конечно, это он. Я видела, как он на меня смотрит… А потом вытащила из сумки плотную и толстую пачку денег и,прижимая к себе Паршивца, сказала: - Я узнала его сразу, как только увидела его глаза. Это глаза моего мужа! Пассажиры и врач, стоявшие вокруг, смотрели на неё настороженно. Им казалось, что женщина явно не в себе, но она продолжила: - Отдайте мне вашего кота. Это мой муж. Он сорок лет сидел за баранкой междугородного автобуса, а недавно… Прямо во время рейса у него случился инфаркт. Он успел съехать в сторону от трассы и остановить автобус. А потом умер… Прямо за рулём. И теперь я увидела его. Отдайте! Пожалуйста, отдайте. Вы себе ещё найдёте кота, а для меня он - всё! Здесь много денег… Вам на новую машину хватит. Берите же! Женщины, стоявшие вокруг, почему-то плакали. А водитель был обескуражен. Он успел очень привязаться к Паршивцу. И ему не хотелось отдавать его, но… Как отказать в такой просьбе? И всё же, он нашелся. - Примите мои соболезнования, - сказал он, - Понимаете... Вы ведь сами сказали, что ваш муж всю жизнь был водителем. А вы хотите его домой забрать? Зачем? Пусть он у меня остаётся. Ведь он так любит сидеть и смотреть в окно. И глаза женщины просветлели. - Господи! - воскликнула она. - Ну конечно! Ну конечно же вы правы! Пусть он остаётся у вас. И пусть смотрит на дорогу, а я... Я буду несколько раз в неделю утром ездить туда-обратно и проводить с ним время. Благослови вас Бог… А потом добавила: - А эти деньги… Считайте платой за мою просьбу. Водитель долго отказывался от денег, но женщине при помощи других пассажиров удалось уговорить его. И она стала ездить почти каждый день в этом автобусе. Утром. Туда и обратно. А женщины… Уж мне эти женщины! Вечно они что-нибудь придумают… Прошел как-то так между ними слушок, что Паршивец если прикоснуться к нему и погладить, поможет найти верного спутника жизни.  И в результате все билеты на этот автобус были раскуплены на месяц вперёд. И через несколько дней водителя вызвал начальник станции. Лицо его было красное и глаза навыкате… Нет, он не кричал. Он орал и размахивал руками: - Что случилось?! Что случилось? - брызгал он слюной, - Ты посмотри, что ты наделал! Начальник тряс перед лицом мужчины пачкой листков, на которых были написаны личные заказы на его автобус туда и обратно. На месяц вперёд. - Мне что…?!!! - кричал начальник. - Мне пускать из-за тебя дополнительный рейс? Завтра же с утра поеду на твоём автобусе и посмотрю, почему такой ажиотаж. Всю ночь водитель не спал и тревожно ворочался, а жена его успокаивала: - Ты просто обязан взять Паршивца, - говорила она - мудрая женщина ему попалась, - Ты не имеешь права обмануть ожидания тех, кто на него надеется. Даже, если это призрачные надежды. Понял? С этими словами водитель и уснул. И проспал до утра… А утром начальник уже сидел на правом переднем сидении и шипел на мужчину за то, что он пустил в салон кота, но… Когда стали заходить женщины и гладить Паршивца, называя его зайчиком, а потом рассказывать ему о своих надеждах и горестях, начальник, почему-то, вместо того, чтобы по привычке устроить скандал, успокоился. И стал смотреть и слушать… Одна старушка рассказала Зайчику о своей больной внучке и попросила его помочь, а потом повернулась к начальнику и внезапно, поцеловав того в лоб, низко поклонилась ему и сказала: - Спасибо тебе, божий человек! Дай Бог здоровья тебе и твоей семье за доброе сердце… И начальник почему-то покраснел и отвернулся, надев черные очки и хлюпнув носом. Так они и ехали - в другой город, потом назад, и позади водителя сидела та самая женщина, а на её коленях лежал большой кот. Паршивец – Зайчик. И она улыбалась. Она рассказывала ему об их детях. О внуках. И о том, кто как учится, а Паршивец дремал и мурлыкал. На следующий день начальник вызвал водителя и вручил ему чек. - Ты, - говорит, - награжден от имени компании за то, что поднял очень высоко наше имя. Ты помогаешь людям! А потом подошел, пожал руку и похлопал по плечу. Так они и ездили теперь - полный автобус надежд и улыбающаяся женщина с котом на руках. Но однажды она не пришла. И водитель страшно разволновался, когда её не было несколько дней. А через неделю на остановке его ждала небольшая компания. Несколько мужчин, женщин и маленькие дети. У одного высокого мужчины в руках была явно не пустая переноска. Он подошел к водителю и сказал: - Здравствуйте… - и, помолчав, добавил: - Мама умерла. Инфаркт. Но она умерла счастливой, и мы очень благодарны за это вам. У неё была последняя просьба… Она написала письмо и просила нас передать вам вот это... Он протянул водителю толстую пачку денег. Мужчина возмутился, но вся семья стала уверять его, что он не имеет никакого права отказываться от завещанного ему, а после… Высокий мужчина с переноской в руках передал ему последнюю просьбу женщины. У него в переноске была серая кошка-красавица. И он просил свести её с Паршивцем. - Мы все очень хотим иметь этих котят, - сказал высокий мужчина. - Не знаю, была права мама или нет, но... Понимаете… А вдруг она была права. И в глазах этих котят я увижу глаза моих родителей. Не отказывайте нам, пожалуйста! Обескураженный такой просьбой мужчина взял деньги, переноску и пошёл в автобус. В этот раз на сидении позади него, точно на месте, где раньше сидела женщина, стояла переноска с кошечкой. А Зайчик лежал рядом и время от времени просовывал лапы через прутья и прикасался к кошке, и та мурлыкала ему в ответ, а женщины… Собирались на остановках вокруг этого сидения и почему-то шмыгали носами. Ох, уж мне эти женщины! Ну, действительно. Что они понимают в любви? Вот Паршивец понимал... И кошка, которую водитель назвал Звёздочкой, принесла котят. Целых пять, но одного мужчина оставил для неё самой. Он отдал семье женщины четырех. И вы бы видели, как взрослые мужики заглядывали в глаза этих малышей и спорили до хрипоты, чьи похожи на глаза мамы, а чьи на глаза папы. Теперь междугородный автобус точно так же ездит между городами, а на приборной панели сидит большой и важный кот. И входящие улыбаются ему, а женщины… Ну и понапридумывают они! Гладят его и доверяют ему свои самые сокровенные секреты, надежды, и говорят… Вы, конечно, можете мне не верить, но… Говорят, что всё сбывается. Кот кивает им в ответ и даже подмигивает, и в их глазах загорается надежда. Так что. Если вы захотите, чтобы Паршивец-Зайчик помог и вам, то обязательно позвоните предварительно и закажите билет. Потому что, иначе никак. А когда зайдёте в автобус, погладьте кота и… Передайте ему от меня привет. Он всё правильно делает! |
Тёмка
У животика копошились четыре или пять котят, еще слепых, больше похожих на мышей. Кошка встрепенулась, думая скрыться от незваного гостя, но, взглянув на котят, жалобно мяукнула и вновь улеглась рядом с ними, обреченно глядя на Тёмку… Каникулы только начались, а Тёмка уже заскучал. Дни становились длиннее и длиннее, а занять их было нечем. Друзья и одноклассники разъехались – кто в летний лагерь, кто с родителями на отдых. В прежние времена он тоже летом почти не бывал в городе, но не в этот раз… Мама с Папой развелись два месяца назад. Мама собрала вещи и уехала из города с дядей Витей. Тёмка остался с отцом. Папа хороший, но только после всех этих событий, Темка стал замечать, что Папа все чаще и чаще стал приходить домой нетрезвым. А вчера принёс домой бутылку водки и весь вечер пил из нее, разговаривая сам с собой. Ругал Маму нехорошими словами, не обращая внимания на Темку, плакал, а потом уснул, уронив голову на стол. Тёмка разобрал постель и с трудом помог отцу добраться до нее, снял с него ботинки и укрыл простынкой. На кухне остался противный запах перегара и недоеденного лука. В тарелке сохли кусочки хлеба. Тёмка упаковал хлеб в мешочек и засунул в холодильник, а остатки лука и селёдки вынес и выбросил в мусорку. Утром отец прятал глаза, стараясь не смотреть на сына. Долго стоял под душем в ванной комнате, надел мятую рубашку, не побрившись и не позавтракав, ушёл на работу. Прежде он не напивался настолько, что не помнил, чем закончился вечер. Переодевшись в рабочую одежду, он было хотел идти открывать наряд, но начальник цеха, попавшийся навстречу, кивком головы пригласил его в свой кабинет. - Вот что, Михаил, - начальник смотрел в лицо прямо и строго. – На медицинское освидетельствование посылать тебя не буду, но и до работы допустить не имею права - вижу твоё состояние. Ты – бригадир! И работаешь с высоковольтным оборудованием! Если допущу - сам пропадешь и людей погубишь! Ну, что молчишь? - А что тут скажешь, - Михаил смотрел в пол. Было стыдно. – Прав ты, Семеныч. Поступай как знаешь. Мне уже все равно. Начальник вышел из-за стола и присел рядом с Михаилом. - Ну что ты раскис, как баба! – уже другим тоном заговорил он. – Думаешь, у тебя у одного проблемы? Так что – водкой их заливать? Никогда и никому она не помогала лечить душу, только хуже делала. Губила людей, но не помогала. Посмотри – вот Николаев, у него жена в больнице умерла, двух девчонок оставила. Спился он? Нет - впрягся в работу, тащит, девчонок своих растит! А дядя Костя? Сына похоронил. Не дай Бог такое пережить! Но ведь мужиком как был, так и остался! А ты? Давно на себя в зеркало смотрел? В кого ты превратился? А ведь у тебя – сын! Каким бы отец не был, а сын с него пример будет брать. Михаил опускал голову ниже и ниже. Рубленые фразы Семеныча впивались в душу и ранили каждым словом. Наконец он поднял покрасневшие глаза на начальника и спросил: - Что мне делать, Семеныч? Как дальше жить? - Был бы кто другой – уволил бы уже давно! – начальник снова сел за стол, – Тебя-то я с пацанов знаю, наставником у тебя был. Ты - работник штучный. На таких, как ты, производство стоит. А потому давай решим так: у тебя с прошлого отпуска две недели не догулянных остались – вызвал я тебя тогда на устранение аварии. Пиши заявление – и отдыхай. Через две недели посмотрю на тебя – или на работу, или на увольнение, если не вырулишь. Михаил поставил подпись под заявлением и направился к выходу. В дверях остановился, обернулся: - Спасибо тебе, Семёныч… «Он сильно переживает потому, что любит Маму», - думал Тёмка, слоняясь по пустырю возле дома, и жалел отца. И еще ему было обидно: «Неужели мы с Папой такие плохие, что Мама решила нас оставить?» О том, что будет дальше, он старался не думать, да и кто задумывается об этом в одиннадцать лет? Метрах в ста от дома громоздились кучи земли, скоро здесь начнут строить новый дом – будет где поразвлечься окрестным пацанам, пока не закончится стройка. А сейчас ведутся земляные работы, роют котлован. В стороне – строительный вагончик и техника – бульдозер и экскаватор. Сегодня почему-то людей нет, только сторож. Вчера Тёмка смотрел, как меняли колесо у экскаватора, вот она, шина, лежит в чистом поле. Можно подойти, присесть. Тёмка подошёл к брошенной шине и заглянул внутрь. Из середины резинового круга на него испуганно смотрела кошка. Настолько худая, что её уши казались неестественно большими. У животика копошились четыре или пять котят, ещё слепых, больше похожих на мышей. Котята пищали и пытались добыть молочка из сосков матери, которого, похоже, не было. Кошка встрепенулась, думая скрыться от незваного гостя, но, взглянув на котят, жалобно мяукнула и вновь улеглась рядом с ними, обреченно глядя на Тёмку.  - Ты меня не бойся, - Тёмка постарался придать голосу ласковых ноток, - я тебя не обижу и деток твоих тоже. Он присел на краешек шины, разглядывая одинокое семейство. Шина обжигала через штанину, раскалившись на летнем Солнце. – Однако, пропадете вы тут, - посочувствовал он кошке, - ни воды у вас, ни еды нет, да и жара такая, что испечетесь, как в духовке. Я вас буду спасать! – решил он. – Потерпите полчасика, я быстро. Он бегом кинулся домой. Взлетев на свой этаж, отпер дверь, достал копилку и, аккуратно подстелив газетку, расколол ее молотком. Собрав накопившуюся мелочь, рассовал её по карманам. Прихватил пару блюдечек и несколько чистых тряпок из комода, сунул все в полиэтиленовый пакет. Добежал до магазина в соседнем доме, купил пакетик молочка и упаковку сосисок. Кажется - всё. По пути к страдающему семейству подобрал кусок старой фанеры – пригодится. Кошка с котятами оставались на том же месте. Кошка часто дышала, приоткрыв ротик и высунув розовый язычок. Тёмку она уже не пугалась, но было заметно, что состояние ее неважное. Налив молоко в блюдце, Тёмка смотрел, как кошка, дрожа всем телом, жадно его лакает. Он накрошил пальцами в другое блюдце сосиску, кошка накинулась на неё, урча, и через минуту блюдце было чистое. Пока она расправлялась с едой, Тёмка постелил на землю чистую тряпочку и переложил на нее котят. Сытая кошка прилегла рядом с ними и уронила голову на подстилку. Уснула. Тёмка пытался приладить кусок старой фанеры, чтобы защитить семейство от палящих лучей, когда на фанеру упала тень человека. - Их нельзя здесь оставлять, - женщина лет тридцати в спецодежде и белой каске с жалостью смотрела на кошачье семейство, - бродячие собаки загрызут. Их много здесь. - А что же делать? – Тёмка вопросительно смотрел на женщину. «Геодезия» - прочитал он на эмблеме спецовки. – Я бы забрал их домой, вот только у Папы надо разрешение спросить. Но… - Тёмка замялся. - Тебя как зовут? – голос у женщины был добрый, - Давай присядем и поговорим, пока у меня есть время. - Артём, - ответил Тёмка, присаживаясь на шину. - А меня называй тётя Лена, - разрешила она, присаживаясь рядом. – Давай сделаем так: отнесём их в вагончик. Я здесь буду каждый день, мы вместе будем за ними присматривать. Согласен? – Тёмка обрадованно закивал головой, его устраивала перспектива быть рядом с красивой, доброй тётей Леной каждый день. Михаил шёл домой через пустырь – срезал путь. Карман оттягивала бутылка водки. «Зайду в вагончик», - решил он. Уже несколько дней он останавливался здесь после работы, угощал сторожа и угощался сам, заглушая тоску и боль в душе. Дверь в вагончик была открыта, внутри слышались голоса. Михаил неожиданно узнал голос сына, тот рассказывал кому-то: - Нет! Папа совсем не пьяница! Он самый лучший Папа! Просто он сильно переживает, а я не знаю, как ему помочь. Если бы я знал, то обязательно бы помог! - Ах ты, Тёмка, добрая душа, - это уже женский голос. – И Папу спасти хочешь, и кошечку с детками. Кто же о тебе подумает, кто тебе поможет? - Может сегодня Папа будет не пьяный, тогда я спрошу у него разрешения, чтобы забрать их домой. После этих слов у Михаила до ломоты в груди сжалось сердце. Он, уже не раздумывая, достал из кармана брюк непочатую бутылку и с силой зашвырнул её далеко в бурьян. - Сынок, - осипшим голосом позвал он. - Папа! – Тёмка выскочил из вагончика и прижался к отцу. – Тётя Лена, это мой Папа! – радостно кричал Темка. - Папа, можно взять домой кошку с котятками, а то у них нет дома и им без дома плохо? - Конечно, сынок, конечно. До Михаила начало доходить, в какую бездонную пропасть он чуть было не свалился, едва не потеряв уважение сына. Сейчас он бы разрешил ему привести домой всех бездомных кошек города, лишь бы сын всегда считал его самым лучшим Папой. - Ну, тогда – пошли! – Лена с коробкой в руках стояла на пороге вагончика и с интересом рассматривала Михаила, высокого светловолосого мужчину с такими же, как у Тёмки, синими глазами. – Заодно посмотрю, как живут медвежонок с медведем в одной берлоге. Отец и сын весело рассмеялись, они и вправду походили на медведя с медвежонком и знали это. Так, веселясь, втроём, они двинулись в сторону дома. Кошка, проснувшись, первым делом оглядела деток. Все на месте. Потом оглядела людей, которые несли её в коробке с котятами. «Кажется, не только в моей жизни намечаются перемены», - сделала она вывод и замурчала громко и счастливо. |
СПАСИ И СОХРАНИ
 Двое парней вышли из машины, оставив открытыми нараспашку двери, не заглушив движок. Где-то совсем недалеко грохотало и рвалась земля. А здесь глаза слепила яркая до боли в глазах зелень, сияющая на солнце всеми оттенками зелёного. Они искали остатки Жизни; тех, кто не успел, не смог или не захотел бросить свой дом, своих животных, свою землю, в которую было вложено столько любви и труда. Но здесь царили отныне лишь разрушения и запах, страшный запах Смерти, внезапно возникающий среди ароматов цветов, когда-то красиво и заботливо рассаженных в палисадниках; аккуратных домиков, превращённых чьей-то злой волей в руины, похоронившие под собой тех, кто когда-то, ещё совсем недавно, растил цветы, беспокоился об урожае и размышлял, как лучше в этом году сварить варенье и засолить огурцы. Они торопливо шли по нереально красивому, как из сказки, крошечному одноэтажному посёлку, мимо цветов и зелени, в которую так хотелось зарыться лицом и не слышать ни грохота, ни хлопков. Но вот прямо среди цветов лежит осколок снаряда, выпущенный чьей-то рукой, не подключенной к мозгу, и принесший сюда боль, беду, страх и отчаяние, а вот ещё один, и ещё... и гора закопчённых кирпичей, бывших когда -то хорошеньким белоснежным домиком. Кто знает, успели из него убежать люди, домашние любимцы или это уже вовсе не дом и даже не развалины дома, а могила тех, кто в нём жил.. Кто знает... Они вошли во двор с виду не очень повреждённого домика, заросшего диким виноградом, дающим приятную тень в такую жару и огляделись. «Хозяева! Есть кто живой?». Они стояли, прислушиваясь и оглядываясь. И вдруг откуда-то, словно из воздуха, выметнулась с диким воплем кошка и вцепилась одному из парней в голенище. «Вот ты ж зараза!». Парень пытался стряхнуть кошку с ноги, но она кусала и кусала, рыча и подвывая, его сапог, не разжимая когтей и зубов. Второй ловко схватил её за шкирку, тряхнул и она отпустила. Она упала на землю на лапы и, выгнув спину, пошла на людей. Она не пускала их дальше. «Глянь, Вован, красивая какая... богатка... ну, мама так всегда трёхцветных кошек называла, мол, богатство приносят и удачу. Обезумела она, что ли, от страха. Тощая-то какая — одни кости. О, будка. Сейчас ещё и собака на нас кинется». Боец осторожно заглянул в будку. «Нет, собаки нет. Наверное, убежала со страху иди с собой забрали...». Они снова позвали: «Люди-и-и-и! Есть кто?». Кошка отошла к собачьей будке и села, внимательно и сердито глядя на парней, временами издавая грозное шипение, переходящее в вой... Парень снова заглянул внутрь, а кошка угрожающе зашипела. «Да что тут у тебя? — он быстро протянул руку и откинул край тряпки. — Да у неё ж тут котята! Вот она и бесится! Защищает детей!». Другой хмуро проговорил: «Ладно, уходим, нет здесь никого». *** Земля вздрогнула где-то совсем рядом. Кошка перестала шипеть и теперь отчётливо стал слышен многоголосый, истеричный и резкий, хотя и очень слабый писк голодных котят. Кошка выпрямилась, обняла свои лапки хвостом. Теперь она рассмотрела нежданных посетителей. Молодые, сильные и весёлые парни, у таких наверняка есть что-нибудь поесть. Теперь она смотрела на них совсем не агрессивно. Она смотрела на них своими огромными жёлтыми глазами, которые казались просто невероятными на осунувшейся, с будто присохшей к костям кожей, мордочке, умоляюще и с надеждой. — У тебя есть что-нибудь пожрать? — Нет, только шоколадка. Это кошке на подойдёт. — Надо её покормить! Она ж мамаша кормящая. А где ей тут еду взять? В машине тушёнка. — Да всё. Уходим! Она сама как-нибудь. Всё же кошка. Поймает кого-нибудь. Бегом, бегом, Пока мы тут сейчас что-нибудь не поймали. Давай, ходу! Снова ухнуло поблизости. Они побежали к машине. Юра оглянулся, за ними на расстоянии в пару метров бежала... кошка. Каким-то невероятным образом она поняла, что они — её последний шанс добыть хоть немного еды, поэтому она рискнула бросить малышей и пуститься вслед за убегающими людьми. «Твою же мать!» — грохот, взрывы, земля вздрогнула... Ещё и ещё. Они добежали до машины, Юра подхватил кошку и закрыл дверь. «Давай, давай, Вован. Всё, счас накроют». Увидев, что дверь закрылась, кошка, истошно воя, начала вырываться из рук Юры, кусая его за пальцы до крови... «Да сиди ты, дура, куда тебя несёт?!». Вован шлёпнул ладонями по рулю, проговорил сквозь стиснутые зубы: «У неё там дети. Не может она без них. Мать она. Понимаешь? Держи её крепче. Не глуши, я счас». Вован бегом понёсся в сторону оставленного дома. Вокруг начинался ад. Он сунул руку в конуру, схватил тряпку, в которой испуганно запищали котята, и побежал обратно по израненной и расстрелянной просёлочной дороге, почти тропинке — красивой тропинке среди деревьев, никогда не видавшей никакой техники, кроме простеньких легковушек жителей. Он старался не очень трясти котят, крепко прижимая свою добычу к груди. Земля вздрагивала и стонала, жахнуло так близко, что Вована качнуло. «Господи, спаси и сохрани. Держитесь, детки, ничего, потерпите, сейчас добежим... Спаси и сохрани! — снова и снова шептал парень, крепче прижимая к себе затихших от страха котят. — Спаси и сохрани!»... *** Он плюхнулся на сиденье, задыхаясь и отплёвываясь от пыли, сунул котят в руки Юры поверх кошки, дёргавшейся и извивавшейся в его руках, газанул, глянул в зеркало заднего вида. «Вот ...ь. Вот она, собака!». На дороге, едва различимая в мареве пыли и дыма, стояла небольшая чёрная собачка — что-то типа лаечного двортерьера. Вован высунулся и заорал: «Сюда, собака, сюда, Шарик, Тузик, Барсик, сюда, сюда!». Собака стояла неподвижно. Юра заорал тоже: «Сюда, ко мне, ко мне!». Он быстро положил на пол кошку и котят, выскочил из машины и побежал навстречу собаке, вопя срывающимся голосом: «Ко мне! Ко мне! Сюда!». Остановился, задохнувшись от пыли и гари, похлопал себя по коленям, прошептал едва слышно: «Сюда, сюда...». И собака побежала к человеку. В одно мгновение они запрыгнули в машину и понеслись, пытаясь не попадать колёсами в огромные ямы израненной дороги. «Теперь выберемся, ничего. У нас в машине дети! Нам их подвести нельзя!» — то ли в шутку, то ли всерьёз проговорил Юра. «Мя-я-я-я-я!» — запищало много голосов из под его ног — это кошка начала обустраиваться с котятами прямо на полу, под ногами человек, сохранивших только что жизнь и ей, и её детям, а ещё старенькой собаке Белке, совершенно чёрной собаке, непонятно почему так названной людьми, но именно так было написано на её ошейнике — оглохшей контуженной собаке, гостеприимно уступившей свою конуру маленькой кошачьей маме и её детям. Каждая Жизнь бесценна. Не убий. |
АНГЕЛЫ СРЕДИ НАС
Дома у неё жили одна собачка и кот, которые всегда следовали за ней. Целый день они спокойно сидели в стороне, и выглядело это так, будто два старых друга ждут, пока она закончит работу, чтобы вместе пойти и отдохнуть…Она работала уборщицей. Ещё не старая женщина, но одевалась она, как старушка. И ходила всегда медленно, не спеша. От чего создавалось впечатление, что ей тяжело, а ещё… Ещё она любила собак, котов и птиц. И, мало того, подкармливала дворовых крыс! Чем вызывала резкие спазмы ненависти у управдома и старушек, сидевших всегда на скамейке возле подъезда. Они точно знали всё про всех, а вот про неё... Ничего им в голову не приходило кроме – малахольная, ненормальная и юродивая. Остальных женщин из этого дома они называли стервами, грубиянками и хамками. За исключением – врачихи. Как они её называли. “О, врачиха идёт”. И на бабулиных физиономиях, сморщенных не временем, а ненавистью, завистью, подозрением и отвращением, возникало подобие улыбки. Такой непривычной для их лиц, что она, эта улыбка, больше напоминала оскал. Перед тем, как броситься и разорвать… Ну, так вот. Она, эта уборщица, имени которой никто так и не запомнил, улыбалась всем. И тем, кто здоровался с ней, и тем, кто плевал ей вслед. Она улыбалась всем и всегда. И как будто, небо улыбалось вместе с ней, и Солнышко светило ласковей и теплей, а птицы… Садились на её руки и плечи. И пели. “Не иначе, колдунья! - говорили старушки. - Порчу наводит или проклинает кого…” Их раздражало то, что она кормит бездомных котов, собак и птиц. Их раздражало то, что она говорит с ними. И хуже всего было то, что животные понимали её. Это было странно, подозрительно и невероятно. Короче говоря, во дворе не было практически никого, кто относился бы к ней, как к равной. На неё смотрели свысока и устраивали ежедневные скандалы. Её ругали за всё, кроме работы. За то, что кормит животных и за то, что ведёт себя со всеми вокруг, как с членами своей семьи. Это многих раздражало. И на неё объявили охоту. Соседи стали по дороге к мусорным бакам “терять” пакеты с мусором. Или же просто рвали их и бросали. Они хотели, чтобы уборщица все время мела двор и не занималась животными. Они хотели наконец-то увидеть огорчение, усталость, разочарование и злость на её лице, но… Они сами были разочарованы. Очень. Ведь она все успевала, как будто внутри у неё был моторчик. И тогда соседи, включая управдома, стали выходить по ночам и мусорить во дворе, опрокидывая всё на своём пути, а один мужчина… Он смотрел на всё это из окна третьего этажа, и его сердце болело. Оно обливалось кровью, жалостью и стыдом. Стыдом, потому что он никак не решался выйти и вступиться за неё. А ведь это было так просто, но… Как часто мы боимся идти против мнения толпы просто потому, что не хотим выделяться. Ему всегда было стыдно, когда он проходил мимо неё. И он опускал глаза, а она улыбалась ему вслед. И он чувствовал эту улыбку спиной. И это ложилось на него ещё большим весом, и его плечи опускались ещё ниже. Поэтому, в конце недели он приносил к её маленькой каморке в уголке дома, которую ей выделили, как уборщице, цветы. Огромный букет роз. И весь двор потом судачил, а старушки плевались ненавистью и желчью. И только она выходила и, прижав букет к лицу, вдыхала и улыбалась. Потом она уносила цветы в свою малюсенькую комнатку и выходила на работу. А там её уже ждали… Птицы сидели на ветках, крысы, увидев её, вылезали из щелей и махали ей вслед лапками. А кошки и собаки ждали её, сидя у скамеек, где она их и кормила. Дома у неё жили одна собачка и кот, которые всегда следовали за ней. Целый день они спокойно сидели в стороне, и выглядело это так, будто два старых друга ждут, пока она закончит работу, чтобы вместе пойти и отдохнуть. И отдыхали потом в маленькой подсобке, где она и жила. Кровать, стол и три мягких стула, на которых они и сидели. А она читала вслух. Но… Управдом положил глаз на эту комнатушку-клетушку. Ему показалось, что он сможет найти уборщика, который не будет претендовать на эту жилплощадь. И он сможет отнести туда свои старые вещи и мебель. Он начал действовать. Писал в городское управление письма-жалобы. А когда приходили проверяющие, выносил заранее приготовленный мусор и вываливал его посреди двора. Естественно, её, в конце концов, уволили. Женщина собрала свои жалкие пожитки, которые поместились в один чемодан, и вышла. За ней, как всегда, шли кот и собака. Она осмотрела двор и задержала взгляд на том окне, из которого, из-за занавесок на неё смотрел мужчина. Она улыбнулась, подошла к скамейке и присела, а рядом с ней сели её хвостатые друзья.  Ну, что? - спросила она их. - Пойдём? Похоже, что эта история уже закончена. И пёс кивнул ей. Нет. Не пойдём, - возразил кот. - Мы будем ждать. Я вам говорю, что он выйдет… Пёс недовольно посмотрел на него и проворчал что-то о котах, которые всегда идут не в ногу. Всегда они мешают. Все знают, что истории конец, а эти кошки, но... В эту минуту дверь подъезда открылась, и пёс замолчал. Он стоял и смотрел, как женщина тянет свой чемодан и идёт к скамейке, садится и гладит своих пушистых друзей, и вдруг… Сердце его сжалось и наполнилось обидой и жалостью. Обидой на себя. Он покраснел. Он понимал, что она сейчас уйдёт. И вроде бы, что ему с того? Ну, выгнали очередную уборщицу. Мало ли несправедливости в нашем мире? Всем ведь не поможешь. И пока эти привычные мысли пытались успокоить его душу, руки делали своё дело. Они натягивали куртку, завязывали шнурки на туфлях и клали в карман ключи. Дверь открылась. И он зажмурился от лучей Солнца, которые, кажется, именно его и ждали, чтобы осветить лицо. Как знать, как знать.. Может, и ждали… Он подошёл к женщине, сидящей на скамейке, сел рядом, и сердце сразу стало биться ровно и спокойно. - У меня недавно родители умерли, - начал он. - Соболезную, - ответила женщина. А кот и пёс заинтересованно посмотрели на него. - Я к тому, - продолжил он, - что после них осталась двухкомнатная квартира с мебелью и даже в холодильнике продукты. Я хотел вам предложить что-то… Я не собираюсь продавать или сдавать её. Хочу сохранить всё так, как было при них, поэтому… Я хочу попросить вас пожить там, пока вам будет надо. Всё равно сколько. Месяц или десять лет. Я буду платить вам. Много не смогу. Но сколько есть. А вы будете смотреть за квартирой. Я иногда буду приходить и сидеть в папином кресле…Она посмотрела на него и улыбнулась, а потом… погладила почему-то по голове. “Совсем, как мама”, - подумал мужчина. Ведь это он пришел утешить её и помочь. Ведь это он помогает ей с жильём. Почему же у него возникло такое чувство, что это она его жалеет, и эта улыбка, точно, как у папы. И он почему-то вдруг заплакал. Горючие слёзы потекли по его щекам и он, глотая слова и запинаясь, рассказал ей всё. Как смотрел из-за занавески и боялся выйти и возразить. Как редко приходил в гости к родителям. И как ему теперь стыдно. Она улыбалась. А потом наклонилась и поцеловала его в щёку. И вдруг… Будто колокольчики зазвенели у него в голове, и душа наполнилась покоем, радостью и ещё - какой-то неземной музыкой. Пришёл он в себя уже, когда подходил с ней к дому, где раньше жили его родители. Пройдя в их квартиру, он передал ей ключи и положил на стол небольшую сумму денег. Она улыбнулась ему в ответ. А кот и собака смотрели на него очень одобрительно. Он развернулся и ушёл. Он шел по улице и ему было хорошо. Первый раз за много-много лет. Всё вокруг улыбалось и казалось, птицы поют именно для него. Он потом приходил иногда вечером, сидел в папином кресле и рассказывал женщине о своей жизни и родителях, а она откладывала в сторону книгу и внимательно его слушала, улыбаясь. Он полюбил эти приходы, пока… Однажды вечером, когда он шёл через мост по пешеходной дорожке, очень большая и дорогая машина черного цвета пробила ограждения и зависла над водой, покачиваясь и грозя рухнуть вниз в любую секунду. Он бросился вперёд и, распахнув двери водителя, одним рывком вытащил оттуда женщину и ребёнка, девочку лет семи, сидящую на переднем сидении. После чего машина рухнула вниз и мгновенно ушла под воду… В этот вечер он не пришёл проведать женщину и кота с собакой. Не пришел и в следующий. Женщина с ребёнком, которую он спас, не отпускала его. Она держалась за него и умоляла пожить с ними хоть немного в их огромном загородном доме, оставшемся ей после смерти её отца, очень известного бизнесмена. Да и девочка, дочка женщины, смотрела на него глазами, полными восхищения. Ему было хорошо там. Он постепенно привык и привязался к ним. И появился в квартире своих родителей только через месяц. Он хотел поделиться с женщиной и её пушистыми друзьями радостной новостью - у него тоже, кажется, появится семья, но... В квартире было пусто. Он бегал, искал и кричал. Он сел на кресло и боль опять окутала его сердце. Куда, куда же они ушли? Тут его взгляд упал на стол, который до этой секунды почему-то казался ему пустым. Там лежала одна высохшая роза и ключи. Одна из тех, что он оставлял перед дверью женщины, когда она работала уборщицей. Он бросился вперёд и, схватив розу, прижал её к лицу…Невероятный запах заполнил собой всё его существо. Он задохнулся от этого неземного запаха, и колокольчики, уже знакомые ему, они звенели, переходя в верхние регистры органа, который играл какую-то совершенно незнакомую ему музыку. Музыку небес. Когда он очнулся, был уже поздний вечер. У него в кармане настойчиво звонил телефон. - Милый, ты где? - взволнованно на том конце спрашивал голос. - Дочка очень переживает, она так привыкла к тебе. Куда ты пропал? - Я в квартире у родителей, - ответил он. - Подъезжай. Я скоро выйду. Он ещё встретил нескольких соседей и спрашивал у них о женщине и двух её друзьях, коте и собаке, которых он недавно посели в квартире родителей. Может, они сказали кому-нибудь, куда они пошли, но соседи пожимали плечами и отвечали, что никакой женщины он не приводил. Он приходил всё это время сам. А в квартире у него было пусто. Он возражал и показывал им засохшую розу, чем вызывал у них подозрения в своей адекватности. Спустившись вниз, он сел в большой подъехавший автомобиль, поцеловал женщину и они поехали в дом, стоявший за городом, к девочке, с нетерпением ожидавшей их… - Ну вот, - сказал кот псу. - А ты говорил, история закончена… Пёс отвернулся в сторону и проворчал что-то о котах, которые всегда думают, что они умнее всех, а на самом деле, просто надутые паршивцы. Женщина, стоявшая между ними. улыбнулась и ответила: - Да. Теперь эта история закончена. И очень хорошо, что мы нашли ту одну, ту единственную душу, которая не смогла перенести несправедливости. Одну. Только одну, к сожалению. Но, что же делать? Такова наша работа - идти и искать, - она посмотрела вслед удалявшейся машине и продолжила: - Теперь у него будет всё хорошо. - А если бы он не вышел тогда? - пролаял пёс. - А если бы не вышел, - ответила женщина, - то это была бы совсем другая история... Каждый сам выбирает свой путь. И воздастся ему по пути его и по поступкам его. Она улыбнулась, и мужчина, сидевший в машине, почувствовал, как что-то мягкое и приятное поглаживает его. Он улыбнулся своей спутнице. Ему было хорошо. - Идёмте, - сказала женщина. Ночная улица была пустынна. И никто не увидел, как в свете желтых ночных фонарей у женщины, закутанной в старую одежду, вдруг распрямились за спиной два больших и ослепительно ярких крыла. - Идёмте, - повторила она. - Нас ждут новые истории…И они исчезли. Женщина, кот и собака. Где они появятся? Никто не знает. Может быть, в вашем дворе… Но каждому воздастся по поступкам его и вере его. |
Человек с бутербродом в руках
Белый волк смотрел на мужчину, сидевшего на скамейке. Тот почему-то не убегал. Страх приковал его к скамейке, и он, схватившись за неё руками, будто это могло помочь, что-то шептал… Он приходил очень часто. И сидел на лавочке, стоящей как раз напротив вольера с волками. Целая стая - несколько волчиц, маленькие волчата и один вожак. Царь. Бог и вершитель судеб... Мужчина называл его – Белый. Не Белый Клык, как по Джеку Лондону, а именно – Белый. Клыков его он ни разу не видел. Белый лежал на самом верхнем валуне, из которых была сложена небольшая горка. Специально для вожака. Так у волков полагается, чтобы самый главный волк лежал на возвышенности и наблюдал за своими подчинёнными, и вообще, всем происходящим. Белый был, собственно говоря, светло-серым. Но со стороны можно было представить себе его, почти абсолютно белого цвета. Он никогда не рычал, не обнажал клыки, угрожая зарвавшимся волчицам. И не вмешивался в происходящие в стае дела. На то была старшая волчица. И она быстро прекращала частенько происходившие столкновения между молодыми и амбициозными самками. Тут же рядышком, глядя на мам, волчата устраивали весёлые потасовки. Белый взирал на всё это сверху вниз, слегка прикрыв глаза. Он всегда был спокоен и неинтересен для посетителей зоопарка, которые с большим интересом наблюдали за более активной частью волчьей стаи. Как он умудрился создать такой порядок и иерархию, спросите, дамы и господа? Ведь Белый был волком из зоопарка. А вот и нет. Ещё молодым волчонком его и весь выводок с волчицей долго загоняли собаками. В сеть. А потом развезли по зоопаркам. Это давало бОльшую прибыль, чем просто волчья шкура. Которая, по большому счету, никому была не нужна. Вот эта память, и генетическая память тоже, помогли ему сформировать эту стаю и поддерживать в ней порядок одним взглядом. Возможно, именно эта особая окраска и абсолютное спокойствие и привлекало мужчину, приходившего сюда почти каждый вечер после работы. Он садился на скамейку и долго ждал, пока разойдутся по другим местам посетители, и особенно, смотрители уйдут. Убирать и кормить. А тот, который обязан был всегда наблюдать за клеткой волков и находящейся напротив клеткой медведя-гризли, как всегда, исчезал при малейшей возможности. У него в служебном помещении была припрятана бутылка. Довольно большого объёма... И под конец дня смотритель еле стоял на ногах. А значит, когда посетители расходились, он уходил в подсобку и, сев там на стул и прислонившись спиной к стене, засыпал. И вот тут… Мужчина доставал из старенькой спортивной сумки бутерброд с колбасой, сыром или хорошо прожаренными шницелями. Разделив его на несколько частей, он подходил вплотную к клетке, перешагнув за ограждение, и сильными бросками пытался достать этими угощениями до Белого. И они действительно падали почти рядом. Только вот сам Вожак смотрел на них, слегка приоткрыв веки. Ни один мускул не дергался на его огромном и мощном теле.  Зато волчицы и волчата были в полном восторге. Они устраивали визги, рычания, драки и бегали друг за другом, стараясь отобрать вкусности. Хватало на всех. Мужчина всегда приносил большой запас. И пока пьяный смотритель спал в подсобке, он успевал подкормить всю стаю, кроме Белого. Тот не прикасался к угощению, и это очень задевало мужчину. Он садился на скамейку напротив и начинал длинный и громкий разговор. Чего стесняться? Ведь рядом никого не было. Он пытался объяснить Белому, что он ему не враг. Что он не такой человек, как другие, и любит животных и что у него дома две большие собаки, и что он вообще против всех зоопарков. Потом незаметно для себя переходил на жену, детей, работу, долги, неудавшиеся надежды. И в конце концов получалось, что он жаловался лежавшему на самой вершине валуна белому волку на свою жизнь. Почему он выбрал для своих откровений это огромное существо, не обращавшее на него ни малейшего внимания, кто знает? Может, просто больше некому было рассказать, чтобы тихо, спокойно и без реакции послушал кто-нибудь... Белый ненавидел людей. То есть, он даже их запах не переносил. Он был ему противен. А ещё враждебен. Он каждую ночь видел во сне, как его маму схватили несколько собак и прижали к земле, а она отчаянно кричала от боли, страха и невозможности видеть своих волчат. Белый просыпался и страшно щёлкал своими огромными клыками. Он поднимал голову на Луну, и его вой, полный боли, ненависти и безысходности, разносился далеко за границы зоопарка. Он отлично понимал, что бежать отсюда некуда. Везде вокруг люди, собаки, ружья и сетки. А человек - враг, и иначе быть не может. Поэтому мужчина, сидевший на скамейке и бормотавший что-то, размахивая руками, был ему неприятен. Но почему-то, не противен и не враждебен. Он понимал, что этот человек по какой-то своей странной причине, пришел специально для него. Он потому и бутерброды свои носит. Он потому и сидит потом долго на скамейке напротив и разговаривает сам с собой. И в конце концов… Какая разница, почему, если он подкармливает волчиц и его волчат. А те очень рады этому угощению. Нет, Белый не был ему благодарен. Он просто следил за ним краем левого глаза. Так, на всякий случай. Ведь от этих людей нельзя ожидать ничего хорошего. Бормотание странного человека усыпляло его, и он засыпал под бурные размахивания руками. И тогда, убедившись, что Белый спит. мужчина вставал и, помахав ему руками, уходил домой. Стая провожала его глазами. Ведь для них он был странным развлечением и подкормкой, которую получить иначе было никак. А назавтра мужчина пришел днём. Их отпустили с работы пораньше, и куда идти, ему было понятно. К тому самому волку. Просто посидеть и посмотреть. Тут же смотрели туристы, то ли из Японии, то ли из Кореи. Человек десять. Они оживлённо болтали и бесконечно щелкали затворами фотоаппаратов. И никто не заметил, а вернее, никто не обратил внимания… Что смотритель сегодня особенно пьян. А если сказать точнее, то еле держится на ногах. А кто, собственно говоря, мог заметить? Никто и не заметил. Никому это и не было интересно. Включая начальство, а напрасно. Смотритель, захлопывая клетку медведя-гризли, после того как убрал там, не проверил, щёлкнул ли замок. Он просто захлопнул за собой дверь одной клетки, потом второй и ушел в вольер к волкам, где проделал всё точно тоже самое. Один в один. И Белому стало понятно, что его клетка, вернее, клетка всей стаи, отгораживавшая их от свободы, осталась открыта. Он только слегка шевельнул мощной шеей и приоткрыв левый глаз стал наблюдать за дверью. Ни за что на свете он не стал бы рисковать жизнями своих волчиц и волчат. Ему просто некуда было их вести. Он отлично понимал, что среди этого города их ждало только одно – смерть. И поэтому открытая дверь не заинтересовала его. Чего нельзя сказать о медведе. Пока туристы, оживлённо болтая, перемещались к соседней клетке с обезьянами, он осторожно, стараясь не привлекать внимания проходивших мимо посетителей, приближался к выходу. И когда все были заняты чем-то своим, а смотритель спал, как всегда, прислонившись спиной в своей подсобке, гризли рванул со всей силы и всей скорости! В одну секунду он оказался прямо в центре большой площадки в самом сердце зоопарка, окруженной множеством клеток с разными животными. Первыми ему на глаза попались туристы, щелкавшие затворами. Встав на задние лапы, раскрыв пасть и издав рёв, который, казалось, достиг самого неба, он бросился в атаку… Началась паника. Люди бежали, сломя голову, во все стороны сразу, натыкаясь друг на друга, падая и калечась. И медведь гризли почувствовал себя в курятнике. Он схватил человека, попавшегося ему под лапы, и тот издал дикий крик ужаса, боли и безнадёжности. А Белый... Он смотрел на мужчину, сидевшего на скамейке. Тот почему-то не убегал. Страх приковал его к скамейке, и он, схватившись за неё руками, будто это могло помочь, что-то шептал. - Беги. Беги. Беги! - рычал Белый первый раз в своей длинной жизни. - Беги. Почему этот глупый человек сидит? Почему? Он ведь будет следующим... Дальнейшие свои действия Белый так и не смог объяснить себе до конца жизни, но… В один прыжок достав до открытых дверей вольера, он одним ударом мощной головы распахнул их и, обогнув стеклянный проход, выскочил на площадь. Гризли в это время заметил человека, сидевшего на скамейке, и издал вой, полный ненависти и удовлетворения. Мужчина был приговорён. Нет человека, который смог бы убежать от медведя… Гризли ринулся к скамейке, когда на его загривке, а если точнее, то на шее, повисло огромное и собранное из крепких мускулов тело Белого. Что тут было важнее? Нежелание смерти этого странного человека или извечная вражда между волками и медведями, мне неизвестно. Наверное, неизвестно было и Белому. Он просто делал то, что должен был. Его страшные, огромные и твёрдые, как железо, челюсти сомкнулись на шее медведя. Это вам не бульдог, дамы и господа. Что бульдог? Вцепился и повис, но волк… Но вожак Белый - это был капкан. На медведя. С мощными пружинами, вдавливавшими клыки волка всё глубже и глубже. Гризли взвыл и стал кататься по земле, пытаясь сбросить своего врага. Он старался достать его своими страшными когтями передних лап, но Белый… Он был в самом расцвете сил. И все попытки гризли были напрасны. Вожак всё сильнее и сильнее сжимал свой смертельный капкан, пока что-то не хрустнуло под его челюстями… И медведь... Грозный гризли, до этого наводивший страх, ужас, смятение и смерть, обмяк и остался лежать на асфальте тёмной, бесформенной массой. Белый, постанывая и хромая, пошел к своей клетке, откуда на него со страхом и восхищением смотрели волчицы и волчата. И тут волк наткнулся на что-то. Он поднял голову вверх. Это был странный человек, приносивший бутерброды и долго болтавший ежедневно на скамейке. Он стоял и смотрел на Белого, и в его глазах не было страха. Только восхищение. И ещё... Просьба. Простить и… разрешить. Человек протянул руку и погладил Белого. Вожак слегка мотнул головой и, ещё раз посмотрев в глаза человека, пошел в свой вольер. А на площадке уже выли сирены скорой помощи, пожарных, полиции и ещё много кого. На следующий день к клетке волчьей стаи пришла семья. Странный мужчина с бутербродами, высокая красивая женщина и двое маленьких детишек. Мужчина опять что-то долго говорил, размахивая руками, а потом… Вдруг низко поклонился Белому, а вслед за ним поклонились высокая красивая женщина и двое их маленьких детей, а потом... Она пошла в служебное помещение, где находилось управление зоопарка. Секретарша попыталась не пустить её к директору - тому после вчерашнего хватало дел, но... Высокая женщина была владелицей большой сети продовольственных магазинов и к отказам не привыкла. Она молча и спокойно отодвинула в сторону кричавшую секретаршу и, открыв дверь к директору, вошла, а затем, повернувшись, закрыла за собой эту дверь на замок. - Что вы себе позволяете? - завизжал директор. - Я сейчас полицию вызову! - Не надо полицию, - ответила женщина. - Я думаю, мы договоримся и без полиции. Она села за стол и, достав чековую книжку, написала на ней что-то и подвинула поближе к директору. Тот, заинтересованный и заинтригованный её спокойствием и чеком на столе, замолчал и, присев, взял бумажку в руку. После чего его глаза полезли на лоб, а лицо стало красным и вспотело. - Что изволите? - заговорил он совсем другим голосом. - Чего бы вам хотелось? Всё, что угодно приобрести. Всё, что я могу… - Тихо, - ответила женщина. - Не распыляйтесь, а слушайте меня внимательно. Вы сообщите завтра утром, что Белый вожак от полученных ранений скончался. Надеюсь, вам не надо объяснять, какие документы должен подготовить врач, а ночью… Сюда приедет специальная организация, занимающаяся приучением животных из цирков и зоопарков к свободной жизни. Они заберут Белого, а вместо него положат тело другого волка. Вот это и будет погибший вожак. Ну что? Мы договорились? Директор, спрятав чек в кошелёк, задал только один вопрос: - В котором часу? Волка усыпили. И когда четверо сильных мужчин поместили его в большую клетку и понесли её к закрытому минибусу, человек, носивший бутерброды, остановил их на минуту. Он просунул руку сквозь толстые прутья и погладил огромную голову Белого. - Прощай, друг, - сказал он. - Я никогда не забуду тебя. Смотри на Луну. Я тоже буду на неё смотреть… Через год в районе северной Канады, там, где бескрайние леса и снега, там, где не встретишь людей, появился новый вожак. Огромный, свирепый и бесстрашный волк. Совершенно белый, что помогало ему во время охоты. И он быстро стал самым главным в одной из стай на этих бескрайних просторах. И когда его стая, до отвала наевшись свежего мяса и отдохнув от загона дичи, воет на Луну, то в них говорит прошлое и генетическая память, а в вожаке… Он видит на Луне странного человека с бутербродом в руке. Он протягивает его Белому и что-то говорит, а потом… даже гладит его по голове. И вожаку почему-то приятно. Он воет на Луну и зовёт странного человека. А очень далеко, в большом-большом городе, из окна ночью выглядывает мужчина. Он смотрит на Луну и ему кажется, что он видит Большого Белого волка. И тот ему подмигивает и почему-то улыбается, а мужчина… Улыбается ему в ответ. |
Мой отчим
Когда мне было 14 лет, моя мама умерла от онкологии. Онкологию у неё обнаружили поздно и развивалась опухоль очень быстро. Мама даже не дожила до химиотерапии. Я навсегда запомню тот день, когда отчим вечером зашёл ко мне в комнату, сел напротив меня и с глазами полными слёз попросил не уезжать от него. Бабушка хотела взять меня, а мне было всё равно, если честно. Я нормально относилась к отчиму. Он любил мою маму, частенько баловал меня подарками. Мы с мамой переехали к нему за полтора года до обнаружения опухоли. Я согласилась остаться. Остаток года мы жили в автоматическом режиме. Отчим работал, после работы готовил дома или занимался хозяйством. Я приходила со школы, делала уроки и тоже помогала по дому. Гулять не хотелось, потому что друзья как-то странно на меня смотрели. Мне не нужна была жалость, мне нужно было общение, а с этим были проблемы. Перед Новым годом я нарезала салаты, отчим запёк мясо с картошкой в духовке. Мы пили детское шампанское, ели салат с крабовыми палочками и мясо с картошкой. Пришло осознание, того, что я дома, а рядом близкий человек. Самая жесть началась в 15 лет, когда меня по попе погладил учитель физкультуры. Я наорала на него, а он стал угрожать, что поставит двойку за год, если я кому-то расскажу. А мне было плевать, я рассказал отчиму. Он на следующий день пришёл в школу и разбил нос учителю. Вызвали милицию. Потом начались разборки на уровне директора школы. Мне никто не верил, а отчим верил. Короче ситуация встала так, что это якобы я приставала к учителю. И когда дело чуть не дошло до суда, появились другие девочки, которых учитель физкультуры гладил по попам. Физрук даже не уволился, собрал свои манатки и уехал из города. Дело о побоях потерялось в милиции, а потом выяснилось, что его и вовсе не было. Я очень благодарна отчиму за то, что он мне верил. Запомнился момент, когда мы пошли за грибами и во время отдыха на полянке ели бутеры, а отчим сказал: "Счастье в жизни — это вот так вот с родным человеком есть бутерброд на опушке". Потом был период поступления в универ в другом городе. Я была уверена, что всегда смогу рассчитывать на помощь, что меня не бросят. Сейчас мне уже скоро стукнет сорок лет, большая часть жизни прожита. И как-то вечером он просто позвонил и сказал: "Доча, можно приехать к тебе в гости? Очень соскучился!". Он возился с внуками. И на кухне он сказал, что всегда видел во мне мою маму. Единственное, о чём жалел всю жизнь, что так поздно встретил мою маму, но счастлив, что после школы стала называть его папой. Сегодня его не стало. Пишу что-то несвязное, какие-то обрывки воспоминаний... а по щекам текут слёзы. Папа, мне тебя очень не хватает. |
Уходи!
— Уходи! — кричали мне вслед отмороженные подростки, когда я поднялся на ноги. Ковыляя на нетвердых ногах, я оборачивался, чтобы убедиться, что они не преследуют меня, и думал: «Многого вы добились в жизни, чтобы осуждать меня?» Промозглый ветер продувал насквозь моё слабое, дряхлое тело, и никакая ткань не смогла бы спасти меня от этого холода. Несмотря на ночь, город не спал. Его украшали тысячи огней, которые, к сожалению, совершенно не грели. Наоборот, от их вида мне становилось ещё хуже. Я шёл по многолюдным улицам и ловил на себе бесчисленные озлобленные взгляды. — Урод! Сволочь! Мерзавец! Уходи! — кричали люди мне в лицо, срывая глотки на этом морозе. Многие плевали в меня, и их злость застывала на мне льдинками. «Что, что я вам сделал?» — безмолвно кричал я. В одном из сугробов валялся какой-то бездомный. Он явно не переживал за то, что может отморозить конечности. Я поспешил вытащить его из снега, предложил помощь. — Отвали, скотина, — огрызнулся он в ответ, обдав меня парами какой-то сивухи. — Ты уже помог. Он ударил меня по моим дряблым, бессильным рукам, в которых почти не осталось жизни, пробормотал ещё что-то нечленораздельное и залез назад в сугроб. — Я не виноват, — попытался оправдаться я, но мужчина только махнул рукой, давая понять, что я должен уйти. Увидев свет в одном из кафе, я зашёл внутрь. Люди с грустными лицами молча сидели за столами, некоторые тихо разговаривали. В динамиках играла праздничная музыка, но атмосфера стояла отнюдь не радостная. На одной из стен я заметил глянцевый плакат со своим именем, весь в крестах. Кто-то даже умудрился его порвать. «Класс, ну и местечко я выбрал». Сев в самом темном углу и постаравшись расслабиться, я смотрел на экран телевизора, где показывали фильм об одном из «наших», что когда-то был здесь до меня. На экране всё было здорово и волшебно. Я видел лишь любовь и радость — ни грамма ненависти. «Ему повезло куда больше, чем мне, гораздо больше». — Зачем ты вообще пришёл? — спросила меня молодая официантка, собирая грязную посуду с соседнего столика. — Я помню тебя, — прищурился я, разглядывая её лицо своими мутными глазами. — Твоя семья так ждала меня. Вы же ещё совсем недавно просили меня прийти. Разве ты забыла? — Да. Но мы думали, что ты будешь нормальным. Мы ждали, что ты исправишь то, что натворил твой предшественник. Мы думали, что он — худшее, что может случиться, а потом пришёл ты… — Послушайте, но я же не виноват. Я ничего не сделал, я просто пришёл и… — Да. Ты просто пришёл, а теперь тебе пора уходить! Вали отсюда и вали навсегда! Она с шумом поставила поднос с грязной посудой на стол, и все вокруг обернулись, чтобы посмотреть в нашу сторону. — Простите… — еле слышно выдавил я, обращаясь к ней и ко всей остальной публике. Закутавшись посильней в свою накидку, я поспешил к дверям. Перед тем как выйти, я собрался с силами и, обернувшись, громко спросил: — Неужели вы думаете, что дело во мне, а не во всех вас? Вы же живёте так, как вы хотите. Вы сами можете всё изменить, а вы надеетесь, что я сделаю это за вас. Это же глупо… — Ты еще смеешь что-то говорить? — послышалось из разных уголков. — Но вы же все так ждали меня! Вы сами просили меня прийти! — не выдержал я и перешел на крик. — Я не хочу остаться в вашей памяти таким! Да вы же потом будете своим внукам говорить обо мне только гадости! Вы все, — я обвёл зал пальцем, указывая на каждого из присутствующих, — будете продолжать меня ненавидеть даже после моего ухода! — Ты сам виноват! — Да в чём?! — заорал я во всю глотку. На долю секунды повисла тишина. Слово решил взять бармен: — Во всём! Во всём ты виноват! Посмотри телевизор! Открой интернет! Зайди в любой дом, спроси у любого встречного, каким ты был! — кричал он на меня, а все вокруг одобрительно кивали. Губы мои задрожали. Я чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, а к горлу подступает ком. — Думаете, что тот, кто придёт после меня, всё исправит? — Хуже точно не будет! — Поживём — увидим, — еле слышно сказал я и вышел вон. Ветер с новой силой ударил мне в лицо, забрался под накидку и ухватился своими острыми пальцами за больные ребра. Я тихонько взвыл и пошёл дальше. Людей на улицах становилось всё больше. Их опьяненные надеждой и алкоголем лица приобретали всё более торжественный вид. Я видел, как они ликуют, глядя как я ухожу, чувствовал их обжигающие взгляды на своём затылке. Чем больше я отдалялся, тем громче становилась музыка. Я слышал, как из окон украшенных квартир люди призывают моего сменщика, как они умоляют его исправить мои ошибки. «Наивные. Он же не всесильный. Он — такой же заложник судьбы, как и все вы. Как я…» — Уходи! — толкнул меня кто-то в плечо. Поскользнувшись, я распластался на жестком бугристом льду. С черного неба упала звезда. Я лежал на спине и чувствовал, что конец близко. Силы покидали меня. Издалека послышалось радостное: «Один!» Моё сердце ударило в такт этому счёту. «Два!» — Ну что там, как обстановка? — спросил меня тот, кто явился на смену мне. Он был молод, полон сил, глаза его горели, как и мои, когда я только пришёл. — Так себе, — ответил я. — Знаешь, я жутко разозлил их. Если у тебя нет каких-то особых козырей, приготовься к трудностям, — мой голос слабел с каждым новым словом. «Три!» — Думаю, я справлюсь, — сказал новичок. — Ага, я тоже так думал. Знаешь, они встречали меня лучше, чем тебя. «Четыре!» — Ты сам виноват, не стоило брать ношу не по плечу. Теперь ты навечно проклят. — Пф, ах-ха-ха, кхе-кхм, — закашлялся я. — Ох, до чего же мы наивны, когда приходим. Я ведь был как ты, тоже считал, что со мной этого не случится. Думал, что я-то уж точно попаду в учебники, как нечто прекрасное, а не как те, чьи имена ассоциируют с болячками и прочей дрянью. Из города уже донеслось: «Девять!» — Думаешь, что я не справляюсь? — в его голосе появилось сомнение. — Не знаю, — признался я. — Попробуй. Среди людей ходит легенда, что однажды придёт тот, кто положит начало исключительному и бесповоротному добру и свету. Тот, с кого начнется череда удач и счастья. Тот, кто поможет осуществить всё, что отложено в долгий ящик. По словам людей, его приход решит за них все их проблемы, поможет мечтам сбыться, заставит их подняться с пятой точки и начать жить. — Может этот кто-то — я? — Возможно, — пожал я плечами. «Одиннадцать!» — Попробуй. И удачи тебе, — закрывая глаза, сказал я. — Попробую. Прощай, тебе пора уходить, — сказал он и ворвался в мир. «Двенадцать! С Новым годом! Ура! Он пришёл!» Голоса людей летели отовсюду. В них было столько надежды и веры в чудо, что я сам начал верить, что оно возможно. Жаль, что я не смог дать им этого самого чуда. Мне бы очень хотелось стать той легендой, о которой я слышал, но я — всего лишь цифра в календаре, всего лишь оборот Земли вокруг Солнца, я — всего лишь очередной год, который пришёл и который ушёл. От меня мало что зависит. Всё зависит от них самих. © Александр Райн |
А можно я не умру?!
- Тетя Лена, а можно я не умру? – мальчик, лежащий на кровати, полностью лишен волос на голове. Кожа зеленоватого оттенка. Он похож на Фантомаса из французской комедии, вот только не смешно. Ничуть. Пожилая, за шестьдесят, санитарка вздрагивает всем телом. Привыкнуть к такому нельзя. Не умеет человек к такому привыкать. Потому он и называется человеком. - Ну что ты такое говоришь, мой хороший! Конечно, ты не умрешь… - а в глазах слезы. - Теть Лен, понимаете, в субботу у мамы будет день рождения. Я вот ей и подарок сделал… сам сделал… а как я ей его подарю, если умру? Можно я до субботы не умру? Можно? Онкология. Палата для тех, кто переступил грань между жизнью и смертью. Эти дети – уже мертвые, хотя выглядят как живые, даже разговаривают… Каждому здесь остались считанные дни. Может быть, недели или даже месяцы. Обреченные дети – если вы скажете, что видели что-то более страшное, я вас ударю. Ему ничего не нужно. Его ничто не спасет, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и ее жизни подарок. Господи, я в тебя не верю, но помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти… А у нас – айфоны. Какой там по счету, пятый или уже шестой? У нас – золотые унитазы. У нас – встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и бездонных вагин. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. XXI век, вашу мать, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» - не хотим. Журнал «Наука и жизнь» за 1959 год. Сборник фантазий наших предков о завтрашнем дне. Я его сожгу. Потому что… эй, человечество, а вот хрен тебе, а не машина времени, вечная молодость, лекарства от всех болезней и фотонный звездолет в XXI веке. Айфон тебе. И массажер толстой задницы. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть. Жри на здоровье. Суй себе знаешь куда прокладки. Пей «активию». Мажь себе морду кремами. А я… …А пацан все же сумел дожить до субботы..... |
Дура
Лежащий на кровати старик приподнялся с подушки, потянулся за высоким стеклянным стаканом, стоявшем на тумбочке рядом. Увидев, что тот пуст, раздраженно лег обратно и слабо крикнул в темный дверной проем, ведущий в коридор: - Ира! Напротив него беззвучно мерцал цветными картинками экран старого “пузатого” телевизора. Тяжелый удушливый запах болезни висел в комнате плотным ватным одеялом. Света тусклой лампочки на хрустальной люстре едва хватало, чтобы разогнать нависший над человеком полумрак. Он подождал несколько секунд и снова нетерпеливо позвал: - Ирина! Где-то в глубине квартиры послышались медленные шаги, в коридоре зажегся свет. Едва показалась фигура жены, он закашлялся и недовольно произнес: - Сколько звать-то можно? Недоораться до тебя. Та посмотрела на него с какой-то тоскливой нежностью, запахнула зеленый домашний халат и устало ответила: - Я задремала, что случилось? - Пить хочу! Воды мне принеси. - Ну так сходил бы сам. Что ты меня гоняешь по всякой ерунде. Врач говорил тебе вставать полезно. Нельзя лежать все время. - Много что понимают твои врачи! Больно мне ходить! Как-будто ты не знаешь?! - Володь, ну через силу надо, ты не ребенок маленький. Курить же ты встаешь. Хватит так себя вести, меня хотя бы пожалел. Мужчина несколько секунд сверлил жену яростным взглядом, полным упрямости и лихорадочной злости. Затем скривился и выплюнул: - Ну и пошла ты к черту! Не хочешь, не надо. Иди дальше спи! Он повернулся к тумбочке, схватил стакан и попытался швырнуть в стену. Но вышло неловко. Тот выпал из слабых тонких пальцев и покатился по полу, даже не разбившись. Ирина молча подошла, подняла его, возвращая обратно на тумбочку. Взгляд упал на черно-белую фотографию в рамке. Они оба, еще молодые, весело смеются на берегу горной реки. Все мокрые, потому что байдарка перевернулась почти сразу, как они в смогли в нее залезть. Кажется тогда только закончился третий курс. Рядом еще одно фото. Володя держит ее на руках. На ней короткое ситцевое платье в полоску. За ними раскинул свои могучие лепестки “каменный цветок”, фонтан на ВДНХ. В тот день они поженились. Просто сходили вдвоем в ЗАГС и расписались. Потому что для счастья им больше никто не был нужен. 57 лет назад. Или вчера? Она еще помнила, как до них долетали колючие брызги воды, принося прохладу в знойный летний полдень. И как у нее кружилась голова, потому что молодой муж бесконечно вальсировал с ней в сверкающей радуге из сотен крохотных капель. Тогда он был еще высокий и сильный, а она маленькая и хрупкая. Но не теперь. Долгая болезнь сломала его. Скомкала, как бесполезный лист бумаги и швырнула ей в лицо. Сейчас муж зависел от нее почти целиком. Сначала по привычке шутил, что уже точно никуда от нее не уйдет. Однако постоянная боль и участившиеся приступы принесли злость и раздражение. На кровожадную дрянь, пожирающую его изнутри, на беспомощность, на весь мир вокруг, на нее… Конечно, она все понимала, но легче от этого не становилось. От былой любви давно ничего не осталось, слишком долго они прожили вместе. На ее место пришло что-то другое, нечто большее… несоизмеримо большее. Муж стал ее частью. Не пошлой половинкой, как любят говорить те, кто понятия не имеет, что такое любовь, а именно частью. Плоть от плоти. Две души, два сознания намертво переплелись друг с другом, не представляя более, как может быть иначе. И невыносимая мука, что испытывал один, терзала их обоих. Ирина присела рядом на кровать, поправила ему сбившиеся редкие седые волосы и грустно улыбнулась. - И чего я с тобой вожусь, с ворчуном старым? Не знаешь? - Потому что дура! Резкий ответ хлестнул по лицу, как мокрая грязная тряпка. Сердце болезненно сжалось. Она отвернулась, сжав губы, собралась уже встать, и вдруг почувствовала, что он схватил ее за руку. Холодное сухое прикосновение заставило вздрогнуть. Лицо мужа исказила гримаса боли. Приступ. Опять. Она засуетилась, собираясь встать, чтобы достать из тумбочки ампулы с лекарством. - Потерпи, Володь, сейчас, родной мой. Сейчас я, потерпи чуточку. Но услышала тихий сдавленный хрип. - Не надо, Ир, хватит. Не хочу больше, пожалуйста… Не отпуская ее руку, дрожащий от накатывающих волн приступа, он потянул ее к себе, приподнялся насколько смог, обнял и зашептал. - Прости меня, это все не я. Прости, не хочу… так… больше… не могу… Ирина обхватила его немощное тело, прижала к себе, как ребенка. Она не понимала, что плачет, слезы просто текли как-то сами собой, забираясь в канавки глубоких морщин. - Как же так, Вовка, ну ты что, так нельзя ведь… - Просто… побудь… со мной,.. - он говорил с трудом, кое-как проталкивая слова сквозь стиснутые от боли губы. По телу прошла судорога. - Конечно я с тобой, я всегда с тобой, хороший мой,.. - она сжала его крепче и начала бережно укачивать. - Скоро все пройдет, потерпи чуть-чуть. Совсем немного. Помнишь, как ты меня тащил, когда я ногу вывихнула в походе? Все говорил, что почти пришли, а я ныла и ругалась на тебя, что мы заблудились. Помнишь? Она продолжала что-то говорить, всхлипывая, бессвязно вспоминая отрывки их совместной жизни. И качалась… качалась… качалась, прижимая к себе бьющееся в конвульсиях тело. Вдруг он вытянулся струной, вскинул голову, уставившись в потолок мутными глазами. Из горла вырвался долгий протяжный вздох, и старик резко обмяк. Сердце, все-таки, не выдержало. Ирина посидела с ним еще какое-то время, затем осторожно уложила мертвого мужа на подушку, прикрыла одеялом. Как обычно, под самый подбородок, чтобы не замерз. Вытерла слезы и пошла на кухню. Там взяла со стола старый кнопочный мобильный телефон. Подслеповато щурясь вытянула в руке, набрала в скорую. Сообщив оператору все необходимое, выключила его, положила обратно на стол. Ее лицо напоминало застывшую каменную маску. Погасила свет, внезапно покачнулась, но устояла, оперевшись о стену. Медленно, не отрывая ладони от зеленых обоев, вернулась в спальню. По дороге остановилась у входной двери, обитой бордовым дермантином, щелкнула входным замком, повернула ручку, оставляя дверь чуть приоткрытой. Через полчаса в абсолютную тишину квартиры ворвался дверной звонок. - Серег, смотри, открыто же. - послышался голос из подъезда. Дверь чуть толкнули, открывая шире и в проеме показалась фигура санитара в темно-синем комбинезоне. - Скорую вызывали? - мужчина сделал неуверенный шаг в темный коридор. Огляделся по сторонам и увидев неяркий свет из единственной комнаты, не разуваясь отправился туда. Ирина лежала рядом с мужем, на боку, приобняв его полусогнутой рукой. Она умиротворенно улыбалась, словно ей снилось что-то хорошее. Только Сергей уже не первый год работал на скорых перевозках и знал, как выглядят мертвецы. Санитар немного постоял, цокнул языком и вернулся в прихожую. - Ну че там? - напарник мялся снаружи, не понимая, затаскивать носилки или нет. - Там? - Сергей достал пачку сигарет, вытащил одну, вставил в уголок рта и чиркнул зажигалкой. - Там любовь, Костян. Он глубоко затянулся, выпуская густое облако сизого дыма в темноту. - Самая настоящая, сука, любовь……. ©JahStean |
Воспитание
Середина 80-х, мне лет 8. Идём с батей по дорожке, которая проходит по краю оврага. Впереди нас мужик несёт авоську картохи. В авоське дырка через которую вываливается картофелина. Я с улюлюканьем пинаю эту картофелину в овраг. Ведь это так забавно и офигенно! Батя смотрит на меня с укоризной, догоняет мужика и о чем-то с ним разговаривает... Я потею, мне лет 8, мне тяжело, я хочу поскорее домой, и гулять с пацанами, но мы с батей идём домой к тому мужику и я тащу ему из магазина целую авоську картохи. |
| Часовой пояс GMT +3, время: 03:37. |
vBulletin v3.0.1, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd.
Русский перевод: zCarot, Vovan & Co
